«Не до Краснолесья», или несколько слов о «предельной внимательности» власть имущих

Тогда почему не могут до сих пор достучаться до них жители посёлка Краснолесье?

В своё время на портале Калининград.Ru были опубликованы мои материалы «Старый солдат, который солдатом никогда не был», первая часть, и продолжение — «Возвращение в прошлое».

Суть, если в двух словах, о том, как «умирает» в центре Роминтенской пущи некогда благополучный посёлок Краснолесье: работы нет — молодые кто куда подались, школу закрыли, перспектив никаких.

И самое главное, так я думаю, люди в посёлке не только не верят, но и не уважают власть: а за что любить и уважать, если она, эта власть, что есть, что нет — всё едино.

Вот это я и изложил при встрече тогда ещё министру областного правительства Елене Анатольевне Пожигайло.

— Елена Анатольевна, надо бы встретиться с людьми, поговорить, показать, что власть есть. И она, эта власть, искренне хочет помочь.

Министр, человек открытый, к тому же женщина, проникся: мол, планирую поездку в Нестеров, надо будет и главу района пригласить, поскольку Краснолесье территориально принадлежит Нестеровскому району.

Даже предварительно и дату поездки согласовали. Я в Краснолесье позвонил, сообщил знакомым: «Министра и главу района ждите в гости».

Человек предполагает — жизнь вносит свои коррективы: вначале у Елены Анатольевны случилась командировка в Москву, затем ожидали приезд Чубайса, вскоре ещё что-то произошло…

— Да ты что к хорошему человеку пристал, словно банный лист?.. В правительстве есть негласный закон: никаких интервью без разрешения. Пожигайло тебе этого не скажет, но это так, — сообщил мне один приятель.

Да я же не собирался брать интервью, я считал, мол, плановая поездка — и встреча с жителями. Конечно, вроде бы министру экономики — платежи, инвестиции, переводы, а не задушевные беседы с людьми. Но разгромленный лесхоз в посёлке, который обеспечивал работой и дровишками жителей Краснолесья — это разве не экономика?

А если действительно существует неафишируемый запрет, то у кого сотрудник в правительстве да ещё в ранге министра должен испрашивать разрешение, в какой форме?

Если министр — то на имя губернатора. Тут я засомневался: у того столько забот и хлопот, что вряд ли найдёт время на контроль за тем, куда ездит и с кем встречается подчинённый.

Если согласовывать необходимо с пресс-службой, то как министру «докладывать» клерку? Ведь министр работает по определённому плану, утверждённому губернатором.

Словом, запрет как бы есть, но ни автора, ни ответственных за его исполнение вроде как нет. И тут я вот о чем подумал: губернатор перед кем отвечает? Перед тем, кто его назначил. А с кого может спросить? С главы района. А тот в свою очередь — с главы поселения. А с того, как с гуся вода: вроде и власть, но без средств к существованию. Это называется «вертикаль» исполнительной власти. Но есть же ещё депутаты, их-то, вроде, народ избирал...

Звоню председателю областной Думы Оргеевой. Полагаю, по адресу — ведь в Краснолесье живут её избиратели.

— Да, — любезно согласилась Марина Эдуардовна, — я планирую поездку через несколько дней туда. Надо с главой района согласовать. А вы, пожалуйста, позвоните в приёмную, оставьте свой телефон, чтобы вас заранее предупредили о поездке.

Звоню, сообщаю, жду. Звоню снова узнать новости: не беспокойтесь (это помощник) как только определимся, вам сообщим.

Пока согласовывали, искали среди ряда неотложных дел «окно» для поездки, проходили дни, недели, месяцы. Тем временем Елена Анатольевна Пожигайло ушла из областного правительства. Ушла по собственному желанию.

Звоню:

— Елена Анатольевна, с чего бы это? Два года в должности псу под хвост? Или есть другие причины?

— Да нет, набралась опыта, теперь в Москву, наверное…

Ну, что ж, из Москвы в Краснолесье точно не доехать: и далеко, и проблемы из столицы явно малозначимые.

«А как же глава областной законодательной власти?» — спросит иной дотошный читатель.

А никак: то ли нет особого желания со своими избирателями встречаться, то ли в этом не видит никакого смысла, то ли решила, что журналист в дороге — лишняя обуза.

Словом, жду звонка из приёмной областной Думы от помощников председателя.

Тем временем в нашем городе объявился некто господин Воскресенский Станислав Сергеевич, человек известный и в управленческих структурах, и в экономической сфере.

Мне как жителю эксклава и к тому же журналисту, весьма любопытно: кто он, какова его сфера деятельности в регионе, есть ли у него своё видение проблем Янтарного края и жителей-калининградцев.

Впрочем, полагаю, не мне одному это интересно. Допустить, что Станислав Сергеевич перед его назначением хоть и слышал о самом западном регионе, то только то, что эта область — за двумя границами, даже на мгновение не могу: всё же уровень у человека не тот.

Но время на то, чтобы на месте осмотреться, с людьми познакомиться, побывать в районах, необходимо. Сколько? Хороший вопрос.

И вновь звоню, естественно, в приёмную. Со мной любезны, внимательны, просят понять — очень занят замполпреда. Конечно, встречные вопросы: «А вы кто? А что вас интересует?» И ответ: «Хорошо, вам сообщат».

Между делом Станислав Сергеевич успел побывать в Сочи, где, как известно, «спел» что-то не в унисон с членами местного правительства.

Звоню вновь, ответ — пока не получается встреча. Вот такие дела. И никак я в толк не возьму: ну, не интересен им я как журналист, но причём здесь калининградцы?

Им ведь не победные реляции, звучащие с экранов во время встреч и заседаний, не заумные рассуждения во время задушевных посиделок нужны. Им очень хотелось бы знать, тепло ли будет зимой и сколько за это придётся платить, не исчезнут ли в аптеках нужные лекарства и т. д.

А жителям Краснолесья интересно бы знать, что ждёт их, будут ли возить автобусом детей в школу, а до Нестерова — тридцать вёрст да по ухабам!

Может быть, после этого материала кто-то из облечённых властью вдруг воспылает желанием побывать в Краснолесье? Пусть и без меня, лишь бы люди там поняли: власть всё же есть.

P. S. С одной стороны, высоких начальников можно, вроде, и понять: у них заботы о сотнях тысяч, и обращать внимание на то, что где-то «умирает» посёлок, а там всего-навсего четыреста или пятьсот жителей, времени нет! Однако не хочется мне в это верить, хотя доводилось слышать: «Да таких посёлков, как Краснолесье, у нас в области хватает»... Не потому ли, что никак не доедут до них высокие чины?