Вначале для тех, кто с ним незнаком: высокий, плотно сбитый, крепкий, как булыжник (именно так переводится его фамилия), улыбчивый господин Штайн вот уже почти два десятилетия возглавляет представительство торговой палаты Гамбурга в нашем регионе.
― Штефан, начнём, пожалуй, с того, что знакомы мы лет пятнадцать. Но Вы не меняетесь, похоже, годы обходят Вас стороной.
― Ну, это преувеличение, хотя, не скрою, приятное. Стараюсь держать себя в тонусе: не курю, в меру употребляю, хотя, признаюсь, застолья мне по душе, много двигаюсь, встречаюсь с людьми…
― Вы начали нашу беседу с того, что заявили, мол, родился в ФРГ, но по духу ― русский…
― Судите сами: мне шестьдесят пять, из них я едва ли не половину живу в России, вначале, правда, в Советском Союзе. У меня русская жена, сын работает в калининградском филиале компании «Лукойл».
― А как и где Вы оказались в СССР?
― Это было ещё в 80-х годах прошлого века. Я работал в Москве представителем одной из самых крупных туристических фирм ФРГ. А после распада Союза стал представлять интересы торговой палаты Гамбурга в Санкт-Петербурге и Калининграде.
― Сегодня только наш регион…
― Сложно стало. Выросли объёмы работы, обозначились новые задачи. Весь этот процесс контролировать и в Северной столице и здесь одному уже не под силу.
― И какие же задачи стояли перед представительством изначально?
― Во-первых, оценить новый рынок, оценить потенциал предприятий, как в Санкт-Петербурге, так и в Калининграде, наметить возможные точки приложения инвестиций. Это в России. А в Германии было необходимо остудить иные горячие головы, которым показалось, что они могут в России в одночасье стать миллионерами. Это первое. И второе ― убедить других, испытывавших и любопытство, и страх одновременно по отношению к России в том, что здесь живут работящие, грамотные люди, которым нужно помочь.
Нет, речь не о гуманитарке, отнюдь. Помочь, на мой взгляд, ― это преодолеть то, что заложила в сознание советская власть, помочь стать свободными людьми.
― И каковы успехи?
― Не скажу, что большие. Но вспомните начало 90-ых. Все рушилось. А мне в то время удалось привести в Питер некоторые немецкие компании. К примеру, на «ЛОМО» (Ленинградское оптико-механическое объединение имени В. Ленина ― прим. Калининград.Ru). В советское время это был мощный концерн, занимавшийся выпуском военной продукции, в то же время славившийся производством медоборудования, выпуском фотоаппаратов и кинокамер, но особенно оптическим направлением. Вспомним хотя бы знаменитый шестиметровый телескоп, который сегодня работает в станице Зеленчукская Краснодарского края на высоте более трёх тысяч метров. Вот на это предприятие пришли партнёры из Германии. И сотни людей тогда не оказались на улице.
Был ещё ряд проектов, в частности, в морском порту Питера, в Балтийском пароходстве… Но знаете, чем я горжусь больше всего? Это тем, что созданные тогда, на заре перестройки, эти предприятия и сегодня продолжают работать.
― Но это Питер, огромный промышленный и научный центр, пять миллионов жителей…
― У Калининграда свои преимущества, и, к сожалению, гораздо больше, нежели у Питера, недостатков.
― Об этом ещё поговорим. Но я вот о чём: в начале 90-х к нам в регион кто только ни «летел» ― и врачи, и мелкие владельцы магазинов, фирм.
― Да-да, летели ― и залетали, в смысле денег, на приличные, кстати, суммы. Мечтали о миллионах, теряли тысячи. На чём только не желали разбогатеть: змеиный яд, торговля секонд-хэндом, строительство… Да что вспоминать плохое.
― А было и хорошее?
― Конечно. Представьте себе БМВ. Концерн, известный во всем мире. А тут ― Калининград, сбыт в России через две границы. Что скажет Литва, как поведёт себя Белоруссия, а справятся ли здесь с качеством сборки? Ведь качество ― это фирменный знак продукции Германии.
― Справились?
― Думаю, да. Ведь сертификат получили. А завод по выпуску детского питания. Он работает, развивается, сегодня там трудятся более ста человек. Или такое предприятие, как «Граммер». Почти двести людей заняты. Хотя проблем хватает. Дело доходило едва ли не до закрытия предприятия.
― Не устраивало партнёров из Германии качество?
― Нет-нет, как раз с этим всё было отлично. Но на заводе перерабатывают пластик. Естественно, есть отходы. «Захоронить» их на свалке недопустимо. Приходится вывозить в Польшу, а это удорожание изделий. Да и организаций-контролёров в России, к сожалению, более чем достаточно.
― Что есть, то есть. Кстати, господин Штайн, в свое время мы с Вами обсуждали тему «брачного агентства»…
― Как же, ― оживляется представитель торговой палаты Гамбурга, ― отличная, на мой взгляд, идея. Агентство готовит подробнейшую информацию о состоянии, к примеру, предприятия ― форма собственности, квалификация работников, износ оборудования и т. д. Ищет инвестора, помогает в создании совместного предприятия… Но, кроме того, может вести юридическое сопровождение, по заказу выполняет программы по интенсификации труда, проводит аудит…
― И фирма, или, как Вы сказали, «брачное агентство» непременно должно быть негосударственной структурой. Советоваться с чиновниками ― да, обмениваться информацией ― несомненно. Но быть на расстоянии от чиновников. Умерла идея?
― Не думаю, особенно сейчас, когда Россия вступила в ВТО. И, если не ошибаюсь, нечто подобное молодые специалисты пытаются сделать.
― А были неудачи?
― Как же без них. У многих чиновников до сих пор принцип: ввяжись в драку, а там ― хоть трава не расти. Попыталась было одна фирма организовать в Багратионовском районе завод по выпуску холодильников. И полагали, если дело пойдёт, то наладить выпуск и стиральных машин. Запросили местные власти, есть ли территория, возможно ли подвести коммуникации ― воду, электричество, газ, канализацию. В ангарах и гаражах уважающий себя предприниматель работать не станет.
Местные власти на все вопросы только «да» твердили. А на поверку ― ни газа, ни электричества, да и с территорией неразбериха. Сейчас инвестор работает, и неплохо, в Ленинградской области.
― Знакомая картина. Как-то инвестор задумал построить кирпичный завод. И ему тоже говорили «да». А когда объяснили, что территория ― это земли сельхозназначения, их нужно перевести в иной разряд, и это будет стоить… Инвестора и след простыл.
― И подобное отношение я встречал не только в Янтарном крае. Но время меняет не только подход к проблеме, но и философию. В России долго запрягают, но любят ездить быстро.
― Хорошо. Я вот о чём Вас ещё спросить хочу. Вы работали в сфере туризма. А у нас, верней, у наших чиновников, мечта о семи миллионах туристов в регион за год.
― Думаю, это реально. ― Заявление господина Штайна повергло меня, признаюсь, в небольшой шок. ― Однако необходимо, как я думаю, выполнить для этого два условия, ― улыбнулся, видимо, заметив моё недоумение, господин Штайн. ― Это абсолютно упростить въезд на территорию области иностранцам (штамп на границе, к примеру). И второе ― должна быть изюминка. Один мой знакомый как-то изложил суть «путешествия» из Парижа через наш город в Питер.
― Любопытно. А если подробней …
― У нас есть Дом Советов, с которым мы не знаем, что делать. Вокруг территория, если не ошибаюсь, четыре гектара. Так вот, Париж ― это Эйфелева башня, Берлин ― рейхстаг, Варшава ― улица, допустим, Маршалковская. И далее ― Вильнюс, Минск, Москва, Петербург. Каждый город строит свой стилизованный символ в центре Калининграда, с электронной библиотекой. На этом месте можно проводить концерты народных коллективов, совершать просто прогулки. И Дом Советов не нужно сносить.
― Любопытно. Я знаю, что под Мюнхеном есть городок американских ковбоев, детский городок в Гамбурге, о Диснейлендах известно. А вот подобное, да ещё в центре города… Любопытно, очень любопытно. Знаете, у меня уже руки чешутся. Хорошо бы эту идею обсудить со специалистами, представителями мэрии, с калининградцами… Мне нравится, нет-нет, правда…
Мы уже в ВТО. О чём бы Вы хотели предупредить власти региона?
― Прежде всего, подумать о людях. Нельзя допустить того, что произошло в Литве, когда, скажем, в Клайпеде едва ли не половина молодых людей работает за пределами своей страны.
― Да, но Литва ― член Евросоюза, свободное перемещение, нет проблем с разрешение на работу…
― Вот с этим, как раз, проблемы есть. Но хороший молодой специалист всегда нужен. И калининградцу найдут место, поверьте. Поэтому в регионе нужны новые высокотехнологичные предприятия, где молодые смогут применить свои знания.
― Вы намекнули на свой возраст. Подумываете о пенсии?
― Жизнь заставляет. Хотя «в портфеле заявок» есть многое, над чем хотелось бы поработать. Скажем, помочь фирме «Содружество» в развитии производства и выходу на мировые рынки.
― Значит, пенсия «светит», а планы зовут в работу?
― Но это же ещё Ваш поэт сказал: «Покой нам только снится». И я уверен, всё в этом маленьком самом западном регионе России будет хорошо!
― Вы оптимист…
― Я пережил вместе с Россией «лихие» 90-е, когда, казалось, всё рухнет до основания, оставалась только надежда. Сегодня ― другое время, есть уверенность.
― Сегодня в регион приходят мощные инвесторы, но в основном российские и в сельское хозяйство…
― И это очень хорошо. Хотя знаю (это абсолютно точно), в мире, в том числе и в Германии, есть много предпринимателей, готовых войти сюда. Им нужна лишь конкретика ― предложения и готовые площадки для вложения инвестиций. На мой взгляд, именно это становится сегодня основной задачей правительства области.
― Вы так долго в нашей стране, где почти всё крайне политизировано…
― Было. Надеюсь, времена меняются. Я всегда старался держаться в стороне от политики. Моя задача ― экономика, ей нужно «приделать ноги», чтобы она прочно «стояла на земле». Когда это произойдёт, политика уйдёт на второй план.
― Будем надеяться. А пока ― спасибо, что нашли время для беседы.
― Можно ещё пару слов? Просто я хочу сказать калининградцам: перемены к лучшему есть, есть движение. Нужно верить.
