Пандемия COVID-2019 бросила вызов системе здравоохранения во всём мире. Медики находятся в самом уязвимом положении из-за огромной вирусной нагрузки. С начала пандемии в регионе заразились более 160 медработников, трое из них умерли.
В условиях повышенной опасности особенно важно следить за соблюдением социальных гарантий. Председатель областной организации Профсоюза работников здравоохранения РФ Ирина Сергутко рассказала корреспонденту Калининград.Ru про надбавки медикам и о том, какие проблемы возникают при получении страховых выплат.
— Ирина Леонидовна, в начале мая общественный резонанс вызвала новость об отказе 350 медиков от работы в коронавирус. Как вы можете прокомментировать эту ситуацию?
— Беспричинного, протестного отказа среди медицинских работников не было. Во-первых, в соответствии с постановлением Роспотребнадзора, есть категория граждан, в том числе медицинских работников, которая не может работать в ситуации коронавируса. Это люди старше 65 лет и те, кто имеет хронические заболевания. Они не должны работать, потому что это самая уязвимая группа. Отказались те, у кого сочетается и возраст, и заболевание.
Во-вторых, существует группа людей, которые физически не могли оставить семью: у кого-то неполные семьи, у кого-то престарелые родители на попечении. То есть такая жизненная ситуация, когда человек по объективным причинам не мог уходить на две недели на вахту или приходить-уходить.
— Это исключительно региональное явление или типичное, просто у нас в области об этом заявили открыто?
— Эта ситуация не только у нас в регионе, эта ситуация по всей Российской Федерации. Я это могу говорить с полной ответственностью, потому что у профсоюза во всех регионах есть организации, мы всегда на связи. У нас сразу с наступлением особой ситуации был создан оперативный штаб, сформирована рабочая группа. Мы ежедневно обмениваемся новостями и опытом. Просто у нас Александр Юрьевич (Кравченко, министр здравоохранения Калининградской области, — прим. Калининград.Ru) очень открыт для диалога, он общался сразу с несколькими корреспондентами, и его слова были вырваны из контекста.
По предписанию Роспотребнадзора определённая помощь сейчас не оказывается: диспансеризация, профилактические осмотры, но люди там задействованы. И те люди, которые «отказались», они пошли работать туда, кто-то оформил лист нетрудоспособности или отпуск. Это нормально, что из 12 тысяч медицинских работников всего у 350 возникла такая ситуация. Хочу сказать, что большинство тех, кому 65 и больше, остались работать, в том числе с «нековидными» больными.
— Мог ли быть связан отказ от работы с опасением, что не будут обеспечены все необходимые меры защиты? Хватало ли масок и прочих предметов униформы в начале пандемии и как обстоит дело сейчас?
— Объективную информацию по средствам индивидуальной защиты я дать не могу, потому что не занимаюсь ни обеспечением, ни закупками. Конечно, никто не ожидал, что нужно будет столько масок. На каждого сотрудника требуется 12 масок на смену в чистом «нековидном» отделении. Плюс с работы, на работу и на всякий пожарный. По-хорошему, приходит пациент без маски — ему надо тоже её дать.
Конечно, никто не думал, что противочумных костюмов вот столько надо будет. Это ситуация, которую никто не ожидал. По нашим данным, в медицинских организациях нет чёткого расчёта потребности в средствах индивидуальной защиты (СИЗ), не прописан он и Минздравом РФ. Да и производство СИЗ в стране было недостаточным (по разным источникам, 15-25% от потребности).
Конечно, были проблемы. Но эти проблемы связаны не с тем, что кто-то конкретный плохо сработал — главный врач или министр — это проблема, на мой взгляд, связана с самой системой здравоохранения в стране. Я считаю, что перевод на так называемое обязательное медицинское страхование — ошибочно в принципе. Это моя позиция с самого начала: низкий подушевой норматив на огромных просторах нашей страны при очень разной плотности проживания населения не позволит обеспечить равное качество и доступность медицинской помощи.
Я убеждённый неравнодушный медик, и я считаю, что медицина — это стратегическая отрасль, точно так же, как военная безопасность. Государство наше при нынешнем президенте осознало эту важность, выстроило вертикаль, и мы все видим, как выстроены наши вооружённые силы. Я считаю, что точно такая же отрасль — система здравоохранения, она должна быть точно так же выстроена с вертикалью власти: Минздрав, Минфин, регионы. И она сейчас у нас сработала более-менее хорошо, потому что она частично всё-таки под контролем государства.
Раньше были склады, запасы. Медик по СанПиНам должен быть обеспечен: два или три многоразовых халата на два года. Обычно закупалось на четыре года. Если бы наши учреждения здравоохранения были бы обеспечены хотя бы тем, что положено по СанПиНу, была бы совсем другая ситуация.
Конечно, в начале дефицит был по всей стране. Но прежде всего были обеспечены организации, которые определены под лечение коронавируса. И там, слава богу, почти нет инфицирования, потому что была достаточная настороженность и работников, и руководства. Самая сложная ситуация складывалась — в остальных учреждениях, условно чистых. Ведь мы многое делаем автоматически: «Идут условно здоровые, значит, я могу сдвинуть маску на подбородок и очки снять, чтобы пот протереть».
Были приняты меры: проведены инструктажи, регион заказал средства индивидуальной защиты, бизнесмены помогли. Но возникли сложности с доставкой: СИЗы закупили, а их не выпускают из России, потому что у таможни запрет на вывоз из страны этих изделий.
Такого дефицита, чтобы люди нам жаловались, не было. Если и обращались с жалобами, то про то, что халаты иногда рвутся, кому-то комбинезон мал или велик, манжетов на халатах нет. Информации о тотальном дефиците сейчас не поступает.
— Сколько медицинских сотрудников работают с больными коронавирусом? Были ли с ними подписаны дополнительные трудовые договоры?
— Вопрос очень хороший. Правильно и точно на него ответить не могу, потому что информация по нему не публикуется. К сожалению, представители профсоюза не были включены в оперативные штабы. У меня есть приказы, какие учреждения определены: инфекционная больница, БСМП, ЦГКБ, Гусевская больница, потом присоединили Городскую больницу № 4 и Центр специализированных видов медицинской помощи. И там не все работники задействованы в работе с «ковидом». Было совещание по зарплатам, Александр Юрьевич сказал, что 1360 работников получили выплаты, ориентируемся на эту цифру.
По трудовым договорам ситуация такая. С теми, кого планово привлекали учреждения, проработаны трудовые договоры, внесены правила распорядка, вахтовый метод и так далее. Особый случай, когда закрыли на карантин, как с областной больницей. Закрыли — и ничего не успели. Я разговаривала с кадровиками, экономистами, они говорят: «Нас закрыли срочно, домой отправили». Да, часть договоров в этих ситуациях может оформляться задним числом. К сожалению, здесь невозможно соблюдать трудовое законодательство, как положено, за два месяца с предупреждением об изменениях. Ситуация с эпидемией внесла корректировку, тем не менее мы будем это отслеживать. Если что-то будет нарушаться, члены профсоюза знают, куда обращаться.
— Обращались ли в профсоюз с жалобами из учреждений, в которых были вспышки коронавируса?
— Жаловаться не жалуются. Сложность какая была: пришёл человек на работу, а ему говорят, что он идёт на карантин на две недели. А его как минимум надо обеспечить какой-то одеждой, предметами личной гигиены. И сначала не разрешали передачи, мол, заразятся или ещё что-то. Может быть, не хватало правильной информации и разъяснений. И у людей возникали вопросы быта, вопросы питания. Потому что учреждение за свой счёт не может позволить себе такие траты на это, но региональное правительство решает такие вопросы оперативно.
— Много обсуждений сейчас вызывает тема выплат врачам, которые работают с коронавирусом. Общая сумма этих надбавок за март и апрель в области составила 62,9 миллионов рублей. Власти региона заявляли, что не высчитывали процент, а платили фиксированную сумму. Не было ли к вам обращений о неполных выплатах?
— Сейчас реальных обращений о нарушениях нет. Но нужно понимать, что с начала апреля профсоюз работников здравоохранения на всех уровнях взаимодействовал с органами власти: мы обращались и в правительство РФ, и в Минздрав.
Сейчас работает горячая линия, по которой можно пообщаться с экономистом по заработной плате. Если нам звонят по каким-то вопросам, то, например, таким: у нас для патологоанатомической работы с коронавирусом определено Бюро судебно-медицинской экспертизы. А в федеральных указах оно не поименовано: патологоанатомы есть, а судмедэкспертов нет. И поэтому региональный Минздрав инициировал выплаты региональные. А люди хотят и федеральные, потому что они считают, что фактически выполняют работу патологоанатома. Большая часть вопросов зарплаты регулируются в рабочем порядке.
— Всего на данный момент выплаты получили более 1300 человек. Но в число тех, кому будут положены надбавки из регионального бюджета, также войдут сёстры-хозяйки, буфетчицы, кастелянши и уборщицы из лечебных учреждений, где работают с больными коронавирусом. Насколько таким образом увеличится количество получателей выплат?
— Мы понимаем, что федеральные деньги рассчитывались частично планово. В прессе мы видим министра здравоохранения Михаила Мурашко, главу Роспотребнадзора Анну Попову с заявлениями, что они будут обращаться в правительство, в Минфин о дополнительном выделении средств. И это ещё одна из задач, которую надо держать под контролем.
— Стоит ли ожидать ещё расширения категорий сотрудников для получения выплат?
— По большей части сейчас поименованы все. Если возникают новые потребности, то финансирование идёт из регионального бюджета. Надо понимать, что региональный бюджет у нас сейчас в достаточно напряжённом состоянии и средства из резервного фонда не бесконечны.
— В целом есть ли в постановлениях по выплатам моменты, которые в профсоюзе хотели бы уточнить или изменить?
— Замминистра здравоохранения РФ Татьяна Семёнова предоставила разъяснения, по которым идут специализированные бригады. Что значит специализированные бригады? Ну да, в областных центрах созданы бригады, которые выезжают на «ковид». А в Багратионовске какая специализированная бригада? А там скорая помощь что, не ездит к «ковидным»? А как им сейчас платить? Вот сказал президент, написали, а разъяснения специализированного нет. И что, сейчас кому-то не заплатят? Или мы должны все бригады определить в специализированные, задним числом писать приказы?
В федеральном Минздраве в основном работают с федеральными учреждениями, а с региональными — регионы. Там очень грамотные специалисты, но когда ты десять лет работаешь в другом направлении, ты не видишь иногда за этой картинкой чего-то важного, вроде небольшого, но важного.
Вот и пришлось писать письма, разъяснения, ждать методик расчётов. В итоге понадобилось вмешательство президента! Для этого и нужны общественные организации, профсоюзы, чтобы в результате маленьких недочётов не было системных ошибок.
— Важной темой остаётся страхование медиков, заболевших коронавирусом. Для получения страховых средств необходимо доказать, что заражение произошло на работе. Каким образом это можно сделать? Нет ли опасений, что процесс будет направлен на максимальное сокращение страховых выплат?
— Ну, волнение такое есть. Чтобы было понимание: социальное страхование у нас обеспечивается 125-м Федеральным законом. И этим законом определено понятие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания: хронического или острого. Расследование острого профессионального заболевания обеспечено 967-м постановлением правительства от 2000-го года, и оно достаточно непростое по своей структуре. Параллельно с этим есть вторая социально-страховая гарантия — Указ президента №313. Там есть выплаты по смерти, по инвалидности по группам и в случае заражения или заболевания.
По 313-му указу правительство пока издало постановление, где создало порядок расследования вот этого острого профессионального заболевания для выплаты в 68 тысяч рублей. Также был издан перечень заболеваний, при установлении которых человек может претендовать на выплату. А что будет, если не так поименовано заболевание? К сожалению, если по 125-му закону в расследовании может быть профсоюз или представитель работника, то по временному положению расследования там присутствует следующая тройка: представитель учреждения, поставившего диагноз, представитель учреждения, в котором работает сотрудник, и представитель Фонда социального страхования. Почему здесь нет представителя работника? А вдруг не так что-то поставили, не так зашифровали, а вдруг решат, что работник не соблюдал охрану труда и что-то не учтут? Вот здесь и необходим представитель профсоюза.
И поскольку я оптимист, я думаю, что вот так всё сделано для того, чтобы было понимание, что вины за работником нет. Но всё же мы обратились во все учреждения с настойчивой рекомендацией включать в комиссии представителей профсоюза. Наша задача — определить, что он работал в этом учреждении, что имел контакт, что заболел и теперь получит эту выплату.
— В случае заражения на работе положена страховая выплата почти 69 тысяч рублей. Сколько денег выплачивают в случае смерти медика с коронавирусом (с подтверждённым заражением на работе)? Какие сложности есть по этим выплатам?
— В случае смерти по 313-му указу положено два миллиона семьсот тысяч рублей. При этом в указе президента №313 прописано, что выплата не исключает выплату по 125-му федеральному закону: в случае смерти от острого профессионального заболевания Фонд социального страхования выплачивает миллион рублей.
У нас две подтверждённые смерти в областной больнице, которая определена как чистая, и есть мнение, что это не укладывается в указ. И вот по этому поводу моё первое принципиальное несогласие с позицией представителей органов власти. Подчеркну, что моя задача — не поругаться с кем-то, а получить положительный для медицинского работника результат. Поскольку у нас особым слогом пишутся документы, то возникает их двойная трактовка.
Читая Указ президента №313, я вижу: «Предоставить врачам, среднему и младшему медицинскому персоналу медицинских организаций, водителям автомобилей скорой медицинской помощи, непосредственно работающим с пациентами». То есть работникам, работающим с пациентами. А представители власти читают: «Медицинских организаций», — и говорят о перечне. Но тогда было бы «работающих». И вот в этом окончании кроется вопрос — что это? Опечатка? Или кто не так читает? Подходят у нас эти два умерших работника или не подходят под 313-й указ?
Сложность ещё в том, что в этом указе определён перечень получателей страховых выплат — супруг или супруга, родители, несовершеннолетние дети. У нашего доктора родители умерли, она была разведена, дочь взрослая. По 313-му не подходит. По 125-му есть серьёзная зацепка, потому что дочь временно не работает, внук несовершеннолетний. Как минимум предстоит судебное разбирательство.
Мы понимаем, что медики в областной больнице попали в сложную ситуацию. Они работали, они должны получить эту социальную гарантию. Также получается по социальному страхованию, что если у них не будет инвалидности, то они получат только за больничный.
У нас уже есть обращение их «первичек», мы хотим обратиться к губернатору и в нашу областную Думу, попросить предусмотреть средства и дать какие-то региональные выплаты людям, если такая ситуация возникала, родственникам умерших, а также тем, которые переболели, и решить вопрос реабилитации. Хочу сказать, что профсоюз со своей стороны гарантирует 20% скидку на путёвки в санатории, для членов профсоюза дополнительно даём материальную помощь на санаторно-курортное лечение в зависимости от стажа. Практически мы можем удешевить путёвку на три недели на 40%, на две недели — почти на 50%.
— Медицинские учреждения сейчас — одни из самых опасных мест как для пациентов, так и для врачей. Поступают ли в профсоюз жалобы в связи с условиями труда?
— Жалоб, что они не обеспечены чем-то, нет. И пациенты приходят, обследуются, анализы сдают. Единственное, на что хотелось бы обратить внимание, это чтобы пациенты соблюдали интервал, не садились вплотную друг к другу, не общались в очереди. Конечно, это психологически очень трудно повторять врачам каждым раз.
Если используется маска, очки, перчатки, то в принципе ты защищен. Другой вопрос, что это очень трудно. Я сама раньше не могла работать в маске, очки запотевали. Пациента примешь, а потом по отделению маска уже на подбородке. Но это не потому что мы все такие беспечные, просто сложно себя всё время контролировать в мелочах.
— Как медицинское сообщество оценивает действия федеральных и региональных властей по обеспечению условий труда медицинских работников в период пандемии? И какой вы видите основную задачу профсоюза в сложившейся ситуации?
— На мой взгляд, если говорить о работе властей — министерства здравоохранения, правительства и губернатора — я считаю, что они действуют достаточно вдумчиво и эффективно, исходя из имеющихся средств. Я понимаю, какие в министерстве нагрузки. Но тем не менее мы переписываемся и созваниваемся с Александром Юрьевичем. Видно, что понимание ситуации есть, что он человек неравнодушный, грамотный. И взаимодействие достаточно эффективно.
Что хотелось бы? Во-первых. В режиме эпидемии средства индивидуальной защиты надо держать на постоянном контроле. И главное — держать на контроле, как медработники ими пользуются. Также необходимо организовать нормальные условия труда. Если медик на вахтовом режиме, нужно обеспечить питание и комфортные условия отдыха. Но что более важно — это периодичность тестирований на коронавирус. Необходимо обеспечить диагностику и обследование медицинских работников.
Следующее — конечно, контролировать выплаты. Раз люди работают в условиях повышенной опасности, они должны получать за это социальные гарантии. Если это затянется дольше, то нужны дополнительные деньги. Социальных гарантий необходимо добиться по Указу президента №313, по 125-ФЗ отработать нормальные методики расследования острого профессионального заболевания, чтобы люди получили свои деньги.
Наконец, необходимо разработать дополнительные социальные гарантии работникам здравоохранения, желательно на государственном уровне. Считаю, как минимум, что переболевшим медикам необходима санаторно-курортная реабилитация. Важен переход на единую отраслевую систему оплаты труда с сохранением стажевых выплат, выплат за категорию, учёную степень.
Сейчас для новых кадров приняли программу. Но возникают разные ситуации, и в жилье может нуждаться и человек, который 20 лет отработал в системе здравоохранения. Для приезжающих кадров всё распланировали, а для тех, кто работает сейчас, социальных гарантий не так уж много. А надо, чтобы имели при необходимости возможность воспользоваться служебным жильём, могли получить льготные кредиты и ипотеки, чтобы приобрести собственное.
Мы настроены на то, чтобы нам, медикам, работалось с удовольствием, и тогда медицинская помощь будет хорошей и качественной. Очень хочется, чтобы наша профессия и отрасль были государственно-стратегическими.
