Кинокартина открывается архивными фотографиями: Черняховск в 1949 году. Город-руины. Чёрно-белые снимки сменяются серым зимним пейзажем. Это долгая дорога домой. По пути в бывший Инстербург, где в 1934 году родилась Гудрун Вассерман, мы попадаем в Ушаково (Хайлигенвальде). Здесь восстановленную на немецкие средства кирху передали РПЦ. Далее по пути — посёлок Глушково (Пббишкен). Там мы знакомимся с дояркой местного колхоза, которая заботливо раскладывает на сукне медали ударника социалистического соревнования. Это пролог.
В самом Черняховске от Инстербурга осталось и много, и мало. На въезде в город камера замечает советские пятиэтажки и каркас «административно-торгового здания». Один из героев фильма рассказывает историю немецкой полуразрушенной кирхи, которую перестроили в автомеханический завод. В кадре — крепкая кирпичная кладка с готическими стрельчатыми окнами, а сверху советская пристройка из жёлтого кирпича.
Врач-психиатр рассказывает об архитектурных потерях во время реконструкции больницы. Из-за утепления фасада навсегда утрачены кирпичные орнаменты на стенах бывшего здания городской тюрьмы, которое было построено известным немецким архитектором Карлом Шинкелем. Пока герои фильма говорят о «создании комфортной для жителей среды», в кадре мелькают немецкие жилые дома с облупившейся штукатуркой и полуразрушенные укрепления посреди пустырей.
Зеркало, в которое нам предложила заглянуть Гудрун Вассерман, произвело сильный эффект. Многие зрители не приняли немецкий взгляд на калининградскую действительность и отстаивали свои позиции в дискуссии с восьмидесятилетней создательницей картины.
Анна Карпенко, активистка, которая борется за сохранение брусчатки в Калининграде, отметила резкий контраст между историями людей и депрессивными кадрами разрушений. «Я не увидела в фильме ни одной истории успеха, и мне интересно, это было намеренно, это авторский приём, или нет? Потому что я знаю, что были и положительные примеры борьбы за сохранение культурного наследия» — прокомментировала премьеру зрительница. Режиссёр фильма ответила, что никакого искусственного контраста она не создавала: «Архитектурное наследие Черняховска действительно находится в тяжелом состоянии. И меня восхищает, что жители прилагают такие большие усилия, чтобы сохранить свои любимые места. Но необходимы просто чудовищные объёмы финансирования, и это проблема не только Черняховска и малых городов. Она есть и в Европе».
Краевед Борис Адамов ещё более жёстко высказался о фильме: «Фильм любительский, затянутый, неинтересный и скучный, это я говорю прямо. Любой город в той же Германии можно показать так и в такое время года, что спросят, как там можно жить». Создательница фильма эмоционально ответила на критику: «Я родилась в этом городе и я помню его, но только вернувшись сюда после многих лет, я осознала, насколько он красивый. У меня не было задачи показать Черняховск в некрасивую пору года, но и снимать красивое кино при закате солнца и под печальную музыку не было моей задачей. Я хотела показать, как беззащитен этот город во всей своей красоте» — защищала свою картину Гудрун Вассерман.
Но красоты в фильме, действительно, мало. Противоречие между словами режиссёра о позитивном взгляде на инициативных людей и тем, что было предъявлено зрителю на экране, несмотря ни на что остаётся. Как будто акт принятия и прощения прошлого не состоялся. Возможно, Гудрун Вассерман не осознаёт и не видит, сколько боли в её картине. Возможно, она действительно верит в толерантные слова, которые написаны в анонсе к фильму. Но подсознательная боль от встречи с «поздней Родиной» остаётся. «Этот фильм не даёт зрителю ни одного повода для радости», — отметил кто-то из зрителей.
