В пятницу, 20 апреля, в Кафедральном соборе в Калининграде состоялась встреча с партнёром КБ «Стрелка», архитектурным критиком и публицистом Григорием Ревзиным. Мероприятие прошло в рамках образовательной весенней сессии #ОТКРОЙГОРОД. Вопросы эксперту задавал советник губернатора по делам архитектуры Вячеслав Генне, а также гости вечера. Калининград.Ru приводит наиболее интересные цитаты специалиста.
О впечатлениях от города
«Если говорить о моих впечатлениях от Калининграда, то, вообще-то, это очень просто. Если ставить Калининград в ряд российских городов, то это совершенно исключительный город с точки зрения качества среды. Он просто великолепный, отличный, замечательный: масса памятников, зелёные пространства, прекрасные улицы.
Проблема в том, что Калининград — это не очень российский город. И, в принципе, он должен рассматриваться в ряду прибалтийских городов тех или иных, которые выходят на Балтику и называются ганзейской архитектурой, то есть польские, немецкие города. Надо сказать, что там есть и очень богатые, и есть не такие [богатые]. Тем не менее если мы рассматриваем Калининград вот в этом ряду, то, конечно, Калининград начинает очень сильно проигрывать. Он довольно архаичен. Даже не в смысле своей бедности по сравнению с Гамбургом, а в силу того, что какие-то изменения, которые везде уже произошли, их в Калининграде ещё нет. Прежде всего, это касается водного фронта. <…>
Тут есть такая история, понятно, что это великий город: Кант, собор, город разбомбленный. В общем, он всё время хочет совершить что-то совершенно несусветное. Вот какой-то невероятный объект. Собственно, ваш Дом Советов — это один из наиболее ярких показателей, когда город замахивается, вообще говоря, на потрясающее здание. Но город его просто не вытерпел. Он слишком большой. Он вам не нужен был такой. Точно так же, когда я сегодня на набережной увидел строительство этого шара (главный корпус Музея Мирового океана, — прим. Калининград.Ru), я как-то, честно сказать, растерялся. Это очень дорогой объект, не факт, что вы его когда-нибудь построите, но дай бог. Но в принципе, расчистите вы ещё километр набережной, чем вот делать такой аттракцион. То есть это ещё пока уход в сторону архитектуры аттракциона».
Про развитие исторического стиля
«Две вещи нужны, для того, чтобы качественно всё восстановить. Первая — это ощущение у местного населения непосредственной связи с тем прошлым. Вот просто вот такой физической. Если у вас этого нет, то нет. Я не знаю, до какой степени, трудно мне сказать, способно нынешнее население Калининграда отождествить себя с теми, кто жил здесь в тридцатые годы или там, в девятнадцатом веке. Мне кажется, что отличия некоторые есть.
Второе, не менее важное. Это должно быть дико туристически востребовано. Если у вас этих двух условий, прямо противоположных (одно — это невероятный патриотизм, а второе — гигантский туристический поток) нет, то у вас, получается, фальшак будет. Это совершенно не работает. <…>
Вообще, сама постановка вопроса о том, в каком стиле сделан дом и надо ли за это бороться, мне немножко кажется архаичной, прошу прощения. Понимаете, на сегодняшний день у нас идентичность города, чувство «что интересного у нас в городе, на что обратить внимание» определяется не стилем, а в большей степени определяется тем событийным рядом, который происходит в городе, чем наполнена среда.
Вся идеология урбанизма заключается в том, что город — это пространство плюс люди. То, как вы умеете создать людям интересную повестку дня в каком-то месте, — это гораздо интереснее, чем в каком стиле у вас что-то построено».
Про главную проблему города
«Главная проблема наших городов, с моей личной точки зрения, — это что люди друг друга не любят. Не то, что здания плохие, а что люди друг друга не любят. Приведу такой пример. Я говорил, что самое интересное в городе — постараться создать место, где всем хорошо. Вот тот же Калининград. Это город огромных пустырей, которые, кроме всего прочего, остались от бомбёжек, в том числе и в историческом центре. Не знаю, как у вас сейчас, а вот когда я раньше приезжал, то возникал опрос: „Ну и что делать, чем это застроить?“
И, вообще-то, город на девяносто три процента состоит из жилья. И всё остальное — общественные функции, места труда и так далее. И вообще, когда человек где-то живёт, это очень хорошо. Когда ты видишь, что есть место, и на нём живёт человек, — это прекрасно, этому надо порадоваться. Поэтому, в принципе, вроде совершенно понятная вещь — в этих местах надо строить жильё. Но представьте себе, если сейчас кто-то скажет строить жильё [на месте пустырей в центре]. „С ума сошёл? Здесь же невероятная концентрация истории, здесь же каждый камень хранит в себе восемь веков памяти, здесь Кант похоронен! А вы богатеньких поселите? Это надругательство, это кощунство!“
Вы знаете, получается, что как бы люди, они что-то очень неприятное. Вроде тараканов, крыс. А есть священные камни, есть священная природа. Конечно, любой парк лучше, чем жильё, давайте везде построим парк. „Не дай бог, понаедут, неизвестно откуда взялись, и заселят тут всё, сволочи“. Это особая атмосфера российского города, которая так же является частью нашей идентичности. Надеюсь, она будет со временем преодолена».
Про туристический поток
«Про Венецию столько написано, как и про Париж, сколько, если честно сказать, если всех пишущих людей Калининграда сегодня напрячь, чтобы они написали гениальные тексты про Калининград, ну, на одно поколение не хватит. Поэтому нагнать сюда поток — это стоит очень больших усилий и очень больших денег. Дальше вопрос: если городские власти и впрямь поставили такую цель [сильно увеличить туристический поток], то я не знаю. Даже пути янтаря не хватит, потому что он тоже бывает ещё в других городах где-то. Я не знаю, каким образом вот этот поток создать. Туризм — это отрасль, и, как любая отрасль, она имеет технологии. Их надо начинать применять, если вы и впрямь этого хотите. Только сначала надо посчитать хоть какие-нибудь перспективы, чтобы окупаться».
Про преобразование рынка
«Во-первых, качественный рынок — это фантастическое городское достояние и сложно настраиваемый инструмент. Просто так он не складывается. Если у вас в городе получился, если у вас есть как в Барселоне, как в Париже, то это такое достояние, которым просто все дышат, что вот у нас есть этот рынок. Это действительно городская ценность очень большая.
Второе — у рынка потрясающая природа. Если вы посмотрите на торговый центр, то у него есть такое свойство: он убивает все бизнесы, которые вокруг него в этом районе находятся. После того, как у нас здесь сел торговый центр, на километр вдоль соседней улицы не останется ничего. Как только у вас там возникнет рынок, наоборот, на километр будут лавки, которые почему-то убежали с рынка. Это сложная природа. Тем не менее рынок является катализатором района, а торговый центр — уничтожителем.
Третье. Это очень хрупкий механизм. Рынки очень подвержены ухудшающему воздействию. В том смысле, что их надо защищать. Надо понимать, что люди, которые вам двадцать лет разгружали рыбу [в неположенном месте] и поэтому будут это продолжать — это вредители рынка. Понятно, они рыбу разгружают, воняло и пусть дальше воняет, и вообще, какая пешеходная зона. Надо понимать, что это общественное благо, которое требует защиты.
Относительно вашего рынка. Понимаете, в очень многих российских городах (это, наверное, неожиданная близость Калининграда с российскими типологиями) есть так называемые торговые ряды. Везде в девяностые годы они по периметру оказывались обстроены. Киоски, которые постепенно обретали статус стационарных, преобразовывались, после чего эти ряды начинали дохнуть и портиться, разваливаться. Они закрывались сайдингом и рекламой. Потому что [люди] не понимали, что это городской центр, который надо ценить. Это типовая ситуация. Не надо думать, что вы здесь попали в исключительную ситуацию.
Насколько это будет выгодно? Я не знаю покупательной способности в Калининграде, я не знаю среднего уровня достатка и так далее. Но, в любом случае, для города это будет гораздо выгоднее, чем торговля в шанхае из картонных коробок».
