За здравие начать этот очерк или за упокой? Лучше за здравие. В 1270 году жители юного Альтштадта перегородили дамбой небольшую речку Лебе, которая бежала по лугам на северных подступах к городу.
Местность там была плоская, и новый пруд разлился на сотни метров в ширину, заполнил вырытую для него чашу, залил близлежащие поля, пропитал водой топкие берега, образовал заводи с камышами. В то время Верхний пруд (а это именно он) был больше, чем сейчас, и с северной стороны, видимо, не имел твёрдой береговой линии.
В западной части озера из камышовой заводи вытекала речка, которая бежала с причудливыми изгибами на юго-запад. О её природном истоке мы уже ничего не узнаем. То ли это был отдельный ключ, поглощённый водами Обертайха, то ли речка Лебе вливалась здесь в некое озерцо, от которого брал начало ручей… Так или иначе, поток этот жив до сих пор. И это одна из немногих естественных рек, сохранившихся в нашем городе. Её назвали Фрайграбен. «Фрай» (frei) в этом случае как раз и означает «естественный, природный».
Городские водоёмы — драгоценное и самое хрупкое украшение городов. Они как домашний аквариум: либо ты содержишь его в чистоте и порядке — либо у тебя нет аквариума. Когда озёра и речки ухожены и чисты, это оазисы красоты и покоя среди шума улиц. Но оставь их без заботы — и они превращаются в язвы на теле города — зарастают тиной, засоряются, гниют… И вот уже на месте оазиса чернеет ведьмино болото, и горожане ускоряют шаг, проходя мимо него, чтоб не глядеть на общий позор.
В Калининграде моего детства был ручей, который и взрослые, и дети называли исключительно бранной кличкой «речка-*****течка». Никто не задумывался о её настоящем названии: унылый сток не заслуживал имени. От речки несло прелым запахом нечистот, дно покрывала тягучая зелёная слизь, а по мутным струям плыли куски бурой пены.
Таким стал Фрайграбен. Это уже за упокой. Как назло, неприглядная речка протекала по официальным местам отдыха горожан — зоопарку и Парку культуры и отдыха имени Калинина. Официально она называлась (и до сих пор называется) ручьем Парковым.
Худшие времена ручья, кажется, миновали. Сейчас его вода заметно чище, чем 20 лет назад. И прогулка вниз по его течению может показаться любопытной и приятной.
Иллюстрация 1. Обертайх (верхнее озеро), довоенное фото.
Ручей Парковый, он же Хуфенский, Хуфенфрайграбен, или просто Фрайграбен — у ручья много имён и одна большая тайна.
Ну, может и не такая уж большая… Просто мы не знаем толком, где находится первые полтора километра его течения. Нет сомнений в том, что бывший Фрайграбен берёт начало от Верхнего пруда (Обертайх). Все знают декоративную террасу с каменным парапетом и фигурами четырёх морских животных, которые создал скульптор Герман Тиле (кто не сориентировался, может посмотреть на фото выше). Под террасой шумит водопадик: вода из озера попадает куда-то в недра улицы Пролетарской.
Ручеёк течёт по подземному ходу и является вновь у башни «Врангель», где питает крепостной ров. Вода из рва течёт дальше на запад вдоль бывшего Дома техники («Эпицентра») по подземным трубам, выходит наружу перед мостиком на ул. Горького, течёт мимо «Акрополя» и вновь уходит под землю, немного не доходя до ул. Гаражной. Водосброс раньше обрамляла терраса, составляющая единый ансамбль с «моржами» Обертайха — такой же парапет, снова скульптурная группа, снова скульптор Тиле и снова «морская» тема, только на этот раз — ангелочки, катающиеся на рыбах.
Иллюстрация 2. Водосброс канавы Вальграбен возле Восточной ярмарки (сейчас парк возле ул. Гаражной). 1925–1944 гг.
До этого места русло речки является рукотворным. Каким создала его природа, нам неизвестно. Настоящие берега ручей вернёт себе только за Советским проспектом, возле здания областного УМВД. А от улицы Гаражной до ул. Чайковского река бежит под землёй около километра, и об этом километре мы тоже мало что знаем.
Но почему бы не посмотреть старые карты? Их, конечно, посмотрели, но нельзя увидеть то, что не нарисовано. С 1850-х годов южный берег Обертайха вошёл в новую оборонительную линию города. Поэтому на картах верховья Хуфенского ручья просто не рисовали либо показывали схематически, без деталей либо с намеренными искажениями.
На схемах более раннего, «несекретного» времени мы видим, что от Обертайха на запад отходит довольно широкая протока, которая, сужаясь, превращается в ручей, ныряющий под мостик на Замиттенской дороге (ул. Горького) севернее Трагхаймских ворот. Южнее этой речки, не соединяясь с нею, тянется обводнённый защитный ров перед линией старых вальных укреплений (сейчас на его месте — Центральный рынок).
В 1850-е годы начинается пора секретности. Карты этого времени показывают от озера до самого Замиттенского шоссе сплошную камышовая заводь. Это явно фантазия картографа, мы ведь знаем, что возле башни «Врагнель» был ров, а никак не болото.
Что же в эту пору стало с ручьём Фрайграбен? Ещё в 1840-е годы он был отдельным от рва. Сейчас мы видим сначала ров (до ул. Гаражной), потом — ручей (от Советского проспекта), и мы склонны думать, что это единый водный поток. Но всегда ли стоит верить глазам своим?
Когда реальный план окрестностей Трагхаймского бастиона перестали «секретить», вышло несколько карт, на которых Фрайграбен начинается от Замиттенского шоссе (точнее, уже Вальбургштрассе, по новому названию). Если верить этим картам (а отчего бы им не верить?), русло ручья в 1920-е годы пролегало гораздо севернее рвов.
Особенно интересна схема 1925-го года, на которой уже изображена Восточная ярмарка, сформированное из остатков оборонительных водоёмов бастиона Трагхайм современное русло канавки возле «Акрополя» (она, кстати, имела собственное название — Вальграбен), и одновременно с этим, значительно севернее, Хуфенский ручей.
Как говорит карта, он выходил из-под земли где-то около здания прокуратуры на ул. Горького 4, затем его русло пролегало примерно на месте улицы Юношеской; пройдя немного дальше Гаражной (ул. Бель Альянс), оно поворачивало к югу и текло приблизительно там, где потом сделали нижнюю платформу вокзала; затем ручей вновь поворачивал на запад, проходил мимо Кранцевского и Земландского вокзалов… Дальше его география всем известна.
Иллюстрация 3. Земландский вокзал и мостик через Фрайграбен. 1920-е гг.
Иллюстрация 4. Фрагмент карты издательства «Фарус». 1925 г.
На одном из планов того же времени изображён странный промежуточный вариант — русло ручья вдоль ул. Юношеской уже отсутствует, а Фрайграбен начинается от некого прямоугольного резервуара в парке возле ул. Бель Альянс (не соединяясь с водами рва).
Иллюстрация 5. Фрагмент карты издательства «Фарус». 1925 г.
Обе карты датированы 1925 годом, но первая срисована с местности немного раньше, чем вторая. Цифры на полях иллюстраций помогут нам детально рассмотреть их.
1 — Ручей Фрайграбен.
2 — Канавка Вальграбен.
3 — Сооружения Восточной ярмарки.
4 — Улица Гаражная (Бель Альянс), на первой карте показана пунктиром, как находящаяся в процессе строительства.
5 — Железнодорожные пути «курортных» направлений Кранцевского и Земландского вокзалов.
6 — Новая «нижняя» платформа вокзала.
7 — Улица Юношеская (Пробстайдаштрассе).
Если ручей Фрайграбен и канава Вальграбен — всё-таки разные потоки, то они соединяются где-то под землёй, до выхода Хуфенского ручья на свет божий. Пришлось обратиться за справкой к диггеру — специалисту по подземельям. Но и он не смог окончательно прояснить дело.
Оказывается, подземное русло ручья — «двухуровневое». От водосброса поток идёт по бетонному жёлобу в тоннеле, доходящем примерно до «нижней» платформы вокзала. Дальше подземному ходу мешает выемка железной дороги, и тоннель переходит на уровень ниже. Вода проваливается в сброс, и человек в сапогах и с фонариком пройти там уже не сможет, разве что он нырнёт в неизвестность, как герой из «Страны чудес» Мураками. Аналогично устроен и выход возле Советского проспекта — по прямому коридору можно добраться под землёй примерно до вокзала, а дальше тупик, в котором вода выходит откуда-то снизу.
Остаётся предположить, что соединение Паркового ручья и канавы Вальграбен происходит где-то под вокзалом. Если вообще происходит. Вопрос об истоке ручья остаётся вообще без версий. Наверное, только специалисты, обслуживающие подземные коммуникации, знают ответы на наши пытливые вопросы.
Но бог с ними, с тайнами подземелий. Отправимся вперёд за течением ручья, теперь уже точно «свободным». Отрезок реки между Советским проспектом и улицей Брамса имеет несколько прихотливых изгибов, берега здесь довольно высокие, с намёком на террасу — то ли естественную, то ли специально сформированную.
Ручей в городе — это всегда дилемма: город может повернуться к нему или лицом, или спиной, третьего не дано. Либо ручей обустроен как парковая зона, витрина района и магнит для гуляющих горожан, либо это отталкивающая прореха, к которой город повёрнут глухими стенами, заборами, гаражами. Фрайграбену в разные времена доводилось быть и тылом, и фасадом Хуфена.
Иллюстрация 6. Фрайграбен между улицами Шубертштрассе (Чайковского) и Йенсенштрассе (Советский переулок). 1930–1944 гг.
Этот фотоснимок сделан в лучшие времена ручья, когда берега были красивым и культурным местом. Сейчас здесь двор домов № 5–7 по ул. Чайковского. За спиной отдыхающих дам — тыльная сторона здания, в котором сейчас находится областное УМВД, а прежде было управление Восточно-прусских электрических сетей.
Но таким красивым овраг Фрайграбена стал только после 1913 года, когда расширение города, уже не сдерживаемое защитным валом, покатилось на запад. А до этого времени склоны вдоль речки оставались последним прибежищем дикой природы, которую наступающие дачи и виллы вытесняли из Хуфена.
Ведь исконно территория западнее Кёнигсберга была покрыта лесом; первым постоянным жителем Хуфена считается «объездчик», с 1710 года оберегавший там лесные угодья. Рощи и чащи, шумевшие сразу за городской чертой, конечно, давно стали привлекать горожан, жаждущих отдохнуть от тесноты и шума Кёнигсберга. Уже в XVIII веке ближняя часть Хуфена была нарезана на земельные владения, большие и не очень.
Вдоль грунтовой дороги, начинавшейся от западных Штайндаммских ворот, выстроились виллы богатых горожан. В отличие от Пиллауской просёлочной дороги (Альте Пиллауэр Ландштрассе, современная ул. Д. Донского), которая служила для транспортного сообщения с западным портом, хуфенская дорога была именно «дачной». В 1796 году её вымостили деревянными плашками вплоть до имения Пойентерхоф (сейчас это парк Центральный) — самого дальнего на тот момент — и стали называть Боленвег, то есть «дощатая дорога». Позднее это будет Хуфеналлее, а затем проспект Мира. Дощатая дорога стала артерией, от которой распространялось по бывшему лесу городское устройство, строительство, парковый порядок и прочая культура. А лес отступал.
Собственно, реликтовая растительность здесь исчезла ещё в XVI веке, а новые посадки отступали перед желанием людей удобно устроить свои жилища в обрамлении «натуры». Но даже в 1880-е годы, когда вдоль Хуфенской аллеи уже теснились богатые имения, верхнее течение ручья этот бум ещё не затронул. На месте улиц Генделя, Ушакова, Брамса значился лошадиный рынок. Крутые склоны не были пригодны для строительства, их и не трогали. Только когда город со всех сторон уже обступил дикую складку земли с бегущей на дне речкой, на овраг обратили внимание.
«Окультуривание» склонов Хуфенского ручья происходило в несколько этапов. В 1790-е годы были обустроены берега на месте современного ЦПКиО — Теодор фон Гиппель разбил здесь парк в английском стиле, будущий Луизенваль.
Начиная с 1890-х годов специалисты-садовники берутся за склоны на территории Тиргартена, нынешнего зоопарка.
В 1913 году провели расчистку и планировку местности вдоль Фрайграбена в районе Советского проспекта (Фуксбергераллее) и ул. Чайковского (Шубертштрассе).
В начале 1930-х годов обустроили участок берегов от Тиргартена до Луизенваля (позади домов проспекта Мира, 1-го и 2-го Октябрьских проездов).
Мы же, продвигаясь вниз по течению Фрайграбена, дошли до железобетонного моста на улице Брамса (Брамсштрассе).
Иллюстрация 7. Мост на Брамсштрассе (ул. Брамса), ок. 1914 г.
Мост построили в 1914 году. Построили крепко, поскольку за 100 лет он совсем не обветшал и не нуждается в срочном ремонте, как злополучные путепроводы Балтрайона. Пострадали от времени только фонари на бетонных консолях. Если бы кирпичные ограды на улицах Руставели и Носова не мешали обзору, мы могли бы любоваться не только тяжеловесным изяществом моста, но ещё и четырьмя украшающими его рельефами в духе барокко с фигурками путти и гирляндами цветов. Может из-за этих фигурок, сходных с амурами, мост называли «Мостом влюблённых». До 1914 года на Брамсштрассе был какой-то другой переход через речку, так как на старых картах улица изображается сплошной линией, без разрыва.
Ниже бетонного моста начинался Тиргартен.
Иллюстрация 8. Вид Хуфенского ручья и Тиргартена с моста на Брамсштрассе. Ок. 1914 г.
Этот снимок сделан как раз с моста на Брамсштрассе. Справа за деревьями вскоре появится Листштрассе (ул. Шота Руставели), слева — Лортцингштрассе (ул. Носова). В этой части Тиргартен 1910-х годов был, прежде всего, парком — с кронами, смыкающими полог над головами гуляющих горожан, с целебным духом дерева, с песней воды, шепотом листвы...
Ну и с зоосадом, как все знают. Название «Тиргартен» ассоциируется у нас именно с зоопарком. До его создания (в 1898 году) это место тоже не было пусто, тут находилось имение Хуфенпарк, принадлежавшее ресторатору Редотте, а ещё раньше — вилла Карлсру некоего Оппенгеймера. Но вряд ли кто-то из владельцев участка специально заботился об обустройстве дикого оврага с ручьем. Взялись за него только, когда сад перешёл в собственность города.
Тогда из чащи стали делать парк: прокладывать дорожки, формировать аллеи, расставлять на них беседки и скамьи. Рука «ландшафтных дизайнеров» коснулась и ручья. Пользуясь удобным рельефом с крутыми берегами, устроители Тиргартена сделали на речке несколько запруд. Поэтому ниже Брамсштрассе она фактически превратилась в каскад искусственных проточных водоёмов с водопадами и бурными перекатами.
Иллюстрация 9. Один из перекатов ручья Фрайграбен на территории Тиргартена. 1910-е гг.
Первая запруда находилась там, где сейчас мостик, соединяющий улицы Носова и Руставели. Вторая — на месте небольшого моста в современном зоопарке, к которому мы можем подойти, пройдя между вольерами сивуча и тигров. Третья – ещё немного ниже, недалеко от места проживания тюленей.
На идиллическом виде с «Моста влюбленных» можно заметить некие патриархальные домики, полускрытые ветвями парка. Эти хижины и сарайчики — экспонаты музея под открытым небом. В 1909–1913 годах в Тиргартене, по обоим берегам ручья, соорудили Музей восточнопрусского сельского быта. Он рассказывал о традиционной культуре народов Восточной Пруссии, а его главными экспонатами были… дома. Традиционные постройки выискивали в деревнях провинции и перевозили в Тиргартен, где они получали новую прописку в парковых ландшафтах Хуфена.
Здесь были литовский, прусский, мазурский дома, ветряная мельница, деревянная кирха с сельским кладбищем, кузница, даже старинное военное укрепление и курган. Была здесь хлебопекарня, была пивоварня. Причём многие сооружения были действующими. Сто лет назад публика уже имела вкус к историческим реконструкциям. В назначенное время посетители могли увидеть, как работает кузнец в кузнице, как занимается ловом рыбак, как в «селянки» в народных костюмах ткут на старинном станке. Домики на фото — это рыбацкая хижина из селения Гильге (Матросовка Полесского района), у самого берега стоит, видимо, амбар. В отдалении над водой белеет парапет плотины. Вот как выглядел дом рыбака вблизи.
Иллюстрация 10. Дом литовского рыбака в Музее восточнопрусского сельского быта. 1920-е–1930-е гг.
На картинку попал и сам рыбак в лодке, в дверях дома стоит женщина в народном костюме — ради фотосъёмки разыграли небольшое представление. Кстати, в пруду водилась форель, так что рыбак не останется без улова. На современной местности хижина оказалась бы где-то близ пересечения улиц Носова и Кронштадтской.
Заметным экспонатом музея была настоящая деревянная кирха, вывезенная из деревни Райхенау (сейчас это место на польской территории). Она находилась на левой стороне ручья, близко ко второй запруде. Плотину хорошо видно на открытке.
Иллюстрация 11. Деревянная кирха в Музее восточнопрусского сельского быта. 1910-е — 1920-е гг.
Иллюстрация 12. Фрайграбен в Тиргартене. Вдалеке вольера медведей, в центре — павильон для чтения. 1910-е–1920-е гг.
Ещё ниже, возле третьей запруды, находилась сельская кузница — аккуратный фахверковый домик. Не сразу поверишь, что на фотографии — то же место, где стоит сейчас обветшавший «сказочный городок» 1980-х годов. Кажется, что перед нами уголок нетронутого леса с хижиной отшельника. Этот эффект, конечно, был продуман дизайнерами этнографического музея.
С другой стороны, здесь и правда могли шуметь кронами могучие деревья, помнящие ту пору, когда не было ни Тиргартена, ни даже усадьбы Оппенгеймера, а в нетронутом Хуфене властвовал лес. Открытку оживляет дымок, идущий из трубы (кузнец занят делом!), и рыбацкая лодка, которая, видать, приплыла сюда из предыдущего кадра, пока мы разглядывали деревянную кирху.
Иллюстрация 13. Кузница в Музее восточнопрусского сельского быта. 1910-е — 1920-е гг.
Говорят, что бои 1945 года из всех обитателей зоопарка пережили только лань, барсук, осёл и бегемот. Но экспонаты этнографического музея тоже сохранились. Благодаря тому, что в роковые сороковые годы их уже не было в Кёнигсберге. К концу 1930-х годов музею стало тесно на территории Тиргартена, и его постепенно, в 1938–1943 годы, переместили в другой город — в Хохенштайн близ Алленштайна.
Там экспонаты находятся до сих пор. Сейчас это территория Польши, Ольштынский повят. Любознательные путешественники могут посетить «Музей народного зодчества — этнографический парк в Ольштынеке» и увидеть своими глазами частицу старого Тиргартена.
Закончим нынешний фоторассказ о Хуфенском ручье одним очень тёплым (хотя и морозным) фото.
Иллюстрация 14. Дети с львенком на льду затона в Тиргартене. 1930-е — 1940-е гг.
«В воспоминаниях детей этой предвоенной поры, теперь уже взрослых и даже старых людей, — пишет историк Е. Салихова, — зоопарк остаётся самым ярким впечатлением детства. Здесь было много интересного, много вкусного, правда, булочки, какао с натуральным молоком, сгущённое молоко и прочее стоили недёшево и зачастую были недоступны. Зато можно было выпить стакан вкусной газированной воды и, главное, посмотреть на знакомых и нежно любимых животных (особенным вниманием пользовались всегда забавные детёныши зверей). Билет в зоопарк был для кёнигсбергских детей наградой за хорошую учёбу, рождественским подарком, сюрпризом ко дню рождения».
Фото сделано, вероятно, на льду замёрзшего пруда между первой и второй запрудами. Детям, катающимся на коньках, дали сфотографироваться с настоящим львёнком. Будущий царь чувствует себя хорошо и веёт себя дружелюбно. Дети счастливы.
Судя по тому, что на берегу не видно никаких признаков этнографического музея, это фото сделано после 1938 года, когда он уже перекочевал в Хохенштайн. На заднем плане мы видим Глюкштрассе (ул. Грекова) — «угловой» дом, памятный школьникам позднесоветской поры по располагавшемуся там магазину «Марки». Помните, сверстники, какой там был особый запах, какая прохлада и тишина — как в святилище! Мы не играли со львятами, но мы собирали марки и тоже бегали в зоопарк. И это было прекрасное детство!
Закончим на этой тёплой ноте. Здесь, среди чудес Тиргартена. Но это только перерыв, ведь ручей не закончился, значит, не закончился и рассказ. Бег воды зовёт нас в другой исторический парк Хуфена — Луизенваль.
А Луизенваль — он же Парк Калинина, он же Парк Центральный — достоин отдельного разговора.
Источники иллюстраций и цитат:
Is-Pan
«Музей города Кёнигсберг»
Bildarchiv Ostpreussen
Салихова Е.В. Хроники садов и парков (Кёнигсберг—Калининград). Калининград, 2008.
