«Что сказано и не сказано»: о личных и общественных интересах владельца «Автотора»

Как-то, ещё в конце семидесятых, довелось мне водить по городу Бориса Стругацкого. Фраза, которой он подытожил нашу многочасовую экскурсию, сначала показалась мне просто интересной и забавной, но впоследствии стала восприниматься как некая модель восприятия самых разных явлений действительности.

А сказал Борис Натанович так: «То, что в вашем городе сегодня есть, — неинтересно. А вот то, чего уже нет, — интересно чрезвычайно».

Навеяло мне эти воспоминания интервью председателя совета директоров инвестиционной группы «Автотор» Владимира Щербакова калининградским журналистам. Оно интересно уже потому, что Владимир Иванович нечасто балует калининградцев такими длинными и подробными разговорами. Но гораздо интереснее в том интервью не то, что сказано, а то, что не сказано, а только намёкнуто...

И ещё — просто не могу умолчать — в чём-то этот человек не может не вызывать восхищение. Ну, посудите сами: Щербаков — безусловно, олигарх, входит в число богатейших людей России по версии «Форбс». Причём олигарх из тех, которые вызывают у значительной части общества особенно яростное неприятие: начинал с комсомола (второй секретарь Тольяттинского горкома ВЛКСМ), потом — партийно-советская номенклатура (председатель Госкомтруда СССР, затем первый заместитель премьер-министра СССР, министр  экономики и прогнозирования) и только после — бизнес. То есть не с кооператива в подвале и не со скупки ваучеров начинал...

По всему — мог бы числиться и в ненавидимых многими «гайдаровцах», и в «комсомольцах» и в уж точно в вождях «либералов», разваливших Советский Союз. Ан, нет: не был, не состоял, не участвовал, а главное — не ассоциируется ни с чем подобным. Никого не трогает, починяет примус, в смысле — собирает автомобили где-то на задворках бывшей империи...

Ну, согласитесь, как ни крути (цитирую интервью Щербакова) «... в ВРП региона наша доля примерно 10—12%, а в объёме произведённой товарной продукции — 50%. Вот эта товарная продукция определяет все денежные потоки. Мы не только производим 50% товарной продукции, но и даём 50% вагонооборота железной дороги и 70% грузооборота Балтийского и морского портов».

А знаем мы об «Автоторе» и его руководстве (и, соответственно,  — говорим о них) куда меньше, чем о «Продуктах питания», например. А ведь руководители притаившейся на окраине города автосборки вполне могли бы сказать «Что хорошо для “Автотора”, хорошо и для Калининграда» — и были бы правы. Но не говорят. А почему — отчасти объяснил сам Владимир Иванович:

Я думал перевести личные налоги в Калининград и даже озадачил своих советников. Они мне сказали: «Не надо этого делать». В Калининграде я не знаю ни одного бизнесмена, декларация которого не была бы известна всему городу. И которую бы бурно не обсуждали. Вот ко мне пришли советники и говорят: «Ты очень хочешь быть предметом обсуждения?»

По-человечески понятно, хотя это и несколько противоречит тому, о чём беспрерывно говорят власти — что люди имеют право знать, кто, сколько и как зарабатывает в народном хозяйстве, то есть на их общем труде (оговорка: я ни разу не коммунист, но если мы хотим социальной стабильности — это справедливо).

Конечно, никто из нас не знает, сколько это — «личные налоги» господина Щербакова, но, учитывая его место в «Форбс», видимо — весомо. И тогда ситуация выглядит так: с одной стороны — немалая сумма в бюджет региона, которому вечно не хватает средств на самые необходимые социальные и инфраструктурные нужды, с другой — нежелание одного человека, чтобы его обсуждали. Такой вот выбор, явно не в пользу региона и его населения. Попросту, личный эгоизм. Или классовый?

Да, сдаётся, иногда действительно лучше жевать, чем говорить. Во всяком случае — повод для обсуждения таки всё равно появился... Впрочем, в упомянутом интервью есть вещи и более значимые, чем, как говорили в СССР, их олигархические нравы. И в первую очередь речь о том, что в целом настрой в  нём весьма оптимистичный, а факты — мягко говоря, печальные.

Судите сами (цитирую Щербакова): «Изначально предполагалось, что всю территорию (примерно 450 га) будет занимать автокластер. Теперь 300 га передаются правительству области, которое организует промышленно-производственную зону, куда будут приглашать и других инвесторов. Примерно 100—120 гектаров — это собственно автомобильный кластер, где к 2017 году планируется построить два новых автомобильных завода и предприятия по производству компонентов».

Иными словами, идея Автограда, производства будущего, которая так увлекла многих калининградцев, накрылась: у правительства области (города) эти самые 300 гектаров были много лет — и что-то на них не возникла никакая промышленно-производственная зона, причём даже в куда более тучные времена, чем нынешнее кризисное.

А если территория будущего автокластера усохла втрое, а количество сборочных заводов с 6 до 2 — то, видимо, втрое усохнет и будущий жилой пригород, о котором так много и так красиво говорилось всё последнее время. Печально...

А вот ещё одно место в интервью, на которое и властям, и общественности стоило бы обратить особое внимание. Ибо сейчас, в условиях кризиса, плач мелко- и среднебизнесовых Ярославн усилился многократно, как и требования региональных предпринимателей дать им новые льготы, дотации и преференции.

И вот как об этом рассказывает господин Щербаков: «Мы за 20 лет работы много раз агитировали местные предприятия участвовать в локализации. За последние 3-4 года мы провели на этой площадке 50-60 встреч, приглашали сюда директоров предприятий... Знаете, чем закончилось? Тем, что приехал “Лир” — самый крупный в мире производитель, организовал на нашей площадке производство автомобильных кресел. Приехал кореец и организовал здесь производство кресел для автомобилей “Киа”».

Это о креслах. Примерно та же история с обивкой для дверей. Если Щербаков прав (а почему бы ему говорить неправду?), то очень хотелось бы услышать начальника транспортного цеха — а почему, собственно?

Во всяком случае, когда в очередной раз наши мебельщики начнут плакаться, как тяжело в условиях кризиса, им стоит напомнить это интервью Щербакова. И послушать, что они скажут в своё оправдание. Хотя, думается, если копнуть, речь не только об одной отрасли — автомобильному производству требуется много мелочей.

Ну, и последнее: лично меня царапнули две фразы из оного интервью. Первая: «Мы можем гордиться... у них (у БМВ — В.Т.) 40 секунд на операцию, а у нас 5 минут». Точно гордиться? Речь не о производительности труда? А о чём?

И вторая: «Зайдите к нам на конвейер — половина специалистов с высшим образованием». Специалисты с высшим образованием — и на конвейере? Богатое у нас, чёрт подери, государство! Или бизнес (кроме «Автотора») бедный? Так или иначе — возникают вопросы к службе занятости.

Но это — отдельные темы, требующие особого разговора...