Просто возникли некоторые ассоциации...
Нет, сначала все было довольно просто для понимания: с распадом СССР сельскому хозяйству досталось больше, чем промышленности. Рабочий — он и при советской власти был наёмным, хотя и числился собственником средств производства, и ему в принципе всё равно, кто управляет заводом — государство или совет акционеров, была бы работа и зарплата.
А вот крестьяне, до того бывшие такими же наёмниками, после развала и раздела колхозов оказались владельцами собственности, которой ещё надо уметь распорядиться, — а этому в СССР колхозников не учили. Результат известен из СМИ и виден любому, проезжающему по области — заброшенные и заросшие поля, бывшие фермы... Короче, население разбежалось, остались одни пенсионеры и доходяги с алкоголиками, скот распродали и порезали.
Да что там—помню, как один мой знакомый в конце девяностых прикупил себе в Cлавском районе бывший колхоз-миллионер, точнее — то, что от него осталось, и собрался было организовывать там современное животноводческое хозяйство. Но не успел: однажды ночью исчезла дорога ведущая к ферме. Она была выложена из бетонных плит, и её в одночасье кто-то погрузил на грузовики и вывез. Однако аборигены ничего не видели и не слышали...
Потом точно так же исчезли две силосных ямы. Вернее — ямы, конечно, остались, но их облицовку из тех же плит спёрли. И снова никто ничего... А потом в ударные сроки неизвестные разобрали по кирпичику и растащили саму ферму и некоторые хозпостройки.
Впрочем, трудно было бы ожидать другого: после того как колхоз раздали на паи, в посёлке, о котором идёт речь, теоретически образовалось две сотни мелких фермеров, а вся инфраструктура крупного аграрного предприятия, да и техника тоже, были рассчитаны на большие стада, огромные поля и десятки наёмных работников.
Не знаю, видимо, предполагалось, что на село сразу придёт серьёзный капитал, который займётся строительством крупных агрофирм. А может, считалось, что, сбросив с себя гнёт социализма, русский мужик крякнет и начнёт всей семьей, с утра до вечера, не покладая рук... Но почему-то этого не произошло.
Хотя не будем преувеличивать: и крякнувшие мужики кое-где нашлись, и капитал кое-куда пришёл и таки начал строить современные агропредприятия — но это именно кое-где и кое-куда. А основная масса бывших селян и впрямь разбежалась? Самое смешное, что нет! Она даже вроде выросла: в конце девяностых в области на селе числилось около 200 тысяч человек, а в 2012-м — 211 тысяч.
Согласитесь, загадка: население вроде не разбежалось, а поля заросли, скота нет... И чем все эти люди там, на необъятных просторах области, занимаются? Выживают... А ведь это и есть то самое «мелкое частное землевладение», которое, по словам Ленина, «порождает капитализм ежечасно, ежеминутно и в возрастающих масштабах». Только в наших условиях у него это как-то плохо получается: ни тебе произвести, ни продать с выгодой и разбогатеть...
И вот тут (да простят меня политологи и политэкономы) возникает некоторая аналогия: при всей разнице революции капиталистической и революции социалистической сходство в аграрном секторе таки есть. И тогда, в 1917, и теперь, в девяностые, масса крестьян получила землю и вдруг осознала, что мало что-то произвести, надо ещё произведенное как-то обработать и как-то продать. А надеяться на помощь государства ни тогда, ни, увы, сейчас, особо не приходится.
Не знаю, как сейчас, а тогда над этими проблемами думали многие выдающиеся умы страны. Чем это кончилось — общеизвестно: колхозами, то есть тотальной кооперацией, кооперацией до идиотизма, но ведь были и другие варианты развития событий. Например, такой:
«Кооперативная политика в случае успеха даст нам подъём мелкого хозяйства и облегчение его перехода, в неопределённый срок, к крупному производству на началах добровольного объединения» — это Ленин. Он же: «Нам нужно сделать ещё очень немного с точки зрения “цивилизованного” (прежде всего грамотного) европейца для того, чтобы заставить всех поголовно участвовать, и участвовать не пассивно, а активно, в кооперативных операциях. Собственно говоря, нам осталось “только” одно: сделать наше население настолько “цивилизованным”, чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие». И ещё он же: «В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население... есть всё, что нам нужно, потому что теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам». И даже вот так: «... умение быть толковым и грамотным торгашом... вполне достаточно для хорошего кооператора. Под умением быть торгашом я понимаю уменье быть культурным торгашом. Это пусть намотают себе на ус русские люди или просто крестьяне, которые думают: раз он торгует, значит, умеет быть торгашом. Это совсем неверно. Он торгует, но от этого до умения быть культурным торгашом ещё очень далеко. Он торгует сейчас по-азиатски, а для того, чтобы уметь быть торгашом, надо торговать по-европейски. От этого его отделяет целая эпоха». Очень интересное замечание, особенно если учесть, что наши фермеры постоянно жалуются именно на трудности реализации свой продукции.
А вот знаменитый экономист Чаянов: «Кооперация, управляемая в самых мельчайших своих органах выборными лицами трудящихся, под ежедневным неусыпным контролем избравших их членов кооператива, не связанная административными распоряжениями центра, гибкая в хозяйственной работе, допускающая наиболее быстрое и свободное проявление выгодной местной инициативы — является наилучшим аппаратом там, где требуется организованная местная самодеятельность». Кто бы спорил, что тогда, что сейчас!
Ну, и наконец Бухарин: «крестьянство в поисках лучших форм организации своего труда неизбежно пойдет по пути объединения»... Если подтолкнут, конечно. Хотя меня, разумеется, могут и поправить: мол, есть у нас в области потребкооперация, недавно торжественно 65 лет отпраздновала. Поздравляю, конечно, но если есть, то почему фермеры должны за гроши отдавать свою продукцию перекупщикам и монополистам, почему бабушки сами торгуют у магазинов, где на рынках кооперативные палатки и торговые ряды?
Впрочем, чему удивляться: «Основой кооперации является ее независимость и самодеятельность народных масс. Между тем ни того, ни другого в настоящее время нет. Кооперация вынуждена работать под давлением правительственных органов, она вынуждена подчиняться их требованиям, нередко противоречащим интересам народного хозяйства и кооперации. Развитие кооперации приостановилось». А вот и не угадали: это не кто-то из оппозиции, это председатель Сельскосоюза C.Л. Маслов в 1925, кажется, году... Воистину — ничто не ново под луной!
Ну ,и последняя на сегодня цитата, опять из Ленина: «Кооперация, как форма торговли, выгоднее и полезнее, чем частная торговля». Как постоянный потребитель сельхозпродуктов подтверждаю: прав классик на все сто! Я даже размечтался: идёт съезд региональных фермеров, на котором облправительство утверждает программу развития и господдержки сельхозкооперации, а над президиумом — растяжка с этими самыми словами...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
