Газпром затянул на их шее газовую петлю, а мы являемся для него хорошим клиентом, заслуживающим уважительного отношения, что, впрочем, не избавляет нас от необходимости как можно быстрее создать альтернативу российским поставкам.
Хорошим пунктом соотнесения может послужить Украина, которую в прошлый четверг для газовых переговоров посетил президент Путин. Москва взамен на погашение долгов или снижение цен на сырье требует передачи российским компаниям доли в газопроводах, газохранилищах, химических и машиностроительных предприятиях. Если бы такие требования при пересмотре цен прозвучали в отношении Польши, разразился бы скандал. Но их не будет, ведь мы – солидный покупатель и не затягиваем с оплатой.
Другой вопрос, что Газпром продает нам газ на невыгодных для нас условиях. Во-первых, по самой высокой в ЕС цене; во-вторых, по схеме «бери или плати» - если в договоре указан больший объем газа, чем нам необходимо, за него все равно приходится платить, даже если мы его не используем; в-третьих, на основе долгосрочного контракта и по ценам, увязанным с ценами на нефть, что не имеет ничего общего со свободным рынком, на котором можно купить столько газа, сколько нужно в конкретный момент, и гораздо дешевле.
У нас, правда, нет транзитной сети или портов для выгрузки газа, но мы можем их построить. Наконец, у нас есть шансы на разработку сланцев. Эти задачи не превосходят возможностей Польши, даже в такой ситуации, когда, как кажется, сдача в срок газового терминала в Свиноуйсьце оказалась под большим вопросом.
1
В сравнении с нами ситуация постсоветских государств, находящихся как в дружественных, так и во враждебных отношениях с Москвой, представляется катастрофической. Ссылаясь на отчет для инвесторов Газпрома, Dziennik Gazeta Prawna писал об отношениях Москвы со странами, которые некогда были ее колониями. Суть этих отношений можно выразить двумя словами: «беспощадная жестокость». На постсоветском пространстве она нормальна, в отношении же Польши – невообразима. Долг этих стран Газпрому доходит до 6,4 млрд долларов.
Первые места занимают здесь Молдавия, Украина, Белоруссия и Армения. Раз они не платят за поставки, Москва требует доли в газопроводах, что рано или поздно даст ей реальный контроль над экономикой этих стран. Сложно вообразить, что кто-то из них сможет создать конкурентные сети для газовых поставок. Самые большие шансы на это могла бы иметь Украина. В отличие от Молдавии, Белоруссии и Армении у нее есть выход к морю, а помимо этого – большие запасы сланцевого газа (хотя как и в Польше, их размер еще точно не оценен).
Случающиеся порой споры постсоветских государств с Москвой о ценах на газ – это лишь конвульсии в затягивающейся петле, из которой уже нет выхода. Россия в любом случае получит свое или в конце концов прекратит поставки, однако такая перспектива была бы неприемлемой для руководства стран, на которые было бы наложено эмбарго, ведь в такой ситуации взбунтовались бы их собственные граждане. Так что ситуация безвыходная.
2
Действие польского контракта с Газпромом на поставки газа заканчивается в 2022 году. Так что у нас есть десять лет на строительство газового терминала, интерконнекторов, которые включат нас в общую европейскую энергетическую систему, и, наконец, на запуск добычи сланцевого газа. Тем временем мы можем попытаться сбить цену, хотя бы посредством исков, рассматривающихся в Стокгольмском арбитражном суде. Десятилетие – это большой отрезок времени, нужно только умело его использовать.
Можно возмущаться задержками при строительстве газового терминала или медлительностью в процессе дерегулирования газового рынка, которое является важным фактором для подключения американских компаний к разведке сланцев, но мы по крайней мере что-то предпринимаем. На востоке ситуация выглядит гораздо хуже. Украина, Белоруссия или Армения лишь имитируют активность, пытаясь, например, договориться о поставках иранского газа, но на самом деле не делают ничего, чтобы уменьшить зависимость от России. Сравнение с этими странами демонстрирует, как далеко мы продвинулась на пути обретения не только политической, но и экономической независимости. В Польше повеяло оптимизмом.
Перевод: ИноСМИ
