Не у нас первых случается кризис. Опыт в мире накоплен богатый. Западные страны в период кризиса борются не с инфляцией, а стимулируют экономический рост. Мы же пока все силы тратим на борьбу с инфляцией, а это совершенно разные подходы. Ведь, чтобы стимулировать развитие экономики нужно вкачивать деньги, а чтобы бороться с инфляцией, — выкачивать, изымать, проводить рестрикционную денежно-кредитную политику.
Когда происходит сокращение спроса, во всех странах стараются стимулировать экономику. Экономика — это живой организм. Если поступают деньги, она живёт. Если заканчиваются, то происходит то же, что с голодающим человеком: сначала жирок уходит, а потом и сам он умирает.
— Устойчивое снижение цены на энергоносители может послужить для наших властей примером того, что нужно прекращать разговоры о диверсификации экономики и начинать активные действия. Насколько они уместны сейчас, в условиях кризиса?
— В 2006-2007 годах цена на нефть тоже была на уровне 60 долларов, евро стоил 33 рубля, темпы роста в России — 7%. Мы радовались такой цене на нефть, рапортовали, что растём. Есть страны, которые и без нефти хорошо живут. Просто для этого нужно менять структуру экономики и чем раньше наше правительство приступит к этому, тем лучше.
— Можем ли мы сейчас позволить модернизацию экономики?
— Сейчас это делать сложнее, чем в «сытые» времена, но тоже можно. Санкции оказывают дополнительное давление, но есть примеры успешного развития в условиях экономической изоляции.
В 1989 году после событий на площади Тяньаньмэнь в отношении Китая также были приняты карательные меры. Однако правительство страны не стало отвечать контрсанкицями, а создало такие условия для развития производства, что все страны наперегонки начали размещать там свои предприятия и сами же отменили эти санкции. Сейчас Китай — вторая экономика мира.
— Российские сельхозпроизводителя выступают категорически против отмены санкций, воспринимая их как шанс для развития. Как вы считаете, сейчас лучшее время для импортозамещения?
— Главная проблема фермеров сейчас — нехватка средств на посевные работы. Раньше у экономики было два основных источника финансирования— внешние и внутренние заимствования. Внешние нам отрезали санкциями, а внутренние — Центробанк поднятием ключевой ставки. Кроме того, субсидирование сельского хозяйства происходит от ставки рефинансирования. А она осталась на прежнем уровне 8,25%.
Казалось бы, импортозамещение — идея очень хорошая, но нужен источник, за счёт чего это делать. У нас объём импорта в стране был около 400 млрд долларов, чтобы заместить хотя бы половину, нужно создать предприятия, которые выпустят такой объём товаров. Рентабельность активов у производства — 10%-20%, то есть, грубо говоря, на создание этих производств нужно один-два триллиона долларов. А где взять эти деньги?
Ни одна страна в мире не стремится к тому, чтобы выпускать у себя все товары. Они рассуждают прагматично: давайте развивать только то, что у нас дешевле производить, чем импортировать.
— Сейчас много говорят о мерах социальной поддержки: магазины, талоны. Насколько это перспективно и как сочетается с декларируемыми принципами рыночной экономики?
Безусловно, меры социальной поддержки в нынешней ситуации необходимы. Но для этого лучше использовать механизм субсидирования, чем пытаться вводить госрегулирование розничных цен. Чрезмерное вмешательство в ценообразование может привести к пустым прилавкам, что мы сейчас и наблюдаем в Венесуэле, так как производить и продавать товары станет не выгодно и они просто исчезнут с полок магазинов.
— Наш регион больше зависит от импорта и связей с зарубежными партнёрами. Как вы считаете, будут ли правительством приняты особые меры поддержки Калининградской области?
— Очень бы этого хотелось. Мы — оторванная территория и несём дополнительные расходы на транспортировку продукции до основного рынка сбыта. Мы больше зависим от импорта, чем другая территория России. Поэтому логично было бы оказать региону особую помощь.
