Из тьмы лесов, из топи блат
Хотим мы того или нет, но так уж устроена современная экономика: конкурируют не только отдельные предприятия и даже отрасли, но и целые страны. Если присмотреться, то большая часть всей современной истории — это сплошное экономическое и торговое противостояние, периодически перерастающее в политические кризисы и вооруженные конфликты. Старик Ленин был абсолютно прав, когда утверждал, что политика — это концентрированная экономика, а война — продолжение политики иными средствами.
И так уж получилось, что, задумываясь о путях развития региона, мы просто не мыслим себе других занятий, кроме тех, которые выбрали для себя наши соседи по Балтийскому побережью, — география, знаете ли, обязывает. С той лишь разницей, что, уповая на экономические и политические возможности России, мы намерены заниматься этим лучше и эффективнее. То есть забирать из и без того не больно обильных бюджетов соседей как можно больше, невзирая на то что особой любви к нам это не добавляет. Но куда же деваться? Капитализм…
И в самом деле: а есть ли какой иной путь? Сдается, ответ надо искать не в политике и даже не в геополитике, а в истории, ибо роль той территории, которая сейчас — Калининградская область, во взаимоотношениях Востока и Запада никогда не оценивалась и не оценивается однозначно, но всегда была значительней, чем это обычно представляется. И меньше всего мы знаем, как это ни странно, о культурно-просветительских и государственнообразующих связях Самбии и России.
А здесь очень много интересного! Начиная с утверждения летописца «Рюрик (а значит, и все русские цари, включая Романовых — В.Т.) были из племени пруссова» — вплоть до врача Боткина, стажировавшегося в Альбертине, и Бесселя, курировавшего строительство Пулковской обсерватории. В конце концов, из Голландии Петр I привез привычку брить бороды, пьянство и курение табака, а из Пруссии — принципы построения современной армии и систему управления государством с помощью министерств. Впрочем, если кого интересует эта тема, то я о ней подробно писал в цикле статей «Мы родом из Самбии», к коим и отсылаю.
Сейчас — о другом.
У нас и у них
А вот в советское время об этом, похоже, задумывались! Нет, на поверхности все было просто и понятно: военная база, находящаяся на расстоянии оперативной досягаемости до стратегически важных мест столкновения СССР и НАТО (предполагаемых мест, разумеется): Берлина и проливов, запирающих выход из Балтийского моря (а не дай бог что — и Польша с прибалтийскими республиками под рукой). Экономически — тоже ясно: незамерзающий порт, где может базироваться океанический рыбный флот. Однако всех обстоятельств жизни советского Калининграда это не объясняло!
Дело в том, что Союз был государством плановым, а значит — нормативным. Нормировалось все (на душу населения): койки в больницах, посадочные места в трамваях и автобусах, количество магазинов и кинотеатров, детсадов и школ, газет и театров, милиционеров и интеллигентов. Хотя из всякого правила бывают исключения: столицы, например, закрытые оборонные города или… Калининград.
Согласно этим подушевым нормам, например, калининградцам полагалась одна газета — а их выходило три. Университета вообще не должно было быть, максимум пединститут, но КГУ все-таки существовал. И КТИ. И КВВМУ с КВИМУ. И Борисовка. Театр также не предусматривался — но их в Калининграде работало два, а с советским — три. С издательствами в СССР было негусто — по одному на несколько областей, но на калининградщине существовало свое. Даже цветное телевидение в области появилось сразу после столиц, и продолжительность собственного телевещания (как, кстати, и наличие собственной ночной программы) тоже была уникальны для страны.
Ну, и так далее… Вплоть до того, что куда более крупные регионы РФ не имели своих отделений Союза писателей или Союза художников, а у нас они существовали. Писательская организация, к слову, была третьей или четвертой по численности в РСФСР (после Москвы и Ленинграда, разумеется) — это в одной из самых маленьких областей России. Ох, неспроста!
Задача и сверхзадача
Конечно, неспроста, но вслух вопросов никто не задавал: калининградцы тихо радовались и старались не привлекать к себе внимания. А объяснения, конечно, имелись — необходимость противостоять идеологическому давлению Запада, например. Кто бы спорил: давление таки да, было — огромное количество моряков, своими глазами видевших, кто и как загнивает, валютный «Альбатрос», из которого по городу расползались настоящие джинсы, растворимый кофе, жвачка, виски и прочие прелести капитализма. А кроме того, сам статус области, которую еще при жизни нынешнего поколения мы просто экспроприировали у другой страны — память об этом витала в воздухе, невзирая на все усилия советской пропаганды.
Короче, само существование нашего региона вызывало пристальный интерес за рубежом — а значит, и соответствующее противодействие СССР. Конечно, Советский Союз, даже при всей своей мощи, не мог устроить из Калининграда потребительскую витрину страны (дефицитная экономика не позволяла), но что-то вроде культурной витрины социализма — вполне.
Думаю, именно тут и было учтено, что Самбийский (ныне Калининградский) полуостров всегда был неким мостиком между славянской и романо-германской культурами, местом, где они не только встречались, но и взаимопроникали, интегрировались, становились ближе друг к другу. Советские идеологи прекрасно понимали, что «единая общность — советский народ» — это скорее мечта, чем реальность, а конфликты стран Балтии и Польши с Россией имеют столь глубокие религиозные и исторические корни, что простым заклинанием о коммунизме их не выкорчуешь.
Короче, Калининград и должен был стать тем естественным географическим центром культурного притяжения, через который СССР мог влиять на Северную Европу, особенно в той ее части, которая входила в советский блок. Не единственным, конечно, но одним из…
И Калининград старался: многие еще помнят встречи молодежи и интеллигенции на советско-польской границе, постоянные гастроли наших театров в Балтии и наоборот, совместные выставки литовских и калининградских художников, совместные издания калининградских и литовских писателей, сотни студентов из прибалтийских республик, обучавшихся в наших вузах…
Впрочем, это все — давно прошедшее. Но не ушедшее, ибо задача влияния на Балтию, особенно с появлением по всем берегам Балтийского моря постоянно растущих русских диаспор, становится все актуальнее: либо мы сумеем привязать к себе этих людей, превратить их в мощную силу, способную влиять на многие процессы, происходящие в Европе, в интересах России, либо попросту потеряем… Второе, увы, нам привычнее!
А чтобы избежать упомянутого второго, хорошо бы подумать: а нельзя ли сверхзадачу создания в Калининграде некоего естественного центра притяжения русских диаспор Северной Европы превратить в бизнес-проект? По-моему, можно — но это особый разговор.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
