1
Вот версия, которая кажется наиболее правдоподобной. В середине семидесятых годов прошлого века Калининград посетил всемирно знаменитый ученый, лауреат персональной золотой медали Международной академии астронавтики, человек, чьим именем назван кратер на Луне, и т.д и т.п., физик и астроном А.Н. Козырев.
Однако привели его в наш город вовсе не научные дела — Козырев приехал в гости к своему другу и солагернику (с которым в сороковые годы, будучи политзаключенным, участвовал в создании знаменитого никелевого комбината в Норильске), известному писателю С.А. Снегову. А тот повел ученого на экскурсию по городу и, как бы между прочим, затащил его на заросший всякой растительной дрянью высокий холм в конце улицы Галицкого.
Нелепое было место — вершина холма, где когда-то располагалась баскетбольная площадка школы милиции. Трудно придумать что-либо более не подходящее для баскетбола: при любом неудачном броске мяч улетал с холма вниз, и его приходилось долго искать в кустах и зарослях крапивы и лопухов. Поэтому площадкой по прямому назначению никто не пользовался, и она мирно зарастала чем попало.
Вот здесь, среди все той же крапивы, пустых бутылок и прочих остатков застолий местных любителей дикой природы, Снегов процитировал Козыреву знаменитые слова Энгельса: «Никогда благодарное человечество не устанет приносить цветы на могилу Бесселя». Кто такой Фридрих Вильгельм Бессель, Козыреву не надо было объяснять: в мире нет астронома, который не знал бы этого имени, а в Пулково (где Николай Александрович проработал большую часть жизни) ему поставили памятник. «А при чем здесь могила Бесселя?» — по преданию, спросил Козырев, недоуменно озирая окрестности. «А ты на ней стоишь», — ответил писатель.
2
Сказать, что астроном был в шоке, когда узнал, что здесь, на этой свалке, под его ногами, похоронен ученый, к могиле которого человечество должно вечно носить цветы, — это не сказать ничего… Козырев просто подскочил на месте. Вскоре он уехал в Москву, а через несколько недель Президиум Академии наук СССР вышел в Совет министров с ходатайством об увековечении памяти Бесселя в Калининграде. А еще через несколько месяцев силами двух близлежащих заводов холм был приведен в порядок: площадку на нем расчистили, установили надгробие и сделали каменную лестницу, ведущую к нему. Вскоре и подходящая к холму улица Музейная получила новое имя: она стала улицей Бесселя.
Интересным человеком, надо полагать, был этот самый Бессель! Благодаря своим исследованиям и картам звездного неба ученый установил точное положение 75 тыс. звезд и навсегда заложил основу для открытия новых планет. Ему первому удалось с научной точки зрения доказать учение Коперника о строении мира — наверное, вовсе не случайно улицы, названные в их честь и в Кенигсберге, и в Калининграде, расположены практически рядом.
А в построенную Бесселем все на том же холме обсерваторию до конца его жизни приезжали на стажировку будущие знаменитые астрономы из разных стран мира. Из России, например, Славинский (из Вильно), Кнорре (директор Николаевской обсерватории), Драшусов и Швейцер (директора Московской обсерватории), Струве (директор Пулковской обсерватории)… С последней Бесселя связывали особые отношения: он консультировал проект ее строительства.
3
Но и это еще не все: математикам, например, не надо объяснять, что такое «функции Бесселя» или «неравенство Бесселя». Однако самое удивительное в этом человеке то, что формально он был неучем, поскольку университетов не кончал и даже из гимназии его выгнали за неуспеваемость и неспособность к наукам.
Родители Бесселя, увидев, что их надежды на карьеру сына рухнули, с горя отдали его учеником конторщика в торговый дом в Бремене. Здесь, готовясь к участию в торговых экспедициях в южные страны, будущий приказчик принялся изучать кораблевождение и мореходное дело, после чего как-то незаметно перешел к астрономии и математике. А спустя несколько лет он уже работал в знаменитой тогда обсерватории в Лилиентале близ Бремена. Миру не повезло: он лишился замечательного торговца, который мог бы стать основателем крупного торгового дома, который впоследствии вполне способен был превратиться в какую-нибудь транснациональную корпорацию.
Не получилось… Вскоре Фридрих Вильгельм Бессель приобрел такую известность среди ученых Лилиенталя, что на него обратил внимание один его тезка — король Пруссии Фридрих Вильгельм III (спасаясь от Наполеона, он с женой, королевой Луизой, в начале XVIII века какое-то время жил в Кенигсберге).
Следует сказать, что царствование этого человека особой славы и процветания Германии не принесли — напротив, она была дважды разгромлена Наполеоном и даже временно потеряла Берлин — свою столицу. Но Кенигсбергу все это пошло только на пользу: практически оторванный от прочей Германии и окруженный славянскими народами, город не пользовался особыми милостями царственных особ.
А тут, волею Наполеона временно оказавшись столицей королевства, он обратил на себя внимание и сумел этим воспользоваться: многие прекрасные здания и районы Кенигсберга обязаны своим появлением царственной чете, особенно королеве Луизе. Но и король кое-чем отметился — например, строительством Кенигсбергской обсерватории. Наполеон, посетив город перед вторжением в Россию, был весьма удивлен, что разоренная и разгромленная Германия еще находит силы и средства для строительства обсерваторий…
4
Однако надобно отметить, что появление здесь сравнительно молодого астронома, которому Фридрих Вильгельм поручил строительство, поначалу вызвало в Кенигсберге (особенно в университетских кругах) некоторое недовольство. Немцы — народ организованный и приученный к порядку, а какой же это порядок, если руководство научным учреждением и обучение студентов доверяют человеку не только без ученой степени, но и вообще без образования?
Причем это недовольство было настолько сильным, что друзьям Бесселя в Германии пришлось поднапрячься, и вскоре, а точнее — в 1811 году, философский факультет Геттингенского университета заочно присвоил Бесселю сразу степень доктора. Дело почти неслыханное по тем временам, когда дипломы и ученые звания всех степеней еще не продавались на улицах и в подземных переходах. Видимо, для профессоров из Геттингена научные заслуги Бесселя и его потенциал казались настолько несомненными, что они дерзнули пренебречь формальностями.
И ведь не ошиблись: их протеже 36 лет проработал в Кенигсберге, воспитал сотни знаменитых учеников, став одним из славных символов и города, и Альбертины. Даже при советской власти, не очень любившей признавать, что в Кенигсберге было что-то хорошее, о Бесселе хоть и с задержкой в тридцать лет, но вспомнили и таки увековечили его память.
Впрочем, одно маленькое наблюдение: при торговцах и солдафонах (которыми и до сих пор многие считают немцев) на улице Бесселя располагались обсерватория, астрономический факультет университета, зоологический музей и университетский ботанический сад. А рядом, на улице Коперника, — патологоанатомический, фармацевтический, физиологический и физико-химический институты и корпус университетской медицинской клиники.
А сейчас на улице Бесселя, помимо пяти и девятиэтажек, находится станция юннатов, а на улице Коперника — нотариальная контора, магазин «Лось», склады и здание ТОО «Обувь». Всех же вышеперечисленных учебных и научных учреждений в Калининграде нет вообще.
Кажется, сравнение не в нашу пользу…
Специально для Калининград.Ru и журнала «Мноgо»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
