«Калининградские издержки»: Елаев о стоимости продуктов, наценках в магазинах и проблемах логистики

Жители Калининградской области жалуются на высокую стоимость местных продуктов, а фермеры — на большую наценку в магазинах. Региональные власти пообещали проверить ситуацию. Для анализа цен на продукты в Минсельхозе создали рабочую группу. 

Корреспондент Калининград.Ru пообщался с заместителем генерального директора сети «Спар» Алексеем Елаевым и узнал о проблемах логистики, почему местные овощи дороже импортных и от чего зависит наценка в торговых сетях.

— С 2022 года экономика региона стала больше зависеть от государственных инвестиций, в том числе субсидий на морские перевозки. Как это отражается на потребительском рынке Калининградской области?

— Всё очень понятно. Если внутри страны перевозка фурой на 1200 километров стоит 70–80 тысяч рублей, то сейчас у нас тарифы иногда бывают и 300 тысяч. Наш рекорд — 450–480 тысяч рублей. При этом рынок не содержит каких-то значимых монополистов. То есть перевозчик сам решает, сколько должен стоить проезд с учётом того, что он будет совершать кругорейс две недели вместо двух суток. Это важно и это очень сильно влияет на себестоимость. 

Чем тяжелее товар и чем меньше у него закупочная цена, тем больше это отражается на себестоимости. Представьте: фура — это 20 тонн. Если загрузить туда 20 кубометров груза, то при стоимости доставки 250 тысяч рублей каждый килограмм будет стоить 12 рублей. На сайте sugar.ru вы можете увидеть ежедневные котировки цен на сахар и понять, что без учёта затрат сети это уже минимум 72 рубля. К этой цене мы ещё добавляем постоянные и переменные издержки сети. 

Постоянные издержки включают в себя электроэнергию. Понятно, что она выше, чем в остальных регионах России — у нас нетарифная зона. Население привыкло, что у них рубли за киловатт-час, а у бизнеса всё чуть-чуть по-другому. Для бизнеса электроэнергия, топливо, отопление и другие вещи в несколько раз дороже. В итоге мы получаем определённый диспаритет, если сравниваем наши розничные цены с московскими. Понятно, что Москва — порт пяти морей, главный логистический хаб, поэтому там цены всегда будут минимальными. Все регионы европейской части России торгуют через Москву. Поэтому когда говорят, что в Калининграде цены на какие-то продукты выше, чем в Москве — это логично. Они и должны быть выше. 

Мы также должны учитывать временные издержки. По территории остальной России фура просто едет, а у нас — это разрешения, время на пограничный и таможенный контроль, легендарные очереди. Не все перевозчики из остальной территории России готовы возить товар в Калининград. Им нет смысла. Там он эту 1200 километров проедет за сутки, если будет отдыхать — за двое. У нас это может достигать двух недель. Никто не может чётко поручиться, сколько будет ехать товар в Калининград. 

Наша оторванность сказывается и будет сказываться. Поэтому мы благодарны правительству Калининградской области за то, что они пробили субсидирование хотя бы части грузов. 

— Какие товары сейчас везут на паромах, а какие машинами и железнодорожным транспортом? 

— Те товары, которые находятся под санкциями ЕС, везут на паромах. Их перечень составляет много-много страниц — начиная от алкоголя, заканчивая замороженной рыбой. Я уж не говорю про оборудование, пластиковую упаковку, изделия из картона и бумаги — это всё везётся морем. На самом деле там гигантский перечень. 

Паромов хватает только на перевозку санкционного товара. Понятно, что это долго: разгрузка, загрузка, поставка. Это дорого, потому что перевозчик всё равно свою фуру теряет на эти две недели и это закладывает в прибыль. То, что есть хотя бы льготный тариф на перевозку, — это уже плюс. Иначе это было бы ещё дороже, чем доставка сухопутным транспортом. Это доставка с точки зрения продовольственной безопасности Калининградской области, а не с точки зрения того, что это дешевле. 

Сейчас появились пассажирские паромы, в которых есть места для водителей фур. Но эти паромы не субсидируются. Надо платить полную ставку хотя бы на пассажирское место для водителя. А раньше было так: вы поставили фуру, а водитель прилетает в Калининград и ждёт, когда ему морем придёт фура, забирает её, вывозит. Если вы ввозите товар для производства на территории Калининградской области и хотите потом вывозить результат на остальную территорию России, вы должны ещё проходить таможенное оформление. Это тоже немаловажно. 

Важны скорость, бюрократия, даже количество слипов, которые есть в Балтийске. После строительства порта в Пионерском будет чуть получше с разгрузкой. Плюс они будут ехать не по этой трассе через Балтийск, а по Приморскому кольцу. Но это проблема последней мили. Она не так интересна по сравнению с временем доставки.

— Какая разница во времени между доставкой товара сушей и морем?

— Почти нет разницы. Но если везти контейнерами — то в два раза дольше, потому что надо ждать, пока эти контейнеры разукомплектуются, погрузятся и так далее. Понятно, что наша судьба — это контейнерные перевозки, и рано или поздно много калининградских перевозчиков научатся возить именно так. Но они не годятся для скоропортящихся товаров. Рефконтейнеры вообще очень дорогие в перевозке. Что-то всё равно будет возиться сухопутным транспортом. 

— А как вообще региональная сфера ретейла адаптировалась к санкциям и новым цепочкам логистики за два года?

— То, что адаптировались — это понятно. Торговля существовала при любых условиях. Вопрос в том, на каких условиях она ведётся. Может быть, вы не захотите менять кусок сала на золотое кольцо, а на иных условиях товар не достать. 

Какие-то иностранные поставщики отказались поставлять товар в Россию, а какие-то наоборот стали поставлять их, но по более высоким оптовым ценам. Они продолжают вести торговлю с Россией не потому, что они такие хорошие и любят Россию. Это бизнес. Они это делают, потому что получают высокие доходы от торговли с Россией. Тут всё просто. 

Калининградским фурам запрещено ездить в Евросоюз за товаром, поэтому фуры сейчас только иностранные. Понятно, что это очень сильно сказалось на их фрахте. Если вы привезли груз во Франкфурт-на-Майне, фура может стоить несколько тысяч евро. Раньше было чуть дороже тысячи евро. Для Калининградской области сделали исключение из контрсанкций по фурам: то есть иностранные фуры могут без перецепа перемещаться по Калининградской области. Такие меры необходимы для поддержки местного рынка продовольственных товаров. Потому что всё равно примерно четверть товаров ввозится из-за границы. Раньше это была примерно треть.

Кроме того, надо учитывать, что, когда говорят про самообеспеченность Калининградской области, имеют в виду самообеспеченность по конечному товару. Но здесь множество нюансов. Например, у птицефабрики значительная часть сырья, оборудования, комплектующих завозятся из Европейского союза. Это всё должно учитываться в логистике, в стоимости перевозок. Поэтому при анализе роста цен на калининградские товары надо учитывать валютную составляющую, она по-прежнему значительная. Или, условно, вам нужна жестяная банка. А жесть, лаки и краски для этой банки нужно покупать в Китае. Значит, вам надо это привезти через полмира в Калининград, здесь упаковать, а потом, опять же, через полмира вывезти. Это всё не так просто. 

Как шутят: «Вы написали в резюме, что у вас высокая стрессоустойчивость, умение адаптироваться к новым ситуациям. В какой области вы работали?», «В Калининградской». Да, у нас очень высокая стрессоустойчивость. Я юрист по базовому образованию и я понимаю, что в Калининградской области каждый юрист знает внешнеэкономическую деятельность, правила толкования торговых терминов, понимает, что такое таможенный кодекс Евразийского экономического союза. Заключить контракт с польской фирмой не составляет проблем, и каждый финансист знает, как заплатить в иностранный банк. Во многих других регионах России — это редчайшие навыки. В них нет потребности, нет базовых функций. 

Калининградцы умеют приспосабливаться. Главное, чтобы это приспособление компенсировало те недостатки, которые появились у нас после введения санкций.

— Как меняется динамика потребительских цен в 2024 году? Что сейчас главным образом определяет стоимость продуктов? 

— Постоянные и переменные издержки. Вы должны чётко понимать, как формируется наценка в рознице и как она формируется у сельхозпроизводителей. Когда сельхозпроизводитель говорит, что у него наценка 10%, значит это все-все-все его издержки и +10% сверху. Считай, чистая прибыль. А когда розница говорит, что у неё наценка 10% —  это просто разница между закупочной ценой и ценой продажи, которая не учитывает все издержки розницы. Поэтому вы можете при помощи простого анализа бухгалтерских балансов, которые не являются коммерческой тайной и опубликованы в интернете, посчитать издержки и понять, что, если у вас наценка меньше 28–30%, то вы работаете в убыток. Фактически, если считать так же, как сельхозники, средняя наценка по рознице с учётом всех затрат не превышает 1–1,5%. 

Издержек у розницы очень много: начиная от административных расходов, заканчивая налогами и логистикой. В целом простое изучение бухгалтерских балансов даёт понять, что издержки на продажу составляют несколько десятков процентов. Потому что аренда золотая, заработную плату необходимо увеличивать, транспортные издержки, вывоз отходов. Мы даже не знаем, сколько будет стоить электричество с 1 июля. Мы понимаем, что оно подорожает, но как сильно? Издержек очень много, и все они потихонечку растут. 

Я обычно смотрю цены на примере стаканчиков кофе. Это предельно конкурентный рынок, кофейни на каждом углу. Можно сравнить, сколько стоил стаканчик кофе пять лет назад и сколько он стоит сейчас. Разница означает, что точно так же выросли все издержки. Причём не факт, что кратно выросла прибыль. Она могла остаться без изменений или даже уменьшиться. Торговля — это постоянные цифры. Вы можете сделать всё что угодно, но если у вас цифры не сойдутся, вам будет нехорошо.

— После введения санкций местному ретейлу удалось найти новых экспортёров в Европе. Какие виды товаров сейчас поставляются в Калининградскую область из стран ЕС? 

— Есть новые товарные знаки, новые торговые марки, под которыми поставляются товары. Понятно, что ЕС — это рынок готовой продукции, потому что сырьё и овощи из ЕС было запрещено ввозить ещё в 2014 году. Условно, вы не можете ввезти яблоки, но можете ввезти яблочный джем. Или не можете ввезти виноград, но можете ввезти вино. Но вместе с тем вводятся дополнительные пошлины на продукцию ЕС. 

Я расскажу пример с «Кока-Колой». В Калининградскую область товары ввозятся в режиме свободной таможенной зоны. Но так как «Кока-Кола» содержит сахар, то этот товар подакцизный. На него необходимо выплачивать НДС и таможенные пошлины, помимо акциза. Это значит, что товар в любом случае будет гораздо дороже, чем альтернативный. 

Поэтому мы сейчас активнее начинаем работать с Китаем, Индией, Турцией, с теми странами, которые раньше были вне нашего внимания. Слава богу, потребитель — это не металлорежущие станки, всегда можно понять, понравился ему товар или нет. Если что-то вкусное и относительно недорогое по цене, то потребитель это съест. А так, если товар не нравится, вы можете хоть обзванивать со своей рекламой — он не пойдёт. Когда у вас 15 тысяч наименований товара, очень сложно выделить один. Какие-то из них продаются лучше, какие-то хуже. Понятно, что с ними надо уметь работать. Это как пианино — тут нажали на одно, тут нажали на другое, в целом — получается симфония. Точно так же и торговая сеть — это симфонический оркестр, и если где-то что-то не то, вы это сразу заметите. 

— С какими странами ещё удалось наладить сотрудничество за два года? Ранее вы говорили о планах поставлять товары из Индии, Армении и Грузии. Что хотят импортировать из этих государств? 

— Везде всё разное. Например, Вьетнам поставляет нам солёные огурцы и помидоры. Они продаются под собственной торговой маркой «Спара» и идут на ура. Во Вьетнаме овощи гораздо дешевле выращивать, поэтому они конкурентнее, чем другие солёные огурцы и помидоры. 

Из Армении и Грузии везём минеральные воды, продукцию сельского хозяйства. Наши делегации ездили в Индию буквально месяца два назад. Оттуда можно привозить продукцию сельского хозяйства. Товаров пока ещё нет, но скоро будут. Индия — очень гигантский рынок, 1,5 миллиарда человек. 

— Как вы оцениваете самообеспеченность Калининградской области продуктами? Каких товаров у региона в достатке, а чего мы ещё сильно «недопроизводим»?

— Если не брать в расчёт импортную составляющих в этой продукции, можно сказать, что Калининградская область очень хорошо обеспечена молоком, молочной продукцией, птицеводческой продукцией, мясом. Тут идёт определённый профицит. Борщевой набор есть с сентября по июнь. И то, например, лук в Калининградской области почти не выращивают. Морковь тоже, как правило, завозится из Белоруссии. Наша территория — зона рискованного земледелия. Надо отметить, что и в Восточной Пруссии здесь ничего такого не было. То, что здесь была житница — это неправда. На самом деле выращивали фураж, а зерно, из которого можно делать хлеб, производили в минимальном объёме. 

Какими-то видами продукции Калининградская область обеспечивает себя лучше, чем при советской власти. Тогда здесь было очень плохо со снабжением мясом и мясопродуктами. Моя мама вспоминала, как она, будучи в командировке в Ленинграде в 70-е годы, увидела в продаже сосиски. Купила и привезла домой пять килограммов замороженных сосисок. А когда я был маленький, мы с семьёй ездили в Литву за мясом и колбасой. Потому что Литва была в первой категории снабжения, а Калининградская область — во второй. То есть какие-то товары в Калининградскую область не поставляли вовсе. И сейчас, по сравнению с 80-ми, у нас гораздо лучше обеспеченность. Это заслуга калининградского правительства, министерства сельского хозяйства, которые давали дотации на производство продукции. Потому что когда 10 лет назад ввели эмбарго на поставки польских яблок, все говорили: «А где мы возьмём яблоневые сады?». А сейчас мы произвели так много яблок, что делаем из них сок. Уже большой плюс в том, что в прошлом году мы в сезон закупали калининградские яблоки, а не сербские. 

— Какую продукцию местные фермеры предлагают в торговые сети?

—  Тут лучше сказать, что они не предлагают. У нас пока недостаток в ягоде. За ней сейчас очередь стоит. У нас пока сезонность идёт по огурцам и помидорам: у фермеров проблемы со стоимостью газа, стоимостью электричества, количеством световых дней. Поэтому калининградский товар работает в высоком ценовом сегменте. Хочется больше рыбы. Нам говорят, что Калининградская область — рыбный край, а рыбу мы везём из других регионов России, так не должно быть. 

Сейчас фермеры конкурируют с половиной мира и со всей остальной Россией. Понятно, что краснодарские помидоры в феврале будут дешевле калининградских даже с учётом доставки. Просто потому, что там больше световых дней и необходимо меньше электричества и газа для выращивания. Может быть, поэтому калининградские помидоры не будут производиться в дешёвом ценовом сегменте. С другой стороны, это хорошо, потому что фермеры получат большую прибыль, построят много овощехранилищ и теплиц, а если из них по копейке выдавливать самую низкую цену, они, может быть, перестанут развиваться. Нашим фермерам, в отличие от турецких, надо строить теплицы, надо строить хранилища, они не могут собрать по несколько урожаев в год, погрузить его и привезти. Им тяжело, а какие-то вещи вообще невозможны. 

— Какой процент от всего ассортимента сети сейчас занимают местные продукты? Как изменилось количество региональных фермеров, которые хотят сотрудничать со «Спаром»? 

— Смотря кого считать фермером. Например, мы считаем «Залесского фермера» калининградским фермером, а Минсельхоз — нет. Для них это крупный агрохолдинг. Можно сказать, что калининградских товаропроизводителей стало больше. Сколько из них при этом имеют статус КФХ, я сказать не могу. С какими-то фермерами мы работаем окказионально, как, например, по стручковой спарже. Мы раз в год покупаем урожай спаржи, продаём его в сети и больше не взаимодействуем с этими фермерами. Какие-то фермеры хотели бы попасть в нашу сеть, но у них не получается по объёмам, по возможности. Каких-то фермеров мы бы хотели видеть в нашей сети, но мы им не интересны, потому что им необходимо делать больший объём, упаковку и так далее. 

Мы стремимся к тому, чтобы фермеров было как можно больше. Средние сети в отличие от крупных федералов могут работать даже с самыми маленькими производителями, если у них есть какой-то уникальный товар. 

— Региональный рынок ретейла за последнее время сильно изменился. Как «Спар» чувствует себя на фоне поглощения «Виктории» и «Дёшево» компанией X5 Group? 

— Мы понимаем, что другого способа для X5 зайти в Калининградскую область, кроме как покупка «Виктории», практически не было. Мы внимательно за ними следим. Мы понимаем, что они столкнулись с теми же вопросами по части логистики и доставки, что и мы. И мы понимаем, что у нас есть общая задача — обеспечение граждан товарами. Рынок был конкурентным и остался таким. Так что мы будем внимательно мониторить друг друга и в зависимости от результатов этого мониторинга снижать цены там, где это возможно. 

— «Спар» впервые за много лет свернул новые стройки — четвёртую очередь распределительного центра и новое овощехранилище с закладкой фермерского огорода. Планирует ли компания вернуться к проектам, о которых заявляли ранее? 

— Эти проекты пока в режиме ожидания. Овощехранилище даже с учётом субсидий, которые предлагает правительство Калининградской области, всё-таки очень специфический бизнес-проект. Надо учитывать рискованность, цены осенью при закладке. Бизнес калининградских аграриев — высокорискованный. Мы понимаем, что каждый должен заниматься своим делом: тем, в чём он больше всего понимает. 

— Сейчас Калининградская область испытывает дефицит кадров во многих отраслях. Наиболее критическая ситуация сложилась в том числе в сфере розничной торговли. Как сейчас ретейл справляется с нехваткой работников? И насколько эта проблема влияет на экономику региона в целом?

— Нехватка работников есть. Вы можете на дверях каждого магазина увидеть информацию о найме людей, даже с предлагаемыми сейчас зарплатами. Рынок реагирует. Понятно, что это приведёт к увеличению заработных плат работников. Приведёт, может быть, к улучшению условий их труда. Мы уже активно работаем со школьниками и студентами в период летних каникул, когда у нас наибольший отток. Мотивируем людей приходить к нам на работу, приводить коллег. Тут другого варианта просто нет. В условиях фантастической конкурентности розничной торговли и того, что доходы граждан не так сильно растут, рынок не может позволить значительный рост заработных плат. Мы пытаемся делать максимум из того, что мы можем. И все это пытаются делать. 

Может быть, на перспективу надо думать о привлечении иностранной рабочей силы. У нас есть запрет на работу патентных иностранцев в торговле, у нас очень низкие квоты на привлечение иностранных работников. Естественно, этот вопрос необходимо прорабатывать. Люди-то нужны. 

Президент озвучил проблему о том, что не хватает высокооплачиваемых кадров, высокооплачиваемых рабочих мест. Но в торговле кадры всегда были не столь высокооплачиваемыми, как в других отраслях. Это связано со спецификой — необходимо много людей, которые делают достаточно однообразную типовую работу, и понятно, что на рынке сейчас этих людей не так много. Кроме того, мы должны учитывать демографические пирамиды, которые на перспективу говорят, что особое счастье нас не ждёт.

— Как увеличение туристического потока в Калининградской области влияет на ретейл? 

— У нас стало больше магазинов на побережье. Я вижу, как много покупателей в круглосуточном «Спаре» в Светлогорске. Там цены ниже, чем в других магазинах, а туристы сейчас всё чаще считают деньги. Чувствуется сезонный спрос. Больше всего звонков летом по поводу очередей поступает из «Спара» возле ж/д вокзала в Зеленоградске, этот магазин буквально берут штурмом. Когда он открывался, восемь лет назад, таких звонков было гораздо меньше. Это значит, что мы востребованы у людей. Это хорошо, когда вас любят. Когда у вас готовы стоять в очереди, значит, вы можете чем-то привлечь.