Во вторник, 27 февраля, в Калининградской областной научной библиотеке состоялся очередной литературный салон Татьяны Понаморенко. Гостем стал заслуженный врач РФ и почётный гражданин города Игорь Вайсбейн. Накануне 70-летия хирург рассказал о своих родных, о встрече с Владимиром Высоцким и, конечно же, о медицине. Калининград.Ru приводит наиболее интересные цитаты известного врача.
О выборе профессии
Игорь Вайсбейн решил связать свою жизнь с медициной после того, как в детстве попал в больницу. «Запах хлороформа действует на психику, поэтому я и одурманился совсем тогда», — смеётся он.
«Я был совсем маленький — одиннадцать лет, а врач молодая и красивая. Скорее всего, я был её первым пациентом, у меня случился аппендицит. Девушка оперировала часа три. И наркоза не было — под местной анестезией я там и умирал, и кричал. Потом осложнения тяжёлые были, я в больнице провёл где-то три месяца. И там стали говорить, что она зимой купается в проруби, да и вообще она была вся продвинутая. И, наверное, как-то это отпечаток наложило. Какой-то образ неземной сложился: она такая особенная, имеет доступ к телу, спасает жизни <…> Я колебался между врачом и лётчиком. Небо до сих пор люблю. Но летать не получилось: зрение сейчас хорошее, а в тот момент было не очень, и я не прошёл комиссию. Но я не ошибся со специальностью».
О бабушке и синем бархатном костюмчике
«Бабушку бы сейчас называли кутюрье, а тогда она была просто портниха. Обшивала весь Оперный театр и Театр оперетты в Одессе. Она была маленького росточка: с ней был стульчик, подушечка с иголками, и так она снимала мерки.
Однажды бабушка пошила мне бархатный синий костюм из остатков: штанишки, курточка бархатная, белая рубашечка и бабочка. Мне было четыре года, и мы должны были пойти в гости. Бабушка сказала: „Пойди погуляй“. Ну, и я пошёл погулять. Ко мне подходят мои друзья и говорят: „На спор: ты яйцо не раздавишь“. А я: „Как не раздавлю“. Ну, и я давлю. Я весь в яйце, бабушка в шоке. Скандал. Всё».
О Высоцком
Как признаётся Игорь Вайсбейн, ему повезло познакомиться со многими известными людьми. Среди них и Александр Масляков, с которым вместе играли в КВН, и дирижёр Владимир Спиваков, и актриса Людмила Чурсина. Но особого внимания заслуживает встреча Вайсбейна с Владимиром Высоцким.
«Это был последний концерт Высоцкого за месяц до его смерти. Он приехал в Калининград, мне позвонили, сказали, что у Высоцкого температура. Я поехал его смотреть, потом сделал операцию. Он говорил: „я не могу не выступать, всё же на деньги закручено“. Перед каждым концертом я перевязки делал ему, вводил определённые препараты, и он выступал. И, когда его освистали позорно, сказали: „Хватит говорить, базарить, давай пой“, — он петь уже не мог».
«Перед этим концертом он получил приглашение на ужин от нас. Мы разговаривали о жизни, о том о сём, никто и не думал, что через месяц человека не станет. У меня до сих пор есть подписанная фотография — „Игорю и Гале добра“ и пластинка — „Игорь, спасибо“. Мы сидели за столом, и когда он вышел, моя жена сказала: „Такое впечатление, что я сижу с мертвецом“. Он был жёлтого цвета, кожа пергаментная. Он был как загнанная лошадь.
Спустя время моя жена поехала в Москву, был спектакль „Гамлет“, и Высоцкий дал ей билет. Она подумала, что не пойдёт за кулисы, а позвонит на следующий день. А следующий день — это 25 июля, его смерть».
О дедушке и о том, почему не стал ювелиром
Мой дед был одесским босяком, а потом стал очень известным ювелиром, делал обручальные кольца Мишке Япончику, и был на его свадьбе. То, что мы сейчас видим в фильмах, я знал раньше по его рассказам. Так вот, он сделал кольца, был на свадьбе. А когда со свадьбы гости выходили, их всех грабили. А про деда Япончик сказал: „Самуила доведите до дома, не трогайте“. А дед: „Да у меня-то и брать нечего, что меня трогать“.
Моя жена ему говорит: „Дед, ну как же так, ты ювелир, столько делал, а даже ни одного бриллианта нет“. А тот: „А если б я имел бриллианты, я б дожил до девяноста лет?“
Моя мама сказала: „Ты бы хоть научил внука делу“. А он посмотрел на мои руки и сказал: „Нет, не пойдёт — золото прилипать будет“. У кого влажные ладони, когда волнуются, те не подходят. А у деда они были абсолютно сухие, словно щётка. Так что лётчиком не стал и ювелиром не стал».
О платной медицине
«Есть люди, которые говорят: „Нет, я лучше заплачу“. Вы можете заплатить хирургу сколько угодно, но он сделает так, как умеет. Вы можете дать прыгуну в высоту миллиард и сказать: „Прыгни два с половиной“, — зная, что он не прыгнет. То же самое и в медицине. Медиков сегодня превратили в обслуживающий персонал: „медицинское обслуживание“ — никогда такого не было. Оказание медицинской помощи — вот наша задача. А не обслуживание».
О самообладании
«В московской больнице Боткина проходил конгресс хирургов. И один известный врач выполнял показательную операцию. <…> И вот идёт операция. Он подходит к левой желудочной артерии, она где-то с палец. Она находится в очень трудном месте, а когда повреждается, уходит в поджелудочную железу. Опасно очень. Переводчик это переводит, все смотрят. И в этот момент срывается зажим с этой артерии и всё, что было — лампа, потолок — всё в крови. Фильм ужасов. Хирург берёт зажим, спокойно вставляет в просвет этой артерии, и кровотечение останавливается. Все начинают аплодировать. Они подумали, что это он сделал показательно. А он даже не подал виду. Вот в этих случаях, если хирург теряет голову, то пациент теряет жизнь».
О смерти
«К большому сожалению, профессия врача — это не только фанфары. Это горе, это слёзы, это смерти. И когда говорят, что люди не должны умирать, это противоестественно. Умирать должны. Но не должны умирать трагически и молодые.
Наша специальность и возвышает, и разочаровывает. Особенно разочаровывает, когда мог поставить диагноз правильно. Сомнения всегда гложут, особенно когда видишь, что ушёл человек, который, может быть, при других обстоятельствах мог бы остаться жив. Плохо, когда это по твоей безграмотности или невежество. Это просто отвратительно. Жалко, когда это связано с недоразвитием науки».
О прививках
«Сейчас полемика идёт, что не надо прививаться. Но тут же рекламируем препараты, которые повышают иммунитет. Забудьте. Нет таких препаратов. Иммунитет — это не какое-то эфемерное облако. Это выработка антител на введение антигена. Поэтому на любой микроб организм вырабатывает иммунитет, а просто пить какую-то дорогостоящую бяку — никакого иммунитета не прибавится».
Фирменный анекдот Игоря Вайсбейна
Бог решил посмотреть, как медицина у нас устроена. Пришёл, надел белый халатик. Смотрит: кабинет, где больше всего народу, все тяжёлые больные. «Я новый доктор. Того, кто в коляске, пусть завезут первым», — говорит бог. Завезли.
«Встань, дитя моё», — говорит бог. «Я уже двадцать лет инвалид первой группы», — отвечает тот. «Встань, дитя моё». Встал. «А ну потопай». Потопал. «Иди с богом».
Тот выходит. Все спрашивают: «Ну как доктор?» А он говорит: «Плохой доктор, даже давление не померил».
