Весной 2024 года в Калининградской области создали национальный парк «Виштынецкий». В ближайшее время администрация ожидает регистрации положения в Минюсте РФ. После этого произойдут большие изменения — от туристических до инфраструктурных.
В интервью Калининград.Ru директор объединённых национальных парков Анатолий Калина рассказал, как планируют развивать территорию, почему не получится жёстко контролировать проход в лес и какой менталитет у местных жителей.
— Анатолий Анатольевич, 1 апреля 2024 года было принято постановление правительства №412 о создании национального парка «Виштынецкий». А что в принципе даёт территории новый статус?
— В первую очередь это дополнительные возможности для развития как самого национального парка, так и населённых пунктов рядом. Как только положение зарегистрируют в Минюсте РФ, мы вступим в права на 90%. Далее начнётся этап утверждения ещё ряда документов, в том числе плана развития территории Виштынецкого нацпарка.
Когда пойдёт финансирование, мы начнём менять существующие маршруты на более совершенные и долговечные. Плюс планируем установить несколько новых кордонов, обустроить информационный центр в районе Виштынецкого озера. Даже выбрали предварительный проект: с панорамой и красивым видом на водоём.
Многие маршруты уже существуют, но у нас на них своё ви́дение. Будем общаться с гидами-экскурсоводами и вместе определять наиболее популярные направления, чтобы реализовать их в первую очередь.
— Уже довольно давно ожидается регистрация положения о национальном парке в Минюсте РФ. Какие сейчас ориентировочные сроки?
— В Минприроды всё согласовано. Есть тонкости, которые касаются приграничных национальных парков. Это не уникальная история, так происходит по всей России, где есть подобные национальные парки: требуется больше согласований с дополнительными структурами. Нам обещают, что до конца года положение будет зарегистрировано. Но обещают это давно, поэтому срок такой чуть-чуть размытый. Мы бы уже с удовольствием вступили в права.
— После регистрации в национальном парке заработает пропускной режим…
Нет. Виштынецкий национальный парк будет жить не так, как Куршская коса, на которой одна дорога и полный контроль. Здесь основные дороги останутся бесплатными. В посёлки можно будет приезжать свободно, как и останавливаться в гостиницах. А кто будет селиться у арендаторов именно на территории нацпарка, тот оплатит посещение.
Жёсткого тотального контроля здесь не получится. Будет всё на чистой совести людей. При проверке инспекторы дадут выбор: оплатить посещение или составbnm протокол. Наша задача не наказание, а предупреждение правонарушения.
— Как тогда приобретать билет?
— С администрацией Нестеровского района обсуждаем передачу нам железнодорожных станций. Организуем комплекс центров, где можно купить билет. Кто не хочет наличными, сможет приобрести через приложение: получили QR-код — и пожалуйста, ходите по территории.
— Получается, если турист приехал в посёлок, купил билет, пошёл в парк, вышел из него, а на следующий день вновь хочет там прогуляться, опять надо брать билет?
— Мы до конца эту историю ещё не продумывали. По идее, за очередной вход надо платить. Но для Виштынецкого нацпарка точно будем делать исключения, потому что у нас на территории есть посёлки. Плюс в Нестеровском районе люди всегда ходили на Виштынец, и запрещать свободное посещение — неправильно.
Мы продумаем программу, в которой можно будет зарегистрироваться. Так делают местные жители на косе: в любой момент подают заявку, она быстро согласовывается, приходит QR-код, и не нужно носить с собой паспорт.
— А если к местной бабушке приедет внук и они захотят вместе сходить в лес?
— Это опять такая же история, как у нас на косе. Любой пишет: ко мне едет родственник. У нас вопросов никаких не возникает, права местного населения ущемлять никто не будет.
Подобная программа работает на косе три года без сбоев. Льготным категориям граждан тоже надо будет зайти, поставить галочку и получить QR-код. Так мы сможем узнать количество посетителей, а у инспекторов не будет возникать вопросов.
— Вы рассказывали, что на Виштынец приезжает другой тип туриста, нежели на косу: это больше семейный отдых на 3–4 дня. При разработке инфраструктуры вы как-то будете учитывать эту особенность?
— Мы это учитываем и постараемся сделать, чтобы отдых не оставался в замкнутом пространстве. В среднем расстояние между маршрутами 10–30 километров, и можно будет перераспределить потоки. Кто-то захочет покататься на байдарках, кто-то — на велосипедах. Всю инфраструктуру для этого продумаем. На каждый маршрут подготовим паспорт, чтобы туристы могли спокойно гулять.
— Можете подробнее рассказать про маршруты и точки притяжения?
— Сейчас это маленький секрет, потому что мы только направили документ в правительство Российской Федерации. Если его утвердят, то в следующем году начнём видоизменять маршруты. Если с федеральным бюджетом не получится, то будем работать по программе развития через президентские гранты. Но это займёт больше времени.
По одному из грантов у нас планируется изучение реки Красной. В этом году мы выиграли грант на изучение и восстановление популяции благородного оленя. Также мы, наверное, одни из первых, кто на территории национальных парков проводит работу по созданию условий для людей с ограниченными возможностями.
— А какая научно-исследовательская работа планируется на территории Виштынецкого нацпарка?
— Приоритетная задача любого национального парка — сохранение природной территории. Но от туризма никуда не уйти, поэтому важно найти баланс. У нас нет задачи что-то там застроить. Надо показать туристу природные комплексы, животных в местах их обитания. Главное помнить — турист в гостях у природы.
— Кстати, вы говорили, что как раз ждёте более осознанного туриста в Виштынецком парке.
— Да, это так, потому что сюда часто ездят люди с семьями. И не как на Куршскую косу, когда нужно за три часа пробежать три маршрута и уехать, чтобы опять куда-то успеть. На Виштынце чисто семейный отдых, там почти нет связи. Вы приехали, забылись от всего мира, отдохнули и поехали обратно домой, в цивилизацию.
— Виштынецкий национальный парк находится в том числе в приграничной зоне. И на туристов из других регионов России это накладывает ряд обязательств — просто так не приедешь.
— Мы направили письма в погрануправление для разъяснения. Они дадут нам информацию — и мы всё опубликуем на сайте. Пограничная зона — это район Виштынецкого озера. Есть территории, на которых не надо будет согласовывать пребывание, но желательно всё равно иметь с собой паспорт. А гостям из других регионов России следует получить разрешение от погрануправления.
— В целом ожидаемый туристический поток сильно меньше, чем на Куршской косе. Сможет ли парк «Виштынецкий» выйти на самообеспечение, или «Куршская коса» будет его поддерживать?
— Не нужно разделять парки. Есть «Куршская коса», есть «Виштынецкий». И бюджет будет распределяться на них обоих. Это как правая и левая руки — а тело одно.
Да, понятно, что Виштынец не будет давать такого финансирования, как коса. Сейчас даже техника и одежда приобретаются из бюджета «Куршской косы». Но это один парк. Люди, которые работают на Виштынце, также являются сотрудниками «Куршской косы».
— Получается, что и штат сотрудников совпадает с тем, который на косе?
— Нет, на Виштынце планируется штат в районе около 60 человек. Территория больше, но человек меньше. Научный отдел будет работать на два парка. Создадим свой хозяйственный отдел со своими механиками. И основная часть — инспекторы, которые будут контролировать территорию совместно с пограничниками.
Мы стараемся набирать сотрудников из местного населения: из Гусева, Нестерова, потому что калининградец на Виштынец не поедет. Но пока не такое большое количество желающих. И на те 15 человек, которые уже работают, ложится колоссальная нагрузка.
— Как обстоят дела с местным бизнесом?
— Всем арендаторам, которые нам достались «по наследству», мы направили уточняющие письма. Многим нужно изменить регламент документов, которые они раньше предоставляли в региональное министерство природных ресурсов, потому что федеральное более требовательное.
Хочу подчеркнуть, что мы за развитие туризма, готовы помогать. Но есть так называемые «воздушные» арендаторы: они ничем не занимаются на территории. Им направлены письма. Если они не ответят, мы будем подавать в суд на расторжение договоров и возвращение земли в собственность Российской Федерации.
— А много таких объектов?
— Всего порядка 40 арендаторов. На двух, которые ничем не занимаются, мы уже подали в суд. Повторюсь — мы не какая-то карательная организация. Мы просто хотим, чтобы у нас всё было прозрачно.
— Как известно, некоторые местные жители выступали против создания национального парка. Как складываются ваши отношения сейчас?
— Ой, не некоторые. Мы много раз ездили по всем посёлкам, я специально проводил встречи. Планировали сделать совещательный орган из местного населения. Но получается, как всегда: вы всё сделайте, а мы вами будем руководить. Но это не совсем правильно. Мы готовы войти в любой местный совет, отвечать на любые вопросы и помогать.
Был вопрос, допустим, об источнике в районе посёлка Краснолесье, на который местные ходят набирать воду. Вот я поехал на этот источник. Ну, честно: без слёз не взглянешь. Набирать воду нужно каким-то стаканчиком, плюс непонятно качество этой воды. Мы не против, чтобы люди посещали источник, но мы хотим благоустроить прилегающую территорию. Место замечательное, и его нужно видоизменить. Например, обустроить отдельную чашу, которую можно будет использовать как купель при крещении или чтобы ополоснуться в жаркую погоду.
Мы не пришли сюда, чтобы выполнять все желания. Мы пришли для совместной работы. И эта совместная работа обязательно принесёт пользу жителям. Уже сейчас можно увидеть, как выросла цена на дома в посёлках. Начинается активно развиваться туристический бизнес, люди строят домики и даже комплексы для приёма гостей летом.
— То есть как на Куршской косе местные задействованы в сдаче жилья туристам, так и будет здесь?
— Да, уже сейчас мы видим, как местные жители стали приводить в порядок дома. Но люди здесь в целом более трепетно относились к своим территориям, чем некоторые жители Куршской косы.
Мы ведь даже на косе проводили мероприятия, чтобы в одном из посёлков сделать центральную улицу красивой. Но не получилось, хотя предоставляли всё — от кисточки до перчаток. В итоге к нам приехали школьники и вместе с волонтёрами привели в порядок территорию. На Виштынце менталитет людей чуть-чуть другой: двор должен быть чистеньким, красивым.
— Вы как-то себе объясняли, почему такая разница в менталитете?
— Я думаю, это зависит просто от людей. Кто-то всё время ждёт, что ему что-то дадут, а другой делает всё сам. Как у человека выглядит двор, как у него в квартире, так же у него и в жизни. Если у человека вокруг бардак, то и в голове будет бардак.
— Создание национального парка повлияло на стоимость дров для местных жителей. Люди жалуются на существенный рост цен. Почему так произошло и можно ли что-то сделать, чтобы снизить стоимость?
— В положении о национальном парке прописано, как мы будем предоставлять дрова местному населению. На территории много заражённого леса, есть что выделять. Но сейчас без положения мы не можем регулировать эту деятельность. Пока этим занимается региональное министерство природных ресурсов и экологии.
Но есть тонкости. Раньше на одну семью выделяли по 80–90 кубов, а на отопительный сезон хватает порядка 12–15. Остальное продавалось. Мы готовы всё предоставлять, но в рамках. Дровами мы будем обеспечивать, а лес, который положен семьям для сараев, нужно будет получать в Минприроды Калининградской области за территорией национального парка.
— В посёлке Краснолесье идёт ремонт здания на улице Лесной. Что там будет?
— Планировалось, что у нас там будет помещение, но не получилось. Реконструкцию проводят люди, связанные с туризмом. Национальный парк займёт здание железнодорожного вокзала, плюс планируется обустроить несколько информационных центров, торговую площадь.
Нам досталась территория, на которой раньше любой творил, что хотел. Могли кататься на квадроциклах, где хотят. Практика показывает, что с этим бороться не получится. Поэтому есть идея сделать маршрут с квадроциклами, установить датчики GPS, чтобы всё контролировалось. Мы открыты к сотрудничеству с инвесторами: готовы встретиться, обсудить программу и вместе её развивать.
— Как будете использовать железнодорожный вокзал?
— В железнодорожном вокзале откроется информационный центр. Я думаю, мы будем единственными из всех национальных парков России, у кого есть вокзал (смеётся). Также сделаем центр притяжения для туристов. С пятницы по воскресенье, когда приезжает рельсобус, можно проводить ярмарки.
Отдельно хотим создать информационную карту, на которой арендаторы оставят свои контакты. Получится удобно: турист прибыл на вокзал, подобрал себе место, позвонил, за ним приехали и отвезли отдыхать.
Виштынецкий нацпарк — это сезонное место, причём сезон длится пять–шесть месяцев. Сейчас людей на турбазах уже нет. Хотя, я думаю, на Новый год наполнение будет 100%. Восток области отличается природой, температурой, погодой: больше снега, есть места, похожие на Альпы. У меня много знакомых в Зеленоградске, которые специально уезжают на Виштынец, чтобы отдохнуть от туристов и города.
— То есть как-то целенаправленно привлекать туристов в несезон вы не будете?
— Мы сможем узнать эту статистику только после того, как заработает платный вход. Важно понять, сколько приезжает детей, взрослых, пожилых людей, чтобы планировать виды отдыха и маршруты.
— И как обойтись без вопросов о «Куршской косе». Недавно стало известно, правоохранители начали проверку подрядчика, который строит велодорожку. Что за нарушения выявили и скажется ли это на качестве самой велодорожки?
— Правоохранительные органы проводят проверку, мы предоставляем всю информацию. Кроме того, технический надзор по строительству велодорожки проводит отдельная организация.
У нас есть ряд вопросов, касающихся правомерности выплат. Конечно, подрядчик не выполнил в срок работы. Но надо учитывать сроки поставки стройматериалов, щебня, цемента; ряд согласований, без которых нельзя работать. Если увеличивается плечо доставки одного из сыпучих материалов, нужно согласовывать в главгосэкспертизе. В этот момент подрядчик простаивает, идёт оттяжка времени. Плюс технадзор при плохих погодных условиях запрещал работать, потом проверка прокуратуры.
Сейчас мы в суде с двумя заявлениями на подрядчика, направленными на выполнение контракта и устранение недостатков.
Фото: телеграм-канал Куршской косы
Сейчас подрядчик работает в первых трёх километрах, от Зеленоградска до КПП. Мы думаем, что в течение месяца эту часть он сделает. Также завозятся материалы для продолжения велодорожки на основной части Куршской косы, в районе «Высоты Эфа». В принципе, у подрядчика площадь готовности порядка 82% от всей велодорожки.
Вопросов по подрядчику, конечно, много, но он строит в ценах 2023 года. Компания будет предоставлять очередную смету, в которой пропишет, сколько потратила собственных средств на строительство. Всё это будет подтверждаться в судебной экспертизе или главгосэкспертизе. Мы ему не выплатили порядка 40 миллионов, но средства переведём только по исполнению контракта.
— В общем, за качество велодорожки можно не волноваться?
— Нет. У нас есть технадзор один, потом приедет технадзор из Санкт-Петербурга. Если выявляют недочёты, подрядчик должен исправить. Нельзя построить подобный уникальный объект — и чтобы сразу он был превосходным. В любом строительстве есть недочёты, но есть и гарантийные обязательства. Подрядчик принимает все наши претензионные отношения. Ключевой вопрос — именно финансирования и дофинансирования.
— По срокам вы говорили, что технические работы до конца года должны закончить. Получится?
— Мы бы хотели, чтобы до конца года подрядчик всё сделал. Но мы не можем без экспертизы определить, сколько он вложил собственных средств. Если подрядчик до конца года сделает полностью полотно, то февраль, март — и мы введём велодорожку в эксплуатацию. Ну а ездить, наверное, с апреля начнут, после установки знаков. Сейчас закупаем специальную технику, чтобы проще чистить велодорожку.
— В начале ноября в Калининграде прошёл экофорум «Сохраняя Куршскую косу». Особое место заняло обсуждение строительства туристического кластера в Рыбачьем. И всё же: как найти баланс между созданием инфраструктуры и сохранением природы?
— Застройщик, ещё не проводя никаких работ, заказывает научные заключения, проводит колоссальную работу с затратой средств. У нас прошло порядка 15 научно-технических советов, где мы выставляли претензии: вам надо сделать это исследование, вам надо то изучить, вам нужно посчитать птичек, вам нужно посчитать, сколько в Куршском заливе рыбы, какое будет водоизмещение. И он это всё выполняет. Скоро будет заключение по перелёту птиц, которое они совместно проводят с орнитологами, с МГУ. После этого уже решат, на какую экологическую экспертизу пойдут и что будет строиться на первом этапе.
Для посёлка Рыбачьего это точка развития и притяжения туристов, рабочие места, строительство очистных сооружений. Если мы не будем видоизменять посёлки и стараться их развить, не произойдёт ничего хорошего. Нам ставят в пример Литву, Германию. Но чем мы хуже той же самой Литвы или Германии? Если мы, не начав ещё что-то делать, уже говорим «нет».
Взять для примера 2014 год, когда такой же объект, даже если не больше, планировал построить в Рыбачьем инвестор «Инвестбанка». И тогда вопросов не возникало. Кто ответит, почему? И надо отметить: когда в 2012 году планировалось создание туристско-рекреационной зоны и у национального парка для этого хотели забрать 300 гектаров земли, мы выступили против.
— Инвестор туристического кластера в Рыбачьем хочет запустить электрические теплоходы по пяти маршрутам в Куршском заливе. Ещё раньше обсуждался проект «Куршский мост», который бы позволил соединить косу с Заканальной зоной в Славском округе. Насколько водный транспорт необходим косе?
— Водный туризм в целом нужен Калининградской области. Он будет способствовать развитию сельского туризма в трёх-четырёх районах: Зеленоградском, Полесском, Славском и даже Советском. Можно будет выбрать трёхдневный маршрут: днём ты идёшь по каналу, смотришь красивые виды, наблюдаешь птичек, природу. Остановился в какой-то гостинице, на следующий день двинулся дальше, дошёл до Советска, к примеру. Там вышел, сел в автобус и уехал.
— Недавно после реконструкции открылась тропа в посёлке Морское. Некоторые гости возмутились, что её сделали платной. Оказалась ли она в итоге востребованной у посетителей?
— Предприниматель вложил средства в исторический музей и в развитие инфраструктуры, и конечно, он должен их как-то восполнять. Но самое главное — это место требует особого внимания и регулирования посещения, там растёт пожароопасная горная сосна, когда-то был большой пожар и много леса выгорело. Поэтому там не должно быть паломничества как на «Высоту Эфа». Я думаю, что наши гости должны воспринимать оплату как инвестицию в развитие особенного музея и прилегающей территории. Уже доступен к осмотру первый зал из четыр`х, посвящённый археологии и истории заселения Куршской косы: от ледникового периода до эпохи Римского влияния. Главный научный консультант музея — доктор исторических наук, археолог Владимир Иванович Кулаков. Подобных экспозиций на косе больше нет. Активно ведётся наполнение остальных залов, посвящённых разным периодам истории региона Балтийского моря, Калининградской области и Куршской косы. Посетителей не очень много, но те, кто был, оставили положительные отзывы.
— Вы говорите, что не разделяете национальные парки. Но по факту получается, что две большие территории находятся в сильном отдалении…
— Мы неразделимы. Мы одно целое, одно тело. Как в Новгородской области: парк один, но у него пять зон соприкосновения, между которыми может быть до двух-трёх тысяч километров. Теперь Виштынецкая возвышенность — наше детище, в котором мы работаем, которое мы будем изучать, сохранять, создавать удобные для посещения и популярные точки притяжения для наших детей, внуков и правнуков.
— Это глобальная цель?
— Без вариантов (смеётся).
