«Первый шаг к пониманию»: история о палисадниках и гражданском обществе в Калининграде

Не всё же ругаться! Хочется и о чём-нибудь приятном поговорить. Это хобби возникло лет десять назад, когда у меня появился цифровой фотоаппарат. Лёгкость съёмки и то, что не надо было возиться с проявкой и печатанием снимков, подкупала — и я (чаще всего по дороге на работу и с работы) снимал что попало. В основном цветы — ибо, в отличие от городских пейзажей, они постоянно менялись в соответствии с сезоном, и на одном и том же пути каждый раз можно было увидеть что-то новенькое. Особенно в придомовых палисадниках.

И как-то сама по себе набралась серия, которую я назвал «Городские цветы»: тюльпан, пробившийся между двух консервных банок; гиацинт в обрамлении окурков; презерватив, свисающий с роскошного розового куста; погрузившийся в почву, перекошенный вазон с анютиными глазками... Честное слово, я просто фотографировал цветы, а не ставил себе целью обличить мэрию или местных жителей, само собой так получалось. Действительность была такая!

Потом вся эта серия пропала, а хобби осталось. Сейчас в загашнике компьютера около 20 Гб фотографий цветов, снятых в моём и соседских дворах за несколько лет. Обычных дворах спального района, совсем не элитного — хрущёвки и брежневки, населённые самыми что ни на есть рядовыми калининградцами. Всякой твари по паре, что называется...

А когда собаку выгуливаешь или просто в близлежащий магазинчик либо фермерскую лавку выскочишь, то жизнь интереснее, когда дорога со смыслом, — поскольку фотоаппарат всегда при мне. Тем более что, вопреки всеобщему стону о трагической гибели малого бизнеса, у нас, в микрорайоне из 15 дворов, таких магазинчиков добрый десяток, и у большинства есть своя вкусная фишка — вот за ними и ходишь.

И в какой-то момент начинаешь понимать, что прав был старик Гегель: количество рано или поздно переходит в качество. Нет, это не о качестве снимков, это о понимании некоторых процессов в обществе и непосредственно в окружающей городской среде.

Ведь давно сказано, что для познания природы морской воды не обязательно выпивать весь водоём, достаточно одного глотка. Как-то само собой так получается, что фотографий с цветами всё больше, а шансов собрать прежнюю серию, в которой природа существует вопреки городу и его населению, всё меньше.

Другие эти природа и население! Да вот — одно наблюдение: в окрестностях, прямо в палисадниках и вокруг домов, многие десятки яблонь, слив, разноцветной алычи, вишен, груш... Ещё насколько лет назад их объедали и обламывали в самом начале созревания, а теперь я пару недель назад фотографировал тёмно-красную алычу, буквально усыпавшую ветки. Листья уже облетают, а плоды висят!

И что интересно: кому объедать — полно, иной раз вечером сразу и не поймёшь: это детский сад на прогулке или детвора из многоквартирных домов на детскую площадку высыпала — а алыча стоит! Не голодные, видимо. И бабушек, раньше под покровом ночи обдирающих всё съедобное, а утром продающих добычу у «Квартала», тоже нет. В смысле — торгуют они по-прежнему, но, видимо, всё уже не так отчаянно...

Но больше всего подвигают к осознанию происходящих перемен игрушки, точнее — возникшая уже давно, но особо бурно развивающаяся в последние годы мода на превращение палисадников в сказочные детские городки. И ведь порой такие мягкие игрушки в них встречаются, что только вздыхаешь: моим бы детям во то время что-нибудь подобное!

И надобно отметить, что фантазия, вкус и художественность этих инсталляций растёт на глазах: иной раз такие композиции встречаются, что не всякий профессиональный дизайнер придумает.

А ещё искренне радует реакция моих добрых московских друзей, которым регулярно отсылаются фотографии, — они никак не могут понять: почему это всё никто не обдирает, не ломает и не крадёт? А ведь Москва побогаче Калининграда будет! Радует не в том смысле, что так им, москвичам, и надо, а в том, что и у нас годную мягкую игрушку в ребячий рост ещё несколько лет назад спёрли бы за милую душу в первую же ночь. А вот изменилось что-то в калининградцах!

И что интересно: даже и не скажешь, что это заслуга властей — хотя в последнее время уже далеко не так стыдно, когда в объектив попадает подъезд или стена дома (будем объективны, и здесь постепенно что-то меняется). Но всё глубже: сами люди как-то изменились, причём в лучшую сторону — вопреки всем воплям об озверении, одичании и зарастании мхом и поганками примитивных «совков» и «ватников».

Может быть, это не только цветы растут — это гражданское общество пробивается, причём в его русской, а не европейской форме? В том смысле, что не ради борьбы с действительностью, а ради самодеятельного устроения собственного быта, не против кого-то, а для чего-то, при взаимном уважении и уважении к чужому труду? Вот какие странные мысли возникают, когда перебираешь фотографии самых обычных, ни разу не экзотических цветов в самых обычных палисадниках самого обычного спального района.

А ещё вспоминается Версилов у Достоевского в «Подростке», который говорил:  «Соня, я непременно хотел принести... этот букет, в день твоего рождения... Как я его донёс — не понимаю. Мне раза три дорогой хотелось бросить его на снег и растоптать ногой... А хотелось потому, что слишком красив... Я его несу, а тут снег и мороз. Наш мороз и цветы — какая противоположность! Я, впрочем, не про то: просто хотелось измять его, потому что хорош...»

И что характерно, Версилов — «русский европеец», а ещё — он человек конца XIX века, эпохи перехода к капитализму. Неужели таки пережили мы и эту «европейскость», и этот переход? Хорошо бы...