Давным-давно, году эдак в 1969, я, ещё школьник, опубликовал в газете «Страж Балтики» стихотворение. Это была первая моя публикация, потому и запомнилась. А посвящён стих был берёзке, вопреки всему выросшей на крыше одной из развалок на улице Пролетарской — тогда вся эта улица состояла из сплошных руин.
А вот сейчас вдруг вспомнилось — и отнюдь не случайно. Губернатор навеял...
Открылись вещие зеницы
На днях произошло давно и многими неравнодушными калининградцами ожидаемое событие: ННЦ жёстко раскритиковал деятельность областной службы охраны памятников и фактически вручил её начальнице Ларисе Копцевой уведомление о неполном служебном соответствии. Или даже о полном несоответствии... И понятно — почему: по мнению губернатора, «на кирхах растут берёзы толщиной с ногу!» Заметили наконец!
Как время-то летит — та моя берёзка 1969 года была толщиной с древко флага. Наверное, поэтому начинающий поэт умилялся, а губернатор гневается: «За четыре года вашей службе предъявить нечего. За четыре года мы не отремонтировали ни одного памятника. Это работа?.. Но утеряли безвозвратно десятки памятников».
Ну, что тут скажешь: всё верно! Правда, справедливости ради, следовало бы отметить, что те памятники истории, на которых растут «берёзы, толщиной в ногу», не ремонтировали не четыре, а минимум сорок лет...
И не только потому, что руководители соответствующих надзирающих служб все сплошь были бездельниками, и даже не из-за обычной для нас нехватки денег на историю и культуру — здесь несчастные строения попали на чужую войну, в самую гущу непримиримой схватки идеологий и культур.
К вопросу о принадлежности камней
Если уж начал я этот материал с давних стихов, так тому и продолжаться: несколько лет спустя после той первой публикации случился как-то в нашем городе семинар молодых литераторов, на который со столичных вершин снизошли несколько среднеизвестных московских творцов, откомандированных сюда для обучения провинциалов уму-разуму.
А в предоставленной мною подборке было и стихотворение «Собор», начинавшееся таким четверостишием:
«Я привёл бы тебя с собою,
Поклониться камням собора,
Поклониться могильным плитам,
Отзвучавшим давно молитвам...»
И один из московских кураторов отреагировал на эти строчки так: «Куда зовёт нас кланяться автор? Это не наши камни, и мы им кланяться не будем!» С тех пор (и на многие годы) в некоторых местных литературных кругах слова: «Это не наши камни» — стали, как сейчас говорят, мемом.
Тем более что они довольно точно отражали отношение государства к оставшимся в регионе памятникам. С одной стороны, даже такой повёрнутый на изживании всего немецкого человек, как первый секретарь обкома КПСС Н.С. Коновалов, понимал, что всё сносить — варваром прослыть. А с другой — камни-то не наши! Короче, из культовых зданий повезло немногим — тем, где в советские времена разместились театр кукол, филармония, кинотеатры «Победа» и «Баррикады», ДК вагонзавода и ДК ЦБЗ-1 — навскидку, наверное, всё.
Остальные, особенно расположенные в районах области, либо забросили (не забыв украсить табличками, что они охраняются законом), либо раздали под хозяйственное использование тому, кто пожелал. И теперь новые хозяева в меру своих финансовых возможностей и своего понимания их сохраняли и оберегали — только уже как коровники, свинарники, склады, мастерские...
Но самое обидное, что потрясший мир катаклизм — распад СССР и переход страны от загнивающего социализма к изначально гнилому капитализму — в судьбе наших памятников мало что изменил: вопреки ожиданиям многих, камни так и остались не нашими!
На границе тучи ходят хмуро
Интересное наблюдение: среди исторических зданий, более-менее успешно переживших Восточно-Прусскую операцию, штурм Кенигсберга и послевоенный разор, непропорционально много церковных зданий и школ. То ли вышние силы вмешались, то ли строили их особо прочно — как вспомогательные крепости и госпитали на случай чего.
Но если школы быстро пустили в дело и их сохранность стала обязанностью ведомственной, то сотни церковных зданий так и остались не пришей кобыле хвост, со временем превратившись в чисто политическую проблему. И даже после распада СССР они продолжали ею быть — только теперь линия фронта пролегала уже не между социалистической и капиталистической идеологиями, а между православием, почувствовавшим себя почти правопреемником государства, и всеми прочими религиями.
Возвышенно говоря, произошла смена караула: вместо идеологического отдела обкома КПСС на защиту священных рубежей заступила Калининградская епархия Русской православной церкви — и враг по-прежнему не пройдёт. Ни вершка ему, ни кирпичика!
Хотя, откровенно говоря, всё это было боем с тенью: лютеране и прочие католики, как прагматичные европейцы, прекрасно понимали, что кирха в местности, где последнего лютеранина в радиусе десяти километров видели в 1948 году прошлого века, никому не нужна и ничего, кроме убытков, не принесёт. Так что они особо и не рыпались.
Но зато епархия, которую в последнее время всё чаще упрекают в примате материального над духовным, на какое-то время смогла почувствовать себя Пересветом и Ослябей — легендарными воинами-монахами, в неравном бою...ну, да вы помните.
Нам не страшен серый волк
Однако долго стоять даже в самой гордой позе может только статуя: отвоевав в страшной битве у двунадесяти языков большинство оставшихся в регионе памятников и рассказав всем о своём духовно-хозяйственном подвиге, церковь осталась один на один с серьёзной проблемой: ну, и что теперь с этими трофеями делать? Готов поспорить, что та берёза «толщиной в ногу», которая так возмутила губернатора, росла на кирхе, ныне принадлежащей РПЦ.
И вот тут не могу не заступиться за церковь. Дело в том, что тогда, когда в прессе и интернете кипели страсти вокруг передачи епархии театра кукол и филармонии, в сознании многих сложилась и закрепилась довольно простая и очевидная интерпретация событий: церковь из жадности гребёт всё, до чего дотянется, дабы потом извлекать из отжатого прибыль, а власть, не смея противостоять, идет у неё на поводу.
И, наверное, в ряде эпизодов (если имелась реальная возможность получить профит от сдачи добычи в аренду или наличествовала паства, достаточная для прокорма священника) так оно и было. Но в абсолютном большинстве случаев передачи РПЦ различных зданий ни о чём подобном и речи быть не могло!
Возможно, причины были совсем другими. С распадом СССР исчезли или сильно обеднели те хозяйствующие субъекты, которые хоть как-то, но поддерживали десятки, если не сотни старых, довоенных сооружений. А у муниципалитетов и области ни денег, ни кадров, ни структур, способных взять на себя эту миссию, не имелось.
Да и бизнес не особо рвался взвалить на себя такую обузу, как памятник истории, — ему гораздо дешевле и проще построить что-нибудь жестянобаночное и гипсокартоновое, куда, по крайней мере, служба охраны памятников со своими штрафами и предписаниями не суется.
Однако сносить-то полуразвалины сейчас ещё более нельзя, чем во времена Коновалова: глаз больше, по всему региону европейцы шляются. Но тут как раз подвернулась РПЦ — возможно, она и впрямь претендовала на несколько зданий в Калининграде, небезнадежных в смысле будущей прибыли.
Ну, ей и впихнули весь ассортимент в качестве бонуса — типа либо всё, либо ничего. В довесок, так сказать. Интересно только, а отмазку насчет злобных католиколютеран, которые одним свои видом соблазнят калининградцев и погубят их души, как только их допустят в развалины, кто придумал — церковь или чиновники?
Но отмазка таки сработала, и на какое-то время всё утихло. Люди ждут чуда восстановления заброшенных зданий, а приезжему начальству всегда можно объяснить, что это не развалина, у неё есть хозяин, и ежели что, то все претензии к патриарху Кириллу — пусть тот чиновник попробует что-нибудь предъявить, хоругвь ему в руки.
Но это — беседа с московским гостем — вещь кулуарная, а для местной общественности, обеспокоенной состоянием старых сооружений, у нас служба охраны памятников есть. Правда, особых полномочий для воздействия на нерадивых у неё не наблюдается и денег на должное содержание памятников тоже, но зато звучит грозно: служба охраны! То есть в качестве громоотвода сойдёт.
Нет, я не в защиту госпожи Копцевой, уж тревогу бить она могла бы, не дожидаясь, пока губернатор начнёт топать ногами. Я все понять пытаюсь: так чьи это всё-таки камни? Неужели опять не наши?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
