В начале апреля редакция Калининград.Ru выпустила большой материал о жизни обычных людей на Куршской косе. В трёх посёлках на территории нацпарка прописаны более тысячи человек. С какими трудностями сталкиваются люди и как их пытаются решить, читайте во второй части спецпроекта «Меж двух берегов». Почему появились ограничения для местных жителей, как сохраняют природное наследие и какие перспективы ждут Куршскую косу — об этом и многом другом мы поговорили с директором национального парка Анатолием Калиной.
— До начала туристического сезона осталось совсем немного времени. В прошлом году нацпарк посетили около 900 тысяч человек. Какой прогноз на 2023-й?
— Мы думаем, что количество туристов вырастет. Возможно, даже наберём миллион человек. Мы очень рады, что национальный парк популярен в России и поднимает популярность Калининградской области. Ведь каждый турист, который приезжает в регион, обязательно посещает Куршскую косу, знакомится с достопримечательностями, любуется удивительными видами и оценивает наши старания по развитию территории.
— Какое соотношение туристов, которые посещают национальный парк в организованных группах и самостоятельно?
— В 2022 году было больше трёх тысяч групп, это почти 100 тысяч человек. Организованных меньше, хотя в разгар турсезона операторы привозят порядка десяти автобусов в день. Есть ещё организованные группы школьников, студентов, пенсионеров, которые мы принимаем по различным социальным и льготным программам.
Мы рассчитываем, что в этом году будет где-то 150-170 тысяч организованных туристов, остальные — это калининградцы и гости региона, которые путешествуют самостоятельно.
— Для национального парка более предпочтительны организованные туристы, за которыми присматривают экскурсоводы, или особой разницы вы не видите?
— Далеко не все люди, которые приезжают к нам, нарушают правила. Конечно, есть исключения — кто-то останавливается в неположенном месте, бросает машину, идёт в заповедную зону. Но большинство всё-таки читают информацию на стендах, перемещаются по маршрутам и не наносят вреда природе. Я думаю, особой разницы между индивидуальными и групповыми туристами нет. У нас были случаи, когда гиды отпускали организованных туристов, и они сами шли и нарушали. В любом случае всё зависит от конкретного человека.
— В 2022 году за лето в национальном парке составили максимальное количество протоколов на нарушителей. С чем это связано — стали чаще нарушать или усилился контроль?
— В основном проблема в туристах, которые любят гулять в заповедных зонах, не зная правил нахождения на территории парка. Большинство протоколов — это прикорневая часть косы. Люди входят на территорию национального парка, думая, что это Зеленоградск. Начинают разводить костры, жарить шашлыки и так далее. С другой стороны налицо повышение сознательности граждан, которые помогают сотрудникам национального парка выявлять нарушителей. Мы ведём большую профилактическую работу на тему нахождения на территории парка, все знают наши телефоны и в случае каких-то правонарушений нам звонят. Инспекторы реагируют на вызовы и выписывают штрафы.
В связи с ростом количества туристов мы увеличили штатное расписание, взяли ещё пять госинспекторов для патрулирования. Работать у нас будут в три смены — с утра и до поздней ночи. Как показала практика, очень много остаётся людей с палатками на побережье, разжигают костры. Кроме того, работает оперативная группа, которая дежурит ночью, отслеживает браконьеров и так далее. В этом году контроль будет усилен. Да, штрафов в 2022 году было рекордное количество, но всё закономерно. Больше туристов — больше нарушителей.
— В одном из интервью вы рассказывали, что в случае коллапса на КПП Куршская коса готова поднять стоимость въезда для автомобилей. Как вы поймёте, что коллапс наступил?
— Мы ведём контроль парковочных мест и других туристических зон. Если будет переизбыток легкового транспорта, то мы поднимем плату для автомобилей.
— Не рассматривали ли вы возможность какого-то дифференцированного платежа за въезд? Условно — зимой дешевле, летом дороже.
— Это возможно только для автотранспорта. Стоимость посещения для человека согласована с правительством РФ, мы не можем сделать её больше или меньше. По автотранспорту решение принимается здесь. В целом хорошая идея, можно обсудить. Но думаю, люди как ездили к нам, так и будут ездить. Даже если мы повысим стоимость въезда для транспорта на 150 рублей, будет 300. Желающих от этого меньше не станет. Если сделать тысячу рублей, то желающих станет меньше, но тогда будет много недовольных.
— Кстати, почему затянулся ремонт въезда на Куршскую косу?
— В прошлом году подрядчик занимался подготовкой и укладкой верхнего слоя асфальта. На одном отрезке произошла просадка грунта, поэтому работы были приостановлены. Я думаю, в этом году работы на участке продолжатся. И после того, как его выровняют, уложат второй слой.
Вдоль обочины появятся знаки, запрещающие парковку. Уже в этом году планируется начать работы по эвакуации автомобилей. Если люди не перестанут ставить машины, будем прорабатывать вместе с правительством Калининградской области установку заборчиков вдоль дороги. В противном случае может опять произойти просадка, в этом месте не должно быть высокой нагрузки.
— Как идёт строительство велодорожки?
— На данный момент подготовлено к нанесению твёрдого покрытия порядка 25 километров, около семи километров уже с покрытием, но оно с разрывами. Поэтому пока мы не рекомендуем кататься по дорожке.
Полотно мы планируем полностью завершить в ноябре, а дальше займёмся наполнением — разметка, информационные щиты, указатели. Сдать объект рассчитываем в декабре.
— Не возникает сложностей с поставкой стройматериалов из-за логистических проблем?
— У нас есть проблема и с увеличением сметной стоимости. На данный момент мы находимся опять в Главгосэкспертизе в Санкт-Петербурге по увеличению сметной стоимости.
— На сколько вырастет стоимость велодорожки?
— Это установит Главгосэкспертиза, вероятно на 100 с лишним миллионов. Но я думаю, мы справимся. Проект уникальный не только для нацпарка, но и для всей Калининградской области. Нам очень сильно содействует региональное правительство. Когда происходили перебои с цементом, нам всегда помогали. На данный момент всё идёт по графику, остановки работ нет. В мае, когда будет тепло, приступим к полотну. В первую очередь хотим сделать его рядом с высотой Эфа, пока нет большой туристической нагрузки.
— В феврале 2023 года Росимущество предоставило в бессрочное пользование нацпарку часть Рыбачинского луга. Насколько я знаю, вы долго боролись за право владения этой территорией, чтобы её никто не застроил. Есть ли на Куршской косе ещё подобные участки, на которых может появиться недвижимость?
— Нет, это единственная территория, за которую я со своими сотрудниками боролся с 2010 года. Там когда-то были арендаторы, у нас прошёл ряд судов, мы вернули участки в собственность Российской Федерации. И спустя энное количество времени Росимущество нам отдало в постоянное бессрочное пользование. Это основной луг на полуострове, это кормовая база животных Куршской косы, здесь растут краснокнижные растения. Мы находимся на территории животного мира и должны соблюдать баланс, показать нашим туристам и самим себе, как могут жить совместно люди и животные. Важно понимать: не они у нас в гостях, а мы у них.
— По оценке специалистов, на каждый квадратный метр разрешённой территории на Куршской косе приходится примерно полтора человека. Как, на ваш взгляд, соблюсти баланс между туристами, которые приносят деньги, и сохранностью природы?
— Мы стараемся перераспределить потоки туристов так, чтобы не было коллапса в каком-то определённом месте. Да, максимальная нагрузка идёт на Танцующий лес, на высоту Эфа. Но параллельно мы развиваем другие направления, люди стали чаще посещать визит-центр, кто-то останавливается на «Фрингилле», сейчас стали пользоваться популярностью Королевский бор, озеро Лебедь.
Сейчас мы ждём согласования с Минприроды России, чтобы увеличить количество парковочных мест в районе высоты Эфа. Хотим сделать со стороны моря стоянку для автобусов, а существующую оставить только для легковых автомобилей. Будем надеяться, что коллапс, который происходит там летом, уменьшится. Мы уже закупили плиты, материалы, ждём согласования от Минприроды, чтобы к нам потом не было вопросов. Во время обустройства парковки предполагается уборка горной сосны, которая подлежит вырубке как пожароопасная порода.
Инфраструктура национального парка подстраивается под увеличение турпотока. Мы начали обустраивать маршруты и переходы к морю из вторично переработанных материалов. Раньше были сложности: сотрудники парка превратились из госинспекторов в плотников — ходили по кругу и ремонтировали маршруты. Да, новые материалы более дорогие, но я думаю, в течение трёх-четырёх лет мы заменим покрытие на всех маршрутах и отойдём от постоянных ремонтов. Всё-таки дерево, даже лиственница, не приживаются на территории Калининградской области. Искусственный материал можно сделать любым — под дерево, под камень, любого цвета. Но самое главное, что лет 15 мы его трогать не будем.
— А как выглядит идеальный турист в вашем понимании?
— Это человек, который приехал на Куршскую косы, чтобы насладиться природой. Он не спеша посещает все маршруты, ведь они абсолютно разные. Если правильно и глубоко дышать, можно почувствовать, как отличается воздух в разных частях Куршской косы. Танцующий лес — глухой, там понижение идёт. Когда поднимаешься на Эфу — идёт возвышение.
Часто гиды показывают два-три маршрута, всё очень быстро, чтобы создать обзорное представление. Приехали, посмотрели Танцующий лес, побывали на высоте Эфа, вышли на море, перекусили и быстренько уезжаем. Такой туризм не даёт испытать всю гамму чувств от посещения национального парка, как если побыть здесь пару дней.
Если добавить ещё посёлки — то можно провести и три дня. Не совсем они у нас как на литовской стороне, но можно найти ремесленников, посмотреть, как люди занимаются промыслом. Это такой вид сельского туризма. В основной части России он довольно распространён, как в Архангельской области, например. Человек может приехать, день побыть у одного ремесленника, потом у второго, третьего и так далее. Мы в принципе на эту тематику с нашими посёлками взаимодействуем.
У нас всего два предприятия, где работают местные жители — рыбколхоз «Труженик моря» и национальный парк. К сожалению, всех трудоустроить мы не можем, а больше работы нет. Поэтому мы предлагаем местным такую инициативу, уже лет пять над ней работаем. Рассказываем, как выигрывать гранты на открытие ремесленных мастерских, кто-то может показывать, как коптит рыбу, кто-то показывает, как делать изделия из глины. То есть у людей появляется интерес и стремление, чтобы зарабатывать на своих увлечениях.
— В советское время литовскую часть Куршской косы развивали именно как туристическую, нашу как промысловую. Прошло больше 30 лет, и эти различия всё ещё ощутимы. При этом региональные власти согласны с тем, что посёлки российской части Куршской косы нужно развивать по аналогии с литовскими. Насколько это реальная перспектива?
— Различие, конечно, всегда было. Все наши три посёлка — это рабочие «Труженика моря», литовскую сторону развивали как туристическую. В советские времена туда вкладывали деньги в инфраструктуру, создавали велодорожки, обустраивали пляжи и так далее. Наша сторона чисто занималась промыслом. Когда создавали национальный парк, местное население планировали переселить в Зеленоградский район и предоставить там жильё, чтобы парк остался чисто природным. Но этого не произошло.
Местные жители раньше говорили: нас содержал колхоз, теперь должны содержать вы, национальный парк. Но это не входит в нашу прерогативу. Все поселения относятся к Зеленоградскому району, администрация которого должна за них отвечать. Национальный парк только смотрит за незаконным строительством, получением экспертиз и так далее. И следит за своей основной территорией, за которую несёт ответственность. Хотя стараемся работать и с жителями посёлков. И в принципе спустя десять лет местные начинают замечать, что национальный парк — это не враг, а друг.
— А сколько людей из числа местных жителей работают в национальном парке?
— Порядка 60 человек. В «Труженике моря» официально устроено 46 человек, таким образом, национальный парк — основной работодатель на Куршской косе.
— Каким вы видите будущее посёлков Куршской косы? Промысел, ремесло, туризм — как они должны развиваться, на ваш взгляд?
— Самый привлекательный посёлок с точки зрения туризма — Рыбачий. Основную работу с людьми мы проводим именно в Рыбачьем, потому что там есть исторические объекты, которые можно посмотреть, с ним связана история Куршской косы. Прорабатываем вариант сделать какой-нибудь мини-рынок рыбный, который будет работать раз-два в неделю. Он будет привлекать туристов, а местным давать дополнительный заработок. Я думаю, в течение пяти-семи лет Рыбачий приобретёт какую-то статусность.
В Морском всего 80 человек проживает, там частные дома. То же самое, в принципе, и с Лесным. Привлекательность Лесного обеспечивают отели, которые считаются лучшими на косе, и пляжной инфраструктуры, которую создают сами предприниматели. Чем-то помогает район, чем-то мы. В прошлом году отель «Маяковский» получил грант правительства Калининградской области на развитие пляжной инфраструктуры. Там появится настил, переход для людей с ограниченными возможностями. Мы считаем, что всё-таки здесь самый лучший пляж в России.
— Сейчас Рыбачий сильно не похож на центр туристической жизни, в отличие от того же Лесного, где есть променад, куда люди ездят даже в межсезонье.
— В Рыбачьем планируется реализовать крупный туристско-рекреационный проект. Появился инвестор, который выкупил территорию и старые здания «Труженика моря» на берегу Куршского залива. Проект вынесли на научно-технический совет национального парка, мы рассматриваем и согласовываем детали. Если он будет реализован, к нам поедут, как едут в Сочи, как едут в Крым, потому что проект планируется действительно достойный.
В Рыбачьем появится инфраструктура — гостиницы, магазины, музеи. Сейчас всё находится на начальном этапе, много экологических экспертиз придётся пройти, но пока всё складывается хорошо. Мы рассчитываем, что новый комплекс даст работу местному населению и привлечёт дополнительно туристов, которые будут приезжать не на один день, а уже будут заселяться в нормальные номера, любоваться красивыми видами, кататься по Куршскому заливу и наслаждаться природой национального парка.
В посёлке много проблем — нет аптечных пунктов, нет пожарно-химической станции, всё это должно появиться в новом комплексе. Инвестор не только преследует цель построить гостиницу и зарабатывать, он рассматривает наши предложения, чтобы инфраструктура приносила пользу жителям посёлка. Сейчас уже демонтировали старые строения рыбколхоза. Сначала обустроят лагуну, мол, потом поднимут грунт и только после начинается реализация проекта. Не так, чтобы построили и забыли про обязательства. У нас всё под контролем.
— А на сколько увеличится площадь для реализации проекта за счёт намыва территории?
— Грунт вывозить никуда не будут. По предварительным расчётам, намыв территории планируется до семи-восьми гектаров. Этого и существующей площади вполне хватит для нескольких корпусов гостиницы, инфраструктуры для корабликов.
— Насколько я понимаю, этот проект на международную перспективу? Марину такого уровня вряд ли будут строить для запуска корабликов по внутренним водоёмам.
— Да, у инвестора есть расчёт на открытие международных направлений. Но внутренний водный туризм — тоже прекрасная перспектива. Мы сейчас совместно с Зеленоградским, Славским, Гурьевским, Полесским округами работаем над таким проектом. Новый маршрут должен связать Куршскую косу и посёлки по другую сторону залива, чтобы они начали заниматься туризмом. Сельская промышленность у них развита хорошо, а вот туристов нет.
Мы подготовили общую карту по каналам и планируем сделать такой трёхдневный водный маршрут до города Советска. Это может быть с Куршской косы в сторону Полесска, с Полесска в каналы, по каналам в Славск и дальше в Советск. Люди, у которых есть гостевые дома в посёлках и вдоль каналов, смогут зарабатывать. Туристы остановились, перекусили, переночевали, на следующий день опять куда-то пошли.
Я думаю, что водный маршрут будет пользоваться спросом. В прошлом и позапрошлом годах национальный парк запускал водный маршрут, и заказов было немало. Людям нравится эта идея, катаются с удовольствием. С воды открывается совершенно другой вид на Куршскую косу. Когда ты проходишь мимо берега, а над тобой 40-50 метров песка, ты думаешь, что попал в Арабские Эмираты.
— Будут ли готовы к наплыву туристов в посёлках по пути следования водного маршрута?
— Мы пока не говорим о большом количестве туристов. На начальном этапе предполагается запустить три-четыре кораблика по 10-12 человек в каждом. Группы нужно грамотно распределить, это вопрос логистики, в этом году займёмся им вплотную. Все главы за, начали прорабатывать с правительством области строительство причалов. Можно, например, в том же Славском районе причалиться, пересесть в автобус, поехать в Славск, искупаться в бассейне с минеральной водой, покататься на велосипеде и вернуться обратно. Ту часть региона надо вовлекать в туристический оборот, она очень интересная.
— Когда планируется запустить водный маршрут?
— У нас есть суда, сейчас они лицензируются. Судно национального парка уже давно готово, а предприниматели, которые в прошлом году завезли суда, получают лицензии. Путь с косы и до Полесска — это два часа по дороге, а по заливу всего 40 минут. Водная гладь, чистый воздух, природа — красота!
— Но всё-таки пока в этом маршруте самым привлекательным местом выглядит Куршская коса. Сейчас немало жителей полуострова зарабатывают на сдаче жилья туристам. Национальный парк как-то контролирует этот вопрос?
— Нет, это не наша история. Мы не налоговая и не занимаемся проверками. Мы работаем с местным населением, вовлекаем в ремесленную деятельность, чтобы у туристов было желание возвращаться.
— Одна из основных проблем, о которых говорят жители посёлков и представители малого бизнеса, — качество воды и сложности с подключением канализационных стоков. Почему такая проблема возникла на Куршской косе? Можно ли её решить в обозримом будущем?
— Как местный, скажу — да, проблема действительно есть. Одна из главных проблем — нет станций водоочистки. Нормальной воды на территории поселений Куршской косы нигде нет. Везде идёт превышение по металлу. Неважно, с какой глубины будет вода, она везде одинаковая. И одна из самых главных проблем — это трубы, по которым течёт вода. Их не меняли, наверное, с того момента, как положили. Проблему очистки воды должна решать администрация Зеленоградского района.
— Как вы решаете эту проблему дома?
— Раз в полтора-два месяца меняю фильтры. Выходит полторы тысячи, больше десяти тысяч в год. И эта вода не годится для готовки, она чисто техническая: умыться, для уборки. Всю воду для питья мы покупаем.
— Жители посёлков жалуются на ограничения, которые появились в национальном парке. Например, нельзя собирать грибы и ягоды там, где раньше было можно. Чем были вызваны эти запреты?
— Люди всегда что-то говорят. Когда был лесхоз, говорили одно, когда появился нацпарк, говорили другое. Когда-то в национальном парке были до меня директора, они где-то нарушали, где-то были послабления. Есть закон, который регулирует всю деятельность, которую возможно вести на территории нацпарка. Мы не против сбора грибов, но собирайте их в рекреационной зоне, так же как и другие жители Калининградской области. Но если вы идёте в заповедную или особо охраняемую зону, то это нарушение.
Нужно понимать, что парк создан для сохранения и показа природного и культурного наследия Куршской косы. Мы бережём этот мир для того, чтобы наши дети и внуки увидели его так, как видим его мы. Если мы сейчас запустим всех в лес, все пойдут собирать дикоросы, пойдут по всем зонам, все животные у нас уйдут. А они же должны где-то оставаться, у них должно быть своё укромное место, в которое не должна ступать нога человека. К сожалению, не все это понимают. Если разрешить пилить упавшие деревья на дрова, пойдут пилить без разбора, шуметь, пугать животных. Начнутся вопросы у прокуратуры.
— Люди, которые живут на косе десятки лет, привыкли к прежним правилам, и чаще всего воспринимают ограничения крайне негативно. Кстати, а почему на косе нельзя содержать скот?
— Если бы были определённые места, где строго стоят пастухи, электрозаборы и так далее — проблем нет. А когда вы своих коров отпускаете, и они идут непонятно куда, а потом вечером ищете — это неправильно. Ведь коса — это особо охраняемая природная территория, где есть редкие растения.
— Местные жители также жалуются на большое число кабанов, которые заходят в посёлки, подкапывают заборы и хозяйничают на участках. Как нацпарк решает эту проблему?
— Большая часть кабанов у нас приходит с территории Зеленоградского района. Эта проблема всегда была, сейчас мы стремимся улучшить ситуацию. Раньше подкармливали кабанов на кормушках только зимой, сейчас стараемся и летом. Поэтому их меньше видят на дорогах, меньше сбивают. По нашим последним подсчётам, у нас порядка 42 кабанов на всю территорию. Если министерство скажет, мы будем сокращать их численность.
— Недавно администрация Зеленоградского округа сообщила, что для прокладки газопровода в Рыбачий и Морское придётся вырубить большое количество деревьев. Нельзя было совместить газопровод с велодорожкой и прокладкой электросетей? Ведь в Лесной газ провели.
— До Лесного газ проводили ещё в 2000-х годах. Когда мы входили в проект электрификации, то начали согласовывать документы для прохождения велодорожки, предлагали району подключить в тот момент, но этого не произошло. Сейчас мы планируем делать ещё одну минерализованную полосу со стороны моря. Противопожарная полоса должна быть вдоль дороги с обеих сторон. Когда мы это всё сделаем, можно вернуться к разговору. Главное, чтобы было взаимодействие.
— То есть чисто теоретически посёлки можно газифицировать при строительстве минерализованной полосы?
— Конечно. Но возникает вопрос с экономической целесообразностью. Тащить газ в тот же Рыбачий — это порядка 35 километров. Проложить трубу в Полесск — это 21 километр. Встаёт вопрос — для кого это будет выгодно, когда в Рыбачьем прописано около 700 человек…
— Расскажите, как повлияли изменения в Закон об ООПТ на развитие посёлков Куршской косы?
— На местных жителей закон повлиял с положительной стороны. Раньше нельзя было заниматься индивидуальным жилым строительством без разрешения от министерства природных ресурсов, без экологической экспертизы. Теперь человек может просто подать уведомление и перестроить ИЖД, поменять окно, крышу, фасад и так далее. Что касается людей, у которых назначение земли для развития туризма, для них всё осталось по-прежнему. Гостиничные комплексы и другие объекты по-прежнему должны проходить экологическую экспертизу, получать разрешения на реконструкцию или строительство и после этого приступать к работам. За этим сотрудники национального парка следят.
Любовь Чистякова, главный редактор
