В январе 2018 года главным архитектором областного центра стал Андрей Анисимов. Спустя год после назначения чиновник рассказал в интервью корреспонденту Калининград.Ru о результатах своей работы, о том, какие общественные пространства планируют обустроить в городе в ближайшие годы, объяснил, почему улица Баранова пока не стала популярной у пешеходов, и порассуждал, как быть с тем, что осталось после ЧМ.
О структурных изменениях в администрации, наследии чемпионата мира и общественных пространствах
— Недавно управление главного архитектора выделилось в отдельную структуру в администрации Калининграда. Как изменились ваши обязанности?
— Функциональные обязанности изменились не сильно. У меня забрали несколько направлений, не совсем характерных. Они связаны с контролем за существующей обстановкой в городе. Но этот контроль, на самом деле, не был чётко прописан, и реализовать его мы тоже могли только частично. Поэтому в момент создания комитета муниципального контроля с первого января этого года, в принципе, всё стало распределено более справедливо и правильно. Мы согласовываем документы, связанные с внешним обликом, а контролирует их исполнение другое структурное подразделение. Это то, что касается основных изменений функционала. Всё остальное связано со структурой и по большому счёту является формальностью.
— Вас как человека, который всё-таки имеет непосредственное влияние на архитектурную политику в Калининграде, не смущает, что внешний облик основных каких-то зданий, торговых центров, например, согласовывается не на вашем уровне?
— Ну, меня может смущать или не смущать какой-то момент, но есть законодательство, и я как служащий должен в рамках законодательства принимать все возможные меры — всё, что от меня зависит. Я, конечно, прикладываю усилия для того, чтобы иметь возможность повлиять на что-то, что может лежать вне рамок или на границе рамок моих полномочий… Но всё регулирует законодательство, и от моего желания или нежелания не так много зависит. Я — служащий и должен исполнять законы и акты, которые регулируют мою деятельность.
— С момента вашего назначения прошёл буквально год, оно было в январе. Что удалось сделать за это время?
— Самое главное, что удалось сделать, — это достаточно небольшим коллективом сначала справиться с подготовкой к чемпионату мира и форуму «Среда для жизни» — это два знаковых события, которые прошли в 2018 году, а затем — продолжить работу в начатом направлении. В прошлом году в том числе для подготовки к чемпионату мира и форуму был запущен так называемый «Дизайн-код».
— Это цветовая гамма фасадов?
— Нет, это не цветовая гамма фасадов. Это свод правил, регулирующих размещение, внешний вид и форму различных элементов городской среды: рекламы, малых архитектурных форм, элементов благоустройства, нестационарных торговых объектов. И данный проект является одним из знаковых событий прошедшего года. Эта тема — очень перспективная. Она дала нам в руки интересный инструмент, позволяющий гораздо лучше регулировать внешний облик элементов среды. И я надеюсь, на основе этого свода правил мы сможем лучше регулировать внешний облик города.
— Вот вы сказали, что одной из основных задач была работа по подготовке к чемпионату в части архитектуры. Как вы оцениваете изменения городской среды, связанные с этим мероприятием? Вы их вообще ощущаете?
— Безусловно, ощущаю. Во-первых, я погружён в данный вопрос, то есть я не отрывочно вижу какие-то изменения — я, в том числе, участвую в части изменений. Но даже там, где я лично не участвую, это касается дорог, например — сделано очень много, и, на мой взгляд, изменения очевидны, несмотря на то, что сделать нужно, конечно, ещё многое. Этот процесс не завершился, чемпионат не является какой-то пограничной точкой. Он задал планку для хорошего темпа, для наращивания усилий, активности в этом направлении. Надеюсь, что мы не потеряем того темпа и будем продолжать работать на системной основе, не под событие, а в процессе ежедневной работы.
Кроме того, видно, как в городе поменялся внешний вид объектов торговли, первых этажей домов в связи с упорядочиванием рекламных конструкций. В некоторых местах это прямо бросается в глаза, и это очень хорошо. То есть я вижу, что результат есть. В некоторых местах, конечно, либо руки не дошли, либо ещё надо работать.
— Что бы вы начали делать в первую очередь?
— В любом случае самый главный вопрос — это настроить системную работу, учитывая и реструктуризацию, и то, что законодательство во многих вопросах требует доработки, поскольку жизнь не стоит на месте. Нужно развивать наши документы, развивать требования к внешнему облику. Важнейший вопрос, на мой взгляд, — это именно систематизация того опыта, который был получен вчера, опыта подготовки к чемпионату мира, и формирование на этой основе хорошего системного подхода на годы вперёд.
— Если всё-таки перейти в более материальную плоскость — мы видим некоторые изменения в центре города, в частности — Ленинский проспект. Безусловно, существенно изменился Остров. Что, на ваш взгляд, было бы необходимо сделать в первую очередь, чтобы продолжить работу в этом направлении, или вы полагаете, что это объекты уже готовые и больше ничего не требуется?
— Вы про Остров и про центр города?
— Я в принципе про те архитектурные проекты, которые были реализованы в рамках подготовки к чемпионату. Требуется ли здесь доработка?
— На мой взгляд, доработка в некоторых случаях требуется. У меня нет какого-то яркого примера, когда что-то сделано неправильно и требует переделки. Понятное дело, что сейчас видишь больше каких-то ошибок, которых можно было бы избежать или которые стали видны уже после того, как что-то реализовано. Но в целом я считаю позитивным результат, достигнутый при подготовке к чемпионату мира. На большинстве объектов, которые были запущены, результат есть.
Я думаю, что сосредоточиться надо на поднятии общего уровня благоустройства, качества жизни, качества городской среды — вот это важная вещь. Кроме того, в последнее время глава города ставит очень амбициозные задачи, связанные с реализацией, совершенствованием и повышением качества рекреационных зон, территорий общего пользования — в первую очередь, скверов, парков. Формируются планы по пешеходным пространствам, то есть усилению пешеходной составляющей улиц города. И тут я вижу главной своей задачей системную работу в этом направлении и считаю, что это самый правильный путь сейчас: постепенно поднимать уровень комфорта на всей территории города.
— Есть у вас уже какие-то ближайшие планы по развитию общественных пространств?
— Да, конечно. У нас сейчас планируется благоустройство парка Южного. Предстоит благоустройство территории, прилегающей к пруду Нижнему, в чуть более отдалённой перспективе — парка Теодора Кроне и ещё ряд объектов, которые предполагается сделать более комфортными для пешеходов: улица Баграмяна, улица Гюго. Планируется благоустройство этих улиц вместе с созданием знакового объекта — корпуса Музея Мирового океана.
— У нас было достаточно много обсуждений разных общественных пространств, в том числе и на заседаниях градостроительного совета. Обсуждался ряд концепций, какие-то из них были одобрены, какие-то — отклонены, но в результате мы конкретных проектов так и не увидели. Смотрели ли вы или, может быть, пересматривали эти концепции и думаете ли в направлении их реализации? Обсуждаются они с главой города или на уровне региональных властей, или это пока проекты на далёкое будущее?
— Да, вопрос хороший. Возможность их реализации постоянно обсуждается. Не скажу, что обсуждается конкретно какой-то из объектов, концепции которых мы раньше сделали… Я считаю, что большая часть из них может быть реализована именно так, как она была запроектирована. У нас больше всё-таки позитивных отзывов от нашего профессионального сообщества.
Финансирование часто выделяется под какие-то наиболее актуальные нужды в данный момент. Ну вот так получилось, что именно планов реализации объектов, которые были запроектированы ранее в рамках комитета архитектуры и строительства или отдела архитектурных проектов, на сегодняшний день нет, но это не вычёркивает их из повестки. Как только появится возможность реализовать какой-то из этих проектов, мы обязательно реализуем их либо в том виде, в котором они есть, либо актуализируем информацию под обновившиеся требования времени. Реализации, я думаю, рано или поздно, дождутся все проекты. Я надеюсь на это.
— Просто на разработку этих концепций ведь выделяются определённые бюджетные средства, но сами концепции не получают развития. Насколько целесообразно, по вашему мнению, вообще их разрабатывать?
— Разработка концепций — это важный этап, к сожалению, он часто опускается. Благоустройство, на которое выделяется финансирование, не получает идеологической основы. А концепция — это как раз та вещь, которая могла бы дать ответ на вопрос «Зачем?». У нас в любом благоустройстве, в любом общественном пространстве есть разные факторы. Одни из них связаны с появлением тротуарного покрытия, то есть хозяйственная замена покрытия — это одна часть любого благоустройства. А другая часть должна ответить на вопросы: а) каким должно быть это покрытие, b) где должна проходить дорожка, какой формы она должна быть, и, наверное, с) для чего это всё должно быть.
Конечный потребитель, горожанин, должен получить возможность не просто пройти не по лужам и не по грязи, а по плитке — он должен, в конце концов, получить именно пространство, которое имеет для него определённую пользу. Вот на эти вопросы ответить концепция и должна. Да, есть такой негативный момент, когда у нас разработано достаточное количество концепций, но нет финансирования под проекты. Я думаю, что реструктуризация в администрации в том числе связана с тем, чтобы сделать более эффективной реализацию данной работы.
В идеале, конечно, должно быть так: есть проект, который имеет финансирование, имеет какую-то потребность, который актуален на сегодняшний день, и он должен пройти стадию понимания (это и есть концепция), стадию оформления этого понимания и стадию реализации. В идеале это должно быть единым процессом.
— Вообще да, довольно-таки логично.
— Почему эти концепции появлялись? Капитальный ремонт покрытий часто происходит именно с хозяйственной точки зрения. Замена покрытия — это хорошо, тратятся деньги и появляется тротуар. Но необходимо ещё рассмотреть вопрос: возможно, заменять нужно один тип плитки на другой тип, одну ширину тротуара на другую. Необходимо понять: может быть, здесь нужно увеличить пространство для пешехода, а здесь нужно «обойти» какое-то дерево и так далее. То есть вопросы, которые стихийно складывались на протяжении десятилетий, уже проверены временем. И концепция должна, по идее, дать ответ на вопрос: что лучше оставить из старого, что убрать и как сделать так, чтобы деньги, вложенные в благоустройство, сделали это пространство более современным, лучшим. А не просто восстановить покрытие.
Поэтому концепция — это обязательный этап, я считаю. Другой вопрос, что сроки и бюджетное финансирование… Это очень сложная тема, на самом деле. Это одна из самых сложных тем, с которой я как архитектор, придя в администрацию, столкнулся. Этот механизм является наиболее непростым для меня. Поэтому над вопросом, как найти механизмы совмещения вот этой «цепочки», мы работаем.
Об авторитетности градосовета и капремонте домов в центре города
— После ухода вашего предшественника Вячеслава Генне почему-то перестали проводить заседания градостроительного совета. С чем это связано?
— Это очень просто. В градостроительном совете задействованы профессиональные архитекторы, эксперты, большинство из которых является руководителями своих архитектурных мастерских, серьёзные люди. И собирать их есть смысл по вопросам, которые имеют значительную важность, а также по вопросам, в которых можно повлиять на что-то. Обычно это какой-то проект, который планируется к реализации.
За весь прошлый год таких проектов было крайне мало в связи с тем, что мы полностью были погружены в подготовку к чемпионату мира. У нас было сделано две небольших концепции, одна из них — это озеро Летнее, которое очень оперативно перешло в стадию реализации, к сожалению, несколько скомкано. Вторая — это проект сквера на пересечении улицы Краснооктябрьской и Ленинского проспекта, около мореходного училища. Эта концепция разработана, и я думаю, мы рассмотрим его на градостроительном совете и он всё-таки получит дальнейшее финансирование и будет реализован.
Для проведения публичных заседаний градостроительного совета действительно нужен повод, большой проект, на который мы могли бы повлиять либо задачи к которому мы могли бы сформировать. В 2018 году не получилось собраться именно по такому поводу. Это совершенно не значит, что не нужен градостроительный совет или от него отказались. Просто наша деятельность была направлена, скорее, на текущие обстоятельства, чем на запуск нового проекта.
— Вы знаете, я за последние как минимум лет пять не помню ни одного проекта, на который бы удалось повлиять градостроительному совету, потому что мнение высказывалось одно, а реализовывали порой совершенно противоположное. Как вы считаете, насколько возможно повысить авторитет этого органа?
— В данном случае это ведь не диктующий орган, а совещательный, позволяющий иметь мнение профессионалов в области. Одной из задач, конечно, стоит повышение авторитета и Союза архитекторов, и градостроительного совета. Я это считаю также и личной своей задачей, найти способы, как повысить авторитет. В любом случае, наверное, одним из немногих инструментов повышения авторитета является реакция и формирование чёткой, твёрдой позиции по самым актуальным вопросам, связанным с профессиональной сферой, которая есть в городе, то есть общественно значимой сферой.
Я надеюсь, когда у нас будет необходимость и возможность высказать свою позицию по каким-то общественно значимым вопросам, Союз архитекторов в том числе подключится к этой работе и таким образом будет напрямую, мне кажется, соответствовать тому назначению, для которого он создавался — как общественная профессиональная организация, участвующая в жизни города.
— Недавно областной Фонд капремонта показал эскизы двух домов, которые планируют отремонтировать на улице Театральной. Вы видели наверняка эти эскизы. Как вы их оцениваете, и как, по вашему мнению, они соотносятся с обновлённым Ленинским проспектом?
— Вот тут, к сожалению, сказать что-то определённое я не могу. Я видел эскиз одного из домов на улице Театральной. Идёт речь об этом проекте или не об этом, я не могу сказать. Ко мне не поступали ни на согласование, ни для рассмотрения никакие проекты, хотя, конечно, было бы интересно посмотреть, какова перспектива. Насколько я понимаю, там стоит вопрос: современный облик либо исторический.
— А вы — за какой?
— Я скажу так: я как профессионал — ни за какой. Любое стилевое решение может быть уместным или неуместным, сбалансированным или несбалансированным, в конце концов, улучшать внешнюю среду города или не способствовать улучшению, вносить какой-то диссонанс. Это может быть и современное решение, и классическое.
В данном случае, я так понимаю, вопрос стоит в том, что весь Ленинский проспект сделан в псевдоклассическом стиле… Но я хочу сказать, что форма элементов здания оказывает наименьшее влияние на полноценность городской среды по отношению к цветовой гамме, к высотности зданий, к их объёму и ещё каким-то объёмно-пространственным решениям. То есть если перевести это на простой язык, то, по большому счёту, я не считаю критичным, будет здание в современном виде или в классическом. И как архитектор-профессионал я не считаю это поводом для ломания копий.
— А Ленинский проспект вам нравится, как сделали?
— Видите ли, Ленинский проспект — это улица-витрина, улица-символ, и поэтому хорошо, что сделали ремонт домов, хорошо, что обновили фасады, — сейчас они гораздо разнообразнее, чем были раньше. Есть много плюсов, но есть и обратная сторона медали. Всегда стоит вопрос рациональности использования средств или рациональных архитектурных решений. На мой взгляд, есть удачные архитектурные элементы в современном Ленинском проспекте.
Кроме того, в целом Ленинский проспект стал гораздо лучше, я могу с уверенностью так сказать. А вот вопрос, как можно было бы ещё лучше его сделать, наверное, открыт. Мне кажется, не стоит на этом акцентироваться. Я бы делал акцент не на том, что сделано вчера, а на том, что необходимо сделать. У нас идёт ежедневная работа. Ремонтируются фасады, какие-то фасады только ещё планируются к реализации, к ремонту. Вот на нюансах этого процесса я бы больше сосредоточился, это более важно.
— Какую из основных улиц города вы бы начали ремонтировать в первую очередь после Ленинского проспекта?
— Смотря с каким подходом. Если необходимо быстро сделать какую-то улицу, то можно взять, наверное, улицы, имеющие больше значение магистрали. Это Советский проспект, улица Горького, улица Невского. Они не имеют, может быть, такого большого значения с культурной, с символической точки зрения, как, например, проспект Мира. Если говорить о каком-то серьёзном проекте, когда можно и нужно реализовать какие-то максимально возможные лучшие решения, уделить какому-то пространству максимальное внимание, сделать его максимально интересным, то, конечно, это проспект Мира для меня.
Проспект Мира — это улица-символ, которая ни в коем случае не должна превратиться просто в автомобильную магистраль. Она должна сохранить свою аутентичность, черты и вообще должна быть и оставаться изюминкой города. Поэтому я бы по-разному подходил к разным улицам.
Московский проспект — это улица, которая имеет наибольшее транзитное, автомобильное значение. Конечно, к нему надо подходить иначе. Там вполне возможны более современные решения, более быстрые решения, связанные не с какой-то чистой эстетикой, а, скорее, с функционализмом.
О реконструкции улицы Баранова, развитии велодвижения и спальных районах Калининграда
— Как вам благоустроенная улица Баранова? Вы её воспринимаете как пешеходную зону?
— Благоустройство по улице Баранова только начато.
— Ну, ту часть, которую уже благоустроили.
— Я думаю об этой улице как о пешеходной зоне давным-давно, и не только я. Уже много лет поднималась тема реализации данной улицы как пешеходного пространства. Я бы назвал это, скорее, структурным действием. То, что сейчас уложена часть покрытия, — я бы не сказал, что это сделало улицу пешеходной. Это основа для формирования здесь завтра пешеходного пространства.
— А чего там тогда не хватает сегодня?
— Там не хватает, во-первых, цели пути. Эта улица пока никуда не ведёт. Она пока ведёт в…
— В перекрёсток.
— В перекрёсток. И пока не реализованы возможности для пешеходов. То есть начало дано, конца пока ещё нет, но он будет. И вот когда он появится, я думаю, очень важным вопросом будет насыщение данной территории функциями. Это будет ключевой момент, который позволит эту улицу сделать, может быть, каким-то пусть не прямым, но аналогом Арбата или чего-то ещё из успешных пешеходных улиц мира.
— Но в целом вам проект, предложенный «Стрелкой» и Сагалем, нравится?
— Нравится. Без вариантов.
— Когда вас назначили, вы называли одним из основных направлений вашей работы развитие велодвижения в Калининграде. Удалось ли что-то сделать уже за этот год?
— Скажу так: при принятии любых решений, связанных с благоустройством территории города, я обязательно ставлю во главу угла в том числе возможность велосипедного транзита. У нас есть нормативы по велосипедным дорожкам, они иногда ограничивают нас, потому что сделать полноценную велосипедную дорожку не везде позволяет градостроительная ситуация, но велосипедная дорожка — это неотъемлемый элемент современного благоустройства города. И поэтому везде, где у меня будет возможность приложить усилия и повлиять на территории города, я буду стараться предусмотреть велосипедную дорожку.
А что касается результатов, то, видите ли, результаты будут при каких-то результативных проектах. То есть завершён какой-то проект — естественно, если он принимался мной в том числе, будет рассмотрена возможность размещения велосипедной дорожки. Во всех проектах, которые в настоящий момент находятся в реализации, как, например, озеро Летнее, несмотря на то, что процесс шёл с определёнными сложностями, велосипедные дорожки предусмотрены.
— Вопрос более философский. Как, на ваш взгляд, за последнее десятилетие изменился облик Калининграда? И изменился ли вообще?
— Он изменился. Видите ли, город растёт, растёт активно, и вместе с ростом он неизбежно меняется. Должен сказать, есть вещи, которые мне не нравятся, то есть то обновление, которое носит, на мой взгляд, не совсем правильный характер. Есть вещи, которые мне нравятся.
— А какие не нравятся?
— Если в общих чертах, мне бы хотелось, чтобы застройка жилых кварталов на окраинах города имела более унифицированный характер и не несла в себе исключительно жилую составляющую, чтобы жилое пространство не воспринималось как единственное направление. Понимаете, это вопрос не одного этапа — это вопрос целого комплекса мер и целого комплекса документов.
Жилая зона, которая определена как зона под застройку многоквартирными домами, должна развиваться не как спальный район. Для меня понятие «спальный район» носит негативный характер. Это не относится к чьей-то конкретно деятельности, к какому-то конкретно одному документу — это относится к явлению.
Раз уж это вопрос философский и я говорю как архитектор, в более удалённой перспективе слово «спальный район» — это слово вчерашнего дня. Оно не должно появляться в лексиконе города завтрашнего дня. Сейчас это, по сути, спальные районы. Когда большое количество жилых домов собрано в одном месте, это спальный район.
— А вы бы что хотели, чтобы там было?
— Я бы хотел, чтобы там были: a) развитые общественные пространства, b) развитая дорожно-транспортная инфраструктура, чтобы была не одна большая дорога, ведущая в этот район, а чтобы было больше маленьких дорог, ведущих туда с разных сторон. Это вопрос структуры города. Очень важный вопрос, который может завтра сказаться в том числе на возможности функционирования города.
Пробки — это следствие непродуманности вчера вопросов связи между районами, между кварталами, между магистралями. И вот этот вопрос, мне кажется, требует ещё большего внимания, потому что сегодня мы закладываем то, что завтра будет (или не будет) функционировать. И я бы хотел, чтобы было больше зелёных зон, больше общественных пространств, объектов, связанных не только с жильём, чтобы человек, приезжая домой, шёл не только в магазин, а полноценно проводил рядом с домом выходные.
Я где-то читал такую фразу, и она мне очень понравилась, она очень актуальна. Я сам пользовался такой фразой: «выбраться в город». Для района это очень негативный фактор. То есть если человек в воскресенье хочет получить какую-то активность или провести время и ему для этого надо ехать в другой район города, это значит, что его район не имеет того, что он должен иметь. Вот этот баланс между общественным и жилым, мне кажется, очень важен. И на сегодняшний день во многих местах он не соблюдён.
— Если вернуться всё-таки непосредственно к архитектуре, то каким вы видите дальнейшее развитие Калининграда? Я имею в виду направленность: современный или исторический стиль, псевдоисторический, как Ленинский проспект. Вы вообще что поддерживаете?
— Для меня этот вопрос не стоит как важный, потому что мы живём сегодня, и сегодняшние технологии диктуют нам то, что мы можем построить. Если мы строим плохое здание, это просто говорит о том, что мы либо не уделили внимания, либо у нас не хватает денег для того, чтобы построить качественное здание. Это главный вопрос, который завтра скажет нам о нашем времени. Любые здания рассказывают об экономике, о городе, о государстве гораздо лучше, чем что-то специально написанное или какие-то аналитические статьи. Пройдёт время, и здания будут рассказывать потомкам то, что не расскажет никакой учебник.
Я не вижу смысла говорить о том, какой, современный или несовременный, стиль будет у города. Главное, чтобы он был комфортный, чтобы люди хотели в нём жить. Тогда их дети не уедут завтра в какой-то другой город, более комфортный. И вот это, наверное, самые важные вопросы. А будет ли проём арочным или прямоугольным — мне кажется, это вопрос косметики. Я не вижу в этом принципиального смысла.
