Директор Кафедрального собора Игорь Одинцов в интервью корреспонденту Калининград.Ru рассказал, какое количество туристов ежегодно посещает главную достопримечательность города, высказал своё отношение к восстановлению Королевского замка и сносу Дома Советов, а также изложил свой взгляд на переименование Калининграда и возможную застройку профессорского некрополя.
— Игорь Александрович, расскажите, какова на сегодняшний день посещаемость Кафедрального собора?
— Мы никогда не ставили вопрос о том, чтобы Кафедральный собор являлся доминантой города. Но уже автоматически после того, как он приобрёл сегодняшний вид, он действительно стал доминантой. И будь то правительственные какие-то делегации или обыкновенные люди, которые приезжают в Калининград, они имеют такое внутреннее «задание» — посетить Кафедральный собор. 
Мы с удовольствием это воспринимаем. Летом у нас практически ежедневно проходят концерты органной музыки. Мы горды, что у нас такой оргáн, поэтому это наш бренд, как говорится... В год у нас где-то 95-99 тысяч посетителей, причём очень много иностранцев. Практически все иностранные туристические группы проходят через нас. Проходят по-разному: или идут на экскурсию в музей, или посещают мини-концерт. И мы горды этим, потому что представляем здесь Россию. Мы считаем, что это один из брендов России, один из элементов нашей великой русской культуры, пример того, как мы можем восстанавливать и делать.
— А Собор уже внесли в перечень объектов культурного наследия?
— Собор с самого начала был памятником культуры федерального значения. Сейчас ставится вопрос, по совету патриарха Кирилла, о том, что он должен стать памятником особого значения для того, чтобы собор был на учёте правительства и министерства культуры РФ. И это давало бы ему своеобразную защиту от разных поползновений, которые могут быть.
Сюда приезжала делегация экспертов министерства культуры России, которая подтвердила, что он относится к категории особо важных объектов. То есть процесс потихонечку идёт.
— В прошлом году прокуратура сообщила, что могила Канта уже несколько десятков лет не принадлежит Калининградской области. Известно ли Вам, как обстоят дела с этим объектом на сегодняшний день?
— Немножко не так. При бывшем губернаторе Боосе правительством Калининградской области было написано письмо с просьбой передать Кафедральный собор и могилу Канта (это два отдельных памятника) в областную собственность. Пришёл ответ, согласно которому надгробие Канта разрешалось передать, а собор — оставить в федеральной собственности. Ну, могила осталась, а на учёт её никто не поставил. Но она является одной из составляющих Кафедрального собора, и мы её охраняем, оберегаем. Так что сказать, что могила осталась брошенной — это абсолютно неправильно. Она находится под нашим жёстким контролем.
— Суд неоднократно рассматривал дело о машине, которая якобы была поцарапана собаками на территории стоянки «Кафедрального собора». В одном из комментариев по этому поводу Вы сказали, что это «чистая подстава». Расскажите, в чём заключается эта «подстава»?
— Вот я выхожу в интернет, и там пишут, что в Калининграде действует группа подставщиков. Что это такое? — Они делают так, что якобы произошло столкновение, поцарапали, сбили, и у людей вымогают деньги. А методы разные есть. То же самое — этот случай. Я лично считаю, что это элемент подставы.
Машина была принята на охрану. Когда владелец уходил, он подписал, что никаких претензий нет. Потом проходит полдня, он возвращается: «Вот, у меня машину собака поцарапала». Ну, вы понимаете, это довольно несерьёзно... Конечно, суд есть суд, хотя я лично считаю, что есть вещи... странные.
— В конце прошлого года общественность Калининграда подняла вопрос о застройке рядом с профессорским некрополем. Не исключено, что часть будущего здания «сядет» на могилы профессоров Альбертины Франца Ноймана и Фридриха Бесселя. Как вы считаете, можно ли там строить?
— Когда захоронение официальное, там стоят памятники, доски — на некрополе такого нет. Любое строительство на кладбище — это грех. Вот и весь разговор. И тот, кто это делает, должен понять, что к нему «ответка» придёт, как говорится. Обязательно придёт. Делать этого нельзя.
Где-то на улице Невского, на могиле русских офицеров Первой мировой войны, сделали заправку. Понимаете, у этих людей нет культурного стержня, который держал бы их. Как можно 
на могилах своих дедов, тех людей, которые погибли за Россию, ставить заправку? Я сознанием не могу понять. Но я хочу сказать: да воздастся им. Больше ничего не надо говорить.
— Власти совместно с творческой элитой города уже не один год обсуждают возможность восстановления Королевского замка. Насколько целесообразной вы считаете эту идею?
— Самое смешное, что я — один из тех, кто ставил вопрос о приведении этого места в нормальное состояние. Да, есть прецеденты. Вот, в Берлине, например, хотят восстановить замок. Но не за счёт бюджета. Они там собирают денежку и так далее и делают проектирование. То есть это не будет замок как замок или дворец. Это будет новодел.
Вопрос строительства-нестроительства, восстановления-невосстановления должны решать профессионалы. А решают люди, от профессионализма очень-очень далёкие. Вот ему «хоцца», и больше ничего. Вот как маленькому ребёнку хочется бублик, и он плачет, ногами бьёт. А бублика, например, нет.
С точки зрения того, что там сейчас находится — надо спасать те останки, которые остались. Я был первым, кто сказал, что над ними надо сделать стеклянный колпак по образцу французского Лувра: там большой купол закрывает останки старых римских укреплений. У нас надо сделать то же самое.
Восстановить замок таким, каким он был, на сегодняшний день можно, но это будет полностью новодел, потому что фундаменты и всё, что там находится, для восстановления надо будет разбирать и делать заново. Нужно ли это делать — над этим надо думать. Я считаю, что при отсутствии в городе детских садов, при отсутствии школ не надо торопиться с этим. Давайте сделаем, чтобы наши детишки ходили в детский сад, школьники ходили в школу — нормальную, серьёзную школу. А потом придёт время, и наши потомки скажут, надо или не надо восстанавливать. Поэтому надо сделать стеклянный колпак, и всё будет о‘k.
— Региональные власти рассчитывали привлечь на эти цели зарубежные гранты...
— Есть хорошая одесская поговорка: «Жора, жарь рыбу. Рыба будет». Комментировать больше ничего не хочу.
— Уже принято решение о восстановлении исторического центра. Что, на Ваш взгляд, должно появиться на этой территории?
— Это абсолютно правильное решение. Надо восстанавливать исторический центр. Но это должны опять-таки решать профессионалы, а не... несерьёзные работники. Я объясню. Как понять «восстановить исторический центр»? Как? Что именно вы хотите восстановить? Замок? — Я сказал свою точку зрения и я уверен, что оно так и будет. Что дальше? Застроить участок Альтштадта, который уходит к Преголе? И что? Взять, наступить на те грабли, которые у нас уже есть? Сейчас любая маленькая авария на Московском проспекте — и становится практически весь город, потому что ни одна машина не пройдёт.
Что вы хотите восстановить? Старые дома, которые находились на расстоянии полуметра друг от друга без канализации, без водопровода, без электричества, без всего? Этого делать нельзя! Это глупость, это всё только разговоры. Опять будут натыканы всякие домики типа Рыбной деревни, которой там никогда не было, и будут говорить, что это Старый Кёнигсберг. Ну, это глупо...
— Ну, почему же дома? На одном из заседаний президиума регионального Совета по культуре обсуждались планы по строительству кабинета Фридриха I, янтарной комнаты, гранд-холла...
— А гроши где? Имеет ли смысл делать новую янтарную комнату, если одну уже сделали в Санкт-Петербурге? Зачем? — Мне непонятно. И деньги где? Что, за счёт бюджета области
туда деньги давать? Он что, такой здоровый и всё «закрывает»? У нас тысяча вопросов, которые в области не решаются. Может, здание янтарной мануфактуры надо восстановить — никаких вопросов. Но делать янтарную комнату и какой-то кабинет... Ребята, а деньги где? Это не рубль.
У нас есть очень многие вещи, которые подходят под Манилова — был такой персонаж в «Мёртвых душах» у Гоголя. Он говорил: «Вот, надо мост через озеро поставить, палатки, чтобы телеги ездили»... — Аналогично, один к одному. Маниловщина!
— А как быть с Домом Советов? Губернатор выступает за снос, кто-то — за то, чтобы оставить его и сделать там экспозиционный центр...
— Моя точка зрения — уже ничего не сделаешь. Сносить — это опять нужны большие деньги. Хотя есть люди, которые сказали: «Мы снесём. Там очень много металла, продадим и всё будет o‘k».
Можно пойти по другому пути. Надо привести в порядок фасад, и этот так называемый Дом Советов заселить тем бюрократическим аппаратом, который в городе занимает исторические объекты. Там есть большой зал. То есть то, что сделали человеческие руки, надо оставить. И все эти разговоры о том, что он там якобы падает, — это всё болтовня. Это опять-таки разговор людей, которые не понимают этого. Сделано людьми — надо оставить, привести в порядок и вокруг здания тоже всё привести в порядок. Это моя точка зрения.
Зачем сносить? Во-первых, это не один год. И это будет... ну, не знаю... Это будет несерьёзно. Я вот, например, не слышал, чтобы Николай Николаевич такие вещи сказал, что надо сносить. Может быть, просто так сказал... И второе. Вы знаете, чья это собственность?
— Бóльшая часть здания принадлежит частной компании.
— Да, частная собственность. И как он (собственник — прим. Калининград.Ru) будет сносить? Скажут частной компании сносить? Она скажет: «Иди, гуляй, парень! Нам нравится. Мы его приведём в порядок и сделаем гостиницу к футбольному чемпионату».
— Ну, вот глава города Александр Ярошук, например, обещал «простимулировать» владельца передать здание инвестору...
— Ребята, — деньги! Как выходят деньги, так всё кончается.
— Как вы относитесь к рекламе «Сбербанка» на крыше главного корпуса КГТУ?
— Я считаю, ничего особенного в этом нет. Ну, поставили. Реклама есть реклама. Ну и что? Ну, снести её. И что туда поставить? Она сейчас хоть делает город освещённым, ходят все, улыбаются... Я не вижу такой смертельной опасности. Ну, «Сбербанк», ну и что?
— Как Вы относитесь к переименованию Калининграда?
— Это не сегодняшний день. У нас что, других проблем нет? Понимаете, если взять статистику, как ни странно, за переименование голосуют старые жители Калининграда. А молодёжь относится к этому безразлично. Будем так говорить: многие из молодых даже не знают, кто такой Калинин.
Многие с целью популяризации, своего рода пиар-акции, говорят, что надо переименовать. А как назвать? Кёнигсберг? — В принципе, вопрос надо решать только проведением референдума, главным решающим органом, который существует у нас в России. Надо провести в Калининграде референдум, и как скажут, так и сделаем. Это моя точка зрения. Не Одинцов решает, не Цуканов — никто. Решают люди — как они скажут, так и будет.
— Как Вы оцениваете туристическую привлекательность Калининграда?
— Я считаю, что, к сожалению, в настоящее время не ведётся политика создания инфраструктуры для того, чтобы Калининград превратился в один из центров туризма. К сожалению, то, что делается, не создаёт эту инфраструктуру. Надо делать знаковые объекты, которые определяли бы культурный центр, куда можно было бы привлекать туристов.
На стекляшки, которые у нас строятся в центре города, рядом с мэрией, никто из туристов смотреть не поедет, потому что у них такие дома тоже есть. А что увидеть? Что показать? Вот сейчас мы, Кафедральный собор, говорим: «К нам ежегодно приходит сто тысяч туристов». Что дальше? Ну, предположим, Музей Мирового океана. И что дальше? Всё?
Туризмом надо заниматься, вкладывать деньги. Если мы не будем их вкладывать, то какие деньги мы хотим получать с туризма?..
