— И этому есть объяснение? — так началась наша беседа.
— Несомненно, — говорить спокойно на эту тему Мамонтов не может. — Есть такое понятие, как дружелюбный порт. Это значит, что в порту делают всё для удобств экипажа, что есть определённая инфраструктура.
Пример. Зашло к нам судно с филиппинским экипажем. Перед этим побывали в порту Брисбен, в Австралии. Там на каждом углу — телефонная будка, на каждом терминале — кафе, где можно заказать кофе с пирожным, где есть интернет.
А у нас филиппинцы бродят в поисках такси и пытаются хоть как-то выяснить: а где междугородняя связь.
Неудобства — не то слово. В этом Мамонтов прав. Но есть кое-что «покруче». Капитан-филиппинец судна водоизмещением более тридцати тысяч тонн, маршрут которого Австралия — Южная Америка с заходом в Калининград, человек молодой и вежливый в лице, меняется, когда слышит вопрос о работе нашей таможни.
О, таможня! Редко кто из командного состава судов, заходящих к нам, высказывают претензии к пограничникам или офицерам госпортконтроля.
Но таможенники, манера их обращения, их действия, мало кому понятные, суть нормативных актов, когда лишняя пара банок краски или несколько пачек стирального порошка могут быть объявлены чуть ли не контрабандой — это нечто.
Не поэтому ли российские порты, и Калининград не исключение, наряду с портами Украины, Африки в тройке самых недружелюбных?
— Кстати, — замечает Мамонтов, — мы привыкли к тому, что город наш называют морским. Западными морскими воротами страны…
— И разве это не так?
— В советские времена, возможно, так и было. Всё же тридцать тысяч человек трудились непосредственно в море, а ещё десятки тысяч — на береговых предприятиях, связанных с морской темой: судостроение и судоремонт, рыбопереработка.
Сегодня же моряков, т. е. тех, у кого есть квалификационные свидетельства на право работы в плавсоставе, всего около восьми тысяч.
Дело в том, что редко кто из выпускников Академии или колледжа имеет достаточно морского времени, плавательной практики.
А если у человека высшее или среднее образование, то идти ему практикантом, матросом не с руки. И многие пристраиваются на берегу.
В странах Евросоюза тоже проблема с кадрами. Но там работают специальные госпрограммы по пропаганде профессии моряка.
В тот день, когда я попал к Мамонтову в гости, ему то и дело приходилось отвлекаться на «разбор полётов» по жалобе экипажа теплохода «CoolAster» на невыплату владельцем зарплаты. Владелец — в Эстонии, флаг «удобный» — Мальты, экипаж — интернациональный.
— Слушай, но ведь во всём этом разбираться, нужно не только знать условия работы на судах, юридически человек должен быть «подкован»...
— Насчёт «юридической подкованности» — в региональном отделении есть юридическая консультация. Что же касается условий работы, у меня за плечами наша мореходка, а высшее образование получил во Владивостоке.
Справка: на море у Мамонтова ушло почти десять лет жизни. А в региональном отделении РСПМ сегодня более 4, 5 тысяч человек.
Задача профсоюза — заключение коллективных договоров с судовладельцами: об условиях работы, об оплате, страховые дела, словом, пунктов в договоре хватает. Система коллективных договоров МФТ — это распространение международных стандартов, обеспечивающих защиту прав моряков под удобными флагами. И у регионального отделения сегодня таких соглашений более чем на двадцать «пароходов».
— Кстати, в своё время, а было это лет семь или восемь назад, я как журналист и ты как представитель профсоюза разбирали жалобу молодой женщины, ставшей вдовой после гибели мужа.
— Как же, дело должно было направляться в суд, но в последний момент стороны — профсоюз как представитель интересов вдовы и страховая компания — пришли к компромиссному решению. Там было убийство на борту, а не гибель на производстве, отчего и спор о размере компенсации.
— Скажи, в городе, кроме вашего, есть и профсоюз водников (работников водного транспорта), рыбаков. Не сотрудничаете?
— Да дружим мы. И, наверное, профсоюзное представительство на основе отраслевого признака вообще устаревшее понятие. РСПМ давно предлагает идею единого профсоюза. Однако, у каждого местечка свои интересы, поэтому рыбакам надлежит обращаться к рыбному профсоюзу, речникам — к речному, а слесарям — к слесарному.
Помню, застряли в Лас-Пальмасе несколько супертраулеров, по порту приписки — Калининград. Арестовали суда за долги по топливу, воде и т. п.
Моряки, чтобы поесть, что-то купить, «батрачили» у местных жителей. Кое-как — кого родные деньгами выручили, кого — друзья — вернули экипажи домой. А вот судовладельца нашли или нет, того не знаю. Суда — в аренде, арендатор — какая-то оффшорная компания… Короче, цепочка. А рыбацкий профсоюз — в стороне был.
О значимости подобных «защитников трудящихся» говорит такой факт: с профсоюзом рыбаков не считается даже Госкомрыболовство. К примеру, десятки рыбопромысловых судов под российским флагом ведут лов в различных районах Мирового океана. А экипажи на них — индонезийские, испанские, китайские!
И что же отраслевой профсоюз? Ведь право работы на судах под флагом России иностранцам предоставляется только при согласовании со службой занятости и с учётом мнения профсоюза — обязательное требование Госкомрыболовства.
Тем не менее, флаг РФ вновь и вновь предоставляется китайскому или иному иностранному судовладельцу.
В начале 90-ых, когда «рождался» Российский профсоюз моряков, один англичанин сказал Мамонтову: «Не обижайся, но в основах правознания ваши моряки — настоящие дети». Это к тому, что не имели никакого понятия о том, как можно и нужно защищать свои права.
С тех пор многое изменилось. Сегодня без контракта ни один моряк в море не уйдёт, редкое судно «уходит» от коллективного договора с МФТ. Однако если сравнивать отношение к людям этой профессии с тем, какое оно, к примеру, у наших соседей, понимаешь: работать есть над чем и работать ещё долго.
И прежде всего, необходимо менять иные положения законодательных актов и нормативных документов, дабы флаг России не стал удобным, как, к примеру, Монголии или Белиза…
Сколько его знаю, он не меняется: вечно куда-то торопится, вечно чем-то занят. Понять до сих пор не могу, действительно ли «напряжёнка», или уже не может по-другому.
Но раз региональное отделение существует, значит «дёргается» не напрасно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
