Система госзаказов, ставшая частью нашей действительности не так давно, уже успела превратиться в притчу во языцех. Призванная сделать максимально прозрачным и честным процесс государственных закупок, она, попав на благодатную российскую землю, тут же превратилась в очередной «аттракцион», время от времени привлекающий внимание самой разнообразной публики — от антимонопольного ведомства (что, впрочем, случается крайне редко) и других власть имущих до журналистов и обычных граждан. Акулы пера разобрались в ситуации достаточно быстро, став уделять сайтам госзакупок гораздо больше времени. Результат не заставил себя долго ждать: именно благодаря пытливому уму и журналистскому любопытству об ужасающих своей стоимостью томографе и «Кадиллаке» (это у нас в области), а также позолоченной кровати и тумбочке для МВД (а это уже размах федеральный) узнали многие.
Однако жизнь показала, что несовершенство системы госзакупок становится причиной недобросовестности не только тех, кто осваивает государственные средства, но и самих компаний, выполняющих заказы. Случай, произошедший недавно в областной клинической больнице, показал, что способов защититься от махинаций со стороны фирмы-поставщика практически нет.
Предыстория
Одним из направлений деятельности больницы является установка тазобедренных и коленных суставов — в очереди на их установку стоит около 300 человек. Специалисты лечебного учреждения занимаются установкой подобных протезов в рамках областной программы вот уже 5лет. Иными словами, для больницы установлен план, согласно которому суставы должны быть установлены определенному количеству человек.
На момент начала программы в области существовала лишь одна фирма, которая могла поставлять суставы, и имя ей — «Ортомед». По причине отсутствия других поставщиков она раз за разом выигрывала конкурсы на закупку. Следует заметить, что ничего противозаконного в этом нет и в помине, однако подобные «облегченные» условия, видимо, со временем развратили местный филиал «Ортомеда», год за годом поставлявшего в областную больницу суставы одного и того же типа.
Однако суставы — это, говоря популярно, такие же технические изделия, как, скажем, авторучка или автомобиль. Они точно так же отличаются друг от друга по своим параметрам и характеристикам, как самосвал отличается от «Кадиллака» для нужд подростков из центра реабилитации. Глупо утверждать, что первый хуже второго потому, что ездит медленнее — в конце концов, это разные машины, и каждая из них хороша для своих целей и в свое время.
Но случай, когда «Кадиллак» пытаются выдать за самосвал или, чего хуже, наоборот, никак нельзя назвать «выполнением заказа» или «успешной поставкой». Однако, видимо, поставщик суставов для больницы рассуждает иначе, если позволяет себе действия, которые подпадают под определение подлога.
Невиданный альтруизм
Итак, существует несколько разновидностей искусственных суставов. Применявшийся долгое время тип — будем условно называть его «старым» — успешно ставился и еще долгое время будет применяться в наших больницах. Сам по себе он вовсе не плох: протез выполняет абсолютно все требуемые от него задачи, однако при установке требует определенных усилий и дополнительного внимания со стороны ортопеда. Так, длинное плечо протеза надо «вбить» в кость на весьма приличное расстояние, при этом очень точно соблюдая соосность: даже небольшое смещение приводит к тому, что сустав постоянно выскакивает из суставной сумки. Особых трудностей при установке подобного типа суставов в больнице не возникало — в ней трудятся специалисты высокого уровня, сумевшие помочь не одной сотне человек. Однако желание руководства больницы облегчить процесс установки сустава заставило рассмотреть и другие разновидности протезов.
Как выяснилось, на рынке суставов, который хорошо развит не только за рубежом (что предсказуемо), но и в «материковой» России, существуют и другие суставы — назовем их «новыми» — которые для успешной установки не требуют соблюдения достаточно большого числа разнообразных условий (выше прочность, плечо протеза короче, а соосность обеспечивается простым выбором одного из 22 возможных положений шарнира — «старый» сустав такой удобной возможности, понятное дело, лишен). Убедившись в гораздо большем удобстве таких изделий, в областной клинической больнице решили объявить заказ на покупку девяти подобных суставов. Техническое задание, составленное специалистами, включало в себя все свойства, которыми обладает «новый» сустав. Иными словами, больница пожелала получить для своих пациентов самое лучшее — а областной бюджет согласился за улучшенные протезы заплатить. Фирма, изъявившая желание поставлять «новые» суставы, выставила цену в 68 000 рублей за сустав — это вполне нормальная цена за подобную разновидность протеза. Однако в этот момент на сцену вышел «Ортомед».
Как рассказала корреспонденту ИА "Уни-ньюс" главврач калининградской областной больницы Алла Горчаковская, поведение поставщиков вызывало подозрения. В самом деле: выставить за сустав, соответствующий по документам абсолютно всем пунктам техзадания, цену всего лишь в 27 000 рублей — значит гарантированно выиграть конкурс. Несмотря на многочисленные сомнения относительно причин такого альтруизма, руководство больницы не имело никаких оснований отказаться от такого поставщика. Согласно федеральному закону № 94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», конкурс выигрывает та фирма, которая берется выполнить все требования техзадания за минимальную сумму.
Таким образом, «Ортомед», доселе никогда не поставлявший суставы «нового» типа, внезапно взялся организовать их поставку, да еще и себе в убыток, по цене, почти в три раза меньше объективной.
Подлог
Нехорошие предчувствия руководства больницы оправдались через месяц после проведения аукциона: в травматолого-ортопедическое отделение лечебного заведения по документам, подтверждающим факт поставки «новых» протезов, пришли суставы «старого» типа. «Ортомед», очевидно, распланировал всё достаточно изящно: пользуясь ситуацией (больница в любом случае должна выполнить областную программу и установить определенное число суставов) и своим положением монополиста, совершила подлог. «По сути, выбирали люди помидоры, а тут привезли огурцы», — комментирует ситуацию заместитель главврача по экономическим вопросам Эдуард Румянцев. «Сами по себе эти суставы не плохие. Но они совсем не отвечают тем требованиям, которые мы ставили вначале».
В этой ситуации «неповоротливость» всей системы госзакупок проявилась в полном объёме. Социальный объект оказался во власти недобросовестного поставщика, который стал диктовать свои условия. «Были письма неприятные в мой адрес, их адвокат говорил, что всё равно всё будет решено в пользу поставщика. Самое плохое, что мы оказались заложниками ситуации. У нас программа, которую мы обязаны выполнить. Обращения в ФАС, суды, официальная переписка, попытки убедить — всё это время, всё это «тянучка», из-за которой мы можем не выполнить областную программу. Это им только на руку», — сетует Алла Горчаковская, за многие годы работы в медицине ни разу не сталкивавшаяся с подобным поведением.
Особый интерес сложившейся ситуации придает тот факт, что уже упомянутый адвокат — это сын заведующей отделения больницы, а ее невестка (совпадение!) связана с «Ортомедом». В итоге получилась следующая картина: фирма поставила «не те» суставы, а зав. отделением этот момент (опять же совпадение) проглядела. Суставов пришло, как и положено, девять штук, все они по документам подходили под техзадание — отчего же не подписать акт приема?
Жертвы обмана
Тем не менее, больница по-прежнему не имела возможности помогать людям, нуждающимся в установке протеза. «Ортомед» же воспользовался новой моделью поведения: он предложил руководство больницы «забыть» про этот инцидент и на этот раз поставить людям «старые» суставы. Мол, дальше-то мы обеспечим всем, чем нужно, а пока что возьмите то, что дают.
Эдуард Румянцев рассказывает: «Фактически, сложилась абсурдная и вопиющая ситуация: не государственный заказчик диктует правила игры, а коммерческая структура диктует больнице, что и кому ставить. «Ну что же вы, у вас же люди, ради больных и эти суставы поставьте», — предлагали нам. У нас руки связаны законами, у них же — ничем. Средств, чтобы нам напакостить — выше крыши, и если фирма уйдет в глухую оппозицию, то результатом будет лишь затягивание времени. А у нас ведь пациенты; у нас программа и областная, и федеральная».
Таким образом, в сложившейся ситуации в самом проигрышном положении оказались те, кто по роду своей деятельности меньше всего должен заботиться о конкурсах, тендерах и поставках — врачи больницы. Карикатурности добавляет и тот факт, что все структуры, в обязанности которых входит проверка подобных действий, не проявляют никакого интереса к происходящему, по сути оставляя добросовестного заказчика один на один с проблемой. Ни для кого не секрет, что борьба за кусок бюджетного «пирога» всегда идет беспринципно и с применением всех доступных средств. Однако почему из-за этого должны страдать те, кому никак не могут поставить злосчастный сустав, — решительно непонятно. Чиновники ведомств, отвечающих за «чистоту» конкурсов, думается, ответить на этот вопрос также не в силах.
«Это уже превращается в дело принципа», — подводит итоги Эдуард Румянцев. «Мы в первую очередь врачи, и нам не особо интересно, каким образом до нас должно дойти всё необходимое. Конкурс, не конкурс — нас это волновать не должно. Но раз сделали именно такую систему — посредством госзаказа, то зачем же нас считать за идиотов?» Вопрос этот, очевидно, не имеет ответа, как не имеет ответа и другой: когда же в нашей стране хоть одна инициатива заработает как положено?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
