В калининградской синагоге открылась выставка работ художницы Полины Чижевской «Мои сады ещё здесь». В экспозиции представлены как житейские мотивы, так и картины с осмыслением еврейской культуры и истории.
Над островом Канта сгущаются тучи и начинает накрапывать дождь. Калининградцы и неудачливые туристы с носом зарываются в шарфы, чтобы хоть как-то спрятаться от колкого ветра. Посреди этой промозглости тёплым огоньком сияют витражи синагоги. Кажется, от них исходит по-особому живописный свет: возможно, от ярких картин Полины Чижевской внутри.
«Не мероприятие, а выставка. Не посетители, а гости», — объясняет художница молодому человеку. Тот непонимающе кивает. А Полина залезает на стремянку, чтобы прикрепить плакат с названием экспозиции. У противоположной стены несколько женщин методично нарезают яблоки, апельсины и пироги из кошерной столовой. В одном зале репетируют девочки — изящные флейта и скрипка — в другом оглушительно играют мальчики на духовых. И на это всё внимательно взирают царь Давид, Авраам, Сара и многие другие герои картин на стенах.
Пространство синагоги на втором этаже постепенно наполняется. С бесконечными цветами идут яркие местные художники, представители еврейской общины, дети — ученики Чижевской — и просто все, кто любит искусство.
Курток становится так много, что приходится принести ещё одну вешалку — и она как будто тоже становится частью экспозиции. Кажется, что сады с картин раскинули ветви над залами, а гости шагнули внутрь ярких акриловых полотен. Так действительно не бывает на мероприятиях, и уж точно — с посетителями.
Работы Полины Чижевской постоянно экспонируются не только в России, но и в Германии, Литве, Польше, Испании и Израиле. И теперь настало время для выставки в синагоге. Художница происходит из известной в Калининграде еврейской семьи, и «Мои сады ещё здесь» — совместное с родителями посвящение предкам.
«В последнее время очень популярны еврейская живопись, еврейское искусство, еврейские песни. Но есть очень много придуманного: когда человек взял какие-то книги, почитал, что евреи делают то, евреи делают это, нарисовал шестиконечную звезду, менору, шалом-шалом, „Хава Нагила“, всё — еврейское искусство. Это искусство внешнее, когда надеются, что сейчас евреи увидят шестиконечную звезду и от радости купят эту картину, заплатят много денег. А здесь мы имеем дело с иной историей. Здесь на картинах показано то, что есть у человека внутри, просто увидено реальными еврейскими глазами, которые всё ещё, несмотря на то что их меньше, и меньше, они всё ещё здесь», — подчёркивает глава Еврейской национально-культурной автономии Калининграда Виктор Шапиро.
Леонид Плитман от имени еврейской общины отмечает, что художница обучает детей и передаёт им вдохновение для занятий творчеством. А раввин Авраам Дайч благодарит Полину Чижевскую, что та привела так много людей в синагогу. «В Торе написано, что если у человека есть какой-то талант, рисовать или петь, он должен это делать. Бог не даёт человеку какую-то возможность просто так. <> Поэтому, когда у человека есть талант, Бог хочет, чтобы он сидел и рисовал ещё и ещё, больше, красивее. И он должен это показать. Очень важно делать выставку, очень важно показать, что мы можем что-то [делать] для других людей», — заявляет он.
«Искусство не имеет национальности. Культура может быть разной: и русской, и еврейской, и немецкой, но искусство абсолютно интернационально. Искусство как раз, тем более изобразительное, оно говорит на том языке, который понятен людям любой национальности», — выступает со словом художница Ольга Дмитриева. А руководитель регионального отделения Союза художников Виктор Елфимов рассказывает, что среди его коллег бурное обсуждение вызвало название выставки — некоторые в нём увидели даже стремление уехать в Израиль.
«Но нет, пока мы все на этой земле, тут и есть наши сады. Мне кажется, что если это так, то это очень глубоко и здорово. Это название очень трепетное, глубокое, тонкое и говорит о том, что художник имеет глубину мысли, чувств, сознания и глубину творчества, конечно», — считает Елфимов.
Название выставка получила в честь давней картины, где художница изображает себя в местечке Кагарлык под Киевом: она идёт к сад к бабушке с таким же именем, внешностью и характером, как у неё. И ничего, что в реальности городок не такой живописный, а родственницы никогда не встречались.
И сады как нельзя лучше объединяют не только прошлое с будущим, мирское с небесным, но и собирают воедино разнообразие тем и настроений в экспозиции. Чёткой логики, развития драматургии и необычайной лёгкости восприятия удалось добиться далеко не сразу: в этом помогали знакомые художники Полины.
Но и, конечно же, сады — это очень личная история. Это и школа искусств «Солнечный сад», и покинутый райский сад, и горечь преждевременной утраты, и умение найти в себе силы жить и творить дальше.
«Неважно, где ты находишься на земле, в каком ты месте. Ты живёшь, и суть твоей жизни делать жизнь свою интересной, полной любви, дружбы, искусства. Жизнь, похожую на сад, который цветёт, который плодоносит, в который можно пригласить гостей, постелить скатерть на стол под яблоней, прийти туда зимой полюбоваться, как яблони нагибаются под снегом, и жить дальше», — говорит Полина.
На этом официальная часть заканчивается. Кто-то переговаривается у столов с едой или ходит по залу с целыми яблоками в руках, кто-то ждёт своей очереди, чтобы поздравить Полину и даже растрогать до слёз, кто-то общается с родителями художницы, которые, конечно же, тоже пришли. Но вскоре настаёт время, чтобы поговорить о главном — о картинах.
Первая часть экспозиции посвящена в основном житейским зарисовкам: и «Мои сады ещё здесь», и написанная специально к выставке «Шаббат на двоих» (ранняя версия была меньше и плотнее, в этой же — простор и создание нужного эффекта минимумом средств), и цветущие деревья, и меланхоличные пейзажи близ домика Ловиса Коринта в Гвардейске — «едешь по дороге, и везде красиво, и красота разлита по всей твоей жизни».
Здесь же представлена и одна из самых сильных работ Чижевской: безмолвный город, призрачный экипаж с то ли людьми, то ли только тенями людей. Через много лет в пару к этой картине появится ещё одна: лошадь вернулась, но теперь точно никого нет.
В другой части зала — библейская история, образы, навеянные книгами. Авраам и Сара встречают уставших путников в шатре, они же с улыбкой смотрят на своего сына Исаака, а поблизости сияют ханукальные огни. Но здесь же и личная трагедия покинутого райского сада.
В маленьком же зале притаилась Хад Гадья. Это — детская песенка, в которой покупают козлика, его задирает кошка, кошку убивает собака и так вплоть до мясника. А после всё отменяет Всевышний — и отсчёт начинается с начала. Но, как признаётся художница, она против насилия, поэтому вступает в спор с историей. «Это история, где вся песенка спит, вся Хад Гадья спит. И она должна закончиться круговертью, где всё хорошо. И я даже не знаю, хотела бы я, чтобы они просыпались. Пусть отдохнут на моих картинах», — с теплом говорит Полина.
И в этом царстве гармонии и покоя особенное место занимает сотворение мира (две ярких абстракции), в центре которого родители художницы. Дело в том, что в 2019 году у них в Калининградской синагоге состоялась хупа — еврейская свадьба (как раз в годовщину золотой светской). И это открытка с именами детей, их семей, с названиями родных городов и местечек и с важными датами. И над всем этим летят влюблённые. А разве могла выставка в синагоге обойтись без оммажа Марку Шагалу?
Особенно это примечательно в контексте невероятного стечения обстоятельств: на днях в Музее изобразительных искусств открылась выставка графических работ авангардиста. И в торжественной церемонии принимала участие Полина Чижевская. «И ты сразу же видишь „Мёртвые души“, библейские образы, все те образы, о которых ты сам думаешь и о которых думал он. Это такое счастье, как во сне», — делится художница.
В последнем зале продолжается тема покинутых местечек, городов, в которых было по 200 синагог, а сейчас о них стёрлась даже память. Осиротевшие слободки, обрубленные, словно сами судьбы, ветки деревьев. Есть здесь и картина, которую Чижевская написала в день открытия синагоги, на 80-ю годовщину Хрустальной ночи. И логически завершает экспозицию ярко-синее небо над Хайфой, где живут родные Полины Чижевской.
«Я считаю, что синагога — это часть культурного пространства, что это место для жизни общины во всех проявлениях. Здесь должно быть место для молитвы, и прекрасно, что есть кому молиться. Но здесь ещё не появилась культурная жизнь. И поскольку место историческое, то всем понятно, что должен быть музей», — заявляет Полина.
Художница считает, что в синагоге можно было бы преподавать иврит, заниматься с детьми, передавать культурный опыт. «Весёлая жизнь должна быть заразительна, ты должен жить с интересом. Хочется, чтобы здесь была жизнь», — убеждена Полина. А пример, как преображается синагога, когда в неё приходит творчество, — это не только выставка Чижевской, но и её учителя Израила Гершбурга.
Известный калининградский скульптор и живописец умер в 2018 году. А в 2019 Чижевская принимала участие в организации его выставки: в просторных залах смогли уместить 30 полотен большого формата.
«Мои сады ещё здесь» — главная для художницы выставка. Чижевская убеждена, что то, над чем работаешь прямо сейчас, и есть твой главный труд. «Мне не очень нравятся заученные способы жить: как правильно, как неправильно. Жизнь неожиданна, очень часто трагична. У меня сохраняется светлое чувство благодаря вере, искусству, любви близких. Важно то, что ты делаешь сейчас. Сегодня мы открыли выставку, завтра надо нарисовать картину или съездить посмотреть на море — это не важно. Жизнь прекрасна в любой момент», — заключает она.
Гости расходятся. На улице распогодилось, пропал ветер, а вечерний воздух наполнился медовым ароматом цветов на деревьях. Кажется, сады и правда ещё здесь. Убедиться в этом лично можно на выставке Полины Чижевской в синагоге.
