Региональные власти анонсировали масштабные планы на пять лет по развитию центра Калининграда, которые неизбежно приведут к изменению архитектурного облика города. На территории Музея Мирового океана уже стеклят новый корпус в виде шара, глава области Антон Алиханов представил концепции благоустройства острова Канта и стадиона «Балтики», готовится мастер-план по освоению Октябрьского. Корреспондент Калининград.Ru поговорил на эти темы с советником губернатора Вячеславом Генне, а также обсудил уже реализованные проекты и превращение курортных городов в «маленькие Сельмы».
— Вячеслав Викторович, чуть больше года назад вы ушли с поста главного архитектора Калининграда и объяснили это тем, что у вас были минимальные полномочия. Насколько мнение советника губернатора влияет на принятие решений при строительстве каких-то объектов?
— Сейчас, слава богу, влияет. А раньше не влияло вообще. Не подумайте о лизоблюдстве или лести, но мне комфортно работать с губернатором. Я говорю как архитектор прежде всего. Решения принимаются не по принципу «отвяжись, побежали дальше», а осмысленно. В таком режиме интересно готовить материал, ставить задачи, изучать мировой и европейский опыт, мнение жителей. Сам процесс получается намного эффективнее даже с эмоциональной точки зрения.
Ещё большой плюс, что у меня нет текучки. Раньше у меня был огромный поток писем. В какой-то степени в мэрии с этим немножко перебор, всё очень забюрократизировано. Я не ропщу по этому поводу: назвался груздем — полезай в лукошко. Но законодательство, связанное с обязательствами отвечать на любой чих, отнимало очень много времени.
Например, на Солнечном бульваре живёт гражданин, который называл себя незамороженный художник — видимо, хотел подчеркнуть свою заслуженность. Он мне писал по пять-семь заявлений с оскорблениями и требованиями предоставить сметы на ремонт фасадов домов, объяснить, на каких основаниях мы не проводили архитектурный конкурс. Мне каждый раз нужно было успокоиться и разложить всё с точки зрения закона. Иногда это занимало по две-три страницы. Но в этом есть и много дисциплины. Кроме того, мне и руководство всегда помогало, и коллеги из других отделов, и сотрудники, с кем я работал, так что всё получалось.
— Региональные власти уже озвучили много планов на ближайшую пятилетку. В частности, в этом году правительство намерено выделить 245 миллионов рублей на центральную часть Калининграда. Среди прочего там есть улица Баграмяна, где хотят капитально ремонтировать фасады домов и провести благоустройство в целом. Как изменится эта улица?
— В первую очередь это касается работы Фонда капитального ремонта и завершения строительства корпуса музея «Планета Океан». Часть фасадов на Баграмяна и Мариупольской планируются к какому-то апгрейду. Мы ещё в мэрии прикидывали варианты по пяти домам, сам музей что-то рисовал, и у фонда есть свои идеи. Точно сказать не могу, на каком этапе реализации они находятся.
Нужно проследить, чтобы нигде не переборщили с пестротой. Часто, особенно у неопытных архитекторов, красота становится синонимом пестроты. Раньше из-за финансовой ситуации или просто от нежелания придумывать что-то интересное была классика: тёмно-коричневый низ и жёлтый верх. Так отремонтирована большая часть домов.
На Баграмяна и Мариупольской, мне кажется, должны быть серо-голубые тона, без каких-либо деталей, потому что это по сути крупные плоскости. Эти дома строили в 70-е годы, и такой подход не противоречит их природе, если можно так сказать. Это была комплексная застройка микрорайона.
— Вам нравится, как складывается архитектурный ансамбль в этой части города?
— Да. Если посмотреть, то никакого единообразия в этом районе нет, но это одно из его достоинств. Это нормально. Самое главное, что соблюдается масштабность — нет скачков. Я имею в виду первую линию реки, где стоит гостиница «Ластадие» и сам музей. Усилиями администрации Музея Мирового океана это всё превращается в хорошую набережную.
У нас есть Рыбная деревня, где как раз использован принцип единообразия. Но если мы хотим строить что-то дальше, зачем делать это похожим на Рыбную деревню? В мире огромное количество других примеров, та же застройка Гданьска: в одном месте стоят и шпайхера старые, и модные бутики, тут же видны красные языки пламени музея, тут же — суперсовременный жилой комплекс. В целом это красиво, потому что всё качественно объединено, сделана контекстная архитектура и хорошее благоустройство. Вот залог комфортной среды.
— Когда презентовали проект Музея русской живописи, который строит Рустам Алиев, вы сказали, что изначально отказались от имитации старины. Тем не менее Рыбная деревня-1 стала открыткой и одним из самых посещаемых мест в городе. Рыбная деревня-2 будет такой открыткой?
— Очень на это надеюсь. Всё будет зависеть от качества строительства, подбора материалов и дизайнерских решений. Почему Рыбная деревня настолько востребована, особенно её речная часть? Потому что там — что ни погонный метр фасада, то ручная работа: красивое крыльцо, резные двери, уютные дворики кафе и ресторанов. В большинстве своём всё в историзме, но там создан домашний масштаб, чего никогда не будет, например, на Трибуца.
Трибуца — это просто набережная группы многоквартирных жилых домов вдоль реки, гидротехническое сооружение. Она прогулочная, но не светская. У Карбышева тоже другая функция, она более ландшафтная и экоориентированная, для детей, активности, спортивные городки построены.
У второй очереди основные принципы — подборка материалов, качество, внимание к первому уровню и подробная работа с будущими собственниками. Специфика норм, связанных с водным законодательством, отодвинула нас от воды. В Рыбной деревне-1 ширина прогулочной зоны вдоль реки — десять метров, а теперь должно быть 20. Получается довольно широкая набережная, мы хотим сделать ландшафтную полосу с планками, детским игровым оборудованием и рокариями.
Проект Музея русской живописи. Изображение предоставлено авторами
— В Рыбной деревне-2 планируют построить культурно-деловой комплекс. Что он из себя представляет?
— Это два объёма. Можно сказать, классические дома-колодцы: один квадратный, другой — треугольный. Треугольник клином подходит к Высокому мосту. Между ними — пешеходный променад, который соединит улицу Октябрьскую и набережную.
Дома будут современными и перекликаться с «Ластадие». Видно, что это современный объект, но в нём использовали популярную тему для современной застройки балтийского побережья, особенно курортных городов, — силуэтный историзм. Глядя на Рыбную деревню-1, многие не осознают, что это не довоенная постройка, а, глядя на «Ластадие», ты однозначно это понимаешь: алюминий, стильные и модные материалы, подсветка. Это свежая и интересная вещь.
— Как я понимаю, вам ближе не копировать историю, а переосмысливать эту тему и подходить к ней с более современными материалами?
— Конечно. В объектах Калининграда прослеживаются исторические реплики. Я глубоко не сторонник и не союзник этого подхода. Исторические вещи нужно делать по-честному и уметь это. А просто создать квартал в реплике — блин, ну все уже видели это. Особенно калининградцы, которые посещают Литву и Польшу. Всё-таки мы живём в современном городе, вокруг столько всего нового.
Мне кажется, если у нас будут какие-то новые интересные проекты, мы ими прибавим как общество, как Калининград. Например, архитектурным событием в области я считаю появление музея коньяка в Черняховске. Это реально событие, которое пока недооценили, потому что он на дистанции от нас и туда просто так не пускают. Но это интересная вещь, она во всех каталогах современной архитектуры. Мне посчастливилось там быть внутри: на меня это произвело впечатление и как музей, и как архитектура, и как дизайнерский объект, и как интерьер.
— Сейчас миллиарды вкладываются в остров Октябрьский. Там уже стоит главная арена Калининграда, в течение пяти лет появятся театры и музеи, плюс офшор даст импульс строительству каких-то офисных зданий. Как вы видите будущую застройку Острова с точки зрения архитектуры и его функционального наполнения?
— В ближайшее время правительство области представит материалы мастер-плана, который разрабатывает английское бюро со «Стрелкой». Я думаю, что мы его долго будем обсуждать на разных уровнях, в разных составах и сообществах. Не только эксперты, градостроители и урбанисты, но и жители должны вникнуть и посмотреть, как это будет выглядеть.
Проект многофункционального культурного центра на Острове
Был опеределённый этап эволюции Острова: его зачистили под задачи чемпионата, закопали, засыпали. Сейчас он переживает второй этап, там появляются объекты, которые станут для этой территории якорными на долгую историю. Понятно, что если заставить его каким-то офшорными офисами, театрами и музеями, вряд ли там появится жизнь. Скорей всего, это будет активный жилой квартал.
Понять его формат — основная задача. Формат во всём — габариты, пропорции застроенного и общественного, доступность транспорта, связь с городом, количество зелени. Практически с чистого листа можно сформулировать техническое заседание, но важно потом не отступить от этого.
Моё видение — средняя этажность до восьми этажей. Это характерно, в том числе, для крупных европейских городов, выше — считается некомфортным. Должно быть много воды, её надо как-то заводить на территорию. Мне до сих пор очень нравится проект архитектора Вильмота, который готовился как обоснование для размещения стадиона, — красивая, романтическая работа. Это очень дорого — сооружения, укрепление берега, шпунты. Но сделать такой эффект, как от Амстердама, интересно. Когда мы будем обсуждать, я эти постулаты постараюсь продвинуть.
— Перейдём к меньшему по территории, но не меньшему по значимости острову — острову Канта. Раньше это была тихая парковая зона, потом построили баскетбольную площадку. В этом году планируют благоустраивать и создавать спуски для лодок и сцену. В каком направлении развивается эта территория?
— Проект благоустройства готовили калининградские архитекторы — Володя Панифёдов и Катя Фурс из «Другой архитектуры». Он должен был стать первым этапом подготовки к чемпионату мира. Потом появилась «Стрелка» с инициативой там поработать, наняли TOPOTEK-1 и создали свою концепцию. Сейчас эти проекты объединили с соблюдением баланса истории, ландшафта и с учётом пожеланий Кафедрального собора как основного игрока этой территории.
Из благоустройства проект перешёл в формат капстроительства. Появятся два лифта с эстакады на уровень острова. Губернатор также поручил запроектировать мост от здания биржи и один из спусков, террасу к воде со стороны Музея Мирового океана. Сейчас документация находится на экспертизе.
Максимально хотим сохранить функцию территории как ландшафтного парка. Не планируется никакая вырубка, ровно как и посадка новых деревьев, потому что там и так довольно темновато. Оставляем на месте скульптуры. Хотя была неплохая идея их перенести. Часть скульптур посвящена личностям, имена которых присутствуют в топонимике Калининграда. Например, на улице Горького много мест, где можно поставить его изваяние как малую архитектурную форму. Но пока мы решили эту тему не затрагивать.
— В отдалённой перспективе в Калининграде планируют демонтировать двухъярусный мост, а на его месте построить два новых. Как вы к этому относитесь?
— Наверное, оценить его архитектурную уникальность сложно. Город растёт и развивается, и приоритетом в этом вопросе является транспортная составляющая, а не эстетика. На Ленинском проспекте раньше тоже было два моста, которые вели на Королевскую гору. Наверное, их можно было оставить, расширить, сделать разводными, но приняли решение о строительстве пролётной магистральной улицы в центре города.
В районе двухъярусного моста сложный узел — улицы Портовая, Буткова, Железнодорожная. Там реально узкое горло, а это одна из магистралей, ведущих в Балтийский район. Ей надо заниматься. И если возникает дилемма между сохранением моста в любом виде... Ну, мы же не можем его просто как исторический объект в стороне поставить. Не вижу в этом смысла. Вижу рациональность и общегородской прок в новой мостовой конструкции.
— А что вы думаете по поводу проекта новых двух мостов?
— Мы с коллегой Евгением Костроминым (главным архитектором области, — прим. Калининград.Ru) обсуждали и нам не понравился подход. Мне кажется, что просто слямзили само формообразование, эти «ракеты», с аналога где-то в Европе. Понятно, что это такие утилитарные вещи, но, как пример, приведу Олимпийский огонь. Каждую Олимпиаду — новый дизайн факела. Кажется, что можно ещё придумать? Но они выходят, а там всё круче и круче.
А тут была задачка сделать подъёмный механизм, новый мост — взяли и слямзили с другого. Я думаю, это неправильно во всех отношениях. Готовые конструкции, типовой проект — зачем нам это делать? Давайте строить уникальный объект. Мне кажется, мы вернёмся к этой теме.
Проект новых мостов через Преголю. Изображение предоставлено пресс-службой мэрии
— Мы уже много раз слышали, что на месте стадиона «Балтика» не будет никакой жилой застройки и оно станет неким спортивным парком. Сейчас губернатор опубликовал эскизы благоустройства рядом со входной группой. Что это за спортивный парк и как он поменяет облик территории?
— Во-первых, она уже изменилась до неузнаваемости — забор убрали. И мы даже не замечаем, что в городе появился новый зелёный объект. Он был за забором, как ведомственная психбольница.
— Но забор же хотят вернуть?
— Эскизы есть, но я думаю, что в таком состоянии он довольно комфортно существует. Оставили входные группы исторические, и их надо просто привести в порядок, особенно центральный портал с кассами — это цельный ансамбль.
Что касается бассейна, то это такая достопримечательность, где уже не одно поколение калининградцев провело время. Он очень востребован как объект отдыха. Справа к нему подошёл парк со своей инфраструктурой и дорожками. Но конструктив чаши не совсем удачный — там практически нет расстояния между чашей и кассами. Поэтому мы отодвинем чашу, чтобы она не мешала транзиту к новому торговому центру возле гостиницы «Москва». Сейчас люди перескакивают через неё, идут по бортику, особенно велосипедисты — это же ад.
Новый объект будет не такой глубокий, там не нужен бассейн с вышкой для прыжков. Мы сделаем его максимально комфортным с точки зрения «посидеть» — амфитеатр, внутри которого вода. Планируем посадить ещё деревья, обустроить аллею, которая не закроет центральный вход, но создаст уютное место.
Сам фонтан представляет собой водный тоннель. Я надеюсь, в перспективе он станет арт-объектом, селфи-зоной и местом для остановки каких-нибудь свадебных кортежей. Это будет не так масштабно, как у ДКМ, но что-то похожее.
Концепция благоустройства территории рядом со стадионом «Балтика». Изображение: instagram (продукт компании Meta, признанной в РФ экстремистской организацией).com/aaalikhanov
Территория «Балтики» настолько тесная, настолько там уже всё сложилось, что мы можем только локальные куски модернизировать, но не менять. Фраза «создание спортивного парка» неправильная. Просто нужно всё привести в порядок — максимальное количество спортивных площадок, максимальное количество футбольных полей. И на поляне, где раньше был каток, есть планы сделать открытый теннисный стадион. Плюс — замена дорожек, возможно, с улицы Гостиной появится со временем дополнительный вход. Парк должен быть максимально интегрирован в городскую среду, чтобы можно было пройти насквозь, а не как раньше — территория со шлагбаумами, охранниками и так далее.
— К чемпионату мира пытались полностью реконструировать улицу Баранова, но по объективным и субъективным причинам не успели и благоустроили только небольшой кусок, который опять заполоняют торговцы. Как оживить эту территорию и не допустить, чтобы она превратилась в барахолку?
— Понадобится какое-то время. Примеров масса даже у нас в городе. Никто не помышлял, что набережная Верхнего озера обладает таким ландшафтным потенциалом. Помните, что там было до юбилея города, — заборы, спускающиеся в воду, по периметру не пройдёшь никуда, бомжи, алкоголизм, бандитизм и криминал. «Огонёк» там не сразу появился — он стоял пустым стеклянным кубом лет пять. «Меркюри» тоже не сразу появилась. Нужно время.
Я думаю, что на Баранова это произойдёт гораздо быстрее. Там есть трафик, есть поток. На этом трафике должны появиться новые объекты сервиса, услуг, общепита, проводиться какие-то мероприятия, ярмарки. В этом прежде всего должны быть заинтересованы рынок и торговый центр, потому что это работа с пространством.
Светлана Геннадиевна (Сивкова, директор Музея Мирового океана, — прим. Калининград.Ru) проводит День селёдки: люди ходят на набережную и узнают музей. Сегодня они селёдку съели, завтра в музей пошли. Та же история в торговом центре «Европа», где работают с пространством: ёлки, ярмарки, фотовыставки, продажа поделок, игрушек, мужских бабочек, детские городки. Казалось бы, могли бы тупо сдавать в аренду и ничем не заниматься, но они работают с пространством и производят благополучное впечатление.
— Помимо проектов на Баранова и острове Канта «Стрелка» подготовила для Калининграда дизайн-код. Насколько успешно он сейчас применяется?
— После глобальной ревизии и удаления визуального мусора, прежде всего самовольного, людей немножко приучили. Они сто раз подумают, прежде чем что-то заказывать у рекламщика, — а не демонтируют ли это. Эти нормы как раз для рекламщиков. Они могут кликнуть пару раз на клавиатуре и показать на мониторе клиенту, что у нас есть дизайн-код, что трёхметровые буквы «Салон трусов» нельзя сделать на фасаде. Такой ответ должен быть в каждом агентстве и у каждого архитектора.
— Его намерены распространять на другие города области?
— Это не сложный опыт. Мы этот путь прошли, и, наверное, это вполне возможно. Но должна быть городская заинтересованность. «Стрелка» пыталась проводить такой опыт в Самаре — у них он очень тяжело шёл, и как-то скомкано всё получилось. Хотя они только одну улицу предлагали изменить. Мы же практически во всём городе дизайн-код внедрили. Так что должна быть заинтересованность у администрации и горожан, нужна поддержка.
— В Железнодорожном в 2019 году планируют проводить масштабные работы — восстанавливать фахверковые склады и ремонтировать жилые дома. Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этом проекте.
— В центре города должны отремонтировать больше 20 объектов, часть из них — объекты культурного наследия. Это создаст некую историческую картинку. Сейчас идут конкурсные процедуры по выявлению подрядчика. Думаю, что конкретно по Железнодорожному мы создадим общественную группу, пригласим реставраторов, архитекторов, специалистов по работе с памятниками как по проектной документации, так и по производственной части.
Но у нас сейчас непонятная ситуация. Министерство культуры РФ приостановило действие лицензий с целью перелицензирования физлиц, экспертов, предприятий, которые занимаются работой по сохранению объектов культурного наследия. В Калининградской области нет ни одной компании, которая продлила бы лицензию. Многие подались, но до сих пор в ожидании.
— А в чём сложность?
— У меня мысли всякие, в том числе нехорошие. Зачем это делается, когда десятками лет люди работали? Вдруг решили перелицензировать. Если это какая-то формальность, то сами бы прислали им эти лицензии. А если это технология поборов, то это неправильно. Это ограничивает наши планы в Калининграде, проектные процессы. Если у нас не будет лицензированных специалистов, они не пройдут экспертизы. Всё колом встанет.
— Вы уже не раз высказывали своё отношение к застройке приморских городов, говорили о том, что из-за многоэтажных домов Зеленоградск превращается в спутник Калининграда. Моя коллега анализировала разрешения за прошлый год: в Зеленоградске, помимо прочего, появятся как минимум три новые девятиэтажки и несколько шестиэтажек. Также в ближайшее время 14 гектаров застроят домами с флюгелями и башенками. Каким образом это можно остановить?
— Только законно. Я уверен, что всё, что там происходит, соответствует существующей градостроительной документации. Просто уверен. Иначе я бы не верил ни во что в этой жизни. Потому что есть надзорные органы, прокуратура и так далее. Вывод какой — надо не объявлять мораторий или приостановку, а просто внести изменения в генеральный план и правила землепользования и застройки. Тупо запретить среднеэтажную застройку — начать хотя бы с этого.
Тогда останется малоэтажная, а это — четыре этажа с мансардой. И пусть застройщики обвешивают дома флюгелями, ангелками с пупками, желудями и дубовыми листьями, но это будет формат курорта, характерного для всего мира, кроме Майями и Сингапура. Но мы не Майями и Сингапур, мы — Зеленоградск. У нас другой климат, своя история, свои традиции.
Сейчас, например, Воронеж разрабатывает генплан Светлогорска. Мне его дали в редакцию. Я разворачиваю и смотрю: тут девять этажей, там девять этажей — зачем? Мы хотим жить в курорте или делать маленькие Сельмы? Но генплан — это не моё решение, не решение губернатора или руководителя агентства по архитектуре. У нас же всё-таки институт демократии, давайте обсуждать. Нужно всё регламентировать.
— Пока такая инициатива не обсуждается?
— Понимаете, у нас очень мощное строительное лобби. В каждом совете депутатов в нашей области, и не только в нашей, 70% людей имеют отношение к строительству, дорогам и так далее. Они будут держаться корнями. Что такое построить четырёхэтажный дом с мансардой или девятиэтажный? Вы думаете, там дрогнет депутатское сердце? Нет. И если ему скажут, что можно 16-этажки строить, то он начнёт их строить. Потому что это бабло.
— Тем не менее градостроительные полномочия с 2017 года у регионального правительства, там строителей быть не должно.
— Да, надо привести в соответствие градостроительную документацию однозначно. Мы на эту тему много разговариваем в правительстве, и с губернатором я не раз её поднимал. Думаю, что сейчас у нас будет сформирована новая повестка к качеству жилья, к типу жилья и так далее. И наверняка это коснётся курортных городов. Это очень важно.
В радиоэфире была нарезка мнений жителей о том, какой из приморских городов самый красивый. На десять Светлогорсков один Зеленоградск — это же показатель. В 1995 году я в первый раз был в этих городах. У них тогда стартовая площадка была одинаковая: формат и баланс территории по типологии, соотношение довоенных и советских построек, ресторан на променаде, рядом отели, высотные какие-то штуки — всё было и там, и там.
К сожалению, строительство дороги сыграло злую шутку с Зеленоградском. И власти пошли по простому пути: строишь девятиэтажки, сколько есть пустой земли в городской черте, а упрёшься куда — меняешь границы и дальше строишь, в сторону Малиновки. Пипл покупает же. Потом спускаешься из квартиры в Зеленоградске во двор, а ощущение, что живёшь на Сельме.
— Кстати, по поводу Сельмы. Илья Варламов опубликовал пост, в котором раскритиковал 25-этажные башни на Сельме. Насколько я помню, один из их проектов готовили вы. Как вы к этому относитесь?
— Я слежу за его публикациями, но про Сельму пока не читал. Конкретно про эти 25-этажные дома — я делал не проект, я делал расколировку. Как раз в этом месте, на перекрёстке всего-всего, так получилось. Мне очень не нравилось, что предлагал Павел Михайлович Горбач, но в силу его возраста мы тогда согласовали. Прошло время, проект менялся. Не знаю, что происходит в «Акфене» в силу ещё дольщиков, из-за которых всё выросло. Мы общались с руководителем и предложили концепцию, как этот регулярный объём подразбить колористикой. Мне понравилось, что в итоге получилось, это размещено у них на сайте.
На фоне объёма очень непропорционально смотрелся ещё одноэтажный стилобат. Мы решили немного придать масштабности и объединить в стилабатную группу квартиры вторых этажей. Теперь это будет чем-то напоминать «Флагман» на Василевского.
— Другие застройщики сейчас могут посмотреть, что в Калининграде разрешено строить 25-этажные башни и последуют их примеру.
— Нужно регулировать градостроительное законодательство генпланом, проектом планировки. Хотя и такое возможно. Но тут есть социальный момент, связанный с закрытием очереди дольщиков в Калининграде. Проблема существует, она политически очень беспокойная.
— Напоследок, скажите, есть ли в Калининграде объект, который вы могли бы назвать архитектурным брендом города? То есть здание, с которым Калининград ассоциируется.
— Я считаю, что это Дом Советов.
— Почему?
— Потому что все о нём вспоминают. Это такой исторический PR-ход. А что ещё?
— Может быть, Кафедральный собор.
— Да, Кафедральный собор. Наверное, в какой-то части они спорят. Если был бы Королевский замок, то спора бы не было. Королевский замок даже в руинированном состоянии был бы брендом города — 100%. А сейчас — расположение Дома Советов, его противоречия и бесспорность, его эмоциональное восприятие экспертами и просто калининградцами создают брендовость. А так, конечно, Кафедральный собор. Кафедральный собор, спорящий с Домом Советов.
