До места начала долгожданной эстафеты добраться можно было практически так же, как и в другие дни. Улицу Железнодорожную с площадью Калинина прямо до «Виктории», конечно, закрыли для автомобилей, но это неожиданно воздалось жителям беспрепятственным проездом по центру города на общественном транспорте.
Семьи неспешно подтягиваются в сторону Бранденбургских ворот мимо красно-белых лент, которые отгораживают тротуар от полицейских. За сорок минут до старта тротуары начинают занимать толпы детей разных возрастов. Многие, несмотря на почти уже вечернее время, в школьной форме.
— Мы сюда пришли поддержать Калининградскую область, на огонь посмотреть. Здесь знаменитости будут пробегать, — перебивают друг друга ученики школы №29, — Кто? Газманов вот будет. Только какой, неизвестно. Олег, наверное.
— Их не то, чтобы заставили, просто так надо, понимаете? Ещё с утра у нас была праздничная линейка, весёлые старты, теперь здесь все классы — от седьмых до одиннадцатых, — с восторгом рассказывает классная руководительница из шестой школы.
Преподаватель моментально переключается на видеокамеру своей коллеги и резво начинает излагать, где она сейчас и что они вместе с учениками ждут. Гаджеты с функцией записи роликов, кстати, наготове практически у каждого, а некоторых владельцев фотоаппаратов попросту не отличить от профессионалов. Мужчина, доставая из карманов два телефона, громко общается по гарнитуре: «Ну, какой я дома. Сейчас уже понесут. Не мешай снимать».
Очевидно, калининградцы волей-неволей привыкли к масштабным действам с их неисправимой тёмной стороной. Так, избегая проблем с обзором, люди смотрят в оба из окон своей работы, на пустую дорогу, которая с минуты на минуту станет беговой дорожкой для зампреда горсовета Андрея Шумилина.
Концерт с другой стороны ворот едва подходит к концу, как десятки зрителей бросаются через тернии по маршруту олимпийского огня. Шумилин, окружённый волонтёрами и грузовиком спонсора-газировки машет руками зрителям, а те слепо вытягивают руки с мобильниками, на бегу запечатлевая «исторический момент».
— У меня была большая гордость. Я прослезилась, потому что это было очень приятно. Это было монументально, потому что тридцать три года не было ничего! Те люди, которые остались сегодня дома, они очень много пропустили. И, в первую очередь, они не уважают себя, потому что это большое уважение, которое проявляют к нам, — заявляет студентка Светлана, пришедшая на старт эстафеты с семьей.
Ни много ни мало, но через пять-семь минут после того, как первые факелоносцы умчались из виду, полицейские дают возможность переходить дорогу с площади Калинина в сторону Ленинского проспекта. Среди хранителей порядка достаточно и казаков, чьё появление вызывает интерес у взрослых калининградцев — они расспрашивают офицеров о семье и профессии.
— Как нам атаман говорил, полиция попросила помочь казачество в том, чтобы народ не ломился, и чтобы немного была дисциплина. Мы должны сдерживать людей, чтобы не сбили факел или несущего, — смеётся есаул Балтийского казачьего округа Александр Елисеев, отрицая, что казаки присутствуют на эстафете из-за недостатка сотрудников МВД.
Ленинский проспект тяготы эстафеты не затронули, однако калининградцы настороженно спрашивают о маршруте, прежде чем зайти в автобус. Водители, видимо, устав от обоснованной любопытности, отвечают: «Едем до Площади Победы, а там — как бог даст».
Площадь, которая станет концом эстафеты, оказывается последней остановкой не для первого автобуса. До ещё одной популярной точки на олимпийской карте, Площади Василевского, дойти пешком не составляет труда — ряды калининградцев вдоль Черняховского и Пролетарской совсем не мешают проходу. Комфорта добавляет то, что автовладельцы, перепугавшись, убрали чуть ли не все машины с тротуаров, привычно служащих им парковкой.
— Мы бы и сами немножко понесли огонь, чтобы согреться, — шутят бабушки, пришедшие на Василевского за полтора часа до того, как факелоносцы должны там появиться, — Увидели, что в пять вечера будет, подумали, все сразу же пробегут.
Переходить в сторону улицы Александра Невского и с неё на площадь люди опасаются, хотя полицейские периодически заявляют в «матюгальник» только о просьбе покинуть проезжую часть. Постепенно всё больше и больше людей перестают это терпеть, перебегая дорогу, не особо наблюдая за светофором, правда, по «зебре».
— Нет закона, что я не могу дорогу переходить! — не оборачиваясь, мужчина кричит полицейскому, который пытался остановить его практически перед появлением олимпийской процессии.
Люди аплодисментами и камерами встречают грузовик спонсора, волонтёров и факелоносцев, а уже через минуту осознают, что «кина больше не будет». Несмотря на удивления, мол, «это всё, ради этого мы стояли», вокруг сообщают друг другу о намерении пойти на концерт, который завершит олимпийский вторник.
Жители тотчас направляются к Нижнему озеру, чтобы сокращённым путём добраться до проспекта Мира или концерта на центральной площади. Мы оставляем за собой Дом Творчества, огибаем дворы рядом с корпусом БФУ на Университетской и через улицу Вагнера попадаем к памятнику 1200 гвардейцам. Уже довольно темно; перебегающие с одной стороны на другую чуть не рвут красно-белую ленту, чем вызывают неодобрительный гул пенсионеров. Полицейские неоднократно призывают молодёжь слезть с композиции «Победа». Когда вдали начинает отчётливо слышаться строчка «Игры, которые мы заслужили вместе с тобой», сотрудникам правоохранительных органов это, наконец, удаётся.
После мимолётного появления факелоносцев начинается не иначе, как настоящее паломничество от мемориала к центру города. Площадь Победы уже заполнена почти до отказа, но магическим образом продолжает вмещать желающих. С главной сцены этого дня конферансье настойчиво поздравляет калининградцев с праздником.
Уставшие от торжества пытают счастья на остановках, где факелу негде упасть. Вокруг, естественно, только разговоров, что об огне. В автобусе к девушке подсаживается, очевидно, незнакомая ей пенсионерка с большими сумками.
— Ой, а куда это вся молодёжь так резво идёт?
— Олимпиада. Факел привезли.
— Какая ещё Олимпиада? Сегодня 95-летие комсомола, а они со своей Олимпиадой.
