Поэзия улиц Кёнигсберга говорила языком красного кирпича.
Потом был август 44-го и апрель 45-го… А ещё через несколько лет руины города стали рудником по добыче стройматериала. Кирпич и новый, и старый, и очень старый, с клеймами давно забытых фабрик — отправляли по Прегелю для восстановления разбитых войной городов. Поэтому, кстати, так мало старых построек осталось на Форштадте и Лааке: недалеко было нести кирпич до реки.
А потом пришла другая поэзия. Бодрая россыпь светлых новостроек с раздражением смотрела на уцелевшие стены, на этих несуразных аристократов, которые насупились в своих кирпичных формах, как в кайзеровских мундирах. И — кирпич стали закрашивать.
Ох уж эта масляная краска, эта грязноватая побелка, цементная штукатурка времён эстетического равнодушия криворукой экономии! Сколько прекрасных форм, поверхностей, фактур под ними погребено…
Темой этого очерка будет оживлённый пятачок в начале Советского проспекта, где сейчас звенят трамваи, пересекаются городские пути, где соседствуют Северный вокзал и автобусная станция, где не стихает движение в сторону курортного побережья, а всего 200 лет назад…
А всего 200 лет назад здесь было тихо. Пасли скот, медленно катили кареты путников, направляющихся в город и из города, здесь были колодцы да канавы мелиорации, в лощинке с живописными покатами бежал извилистый ручей Фрайграбен, прямое русло искусственного канала, прорытого ещё рыцарями, несло в город питьевую воду. Из-за земляного защитного вала виднелись шпили кёнигсбергских кирх. Район Северного вокзала был за городской чертой, местность жила сельской жизнью.
Фрагмент плана Кёнигсберга (1763 г.). Район Штайндаммских ворот
Во времена первого пояса вальных укреплений (до середины XIX века) оборонительный рубеж Кёнигсберга на северо-западе проходил по линии современной ул. Генерала Галицкого. Старые Штайндаммские ворота находились примерно на месте «Макдональдса» на углу ТЦ «Европа». Перед парадным входом «Кловера» располагался равелин, а места западнее его — и площадь Победы, и Северный вокзал, и район улицы Генделя — всё были луга да луга. По ним пролегали дороги, разбегающиеся от Штайндаммских ворот к ближним предместьям и посёлкам.
Главный тракт устремлялся на запад, проходил под нынешней «Европой» и, изгибаясь в сторону Драмтеатра, выходил дальше на ось проспекта Мира — в сторону Хуфена. Недалеко за городской чертой от него отходила дорога на север — Ландштрассе, которой суждено было сменить множество названий и стать в итоге Советским проспектом. Развилка этих путей находилась где-то между зданием «Янтарьэнерго» и новой «Европой».
В середине XIX века старый пояс валов заменили новым, укреплённым по последнему слову военного строительства. Чтобы разместить широкую полосу укреплений, границу города отнесли чуть дальше от центра. Теперь высокая насыпь проходила, в современных понятиях, посредине площади Победы.
Её положение подсказывает улица профессора Баранова, которая тогда играла роль «вальштрассе» — дороги, идущей вдоль валов с внутренней стороны. «Переехали» и Штайндаммские ворота. Теперь они находились где-то перед фасадом новой части «Европы» со стороны Гвардейского проспекта. Правее ворот насыпь проходила под будущим зданием мэрии и пересекала площадь.
Ещё правее был бастион «Трагхайм». Это мощное сооружение прямым углом выступало за основную линию валов. Бастион занимал место, на котором сейчас стоит Кафедральный собор Христа Спасителя, православная гимназия, круглое здание спортклуба на Баранова 36, ТЦ «Акрополь». Прямое русло ручья Паркового, который в те времена питал ров бастиона, примерно очерчивает для нас его восточную сторону.
Западная — проходила параллельно ул. Гаражной. Отрезок улицы Иванникова у подъезда отеля «Рэдисон» в то время рассекал старое Трагхаймское кладбище и вёл, вероятно, к воротам бастиона. Его расположение на фоне современной карты города показывает рисунок, помещённый ниже. Правда, надо учесть, что контуры насыпей и рва взяты не с карты, а с условной схемы, и могут немного отличаться от реальных.
Бастион «Трагхайм» на современной карте Калининграда. Основа иллюстрации: Яндекс.Карты
Так жил гарнизон. Но покой лугов по берегам Хуфенского ручья долго ничто не тревожило. Пока в Кёнигсберг не пришла железная дорога. В 1853 году ей покорилась левобережная часть города — Форштадт. Всё новые ветки узкоколейки прорезали окраинные улицы и пригородные луга.
А в 1885 году «настоящая» дорога с широкой колеёй добралась до северного Замланда: рельсовый путь потянули от курортного Кранца к Кёнигсбергу. В сам город колея пройти не могла, так как ей мешали неколебимые рвы и насыпи. Пришлось рельсам остановиться под стенами бастиона Трагхайм. И здесь, вблизи крепостного рва, в удобной близости Штайндаммских ворот, основали вокзал — Кранцер банхоф.
Движение по новой ветке открыли под новый 1886-й год.
Вокзал Кранцер банхоф, ок. 1900 г.
Вокзал стоял там, где сейчас находятся «верхние» платформы станции Калининград-Северный. Зеленоградский путь до сих пор не покинул ложа, определённого ему в 1885 году.
Самым заметным сооружением Кранцского вокзала был ажурный навес в том стиле вычурного деревянного зодчества, который был «стандартом» всех прежних немецких курортов — дуги, лучи, резьба и башенки громоздились по принципу «много не бывает». В 1960-е–1970-е годы подобных построек ещё немало оставалось в Светлогорске, да и сейчас на обрусевших «остзеебадах» можно встретить две-три ветхие веранды в этом легкомысленном стиле. При Кранцевском вокзале была также небольшая гостиница и ресторан с садом.
Второе непременное направление наших летних поездок к морю — Светлогорское — начали прочерчивать в 1890-е годы. Строительство пути на Раушен оказалось непростым: от получения концессии до открытия движения прошло 8 лет. В 1900 году, чтобы ускорить строительство, к нему привлекли кёнигсбергские инженерные войска, и 14 июня 1900 г. к Раушену отправились первые поезда.
Для нового направления построили отдельный вокзал, который получил название Замланд банхоф.
Вокзал Замланд банхоф, 1900-е гг.
Замландский вокзал оказался западнее своего старшего соседа и метров на 200 дальше от городской черты. Поместиться рядом ему мешала улица Фуксбергер аллее (Советский проспект), и только там где она отклоняется влево, нашлась площадка для строительства.
Чтобы сегодня представить положение вокзала Замланд на местности, надо учесть, что был он по другую сторону Хуфенского ручья, если смотреть от города. Вспомним, где ручей выходит из подземной трубы, и мысленно продолжим его течение по территории Северного вокзала. Немецкая станция должна была находиться чуть севернее намеченной нами линии, то есть примерно на месте кафе «Солянка» и территории правее него.
От Фуксбергер аллее к станции вела подъездная дорога, пересекавшая ручей по мостику, изображённому на нижнем снимке.
Вокзал Замланд банхоф, 1900-е гг.
Вокзал Замланд банхоф, 1920-е гг.
В 1900 году поезда пошли от перронов Кёнигсберга до посёлка Варникен (Лесное), но до Светлогорска-2 они добрались только в 1906 году, потому что дугообразное ответвление пути от станции Раушен-Орт до конечной станции, которая тогда называлась Раушен-Дюна, оказалось сложной строительной задачей. Песчаный грунт затруднял инженерные работы. В пойме Раушенского Мельничного ручья пришлось строить насыпь на непрочном основании — ту самую, которая обвалилась при землетрясении в 2004 году и которую сейчас укрепили габионами.
Снос оборонительных валов, ворот и бастионов на северо-западе Кёнигсберга был событием, которого жаждала, кажется, сама природа города, как поля ждут оттепели весной. Желали его и гражданские власти.
Ведь сразу после ликвидации барьеров здесь первым делом выстроились просторные и статные административные здания — Земельный и административный суд (сейчас — «старый» корпус КГТУ), дирекция почт (штаб Балтфлота), а раньше их всех — полицейский президиум, с которого мы начали этот очерк. Это нынешнее здание управления ФСБ.
Полицайпрезидиум на ул. Фуксбергер аллее (Советский проспект). 1920-е гг.
Его строительство планировали ещё до сноса ворот и в целом завершили в 1912–1914 гг. Здание оформлено в неоренессансном стиле, основные детали которого прекрасно сохранились. Это красивая лепнина на фасадах со стороны Советского проспекта, декоративный герб на фронтоне, пышное оформление парадного входа со скульптурной головой воина и портиком на уровне второго этажа, шары и волюты на ярусах возвышающегося «горкой» фасада.
Здание удивляет тем, что каждый его угол, изгиб, дворик, выступ с балконом, каждый корпус — это отдельный «сюжет» архитектуры, а все вместе они составляют гармоничное целое, идеально вписанное в геометрию улиц, пролегающих здесь под «сложными» углами.
В своём оригинальном виде постройка увенчивалась семьёй башенок, главная из которых возвышалась над всем ансамблем и виртуозно завершала композицию здания. Дом очень неплохо сохранился, но лишился башенок и оригинальной высокой крыши. Хочется надеяться, что при очередном капитальном ремонте эту красоту не поленятся восстановить.
Полицайпрезидиум на ул. Фуксбергер аллее (Совесткий проспект). 1920-е гг. Видно, что здания на другой стороне Гендельштрассе ещё не построены
А в начале ХХ века на том месте, которое уже 100 лет принадлежит самым вежливым и серьёзным людям, располагался… цирк. Это весёлое искусство, столь подозрительное для педантов, видимо, пустило корни близ Фуксбергер аллее. В советские годы цирк вернулся, только на другую сторону улицы. Много лет подряд здесь растягивал свой шатёр московский «Янтарь» — на площадке между проспектом и вокзалом, где сейчас стоит не менее раздражающий педантов «Макдональдс».
Итак, после сноса валов пригородные луга по дороге на Фуксберг (Холмогоровку) зажили новой жизнью. И первым знаком новизны стало управление полиции, вознёсшееся над кронами привокзального парка и… широким пустырём. Да, между улицей Вальринг (Профессора Баранова) и вокзалами в это время ничего не было. На месте вала и рва раскинулась пустошь, плоская, как обеденный стол, и привлекавшая «хищный глазомер» строителей. Они не мешкали.
В 1917 году возвели здание суда — корпус КГТУ за «Быками». В начале 1920-х стали расти павильоны Восточной ярмарки, вскоре заполонившие площадку перед современным зданием мэрии. В 1923-ем построили саму мэрию, вернее, дирекцию Восточной ярмарки. Но дальняя часть современной площади Победы ещё оставалась не огранённым пространством, справа распахнутым к парку и вокзалам, прямо — в пролёт Гендельштрассе (ул. Генделя), за которым виднелось сельское небо предместий. Справа за зданием мэрии тоже было пусто до самого театра и павильонов парка Вальтера Симона (стадион «Балтика»).
Ханзаплац (площадь Победы), 1929 г.
Ханзаплац (площадь Победы), ок. 1925 г.
Только в конце десятилетия появятся два здания, которым назначено замкнуть контур новой Ганзейской площади: в 1930-м Северный вокзал (современный Деловой центр) и в 1931-м — новое крыло Земельного и административного суда (корпус КГТУ). Сооружение Северного вокзала было частью тотального переустройства железных дорог в Кёнигсберге, во время этой реформы два новых вокзала (действующие до сих пор) заменили все прежние станции, находившиеся близко к центру города.
Старомодные павильончики Замландского и Кранцевского вокзалов тоже пали жертвой обновления. Хуфенский ручей поместили в трубу, чтобы он не нарушал плоскость рельсового поля. У нового Северного вокзала появилась «нижняя» платформа — ветка, соединившая наконец пути южной части города (Главный вокзал) с путями замландского направления. По тем временам это было смелое решение — пропустить железнодорожную ветку под площадью и массивным зданием вокзала.
Тут история смыкается с современностью. Остальное калининградцы вспомнят сами, проходя мимо Северного вокзала, Делового центра, площади Победы, улицы Гаражной (Бель-Альянс штрассе), гуляя в сквере, ещё шумящем кронами на месте валов Трагхайма, глядя на Парковый ручей, убегающий под землю в этом парке и вытекающий за Советским проспектом. Ну… и читая наши рассказы, быть может, слишком увлечённые и многословные.
А завершить этот очерк мне хочется похвальным словом пескоструйной машине.
Лет десять назад в Москве я попал на улицу Тимура Фрунзе (бывший Тёплый переулок) в Хамовниках. Она врезалась в память такой мрачно-индустриальной, депрессивной красотой фабричных корпусов, тянувшихся по одной её стороне. Высокие старые стены покрывала неопределённого цвета краска, запылённая до серости, на них лежала печать неухоженности, характерная для всех старых заводских зданий. Это были корпуса шёлкового комбината «Красная роза», бывшей ткацкой фабрики Жиро, сооружённые в начале ХХ века — ровесники многих кирпичных стен Кёнигсберга.
Оказавшись снова в Хамовниках через десять лет, я стал искать взглядом знакомый архитектурный «трэш», но нашёл на его месте… новый, радующий глаз, аккуратный и стильный квартал. Это были те же корпуса Жиро, очищенные от краски и грязи. Обработав пескоструйной машиной десятка полтора зданий, москвичи получили район, выглядящий респектабельно, благородно, дорого. Теперь это деловой квартал «Красная роза 1875», и там обосновываются такие небезызвестные компании, как, например, «Яндекс».
Москва, ул. Тимура Фрунзе, 2014 г.
Взгляд современного горожанина устал от синтетики — стекло, пластик всех сортов, пресловутые «сэндвич-панели» — весь этот пёстрый хайтэк, кажется, усугубляет городские стрессы.
Дизайнеры стали облицовывать бетонные фасады плиткой «под кирпич» — шаг вперёд, хотя эта имитация смотрится как искусственные цветы. Самое время вспомнить, что в Калининграде ещё очень много кирпича натурального, скрытого под слоями побелки или штукатурки. Разукрашенные кирпичные стены выглядят бедно и провинциально; очищенные от краски, они становятся украшением улиц, и скоро мы убедимся в этом, взглянув на обновившееся здание ФСБ.
Ну и последней точкой очерка пусть станет эта панорама, снятая фотографом с самолёта году в 1942–1944. Кранцер банхоф стоял где-то позади нового здания Северного вокзала, Замландский — там, где пролегают наиболее удалённые от фотографа рельсы. Возможно, какие-то из видимых там домиков служили ещё старой станции. Заметим, кстати, что путей тогда было больше, чем сейчас, и даже больше, чем в 1970-е годы; рельсовое поле простиралось почти до улицы Генерала Литцмана (очередное название Фуксбергер аллее).
У верхнего края снимка видны дома улиц Чайковского (Шубертштрассе), Кирова (Бетховенштрассе), нынешний Дом офицеров, дом № 16 по Советскому проспекту, сильно перестроенный с тех пор, не сохранившиеся дома Замландвег (ул. Уральской), ту площадку позади «Мега-центра», где скоро вырастет новая жилая многоэтажка, и — конечно, здание полицейского президиума, которое скоро предстанет почти таким, каким увидели его пассажиры, спешащие вот там, в середине фото, в город из прибывшего поезда.
Район Нордбанхоф (Северного вокзала), 1942-1944 гг.
Источники иллюстраций:
— Музей города Кёнигсберг
— Кёстер Б. Кёнигсберг. Сегодняшний Калининград. Архитектура немецкого времени. Калининград, 2014
— Deutschlands Städtebau: Königsberg. Berlin, 1926.
— Фотоархив IS PAN
