Последние несколько месяцев в польских СМИ активно обсуждают тему возобновления МПП с Калининградской областью. В основном о безвизовом передвижении пишут региональные издания Варминско-Мазурского и Поморского воеводств: местные власти поддерживают МПП, однако руководство страны уже больше года ссылается на угрозу со стороны России. Популярное издание Gazeta Wyborcza опубликовало материал о том, как отразилась отмена МПП на жителях польских населённых пунктов у самой границы. Калининград.Ru публикует перевод статьи с небольшими купюрами.
Границу с Калининградской областью пересекает на треть россиян меньше, чем почти четыре года назад. Всё это из-за приостановки малого приграничного передвижения. Какой эффект оказало это решение на жителей региона?
Когда-то было так: автомобили растягивались на километры, каждый из них забит добром под самую крышу. Россияне брали с собой детей, бабушек и дедушек и заполняли польские магазины. С полок брали всё, потому что всё было намного дешевле.
Регион жил с россиянами. Были среди них и те, кто дружил с поляками, садился за стол и не стеснялся крепкого слова о Путине. Но пришёл день, когда те, кто обещал «найти правду» по делу о самолёте, получили в Польше власть. «Это была месть», — говорит одна из жительниц приграничных деревень.
***
Во Фромборке, где живёт более двух тысяч человек, в воскресный полдень так тихо, что даже в центре города слышно, как волны бьются о берег. Большинство кафе и ресторанов закрыто. Кто-то гуляет с собакой, прикрываясь от дождя и холода. Жителям не хочется выходить из домов.
Старый железнодорожный вокзал порастает травой и грязью. Стены покрываются надписями о хип-хопе и полиции. Раньше на местных перронах высаживались сотни отдыхающих. Они проводили время на пляже, посещали небольшую марину, жили в отелях. Сейчас же здание вокзала пугает выбитыми стёклами, а отели пусты.
Во всём Браневском повяте проживает около 42 тысяч человек. Во втором квартале 2017 года здесь было 22,3% безработных. О Фромборке говорят как о городе пенсионеров, а жители воеводства в шутку называют Бранево — «Варминско-Бедацке» (Варминская бедность, — прим. Калининград.Ru). Большая часть молодёжи выехала на заработки в западную Европу и даже не хотят слышать о возвращении.
В одном из открытых ресторанов сидит пара россиян. Они уверяют, что всё очень вкусно, хотя выбор не такой уж и большой. Молодая официантка извиняется: «Сегодня такой день».
Россиянин — хороший клиент
Владелец одного из отелей сидит перед ноутбуком. Он работает, хотя в его заведении пусто, а комнаты арендуют только командировочные. «С момента приостановки МПП я теряю 40% своих доходов. 90% россиян, которые раньше приезжали, перестали тут появляться. Это реальная цена, которую я плачу как предприниматель», — говорит мужчина.
Для того чтобы заработать, поляку приходится нелегко. Когда-то он сотрудничал с «ребятами оттуда», то есть из Калининградской области. «Берётся пара упаковок сигарет, перевозится в багажнике. В Польше они расходились, как горячие пирожки. Или топливо. „Пассаты” с большими баками называли цистернами. Заправлялись там, а продавали здесь. Ежедневно люди перевозили даже по 100 литров. Одна поездка днём, одна ночью, и 10 тысяч злотых попадало в кошелёк. Настоящие деньги, не то что сейчас. Сейчас — это ерунда», — поясняет мужчина.
Предприниматель указывает на пустые столики. Его ресторан обставлен со вкусом, тут пахнет едой, бар соблазняет алкоголем. Но вне сезона здесь бывает лишь пара заказов в номера и несколько местных компаний. «Россиянин — очень хороший клиент. Когда было МПП, они приезжали в течение недели, заказывали лучшую еду и напитки, на цены не смотрели. Не то, что этот польский турист в сандалиях, который наедается сосисок из „Бедронки”. Россияне имеют уровень и деньги. Вот только сейчас их тут не видно», — грустно констатирует владелец отеля.
Ещё одна жительница приграничных районов с 1988 года занимается продажей одежды. За это время бывали разные времена: и кризисы, и успехи. «Мы занимаемся бизнесом вместе с мужем. Сначала покупали одежду на больших базарах и привозили в Бранево. Теперь заказываем у азиатов и турков. Хорошо, что муж уже на пенсии, а сын закончил учёбу. Теперь могу работать только для себя. Но в последний год ситуация стала хуже», — жалуется она.
Женщину тоже затронуло сокращение количества россиян. Когда-то они ходили за продуктами, а потом заглядывали в магазин с одеждой. Много вещей не брали, в основном только для себя. Но всё же продажи были выше. «Вы спрашиваете, как живётся в Бранево? Так, как и везде. Как-то нужно жить, нет другого пути», — вздыхает полька.
Не хватает на хлеб
Яцек Протас из «Гражданской платформы» — один из немногих депутатов, который не боится говорить о минусах приостановки МПП. «В кругах власти есть русофобия. Правительство не считается с интересами наших граждан с Вармии и Мазур и ведёт пропаганду об угрозе со стороны России. Вот только МПП не имеет ничего общего с безопасностью страны. Это механизм, который должен был помогать жителям. А пока что мы только теряем. Я не могу понять, как депутаты PiS могут смотреть на своих избирателей и говорить, что всё хорошо. Каждый день без МПП — это огромные потери для местных предпринимателей», — говорит Протас.
Одна из местных жительниц работает в баре недалеко от пограничного перехода. Она не скрывает своего разочарования: ругает политиков из телевизора, которые рассказывают о патриотизме. Какой патриотизм? Когда у людей нет того, что можно положить в кастрюлю. Она курит сигарету за сигаретой, её слова разносятся эхом по бару, а по телевизору показывают телесериал. Новости женщина смотреть не хочет.
«В 1970 году муж с шурином, когда водку пили, распевали „Красные маки под Монте Кассино”. Такая была страна. Страшно, чтобы сосед не донёс. А потом пришёл Валенса — была радость и свобода. Люди радовались этой свободе. Вот только потом было всё хуже и хуже», — рассказывает полька.
— Почему нет МПП? — Потому что это месть за Смоленск. Чтобы русским нагадить. Вот только месть на нас отбилась. Скажите, откуда у них 47% поддержки? Люди получают «500+» ( программа PiS социальной поддержки для семей, — прим. Калининград.Ru) и голосуют. В деревне рядом дети уже имеют детей. И только берут социальную поддержку. Мать за троих детей получает 1500 злотых, и что ей ещё нужно? У меня есть часть поля, засаженная картошкой, и некому его перекопать. Потому что три дня назад были выплаты и они до сих пор пьют. Как закончат, может, придут», — отвечает владелица приграничного бара.
Женщина жалуется, что иногда ей не хватает на хлеб.
— Ну а что вы так удивляетесь? Я занимаюсь этим баром уже 20 лет, когда-то с мужем, но теперь сама. Он умер. Хорошо, хоть здание наше, если бы ещё за него платить пришлось — ничего бы не осталось. А когда-то тут не было мест, всё было занято. Еда, питьё, беседы. Тогда было и на хлеб, и на масло. А теперь нет, потому что никто не приезжает. У меня пенсия 640 злотых. Сегодня я продала четыре пива. Как с этого заработать на хлеб? — говорит полька.
Если в бар заходят россияне, его владелица никогда не говорит о политике. У них тоже своя пропаганда — «Путин и Путин». Поэтому политические темы лучше обходить стороной, а с остальным проблем нет. «Иногда к нам приезжает Света. Поговорим, обнимемся. Она спрашивает, как у нас дела, а мы спрашиваем, как у неё. А потом Света едет дальше, пересекает границу и её нет. А мы тут остаёмся»,— заканчивает женщина.
Автор Mariusz Sepioło
