Калининград.Ru продолжает серию публикаций о необычных увлечениях жителей региона. Надежда Жирикова всегда тяготела к искусству. Освоив рисование и различные виды рукоделия, она решила связать свою жизнь с иконописью и лаковой миниатюрой. Сегодня Надежда работает в месте, где много таких же, как она: тех, кто ищет или уже нашёл себя в творческой профессии.
Надышаться творчеством
У меня всегда были изрисованы тетрадки. Я с детства занималась бисероплетением, вышивкой и шитьём. Все каникулы, все выходные я посвящала этому — не могла надышаться атмосферой творчества. Родители всегда поддерживали мои творческие порывы, но когда передо мной встал выбор дальнейшего пути, они предложили пойти учиться на историка или журналиста. Мне были интересны эти профессии, но к концу 11 класса я поняла, что рисование — это мой единственно верный выбор.
Я решила пойти учиться в лицей (который спустя пару лет преобразовали в Художественно-промышленный техникум). Это дало мне возможность попробовать свои силы в различных техниках, увидеть всё их многообразие. Больше всего меня привлекли традиции мстерской иконописи. Её название, как и у многих других направлений этого вида искусства, происходит от названия местности, где она возникла. Мстера — это посёлок во Владимирской области. Помимо мстерской также хорошо известны псковская, тверская, московская иконопись.
Мы учились шесть дней в неделю, по пять-семь пар в день. В этом плане нас сравнивали с медиками: мы трудились день и ночь. Поначалу мне удавалось выполнять лишь 20% работы на занятиях, остальные 80% приходилось доделывать дома. Меня это категорически не устраивало, и я поставила цель, что к третьему курсу буду делать в техникуме практически всё. И мне удалось: в освободившееся время я смогла брать заказы, заниматься танцами, находить время для себя.
Начало странствий
По окончании калининградского техникума я поступила в Высшую школу народных искусств в Санкт-Петербурге. На первом курсе пришлось несладко: казалось, что всё то, чему учили в техникуме, нужно забыть, потому что у преподавателей в Санкт-Петербурге были свои, более высокие требования.
Несмотря на загруженность, я успевала также заниматься ювелирным искусством, которое меня всегда привлекало. Моя мама занималась янтарём более 10 лет, она была примером для меня. Во время учёбы я приняла участие в конкурсе, для которого решила расписать янтарь. Однако на нём невозможно нарисовать всё, что придёт в голову, ведь каждый кусочек имеет свой уникальный окрас, и его нужно подчеркнуть, обыграть.
Когда оставалось всего две недели до выставки, всё решил сам камень: передо мной возник образ дамы в шляпе, который я дополнила пейзажами. В итоге моя работа победила, и в качестве приза осенью 2010 года меня пригласили на стажировку в Италию.
Это был потрясающий опыт жизни в другой стране. Наконец-то три недели солнца после хмурого Санкт-Петербурга. Это время было наполнено общением с людьми с другим менталитетом, другим внутренним миром. Обратно я приехала приободрённая и готовая к свершениям.
Разница менталитетов
Как в иконе есть канон, так и в миниатюре есть канон, определённые традиции. Но всё равно работы получаются разные. У каждого своё видение, своя фантазия. К тому же каждое новое поколение отличается от предыдущего. Но принцип остаётся тот же: прикладному искусству учатся через копирование старых мастеров. И уже потом, освоив базу, можно перейти на этап проектирования собственных работ.
У европейцев же искусство скорее концептуальное, здесь видна разница менталитетов. У них главный принцип — «отсекай лишнее». Мне, например, нужен каждый мазок, каждый завиток. Они же считают нужным оставить только основу, самое главное. Помимо этого европейцы уже во время обучения пытаются отступить от канонов. В России ты сначала должен дойти до определённого уровня мастерства, чтобы потом было возможно привносить что-то своё.
Что касается материалов, иконы традиционно пишут пигментами, растворёнными в яичной эмульсии. Это старая школа, и любая попытка отойти от неё преподавателями моего института воспринималась в штыки. Мне даже пришлось провести собственное исследование на тему использования других, более доступных материалов — в итоге оказалось, что нет ничего лучше проверенного веками метода, хотя использование других, например, акриловых красок, тоже допустимо.
Делиться знанием
После окончания обучения в Петербурге я собиралась вернуться в Калининград, но на последнем курсе эта уверенность поколебалась: мне предложили остаться работать в стенах родного института. Однако я всё же приняла решение в пользу Калининграда. По возвращении я устроилась преподавателем в Художественно-промышленный техникум — единственное место в Калининградской области, где можно научиться иконописи. Теперь я делюсь здесь тем, что узнала за годы обучения в Северной столице.
А недавно мне удалось поучаствовать в росписи калининградского Кафедрального собора Христа Спасителя. В течение трёх месяцев я творила в прекрасной атмосфере бок о бок с замечательными людьми.
Коли хочешь стать иконописцем…
В искусстве нужны и талант, и труд. Взять моих учеников: кто-то сразу схватывает, кому-то приходится много работать. А кто-то понимает, что это «не его». К тому же в иконопись невозможно прийти случайно. У людей есть определённый внутренний позыв к этому. И если не получается рисовать сразу, то именно он их ведёт «через тернии».
Трудолюбие помогает освоить трёх китов любого произведения искусства: цвет, композицию и рисунок. Некоторые считают, что иконопись — это просто, в отличие от живописи, потому что «видно линии». Это заблуждение, ведь в иконописи свой стиль, свои каноны, от которых нельзя отойти даже в мельчайших деталях. В живописи же намного больше места для «манёвра».
Главная проблема кроется в том, что люди кроме хохломы практически ничего не знают. А ведь гжель, жостовская и другие росписи — это лицо и нутро нашей страны. Сейчас по планете шагает массовое искусство. Если мы не будем развивать своё, через пару поколений от него ничего не останется. И нужно думать об этом сейчас, ведь нужны годы учёбы, чтобы стать настоящим художником.
Автор: Рената Одинаева
Фотографии — из личного архива Надежды Жириковой
