«Как жить»: Анастасия Кузнецова и Андрей Романов о падении рубля, инфляции и «проблеме-2016»

В первом материале министр экономики области Анастасия Кузнецова (К.) и президент отделения Союза промышленников и предпринимателей Андрей Романов (Р.) дали свои прогнозы развития в новом году.

О курсе рубля и прогнозах на 2015 год

― Анастасия Леонидовна, за последние недели экономическая ситуация сильно изменилась. Тем не менее, какие прогнозы даёт ваше ведомство по социально-экономическим показателям на 2015 год, что будет с инфляцией и уровнем безработицы?

К.: У нас есть прогноз, который был подготовлен в октябре при формировании бюджета и бюджетного послания губернатора Николая Цуканова. Официально мы на данный момент его не пересматриваем, хотя бы потому, что это нужно делать, когда всё подвержено не таким резким колебаниям, в том числе спекулятивным, когда есть какая-то стабильность, какой бы она ни была.

Наконец, когда у нас есть базовые показатели со стороны федерального центра, потому что по целому ряду прогнозов мы ориентируемся на министерство экономического развития. На данный момент у них нет уточнённого прогноза, хотя уже не раз дискутировалось, что при формировании бюджета закладывались другие цифры. Думаю, что мы пока, как и вся страна, существуем в режиме экспертных оценок в ответ на изменяющиеся условия. Дальше уже после попробуем дать более точную и актуальную оценку.

По итогам ноября у нас инфляция 10,3%. Мы понимаем, что по декабрю она может быть иной. Конечно, это будет связано с теми колебаниями курса рубля, которые мы наблюдаем последние недели, всё-таки у нас большая составляющая ― импорт.

Что касается рынка труда и безработицы, у нас был предварительный прогноз, что это будет довольно устойчивый показатель. Выше 1% официально зарегистрированной безработицы мы не пойдём. Это сильно зависит оттого, что происходит с предприятиями, которые работают в общем направлении импортозамещения, используют импортные комплектующие.

― Падение рубля привело к ажиотажному спросу на товары первой необходимости, автомобили, бытовую технику, кто-то скупал валюту даже по курсу 16 декабря. Что вы как министр экономики Калининградской области можете порекомендовать жителям региона?

К.: Первое, это точно не надо поддаваться панике, суете, эмоциям, потому что мы сами себя накручиваем, сами себя загоняем в этот ажиотаж, потом из него психологически очень трудно выйти. 16 декабря курс евро был под сто, если мы говорим про обменные пункты и банки, сейчас он изменился. Тогда можно было считать, что курс будет и выше, но те, кто в этой ситуации стали осуществлять какие-то быстрые действия, через два дня, наверное, сами пожалели. Жизнь идёт, и те повседневные потребности, которые у нас есть, никуда не денутся. Жизнь завтра не заканчивается.

Кроме того, мы понимаем, что если основные доходы и расходы были в рублях, а у большинства населения это так, то мы спокойно продолжаем жить в рублёвой зоне.

Мы все проходили в 2008-2009 году на том кризисе, тогда тоже был скачок, может быть, мы какое-то время будем потреблять меньше импортных товаров, может быть, чуть изменится ассортимент нашего потребления. По-моему, к этому нужно относиться спокойно, сдержанно.

― Сегодня в СМИ и в разговорах на кухне всё чаще вспоминают 2008 и 1998 год. Чем нынешняя ситуация отличается от предыдущих кризисов?

К.: По внешним проявлениям она почти не отличается. Мы видим инфляцию и курс, но причины совершенно разные и ситуация в стране всё-таки совершенно другая. В 2008 году это был мировой кризис, и это было связано не только с нефтью, но и с фондовыми рынками, так или иначе все были в этом задействованы. Что касается этого года, мы понимаем, что на ситуацию с ценой на нефть накладывается ещё внешнеполитическая ситуация с санкциями, и это с точки зрения экономистов менее предсказуемые и менее управляемые вещи, чем рыночная ситуация, которую хоть как-то можно сформулировать или спрогнозировать, в том числе количественно.

Надо понимать, что если государство несколько раз проходило через кризисную ситуацию, оно так или иначе учится с этим справляться, вырабатывает какие-то инструменты. Это означает, что к каждому следующему кризису, а жизни без них всё равно не бывает, мы подходим более готовыми и с морально-психологической точки зрения, и с точки зрения государственного управления.

О рисках для предприятий и повышении ключевой ставки ЦБ

― Андрей Владимирович, как вы считаете, насколько сильно существующие риски повлияют на региональную экономику?

Р.: В первую очередь выиграют те, у кого есть большая доля экспорта. Понятно, что предприятия, имеющие валютную выручку, сейчас получают преимущества на рынке. Проиграют предприятия, у которых доля импортных комплектующих и сырья максимальна в их доле себестоимости. Структура экономики, которая сложилась в Калининградской области за последние 20 лет, ориентирована на импортозамещение. Если проанализировать все кризисные моменты, которые были за этот период, то Калининградская область всегда более быстрыми темпами росла после окончания кризиса. Поэтому я думаю, что такая же динамика будет и в этих условиях.

― Анастасия Леонидовна, как региональные власти могут помочь калининградским предприятиям в сложившейся ситуации?

К.: Дальше всё будет зависеть от того, как в этих условиях переориентируются меры поддержки банковского сектора и предприятий. Эта тема уже обсуждалась на совещаниях у губернатора. Одна из поставленных задач — это в рамках тех бюджетных возможностей и тех средств, которые и ранее планировалось, оказывать поддержку предприятий по разным направлениям и в обрабатывающих производствах, и в сельском хозяйстве, переориентировать.

В ситуации с ключевой ставкой уже обсуждалось субсидирование процентов. Мы посмотрим, можно ли каким-то образом либо изменить структуру этого направления финансирования, либо изменить правила.

О пострадавших отраслях

― Какие отрасли региональной экономики, по оценкам вашего ведомства, наиболее сильно пострадают в сложившейся ситуации?

К.: Мы делали для себя предварительную оценку в разрезе видов экономической деятельности в зависимости от импорта и, соответственно, в зависимости от колебаний курса рубля. Надо понимать, что у нас такова структура экономики, так естественно сложилась ситуация, что мы — регион импортёров. В целом для страны есть внутренний рынок, есть экспорт, для которого это хорошая ситуация, ты получаешь большее количество рублей за то же самое количество валюты, но у нашего региона своя специфика.

В этом году мы заказывали научную работу, конкурс выиграл Институт имени Плеханова. Они совместно с нашим университетом просчитывали структуру себестоимости. В том числе, выделение доли импортного сырья и комплектующих в себестоимости и в совокупных расходах.

У нас есть, например, переработка молока, где доля импортного сырья и материалов составляет всего лишь 15-20%, в зависимости от видов производства. А, например, переработка и консервирование рыбы и морепродуктов — 84%.

И так по 30 видам деятельности мы можем видеть, как у нас отличается доля импорта в совокупных затратах. Соответственно, сравнив среднегодовой курс рубля прошлого года, там доллар 31,8, и например, курс 17 декабря, 67,8, мы сделали расчёт роста себестоимости из-за курсовой разницы.

Самый простой пример: у завода «Янтарь» на производстве судов себестоимость должна вырасти всего на 14%. По производству автомобилей, по экспертной оценке, затраты по себестоимости увеличатся на 211%. Вот примерный разбег, который мы можем видеть по разным отраслям.

― Андрей Владимирович, вы не только президент союза промышленников и предпринимателей, но также вошли в состав Общественной палаты Калининградской области. С этих позиций как вы оцениваете ситуацию по отраслям? Например, в рыбопереработке?

Р.: Нужно разделить несколько видов рыбопереработчиков. Были достаточно крупные предприятия, которые работали на норвежском сырье, и у них сейчас серьёзные проблемы, они не смогли перестроиться на новые рынки, эти предприятия закрываются.

Компании, которые перерабатывали сырьё других стран, а это производители консервов натуральной группы: сельдь, скумбрия, сардина, сардинелла ― работали либо на российском сырье, либо на сырье зоны Марокко-Мавритания. Там есть валютная составляющая, но никаких санкций нет, поэтому предприятия продолжают функционировать.

Третья группа ― это компании, которые работают на нашем местном сырье, то что добывается прибрежным рыболовством, — это судак, треска, килька и салака. Понятно, что для них, наоборот, эти условия более комфортные, и спрос на эту продукцию в следующем году будет устойчивый.

― А какова ситуация с мясопереработкой? Там тоже было немало проблем.

Р.: С мясопереработчиками ситуация и сложнее, и проще. Проще с той точки зрения, что проблемы взаимоотношений со странами Евросоюза начались ещё в январе этого года, там были факты африканской чумы свиней и в связи с этим постоянно вводились всё новые и новые ограничения на ввоз сырья. Поэтому за год предприятия смогли перестроиться и выйти на новых поставщиков. В первую очередь, это страны Южной Америки, это Турция, буквально несколько месяцев назад открылся Китай, правда у меня пока нет данных, что из Китая сырьё поступало в Калининградскую область, но в целом в Россию это мясо пошло.

Кстати, впервые за много лет свинина стала поступать в область из других субъектов РФ, раньше таких прецедентов не было. Конечно, увеличился спрос на свинину наших местных производителей, поэтому в областном бюджете следующего года уже учтены дополнительные меры для развития внутреннего производства свинины

О поручениях Путина и «проблеме-2016»

― В этом году федеральный центр принял несколько решений по «проблеме-2016». По вашим оценкам, какой эффект они принесут?

К.: Решения по особой экономической зоне связаны не с общей ситуацией, а с особенностью Калининградской области и с завершением действия переходного периода 1 апреля 2016. Ещё недавно мы думали, что это наша главная проблема, с которой нам придётся иметь дело, и которую мы решили. У нас есть целый круг факторов, которые влияют на устойчивость экономики, и принятие этих решений нужно отметить как важное достижение губернатора Николая Цуканова. По крайней мере, один тревожный фактор из этого списка мы убрали. Я думаю, что если бы в сегодняшней ситуации у нас ещё не был бы принципиально решён вопрос по апрелю 2016 года, то всё выглядело бы ещё более плачевно.

Р.: В начале этого года у бизнеса даже не было предположений, что эти решения пройдут, и настроение было более пессимистичное. Понятно, что денег никогда не бывает много, точно также как и инструментов никогда не хватает. Всегда найдётся кто-то, кто скажет, что нас не всё устраивает и мы бы хотели больше. Но в комплексе этот набор мер позволяет уверенно говорить о том, что структура экономики Калининградской области сохранится. Да, наверное, не все в этой структуре останутся конкурентоспособными, но это жизнь, и бизнес так устроен, что в условиях конкуренции кто-то с рынка уходит, кто-то появляется, а кто-то из существующих расширяет свою сферу влияния на рынке. Это естественные процессы, которых нам не надо опасаться.

Для бизнес-сообщества это решение однозначно положительное, и оно должно работать на улучшение инвестиционного климата в регионе. На протяжении всего года мы получали сигналы, которые должны повысить уверенность предпринимателей. Правительство области добилось принятия новой редакции ФЦП, а это не только доходы компаний-подрядчиков, которые будут работать на объектах. В первую очередь, это означает увеличение налогооблагаемой базы, рост поступлений в региональный и муниципальные бюджеты, решение социальных вопросов, рост платёжеспособного спроса населения Калининградской области через рост заработной платы.

Немаловажно, что власти региона смогли привлечь предпринимателей к разработке предложений по минимизации последствий «проблемы-2016». На совещании у Дмитрия Медведева мы, руководители предприятий и бизнес-объединений, вместе с губернатором отстаивали принципиальные для региона решения. Наконец, все эти договоренности оформлены конкретными нормативными документами: поручениями президента, постановлением правительства РФ, федеральным законом. Особо отмечу создание отдельной правительственной комиссии по решению вопросов социально-экономического развития региона. Такая площадка означает более системный уровень обсуждения и принятия решений, в том числе для поддержки бизнеса Калининградской области.

― На какой стадии сейчас находятся решения по «проблеме-2016»?

К.: Сейчас у нас четыре основные меры, на которых мы концентрируемся. Во-первых, это поддержка предприятий в части рынка труда, то есть компенсация тех расходов, которые возникают после 1 апреля 2016 года. Постановление вышло, теперь вопрос за следующим нормативными актами, которые будут определять методику работы с этими субсидиями.

Исходя из того финансово-экономического обоснования, которое есть к этому постановлению, мы оценивали, что на 2016 год межбюджетный трансферт в бюджет Калининградской области может составлять порядка 47 миллиардов рублей. Но это оценка, основанная на расчетах, которые были доступны на тот момент. Эти меры поддержки охватывают порядка 80% предприятий, ядро экономики региона. И при любых условиях приход в область 47 миллиардов рублей не лишний как минимум. Другое дело, насколько правильно и эффективно предприятия этим распорядятся, насколько это обеспечит их перестройку, модернизацию и возможность работать уже в тех условиях, которые у нас будут.

Р.: Я бы хотел здесь подчеркнуть, что мы не оцениваем, что те деньги, которые были заложены в межбюджетный трансферт, это приход средств в экономику. Всё-таки это компенсация тех средств, которые сначала из экономики выйдут, и эти меры позволят просто сохранить объём той денежной массы, той ликвидности, которая будет на начало 2016 года в экономике.

К.: Второе решение — это предложенное губернатором снижение минимального порога инвестиций, внесение изменений в 16 Федеральный закон «Об Особой экономической зоне». Механизм понятен. Сейчас в других нетерриториальных особых экономических зонах, минимальный порог инвестиций составляет 50 миллионов рублей, например, в белорусских особых зонах он примерно такой же. В этом смысле мы всего лишь приводим наши требования в соответствие с теми конкурентными условиями, которые были в других особых зонах.

Сам принцип вхождения в перечень резидентов и получения поддержки не будут сильно отличаться от действующих резидентов, там чуть другие льготные налоговые ставки, потому что и входные инвестиции ниже. На данный момент проект закона дорабатывает Минэкономразвития. Мы рассчитываем, что в конце января он будет рассмотрен правительственной комиссией по законотворчеству и внесён в Госдуму.

Третья мера поддержки, которую отстаивал губернатор Николай Цуканов, это субсидирование железнодорожных перевозок. Сейчас это будет тем более актуально, что транзит по Литве и Белоруссии рассчитывается в иностранной валюте. И конечно, здесь стоит вопрос о том, что надо привести расходы на транспортировку в соответствие с расходами, как если бы они шли по территории Российской Федерации. Проект постановления находится в федеральном правительстве. К нему были замечания, он дорабатывается. Но решение о том, что оно начнёт действовать с 1 июля следующего года, уже принято. В весенних поправках в федеральный бюджет эти средства должны быть заложены, есть поручение Минфина.

Четвёртый вопрос — энергетика. Он актуальный, но, в силу сложности самой системы расчётов тарифов, самый тяжело решаемый. Но мы намерены и здесь довести решение до конца, в том числе пользуясь, с одной стороны, поручениями президента, который настоятельно требует от федерального правительства доведения до конечного результата решений по Калининградской области, а с другой стороны, с января у нас будет очень хороший административный инструмент в виде правительственной комиссии, куда мы сможем выносить те вопросы, которые будут возникать в разных сферах жизни региона.

― Какие предприятия смогут воспользоваться этими мерами поддержки?

К.: Мы говорим не только про резидентов. То, что касается снижения порога инвестиций, это прямое расширение возможностей стать резидентом. Что касается мер поддержки, связанных с компенсацией дополнительных расходов, возникающих в 2016 году, то напрямую адресатами этих мер являются не только резиденты, но и предприятия, которые зарегистрированы до 1 апреля 2006 года. Что касается субсидий по железнодорожным перевозкам, то там вообще нет ограничений.

Понятно, что в последней версии постановления нам будет рекомендовано для удобства расчётов сделать определенный перечень предприятий, но мы изначально говорили, что это все производители Калининградской области. Поэтому когда мы говорим о перспективах дальнейшей работы особой экономической зоны, мы должны понимать, что речь идёт не только о резидентах, как это часто понимают, но и о целом ряде режимов и мер поддержки, которые будут касаться более широкого круга предприятий.

― Андрей Владимирович, насколько, по вашему мнению, эти решения федерального центра создают стабильные условия для бизнеса региона?

Р.: Я всегда и журналистам говорю, и своим коллегам, что мы никогда не должны расслабляться. Мы находимся постоянно в жёстком конкурентном пространстве, и наши оппоненты используют как бизнес-методы конкуренции, так и административные методы. Никакой зафиксированной модели на всю оставшуюся жизнь не было, нет и не будет. Поэтому нужно всё время держать руку на пульсе, смотреть, как развивается ситуация, очень быстро реагировать на изменения и отстаивать свои интересы. В этом залог успеха. Это касается и ситуации на рынке, и принятия тех или иных политических и административных решений.

О недобросовестной конкуренции

― Как бизнес-сообщество и региональные власти могут защитить калининградские предприятия от механизмов недобросовестной конкуренции? Например, когда компании из «большой России» используют механизм «недостаточности переработки», как это было с производителями рыбных консервов и чековой ленты.

Р.: Мы должны понимать, что в любой момент будут новые вызовы, на эти вызовы нужно реагировать. Нужно очень глубоко разбираться в ситуации, чтобы принять правильное решение. Для того чтобы были системные решения на правительственном уровне, принят так называемый закон Жукова-Бурыкиной, который предусматривает компенсации резидентам. То, что такой документ есть политически, это уже определённое преимущество. Это страховка на подобные форс-мажорные ситуации.