1
Неудивительно, что в первых строках направленных в Москву списков позарез нужного значилось развитие стройиндустрии и снабжение области стройматериалами. И тогда кто-то из Госплана (а по другим версиям — предсовмина Булганин или даже сам Хрущев) вспомнил, что по крайней мере одним стройматериалом область обеспечена в избытке: на Куршской косе — буквально горы отличного песка! Короче, возникло предложение утилизировать дюны. И Госплан обязал Калининградскую область и Литву подать в столицу сведения о запасах упомянутого стройматериала, ибо социализм — это план и учет.
Однако и в Калининградском обкоме КПСС, и в ЦК компартии Литвы понимали, что Куршская коса — это уникальный памятник природы, а не потенциальный песчаный карьер, вот только противостоять Москве они не могли, во всяком случае — открыто. Впрочем, голь на выдумки хитра: рассказывают, что секретарь ОК КПСС Марков и литовский партийный вождь Снечкус встретились на той самой косе и согласовали позиции. А затем и область, и Литва подали в Госплан данные о запасах песка, синхронно уменьшив их в десять раз! Исходя из этих цифр, в Москве оценили перспективы и пришли к выводу, что разрабатывать косу экономически нецелесообразно.
Не знаю, насколько эта история правдива (хотя решения вроде переработки косы на стройматериалы весьма характерны для Хрущева), но о пользе местной дипломатии она говорит многое. А еще она говорит о том, что интересы и желания центра, неважно — в Москве или Брюсселе он находится, не всегда совпадают с интересами на местах, и соседи между собой общий язык найдут быстрее. Если, конечно, такую возможность им дать. В конце концов, между Москвой и Вильнюсом за последние восемьсот лет накопилось много всякого, что мешает нормальному диалогу, а между Калининградом и Вильнюсом подобных сложностей нет.
Но это так, к слову…
2
Существуют некоторые слова, которые в приличном обществе произносить не принято. Например, в среде нашего политбомонда таким запретным словом является «статус». Еще недавно, буквально при Егорове, любой, кто только заикался о статусе региона, автоматически назначался в лучшем случае просто сепаратистом, а в худшем — наемником злобных немецко-литовско-польских реваншистов и в качестве такового подлежал закатыванию в асфальт с конфискацией доброго имени в пользу государства.
Хотя многие смутно подозревали, что между географическим положением Калининграда и прочих восьмидесяти с лишком регионов РФ есть трудноуловимая разница — и было бы справедливо ее отразить не только на карте… Однако официально считалось, что трудности Калининграда, вытекающие из его эксклавного положения, это мелочи по сравнению с высокой честью олицетворять великий теоретический принцип равенства субъектов федерации, невзирая на какую-то географию и даже происки Евросоюза. Короче — калининградцам предлагалось перетоптаться.
Впрочем, кое-какой эрзац особого статуса (в виде закона об ОЭЗ) таки существовал и даже худо-бедно работал. Но при этом постоянно натыкался на все тот же статус — ибо уровень полномочий и компетенции местных властей не позволял корректировать федеральные установления и влиять на деятельность федеральных структур в той степени, в которой это было необходимо для развития региона.
А в Москве, загипнотизированной принципом «все равны, все едино», постоянно забывали про калининградские особенности — война между таможней и местными администрациями, например, как при Маточкине началась, так до сих пор и идет — с переменным успехом. И дальше бы шла — но на горизонте замаячило ВТО, организация, в которую Россия рвется уже второе десятилетие. И на нашу региональную беду, закон об ОЭЗ категорически не вписывается в ее (ВТО) идеологию.
Почему и как — предмет особого и сложного разговора, а в рамках темы ясно одно: в столице задумались о том, что существующий закон необходимо менять — причем в условиях членства во Всемирной торговой организации чисто экономическими мерами уже не отделаешься, а придется поступаться принципами.
И тогда, уже в открытую и не вызывая возмущенных воплей, прозвучало некогда зловещее слово «статус»…
3
Разумеется, прозвучало оно не как государственная позиция, а как частное соображение и выглядело скорее пробным шаром, этаким зондажом мнения калининградского политбомонда, чем серьезным предложением. Но то, что никто не заподозрил смельчака, сказавшего «мяу», в продажности и не бросился проверять, как давно он посещал консульства дружественных соседних стран, уже обнадеживает.
Честно говоря, я не очень хорошо представляю себе, что конкретно делает в нашем регионе филиал организации под названием «Особые экономические зоны», но это именно глава филиала господин Трушко сказал с трибуны «Клуба политического действия “4 ноября”» еще недавно абсолютно еретические слова: «Не надо бояться вносить в Конституцию положение об особом статусе региона. Он на самом деле есть». И он же, то есть Трушко, предложил в качестве модели такого особого статуса штат Аляску, который отделен от США Канадой примерно так же, как мы отделены от России Литвой и Белоруссией…
С одной стороны, вроде бы ни к чему не обязывающее мнение представителя некоего акционерного общества — мало ли что кому в голову взбредет! С другой… ОАО «ОЭЗ» — детище премьер-министра Фрадкова (а значит, и Путина), его единственным акционером является государство, а в совете директоров — сплошь высшие должностные лица Минэкономразвития, Минфина, Министерства промышленности и торговли… Сдается, это не те люди, которые ляпают абы что!
Да и сам этот клуб политического действия «4 ноября», чье заседание, на котором был озвучен призыв к изменению статуса, прошло в Калининграде 1 марта, — организация примечательная. Ни об учредителях его, ни о его членах на официальном сайте сведений нет, но вот цели и задачи сформулированы четко: «Разработка либерально-консервативной программы развития страны и мер по ее реализации; формирование в стране широкой общественной поддержки либерально-консервативного пути развития; организация широкой дискуссии среди политически и экономически активных слоев российского общества; вовлечение в эту работу общественных организаций, интеллектуалов, журналистов… В своей деятельности Клуб опирается на идеи, сформулированные в Послании Президента Федеральному Собранию 2005 года.
Деятельность Клуба носит конкретный, прагматический и даже “лоббистский” характер в отношении тех инициатив и действий, которые будут разработаны Клубом или созвучны его позиции.
Клуб рассматривает Партию “Единая Россия” как наиболее значимого политического партнера, но является непартийной площадкой» .
Последнее, конечно, вряд ли, особенно если учесть, что публикация клубного манифеста, откуда взята эта выдержка, украшена фотографией Грызлова. Но зато становится ясно, что заседания клуба — не просто политговорильня, а именно инструмент для зондажа общественного мнения и обкатки тех политических и экономических идей, которые потом (и как бы абсолютно от клуба независимо) воплощаются в посланиях президента, решениях правительства и новых законах.
А коли так, то к словам Трушко надо отнестись с особым вниманием — и в первую очередь задуматься, а почему именно Аляска? Чем статус этого штата США отличается от статусов остальных 49?
А ничем! Но это — тема следующей
статьи.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
