Николай Власенко о Совете Федерации, игорной зоне, гостиницах и Балтийске-на-Прегеле (видео)

Увлекательная беседа с сенатором размещена в разделе «Видео». Ниже мы приводим расшифровку интервью.

— Добрый день, Николай Владимирович.

— Здравствуйте.

— В первую очередь хочется вас поздравить с избранием в Совет Федерации. И первый вопрос посвящен вашей новой должности. Сразу же после объявления результатов голосования некоторые коллеги по областной Думе обвинили вас в том, что вы идёте в Совет Федерации лоббировать интересы собственного бизнеса. Расскажите, какие задачи вы ставите себе на новом посту, и как можете ответить на подобные обвинения?

— Для того, чтобы лоббировать интересы собственного бизнеса, на самом деле, такой сложный путь не надо было придумывать. Гораздо проще было бы взаимодействовать с теми же представителями в Совете Федерации и депутатами Госдумы, большинство из них я знаю, по крайней мере, тех, кто представляет интересы Калининградской области. Поэтому обвинения в получении лобби — это такие смешные наивные вещи. К тому же, Госдума и Совет Федерации — это те места, где генерируются законы общеупотребительные. То есть невозможно принять закон, который бы защитил компанию X, всё равно это законы будут защищать либо все компании, либо сектора нашей страны, в целом. Поэтому повторяю — это была бы слишком изощрённая стратегия, которая, на мой взгляд, несерьёзна.

—  Какие задачи Вы ставите перед собой на новом посту?

Я рассказывал коллегам в Облдуме, что являюсь членом Совета «Деловой России» на федеральном уровне, и меня приглашали в  тот же Совет Федерации или Госдуму экспертировать те, или иные законы. И когда ты высказываешься с позиции бизнесмена, ценность этого высказывания, конечно же, ниже, чем, когда ты высказываешься, как представитель общества, хотя ты говоришь правильные вещи. Но у нас же принято, что бизнесмен защищает только себя, ему без разницы население, ему без разницы люди, и он эгоист, который только о себе и думает. Хотя в 90% это неверно, потому что всё развитие экономики базируется на плечах бизнеса, на плечах предпринимателей. Но, тем не менее, вес твоих замечаний гораздо ниже.

Я считаю, что в нынешнем статусе появляется гораздо больше возможностей  по развитию, в частности Калининградской области, которая мне не безразлична: я здесь живу, это моя Родина. Понятно, что в конечном итоге я и себя тоже защищаю, я себя тоже лоббирую, как жителя Калининградской области.  И здесь мои интересы совпадают с интересами большинства жителей региона.

— А что Вы успели сделать за те недолгие три месяца, что занимали пост депутата областной Думы?

— Честно говоря, мало что я успел сделать, у нас было всего три заседания, поэтому моя роль заключалась в соучастии принятия или непринятия тех или иных законов. В большей степени, это был процесс вхождения: это очень сложный механизм принятия законов, нужно было понять структуру областной Думы, процедурные вещи. Поэтому чего-то такого, что мне в заслугу можно предъявить, к сожалению, не сделал.

—  Надеюсь, Ваше вхождение в Совет Федерации произойдёт быстро и без каких-то проблем. Ещё один вопрос, посвящённый вашей новой должности. Большинство жителей Калининградской области не знают, кто представляет их интересы в Совете Федерации. Не боитесь, что Вас забудут, так же, как это было с Вашими предшественниками?

— Повторюсь, я знаю всех представителей Калининградской области в Совете Федерации, я знаю всех депутатов Госдумы от нашей области, и хочу сказать, что калининградцы, наверное, не видят той большой работы, которая реально делается для пользы Калининградской области. Потому что процентов 80 работы — невидимы. Это переговоры с депутатами, переговоры с министрами. Если ты будешь рассказывать о них избирателям, они скажут: «Что процесс-то описывать. Ты давай результат покажи!».

Это такая невидимая неблагодарная работа, за которую  никогда не получишь ни ордена, ни награды, ни грамоты, но она, теме не менее, должна быть. Ведь то, что в область поступали федеральные средства, то, что в области появлялись различные значимые проекты, строительство того же Приморского кольца, — ведь здесь же мы получили федеральные деньги. Понятно, там было и региональное финансирование, но, тем не менее, это большой федеральный проект. И это всё была работа, в том числе, наших представителей. Поэтому, как говорится, «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто невидна». С этим надо мириться. Чиновники на региональном уровне более заметны, потому что они каждый день что-то делают видимое.  Там всё-таки больше работа такая интеллектуальная, связанная с законодательством и с бюджетом, которая, к сожалению, не так сильно понятна и видна простому человеку.

О стратегии развития региона

—  В последнее время ведётся много разговоров о стратегии региона, очень много предложений поступало в связи с тем, что в 2016 году заканчивается действие закона об Особой экономической зоне. Так вот, как Вы считаете, на что следует обратить внимание в первую очередь, какие отрасли нужно развивать, и на что поставить основной упор. Потому как ранее происходило некое распыление — мы хотели много, а по сути дела ни в одной отрасли не добились тех успехов, к которым стремились.

— Вы абсолютно правильно формулируете вопрос, я тоже, когда занялся анализом предыдущих стратегий, понял, что нужно провести своего рода ревизию. Я посмотрел на те заложенные параметры, которых мы должны были достичь.  Причем, вполне осязаемые параметры. Я не говорю о доходах на душу населения, которые должны были сравняться с Португалией, а минимум с Польшей и Литвой. Даже такие простые вещи, как простой на границе нашего автотранспорта. В стратегии указано, что нужно довести время простоя с 6 часов, которые 5 лет назад были, до 1-2 часов. Сейчас мы видим, что до двух суток стоят наши машины. То есть эта цель не была достигнута. Ну и много-много ещё других индикаторов, по которым можно понять, что стратегия, к сожалению, своих задач не выполнила. Почему? Понятно, первое — это мировой финансовый кризис, здесь мы, конечно, не могли повлиять на ситуацию.

И второе — как раз то, о чём вы сказали, это слишком большая вариативность стратегии. В неё заложены четыре отрасли, которые нам нужно поддерживать, и развитие этих отраслей зависит от четырёх прогнозов.

Накладываем четыре на четыре, и у нас получается 16 вариантов развития стратегии. Любой предприниматель, если возьмёт эту стратегию, скажет, «А чем же мне тогда заняться в этой Калининградской области, если вообще непонятно, куда она пойдёт завтра-послезавтра».  В бизнесе — всегда очень узкая, сфокусированная стратегия.

Представляете, если 15-20 лет назад, когда «Автотор» только начал собирать машины в Калининграде, область бы сказала: «Мы — российский Детройт. Мы здесь развиваем автомобилестроение. Вот одну только отрасль». Естественно, в федеральном центре знали, что Калининград занял место распределения российского труда — автосборка.Сюда бы подтягивались родственные производства, мы бы делали более углубленную автомобильную сборку: начали бы выпускать коробки передач, электрическое оборудование для машин — в результате получили бы очень высокую добавленную стоимость в этой сфере. И тогда у нас была бы высокая конкурентная способность и с другими российскими территориями, и с другими странами.

Потому что, чем больше добавленная стоимость на территории, тем больше эта территория защищена от всяких катаклизмов. Так как у нас не было фокусировки, компетенцию автосборки у нас забрал Санкт-Петербург, там стали развивать сборочные предприятия, у нас эту компетенцию забрала Калуга, там тоже стали собирать машины, не говоря уж о Тольятти и других наших традиционных городах. В конечно итоге получается, что отрасль у нас не развилась, как раз из-за большой вариативности идей.

Недавно на стратегическом форуме министр экономики региона сообщила, что добавленная стоимость по перерабатывающим предприятиям Калининградской области всего 15%. Это очень мало. И как только заканчивается действие Закона о свободной экономической зоне, эти 15% «схлопываются», и наши предприятия становятся неконкурентоспособными. И это — серьёзная внешняя проблема, которую нужно сейчас решать губернатору и всем, кто способен повлиять на экономику Калининградской области.

Поэтому нужно переосмыслить наше позиционирование, посмотреть, какие у нас конкурентные преимущества перед другими территориями. Что у нас есть? Сырья нет, ресурсов человеческих не так много, калининградский рынок — тоже крайне маленький. Получается, у нас с вами не так много вариантов для развития, если использовать собственные ресурсы. И даже если мы используем федеральные ресурсы, то либо их должно быть очень много, либо цель, на которую мы их используем, должна быть очень узкой.

О туризме

— Вы заговорили о форуме, прошедшем в начале мая и посвящённом стратегии развития Калининградской области. Там Вы предложили развиваться региону по пути туристско-рекреационной зоны. Однако, как показывает практика, туристы едут к нам неохотно. Что нужно сделать, чтобы туристы обратили внимание на Калининградскую область?

—  Когда мы с коллегами готовились к форуму и проанализировали пути возможного развитии Калининградской области, я предложил туризм, сервис, и мне поручили «прокачать» эту тему, выступить с ней на форуме. Я не исключал, что на форуме возникнут и другие идеи. Для этого он и проводился, чтобы посмотреть, какие ещё отрасли возможно развивать. И вовсе не значит, что, продвигая развитие туризма, мы отбрасываем другие направления. Нет, мы ищем отрасли, которые могут вытащить Калининградскую область.

Возьмём сельское хозяйство. На сегодняшний день в этой сфере заняты 7% населения Калининградской области, а развитых странах этот показатель составляет 1-2%.

Как только мы делаем сельское хозяйство в Калининградской области высокопроизводительным, уменьшается число людей, занятых в этой отрасли. У нас и сейчас есть проблем с безработицей в восточных районах области, но как только у нас будет современное высокотехнологичное производство, безработица увеличится. Поэтому, когда мы определяли отрасли, которые могут быть стратегическими. Мы выбирали ту отрасль, которая даст занятость населению, позволит создать большую добавочную стоимость, даст мультипликативный эффект другим отраслям.

Это не простая задача, взять и выбрать направление, которое больше нравится: нужно определиться, какая отрасль станет локомотивом для Калининградской области. И вот здесь у нас не такой большой выбор. На мой взгляд, туризм мог бы стать одной из таких ключевых отраслей. Потому что он затрагивает широкие слои предпринимательства — по большей части это малый и средний бизнес. Во-вторых, туризм является хорошим подспорьем для населения, потому что много людей будут задействованы в этих отраслях. В-третьих, здесь всегда высокая добавленная стоимость, потому что это сервис, это услуги. И, наконец, у нас есть для этого географические предпосылки. У нас есть море, да, оно не тёплое, но не все едут к тёплому морю. Опыт соседних стран это показывает.

Кроме того, туризм даёт рост для того же сельского хозяйства, потому что туристам надо есть; для промышленности, потому что туристам нужны прогулочные катера, яхты, лодки, велосипеды и много-много чего. Если мы говорим о судостроении — это строительство малых судов. У наших соседей в Вислинском заливе 40 тысяч владельцев малых судов, у нас хорошо, если тысячи две. Таким образом, рост для отраслей промышленности, связанных с насыщением туризма, велик.

Причины неудач

Но почему до сих пор он у нас так плохо развит? В первую очередь потому, что отсутствуют две системные вещи. Это инфраструктура: дорога к нам должна быть быстрой и, самое главное, дешёвой. Для этого нужно сделать Калининград транзитным узлом российских перелётов. Чтобы летали не только через Москву, потому что Москва — это узкое бутылочное горло, через которое летает вся Россия. Калининград должен стать одним из транзитных узлов для остальной России, и тогда автоматически стоимость билета на самолёт сюда снизиться. Сейчас это всё происходит в форме дотаций: но сегодня государство дало, завтра не дало. Нам нужно отказываться от таких субъективных дотаций, нужно идти к объективному снижению себестоимости прилёта в Калининград, а это возможно только при создании здесь транзитного узла.

Кроме того, мы должны развивать здесь железнодорожный транспорт. Во-первых, он — конкурент авиатранспорту: Европа сейчас всё больше переходит на ж/д транспорт. Более того, сейчас существует куча проектов скоростных линий. И на самом деле стоимость одного километра современной железнодорожной ветки — около 15 млн евро. Тем более, у Москвы есть идея создать скоростной поезд до Берлина. Почему бы не пустить его по маршруту Москва — Калининград — Берлин? Все бы от этого только выиграли. Максимум, сколько человек должен проезжать на поезде из Москвы в Калининград, — 8-9 часов. И тогда мы сможем получить туриста, который приезжал бы к нам на уикенд на поезде.

Второй важный проект, связан со стоимостью проживания и питания в Калининградской области. Сейчас стоимость отелей у нас гораздо выше, чем в том же Берлине. Все страны стимулируют туризм, и, как правило, туристическая сфера имеет налоговые льготы. А с учётом того, что Калининград — это маленький рынок, и продукты питания придётся завозить из большой России, они будут стоить больше, чем в той же Москве или, скажем, Калуге. Исходя из опыта других стран, любая заграничная территория должна иметь льготы по НДС и пошлинам. Плюс власти должны стимулировать инвестиции в отрасль. Когда в Турции началось активное строительство гостиниц, правительство выдавало землю и беспроцентный кредит на 5 лет, не считая льготу по НДС. И мы видели, что за 10 лет Турция просто обросла отелями, и они прекрасно развили инфраструктуру отдыха.

То, что в таком климате, как у нас есть место для туристических интересов, это очевидно. В этом плане показателен пример Суздаля — небольшой город в 200 км от Москвы, в котором находятся русские церкви. Так вот в год он привлекает около 1 млн туристов. В Суздали есть только исторические памятники, а у нас — и исторические памятники, и побережье, и Куршская коса, и много чего есть, плюс близость к Европе, что, на мой взгляд, бы стало центром притяжения россиян.

О взаимодействии с Москвой

На форуме я сказал, что Калининграду надо повернуться лицом к России. До сих пор в переговорах с федеральным центром подчёркивали: «Мы особые, дайте нам больше повернуться к Западу. Давайте мы будем витриной, визитной карточкой». А я говорю: «Ребят, давайте перевернём задачу». Вот смотрите, сейчас мы говорим, что у калининградцев есть проблема с перелётом в Москву. Давайте скажем по-другому. 140 миллионов россиян не могут попасть в Калининградскую область, потому что дорогие билеты. И проблема мультиплицируется сразу в 140 раз. То есть проблема не у Калининградской области, проблема у России. Поэтому, когда мы говорим, что создаём площадку для отдыха россиян, мы усиливаем нашу просьбу нашими собратьями на остальной территории России.

Ещё один инструмент — создание здесь зон для наших регионов. Так как мы — место для рекреации, для отдыха, давайте ставить пансионаты наших областей — Сибири, Дальнего Востока. Давать им куски земли по 3-5 гектаров. Пусть они здесь строят пансионаты, дома отдыха, детские лагеря, да массу чего можно здесь строить для людей, которые живут в Сибири. Потому что смена мест для любого человека – это и есть форма отдыха. И, если мы им здесь предложим экскурсии, спортивные мероприятия, конференции, лечение, отдых, восстановление, большинство россиян будут приезжать сюда, потому что Калининград для них — диковинная сторона России.

О гостиничном бизнесе

— Почему Вы решили заняться гостиничным бизнесом, и не изменились ли ваши планы после избрания в Совет Федерации?

Честно говоря, гостиницами я стал заниматься случайно. В Янтарном 20 лет стояло заброшенное здание, где до войны был гостиничный дом, а после — в разное время — музыкальная школа, библиотека, рестораны. Но потом это всё захирело, обветшало. Александр Блинов, будучи главой Янтарного, предложил мне создать там гостиницу. И я из чувства обязанности моей малой Родине, взялся за этот проект.

— Вы сейчас говорить о «Шлосс-отеле»?

Да, именно о нём.

— Расскажите, как идёт подготовка к открытию? В чём уникальность этого отеля?

Уникальность его, может быть, в том, что мы взяли старые фотографии, и решили восстановить здание в таком виде, каким оно было 100-200 лет назад. Причём иногда даже переборщили с точным копированием — я как-то кинулся к строителям — «Почему у нас окна разные?» Они говорят: «А потому что на фотографиях они тоже разные». Дело в том, что замок  строился в несколько этапов. Первому упоминанию о нём порядка 500 лет. Поэтому архитекторы скопировали все недостатки, шероховатости, считая, что это может быть каким-то уникальным достоинством. Мы полностью восстановили его ровно в таком виде, в котором он переживал свои лучшие времена — в 17-18 веках. Единственное, что добавили — подземный переход в бассейн. Учитывая, что погода в Калининградской области в большей степени прохладная, мы сделали теплый бассейн под открытым небом, а к нему пустили подземный переход, тоже своеобразный символ истории. Если бы мы заранее знали его себестоимость, никогда бы не взяли за этот проект.

— Сколько, если не секрет, себестоимость восстановления Шлосс-отеля?

— Я сейчас даже боюсь называть окончательную цифру, потому что многие работы ещё ведутся, но иногда я берусь за голову и думаю, пусть будет проклят тот день, когда я сел за баранку этого автомобиля (смеётся). Но что делать. Зато он действительно красивый должен получиться. Это ведь центральная площадь Янтарного, я надеюсь, что не будет стыдно за него.

— Вы говорили, что в планах строительство рядом со Шлосс-отелем ещё одного здания уже не 18-19 номеров, а на 80…

— На 40 номеров, и там будет конференц-зал. Действительно 18 номеров — это крайне мало, и его участь — быть местом красивым, но бесполезным. Поэтому возникла идея поставить рядом корпус в другом стиле «хай-тек», при этом, не разрушая общую идею. Я думаю, там будет интересно и комфортно, там парк. Я думаю, мы построили место больше для семейного отдыха, спокойствия и тишины. Изначально это планировалось, как тихий уголок для людей, которые хотят остаться наедине с самим собой.

— Каков прогноз стоимости проживания в номере?

Сейчас трудно сказать. Вы же знаете, что в бизнесе стоимость не отражает себестоимость. Стоимость — это отражение спроса. Я даже не знаю, какая будет цена, мы посмотрим исследования. Мы ожидаем, что отель будет иметь 4 звезды, и, исходя из этого жанра, и будет устанавливаться стоимость. Плюс мы хотим попасть в европейскую сеть так называемых замковых отелей. Эти отели живут по законам жанра — они расположены в каких-то исторических уникальных местах. Таким образом, мы сможем привлечь ещё и европейских туристов.

О бренде Калининградской области

— Как Вы считаете, что бы могло стать брендом Калининградской области?

Мы очень долго занимались этим вопросом, когда я был министром промышленности. Мы создавали бренд Калининградской области. Думали, что же это может быть. Понятно, что на гербе Калининградской области изображены своеобразные особенности региона — это и море, янтарь, песок, дюны, сосны. Но бренд должен быть более лаконичен, и это искусство профессиональных маркетологов. На форуме я предложил использовать название «Российская Прибалтика». Потому что у большинства советских граждан осталась чёткая ассоциация, что это такое. Сейчас приходится объяснять, что такое Калининград, и где он находится. Поэтому, мне кажется, можно использовать словосочетания «Российская Прибалтика», «Янтарный Запад России», что-то такое. А непосредственно разработка бренда — это задача маркетологов.

— На мой взгляд, Прибалтика может ассоциироваться с чем-то негативным. В последнее время у нас не очень хорошие отношения.

— Я согласен, поэтому и надо говорить «Российская Прибалтика». А само название «Прибалтика», на мой взгляд, красивое. В свое время мне нравилась идея Газманова о переименовании Калининграда в Балтийск. Я с ним согласен, и когда мы готовились к форуму, шутя, предлагали переименовать Калининград в Балтийск-на-Прегеле, раз просто «Балтийск» уже занят. Есть Ростов-на-Дону, Франкфурт-на-Майне, мне кажется, Балтийск-на-Прегеле достаточное привлекательное название.

Об игорной зоне

— Вернёмся к туристической отрасли. Как Вы считаете, возможно ли создать в регионе игорную зону? Что для этого нужно сделать? Калининградская область закреплена в федеральном законодательстве как один из регионов, где должна появиться игорная зона. Но до сих пор этот проект не реализован: земли выставлены на торги, их не покупают. Почему так происходит? Это проблема российская, или это проблема Калининградской области?

— Для того, чтобы загубить идею, ей надо принять масштаб. И с игорной зоной произошло именно так. Почему-то все сразу решили, что игорная зона — это Лас-Вегас. На самом деле, в Европе есть куча мест, которые очень тихо сосуществуют со всей инфраструктурой, с жителями, туристами. Возьмите Францию, возьмите Германию — там существуют казино в городах, а у нас после прочтения детективов сложились какие-то предрассудки, что игорная зона — это обязательно проститутки, гангстеры, наркотики, убийцы и много всего. На самом деле в цивилизованном обществе — это просто место отдыха определённой категории граждан. Понятно, что там очень жёсткие правила — без паспорта не войдёшь, играешь только на наличные.

В общем-то, как форма досуга для людей, — это интересное место. И этим надо умело пользоваться Калининграду. Другое дело, у нас игорная зона была помещена в место, где нет инфраструктуры, ничего. И надо было строить что-то либо громадное, большое, либо ничего. Я считаю, что, конечно, сделать её можно. Вряд ли, она увеличила бы тот объём социальных грехов, который у нас есть.

С точки зрения привлекательности региона, это был бы ещё один плюсик, но, конечно, это не может являться единственной точкой притяжения. Для нас было бы важнее построить в Калининградской области большой аквапарк, может быть, Диснейленд, а исходя из нашей истории, Амберленд. И, если бы мы построили несколько вот таких всесезонных комплексов, то привлекательность региона, как туристического места резко возросла.

— В целом, вопрос привлекательности напрямую связан с маркетингом и рекламой. Бывает россияне, особенно молодые люди, не знаю, где находится Калининград и спрашивают, какая у нас валюта, форма управления и так далее.

— Вы правильно говорите. Обратите внимание на рекламу туристических мест — Турция, Хорватия, Франция, как бренды. И это не только бренды, это — государственная политика по популяризации этих мест. Хотя, вроде, зачем популяризировать Турцию, там и так тёплое море. Но тем не менее, все понимают важность рекламы и не жалеют на это денег, потому что действительно это возвращается с торицей.

До сегодняшнего времени вообще не было продвижения туристической составляющей региона в других областях России. Понятно, что нам нужно немножко доработать наш туристический продукт, но и серьёзная рекламная поддержка также важна. Я помню, при Боосе, настолько было заадминистрировано выделение денег на рекламу, что билборды «Добро пожаловать в Калининградскую область» развешивали в Москве осенью, когда сезон у нас уже закончился.

— Вы сейчас сказали, что туризм — это одна из отраслей, которые можно и нужно развивать. Как перейти от этих слов к делу?

— Во-первых, нужно сформулировать стратегию, под неё написать программу и самое главное — продавить её в федеральном центре. Я, естественно, приложу к этому свои скромные усилия. Это гигантская работа губернатора, его карма, потому что это действительно очень сложная задача. Существует ещё 83 региона, которые также бьются за все льготы, проекты, за выделение федеральных денег. И это такое серьёзно соревнование. Мне кажется, у стратегии, которая базируется на создании рекреации для россиян, – больше шансов получить поддержку федерального центра.

— Кстати, о поддержке федерального центра. Сейчас в Госдуме готовится проект закона «О Калининградской области». Знакомы ли Вы с положениями этого документа? И планируете ли внести какие-то свои предложения?

— Законопроект находится в стадии обсуждения. Я видел некоторые документы, но пока ещё нет единого понимания, как сгладить проблему, связанную с 2016 годом, с выпадением большой доли регионального валового продукта. Эксперты говорят, что мы можем упасть на 30%. И эта цифра для области, весьма серьёзна.

— В одном из интервью вы сказали, что не представляете, как при нынешнем администрировании можно начать бизнес в России, и соответственно в Калининградской области. Как Вы считаете, это федеральная проблема, или наша, местная?

— Мне кажется, это проблема федерального масштаба. Я как раз говорил о проблеме в целом. Я вижу, что, вся инфраструктура у нас не настроена на поддержку малого бизнеса. Программ и речей много, но, если вы завтра захотите открыть собственное дело, я, боюсь, вы столкнётесь с непреодолимыми трудностями. Это и финансирование: попробуйте взять кредит в банке. Даже, если вы его получите, то это убийственные проценты. Нельзя начинать бизнес, платя за него 15% в год.

— 15% годовых ещё поискать нужно…

— Правильно. Поискать. Плюс у вас ещё попросят залоги, которые в 2-3 раза должны превышать тело кредита. И, как бы мы ни кричали, что любим малый бизнес, если мы не создаём рычаги для его поддержки, ничего хорошего не получится.

— Но вместе с этим, Калининградская область на фоне других регионов Росси выглядит более, чем плохо. «Опора России» опубликовала рейтинг предпринимательской привлекательности для малого и среднего бизнес. В нём наша область занимает 37-е место из 40. С какими особыми проблемами сталкивается человек, который хочет открыть свой бизнес именно в Калининградской области?

— Все из-за того, что мы маленькая область. У нас куча федеральных органов, гораздо больше на единицу площади, чем где-либо. У нас есть таможня, с которой большинство российских предпринимателей не сталкиваются. В Калининграде таможня, больше чем таможня. Это основное препятствие для регионального бизнеса. Плюс огромная сконцентрированность федеральных структур — с одной стороны они призваны поддерживать закон, а с другой — создают непосильные барьеры для предпринимателей. Именно, поэтому, на мой взгляд, Калининградская область выглядит хуже на фоне других регионов России.

Любовь Чистякова