Зимой побережье Калининградской области сильно пострадало от серии штормов. Ветры практически без перерыва дули две недели, что привело к серьёзным разрушениям инфраструктуры, а также подмыву берега.
Большинство популярных пляжей сильно уменьшились, но специалисты считают, что всё вернётся. Корреспондент Калининград.Ru поговорил с замдиректора «Балтберегозащиты» Евгением Бурнашовым о последствиях штормов, песчаном двигателе и перспективах побережья.
— Какие муниципалитеты больше всего пострадали от зимних штормов? По официальным данным, только в январе было уничтожено 15,5 гектаров земли. Где зафиксирован максимальный урон?
— С 14 по 31 января прошло несколько штормов. Они были не экстремальными по силе, но в совокупности принесли серьёзные последствия, так как шли друг за другом и вызвали волновой нагон. Уровень моря поднялся чуть больше одного метра.
Наибольший ущерб получили Куршская и Балтийская косы, Куликово, Заостровье, территория в районе Синявино и прибрежная инфраструктура у нескольких променадов — в Зеленоградске, Светлогорске. В Лесном почти полностью снесло деревянный променад и сильно размыло авандюну.
— Откуда взялась цифра в 15,5 гектаров?
— Это средняя величина площади берега, определённая по измерениям динамики берега по реперам — мониторинговым пунктам. Сильный размыв берега произошел не везде. Там, где есть защитные конструкции, он остался стабильным, а вот в других местах наблюдается отрицательная динамика.
Есть участки, например, которые сильно размыты у основания, но верхняя кромка стабильна или обвалилась незначительно. Важно подчеркнуть, здесь мы имеем в виду потери берега, на котором можно строить капитальные сооружения. Пляж не включается в статистическую, так как он очень динамичен. Его всегда размывает во время штормов, и он снова появляется после их прохождения. Измерения за параметрами пляжа и его динамикой тоже ведутся, но не для определения динамики берега и площадей размытой и обрушенной территории.
Где-то размыло берег на 20-30 сантиметров, а где-то до 7,5 метров. Отсюда и складывается общая цифра. Если её усреднить по всем реперам, где зафиксирована отрицательная динамика, то за январские штормы мы потеряли полосу берега где-то в полтора метра шириной. Получается, утрачено около 15,5 гектаров на протяжении 104 километров.
— Когда вы понимаете, насколько опасным будет шторм и какую силу он имеет?
— Точные данные приходят примерно за три дня: тогда можно предсказывать направление и силу ветра. После этого срока они могут измениться, но относительная точность уже будет.
Как вы уже знаете, для нашего побережья наиболее опасен северный ветер, однако при западном продолжительном ветре существует угроза для посёлка на Балтийской косе. Что касается сильных порывов, то они наиболее опасны для коммунальных служб. А для разрушений берега важна мощная средняя скорость ветра, которая генерирует энергию волн.
— Можно ли сказать, что прошедшие в январе штормы стали самыми разрушительными за последние годы?
— Если рассматривать с позиции ущерба территории, то сильные штормы были в 2017 и 2019 годах. Январские штормы в этом году были достаточно средними, но, повторюсь, их частота повлияла на уровень воды и имела такие серьезные последствия. Пять штормов за две недели — это уникальное явление для региона.
Для определения силы шторма используется специальная шкала. Самым экстремальным считается шторм однопроцентной обеспеченности. Он случается раз в сто лет. Такой был в 1983 году. Соответственно, штормы пятипроцентной обеспеченностью происходят раз в 20 лет и так далее.
Прошедшие январские штормы — это рядовое явление. Они случаются каждый год, по 3-4 раза за сезон. Если он происходит раз в месяц, то вредит только пляжу, который потом восстанавливается, а если чаще — то уже идут угрозы корневому берегу.
— Возможен ли в ближайшее время однопроцентный шторм?
— Точно на этот вопрос не ответит никто. Мы знаем, что произойдёт в результате такого шторма: где и сколько берегов может размыть. Мы проводили моделирование ситуации. Разрушения от одного такого шторма будут сопоставимы со всеми январскими, умноженными на четыре. Что-то подобное и произошло в 1983 году.
Нужно разрабатывать программы по комплексному берегоукреплению, выделять деньги, проектировать и реализовывать все запланированные мероприятия. Только в этом случае удастся сохранить пляжи, авандюны и коренной берег, так как само по себе этого не случится.
— Что касается пляжей, то насколько сильно их размыло? Вернётся ли песок?
— Конечно, оценить это можно будет только летом, но определённый повод для оптимизма есть уже сейчас. Возможно, для кого-то это прозвучит парадоксально, но после зимних штормов пляж увеличивается. Сильные волны приводят к размыву берега. Песок попадает на подводный береговой склон и потом активно возвращается на пляж. Сейчас его смыло очень много. Летом пляж однозначно вернётся или станет даже ещё больше. Склоны сейчас размыло и у поляков, и у литовцев. Материал будет перемещаться в зависимости от направления ветра вдоль берега.
— Примерно это же произошло при срезании склонов в Филинской бухте в конце 80-х, так называемом террасировании, когда большое количество песка поступило на пляжи Светлогорска?
— Да. В 1989 году производили террасирование склонов, тогда сбросили в море 2,3 млн кубометров песка. Образовался песчаный полуостров, выдвинутый на 140 метров в море. В течение шести лет он размывался и питал пляжи в Светлогорске и Отрадном. Летом в начале 1990-х годов это было очень хорошо заметно: ширина пляжей составляла около 50 метров.
— Кстати, такую идею несколько лет назад озвучивал губернатор Антон Алиханов. История с Филино, получается, была пробной версией намыва пляжей с помощью искусственного острова?
— Именно так. В Филино был просто эксперимент. В первую очередь там был опасный склон, в конце 70-х там засыпало человека. Проект реализовали только десять лет спустя: таким образом, и пляжи увеличили, и опасный участок склона убрали. Плюс ещё получили туристический объект.
— Насколько вообще реально создать искусственный остров у нас?
— Рассматривали такую идею, она имеет практическое применение. В Янтарном в советское время уже намывали полуостров. Смысл состоит в том, чтобы намыть большое количество песка, чтобы он разносился в разные стороны. Нужно, чтобы там было 10 или более миллионов кубометров рыхлого материала.
Нечто подобное делали у себя голландцы. Они и придумали название «песчаный двигатель», который сам уменьшается, но питает вдольбереговую полосу. У нас можно сделать такую вещь. Например, в районе мыса Таран или у Синявино.
— Но в Янтарном же сейчас широкие пляжи.
— До сбросов пульпы из карьера Янтарного комбината берег тоже размывался, хотя сейчас в это трудно поверить. Несколько лет назад комбинат прекратил сбросы, и теперь дополнительный материал не поступает. Севернее Янтарного по-прежнему сохраняется ещё советский синявинский конус, который сильно уменьшился. В 1972 году он был выдвинут на 850 метров от берега, сейчас осталось менее 200 метров.
— Он появился благодаря комбинату?
— Конечно, ещё после выработки старого немецкого карьера, который позднее превратился в Синявинское озеро. Сейчас они разрабатывают другой карьер и раньше сбрасывали материал в Покровскую бухту. Какое-то время пляжи в Янтарном будут иметь подпитку, а потом там также начнутся проблемы. Нужно будет принимать какое-либо решение.
— В чём главная сложность при намытии такого острова?
— Намыв искусственного острова или полуострова связан со сложностями со стороны законодательства. И если с добычей песка как полезного ископаемого нам удалось решить проблему, то появилась другая. Песчаный полуостров не имеет капитального основания, будет размываться и поэтому не является объектом капитального строительства. Вкладывать значительные объёмы федеральных средств можно только в капитальные сооружения. А намытый остров через какое-то время размоется и перестанет существовать, если его эпизодически не подпитывать. Понятно, что мы бы сэкономили и в туристическом плане, и в сохранении коренных берегов, и в плане ремонтов променадов и других объектов. Но закон пока этого не позволяет сделать.
На некоторые некапитальные работы привлекать федеральные средства можно. Но там совсем другой уровень сумм, очень маленький. Поэтому, например, иногда приходится чистить русла рек по несколько лет — сразу получить нужное финансирование не удаётся.
— Сколько может стоит такой остров?
— Всё зависит от объёмов и многих других факторов. От 500 миллионов рублей до 10 миллиардов. Например, в Гданьске, несколько лет назад намыли пляж из 600 тысяч кубов песка. Летом был широкий пляж, но зимой прошёл шторм, и весь намытый пляж размыло. При этом береговая инфраструктура и коренной берег не пострадали.
— Как показали себя во время зимних штормов берегозащитные сооружения, созданные в последнее время? Удалось ли им спасти инфраструктуру?
— Очень своевременно мы сделали укрепление берега в западной части Зеленоградска на протяжении 1660 метров. Раньше там находились старые советские бетонные конструкции. Существовала опасность обрушения берега. Теперь поставлены новые сооружения, которые простоят очень долго. Как показал шторм, им практически ничего не было. Только в результате заплеска немного повредило почву — ничего критичного.
В Куликово тоже выдержали сооружения. В Светлогорске повредило несколько ограждений — это всегда слабое место. Несущие конструкции не пострадали. Нигде не зафиксировано разрушения берега.
Буны также показали свою эффективность. Волна доходила до променадов лишь накатом — гораздо слабее, чем раньше. Часть старого променада в Светлогорске разрушило в 2019 году именно из-за сильной волны. От стенки был огромный ударный всплеск, который и оторвал часть эстакадной набережной.
Похожая история в Зеленоградске — повредилось покрытие из тротуарной плитки. Там проницаемая эстакада и слабонаклонная стенка, в результате удара сильных волн о стенку выбило деформационный шов между эстакадной частью и стенкой, но на несущую способность это никак не повлияло. Надо заменить шов и переложить плитку. А также учитывать, что в дальнейшем в этом месте могут быть повторные повреждения из-за того, что на данном участке всегда самые узкие пляжи, и волна подходит с большей энергией.
— Насколько поможет Балтийской косе укрепление авандюны? Запланированы ли там ещё какие-то мероприятия по берегоукреплению?
— В этом году мы планируем восстановить авандюну на участке 424 метра. Здесь происходят переливы и подтопление посёлка. От форта до мола закрепим и дальше в сторону косы. Высота неразмываемой дюны составит четыре метра, но если на неё устанавливать пескозадерживающие деревянные клети, то со временем высота авандюны увеличится. Таким образом предотвратим подтопления посёлка.
Что касается форта Западного, то для его защиты нужно выполнять работы в акватории и делать там капитальные берегозащитные сооружения, а ещё нужно намыть пляж и закрепить его, создав защитную территорию между фортом и морем.
Учёные зафиксировали, что в районе Южного мола происходят циркуляционные течения, которые уносят материал. Эту систему надо нарушить. Пока там мы планируем систему волноломов и систему бун, которые будут удерживать песок. Также хотим обустроить поверхность для прохода людей перед фортом. Но это будет отдельный проект, нужно пройти целый комплекс изыскательских и экологических мероприятий.
— Это перспектива какого года?
— Мы заявляемся на начало проектирования в 2023 году, а окончание в 2024-м, тогда же и будет финансирование. Только проектирование с экспертизой занимает около двух лет. Сначала надо узнать стоимость работ, но, думаю, что реально реализовать всё в 2025-2026 годах при условии федерального софинансирования.
— Из федерального бюджета на берегоукрепление в Калининградской области планируют выделять по 2 млрд рублей в ближайшие годы. Готовы ли наши службы осваивать такой бюджет и сколько средств реально необходимо региону на эти цели?
— Что касается финансирования, то один проект может быть распланирован на несколько лет, например, намыв пляжа в Светлогорске. А есть объекты на сотни миллионов, поменьше. В 2022 году мы начинаем реализацию восьми объектов — шесть закончим в этом году, а остальные будут переходящими. Девятый проект — реконструкция бермы с покрышками в посёлке Лесном. Он должен быть реализован в 2023 году. Это ещё советские конструкции, которые также повредило штормами.
Переходящие объекты — реконструкция старой набережной в Светлогорске, а также строительство пляжеудерживающих сооружений в Отрадном и Светлогорске.
— Имеет ли смысл восстанавливать променад, например, в посёлке Лесном, если его снова смоет штормом? Может, сначала надо увеличить пляж? С научной точки зрения более правильно намывать песок, а потом уж строить буны.
— Деревянный променад на сваях, который разрушен, — это некапитальный объект. Мы рады, что появляется туристическая инфраструктура, доступ на пляж для маломобильных людей, кафе, гостиницы и так далее. По сути маленький променад обеспечивает такую инфраструктуру и способствует увеличению турпотока. А это и увеличение доходов, и поступления в бюджет, и многое другое. Экономически целесообразно ремонтировать даже каждый сезон, наверное. Субъекты малого бизнеса также могут участвовать в этом. Нужно считать экономику. С моей точки зрения, лучше иметь там что-то, чем ничего. Создание «тяжёлой» капитальной защитной инфраструктуры в этом месте обойдётся гораздо дороже и, возможно, будет иметь неблагоприятные последствия для авандюны.
— Министр строительства Сергей Черномаз рассказал, что уже готов проект по намыву пляжа в Светлогорске. Какие именно работы там проведут? И сколько вообще времени потребуется, чтобы намыть 70 метров пляжа?
— Мы все работы разобьём на несколько этапов. В апреле ожидаем положительное заключение и разрешение на строительство. С июля планируем начать работы по строительству пляжеудерживающих сооружений. Завершить их рассчитываем в 2025 году. На первый этап потребуется около четырёх миллиардов рублей. А общая стоимость составит примерно 12 миллиардов.
Непосредственно намыв пляжа займёт около двух месяцев, плюс ещё пара недель на сборку и разборку техники и оборудования для намыва. Это мы сейчас говорим о всём пляже длиной 4,5 километра от реки Светлогорки до конца посёлка Отрадного. Намывать пляж планируют с востока на запад — навстречу вдольбереговому течению. И 70 метров — это только надводная его часть. Он будет иметь продолжение ещё минимум на 110 метров, пока не выработается профиль динамического равновесия.
— Получается, что намыв можно будет фактически наблюдать в режиме реального времени?
— Получается, что так. Но намыв — это самая последняя стадия масштабного проекта. Если сразу намыть пляж, то его не успеют закрепить системой бун и волноломов, а песчаный материал просто смоет. Можно было бы выполнять работы параллельно, но с учётом финансирования мы приняли решение разбить на этапы.
Штормы, конечно, могут внести свои коррективы, но мы стараемся учесть все детали. Во время сильного волнения моря никто работать не будет, плюс нужно сохранять уже построенные конструкции.
— Как такой масштабный проект отразится на рекреации? Работы продлятся около трёх лет — жители смогут в это время отдыхать на пляжах?
— На время строительства участки пляжа будут перекрывать. По самой набережной можно будет гулять. За исключением, конечно, старой части променада в Светлогорске, где начнётся реконструкция. Но, как я уже сказал, эти работы будут вестись поэтапно, поэтому целиком всю территорию не закроют.
— Волноломы будут укладывать только в подводной части? Как эти работы будут выглядеть с берега?
— Да, волноломы будут находиться в море в 170 метрах от существующего пляжа. Они будут видны в штилевую погоду при нормальном уровне моря. Конструкции имеют отметку 93 сантиметра над уровнем воды. При нагоне они станут подводными, но будут обрушать волну. Это не сплошная стенка, а небольшой выступающий над водой каменный вал. Внутри у него будет ядро из геотуб, покрытых спецматериалом, а сверху уже камень, который защищает конструкцию и гасит волны. Геотубы нужны, чтобы уменьшить стоимость волнолома. Работы будут вестись одновременно как с суши, так и с моря.
Всего будет 16 волноломов длиной 170 метров и шириной около 10 метров в надводной части, идущих параллельно пляжу. Там, где берег меняет уклон, волнолом также меняет направление.
В Светлогорске при намыве пляжа предусмотрено также две буны по краям по 170 метров. За ними будет ещё несколько более коротких бун. Это нужно, чтобы снизить эффект подветренного размыва.
Вся система запроектирована таким образом, чтобы минимизировать потери песка. Мы на научном совете по берегозащите рассматривали шесть вариантов конструкций. Считаем, что потери песка тут не превысят 10% в год. Без волноломов эффективность была бы ниже в четыре раза. Но будем наблюдать в любом случае. На 4,5 километра пляжа нам потребуется около 1,6 миллионов кубометра песчаных наносов.
— Как вы относитесь к идее установить буны по всему побережью Калининградской области? Нужно ли это вообще?
— Мы к этому не стремимся. Нужно делать это там, где необходимо и в соответствии с действующими правилами. Такие участки должны совмещаться с рекреационными зонами. Плюс желательно осуществлять подпитку песком к курортному сезону.
— Что будет с побережьем Калининградской области через 50 лет?
— Берег размывается уже на протяжении нескольких тысяч лет и сам себя не защитит. Существуют разные варианты развития событий. Если ничего не предпринимать, то мы будем нести колоссальные потери. Если укреплять только корневой берег с помощью променадов без пляжей, это позволит сохранить берег, но будут страдать соседние участки и пляж будет ещё меньше. А можно проводить весь комплекс работ с намывом песка. Море всё равно будет забирать своё, нужно стараться этому противостоять путём регулярного намыва пляжей. Это положительно скажется и на соседних участках берега, подпитывая их. Сложно сказать, что будет через 50 лет, но я оптимист и верю, что будет лучше, чем сейчас.
Важно подчеркнуть — это не должен быть однократный намыв или что-то ещё. Нужно постоянно проводить мероприятия. Мы находимся в неблагоприятных условиях по разрушению берега. Это как с автомобилем — не будете ухаживать, он у вас сломается, а если будете — другое дело.
Взять тех же немцев, которые жили здесь до нас. На летних фотографиях мы видим, что у них всё было прекрасно с пляжем, а зимой так же всё размывало и ломало. Не просто так они строили стенки, буны и другие сооружения. Одна из первых стенок была на мысе Таран, существовала угроза обрушения маяка. В посёлке Лесном и Зеленоградске — тоже были подпорные стенки. Конфигурация бун у них была различной — и однорядные, и двухрядные, и трёхрядные, и разной длины. В части нашего побережья вообще было пять немецких систем бун. Самый удачный опыт — в районе Сокольников. Буны до сих пор продолжают работать, уже почти 100 лет.
