— Как вы считаете, какую функцию должен нести центр города в первую очередь?
— В советское время центр играл скорее символическую роль, и его смысл был не очень значимым. Там сидели чиновники из политбюро или райисполкома, но не было никакой экономической активности, потому что жизнь концентрировалась на окраинах, где были заводы и рабочие. Но развитие рыночной экономики вновь придаёт центру города огромное значение, потому что он становится центром торговли и коммуникации. Можно сказать, что в центре города формируется пространство рыночных отношений и демократии, это место общения и обсуждения каких-то важных проблем. Конечно, можно спорить о том, есть ли в России демократия, но рыночная экономика здесь существует, поэтому центр города в современных условиях должен быть не просто символическим местом, но и центром экономических отношений и удовлетворения жизненных потребностей горожан. Сейчас всё больше российских городов стремятся переосмыслить концепции развития центральных территорий, чтобы превратить их в места коммуникации.
— Как и когда началось ваше знакомство с Калининградом — Кёнигсбергом?
— Я был здесь впервые 12 лет назад, мы путешествовали с женой, так что я был не архитектором, а инкогнито. Тогда я познакомился с городом в общих чертах. Я помню, что мы приехали поздно вечером и сначала не заметили ничего необычного.
Наша гостиница была расположена в квартале старых немецких вилл. А утром, когда мы дошли до центра, то нас поразил контраст советского и старо-европейского в одном городе. В Калининграде это резко бросается в глаза, это становится большой неожиданностью для тех, кто приезжает сюда впервые.
— На ваш взгляд, на территории вокруг Королевской горы должны преобладать общественные пространства?
— По-разному. Вопрос в том, откуда деньги. Если жители платят высокие налоги, то город может делать бесплатные музеи, если платят низкие налоги, то музей будет платным, понимаете? Часто я наблюдаю ситуацию, когда город сначала выделяет деньги на строительство какого-то общественного пространства, но ведь парки, скверы и музеи тоже нужно содержать, потом деньги заканчиваются, и всё приходит в запустение, и всё это перестаёт работать. Здесь вопрос в том, как общество решает эту проблему, что для вас важнее. Если вы готовы платить за бесплатные общественные пространства, — пожалуйста, если нет, то нет. Магазин в известном смысле тоже является общественным пространством, это тоже музей, музей современных товаров, он также несёт функцию места коммуникации. Конечно, я понимаю, что музей и магазин это разные вещи, но и то, и другое, имеет право на существование в центре города. Здесь важно архитектурное и пространственное решение, чтобы это был не какой-то шопинг-молл, а открытое место, включённое в городское пространство.
— Но центр города, на мой взгляд, всё-таки является местом, куда может прийти каждый, независимо от социального статуса и уровня дохода. Это место для коммуникации между всеми жителями города, как вы уже говорили...
— Поэтому я предпочитаю проекты, которые сочетают в себе и жильё, и торговые помещения, и общественные функции, потому что такие районы всегда будут живыми, в любое время года, в любое время суток. И разные пространства в рамках такого проекта будут работать вместе и поддерживать друг друга. Например, когда планировали строить новую библиотеку в Амстердаме, её сделали частью большого жилого и торгово-развлекательного комплекса. Библиотека должна была располагаться в конце этого микрорайона. Её сразу согласился финансировать инвестор. Он понимал, что люди будут ходить туда мимо его объектов, а значит, увеличится стоимость аренды торговых помещений и стоимость квадратного метра жилья. Люди по дороге в библиотеку будут заходить в кафе, чтобы выпить кофе на красивой террасе. Они приятно провели время, владелец кафе и инвестор получили прибыль — всем хорошо. Поэтому общественные пространства могут быть интересными для инвесторов, при условии, что они повышают привлекательность района.
— Проект-победитель конкурса предусматривает плотную застройку зелёных зон между берегом Преголи и Московским проспектом. Какие аргументы в пользу этого решения вы, как председатель жюри, могли бы привести калининградцам?
— Есть плотность, а есть соотношение застроенных и свободных площадей. По моему мнению, чтобы делать качественные общественные пространства, нужно их минимизировать. Это звучит парадоксально, но давайте вдумаемся. Делать качественные парки стоит денег, и содержать эти парки тоже стоит денег. Если парк слишком большой, то за ним сложно ухаживать, он быстро становится унылым, и туда никто не будет вкладывать деньги. Поэтому большую часть пространства у Королевской горы можно застроить, но невысокими домами, в два-три этажа, которые будут расположены очень плотно. Проект-победитель предлагает увеличить высоту горы, чтобы акцентировать разницу в высотности. В таком случае, когда человек стоит на смотровой платформе, то он смотрит поверх крыш, и он видит и Кафедральный собор, и дальнюю перспективу. Мне кажется, что это очень сильное преимущество данного проекта, потому что остальные участники предлагали строить дома с большей высотностью, и тогда получалось, что даже учитывая разницу в уровне (между берегом Преголи и Королевской горой — прим. корр.), взгляд упирался бы в фасад.
Конечно, мы все должны учитывать, что есть советский проект центра города, площадь Ленина и Дом Советов, как напоминание об этой эпохе. Да, это символично, да, там можно 1 мая проводить демонстрации, все сразу вспоминают, как это было, что было в СССР хорошего, что плохого…Но это место не живёт, не имеет никакого другого значения, кроме того, что это символ. И тут надо найти какой-то баланс, выбрать правильный масштаб, нельзя делать это радикально: «в этом месте не должно быть никакой торговли и никаких развлечений». Тогда у нас будет город не для жизни, а для символов и истории.
Подробнее о проекте-победителе читайте «Крыши Альтштадта, замок-театр и снос эстакады»: как будет выглядеть исторический центр Калининграда
