С середины 2000-х жители Прибрежного регулярно жалуются на химический запах от вредных выбросов с предприятий. В эти годы противостояние с заводами приобретало разные формы: звонки в ЕДДС, митинги, обращения к президенту, угрозы перекрыть федеральную трассу, предписания надзорных органов, уголовные дела. Но результат у всех действий один — воздух отдалённого микрорайона на заливе продолжает загрязнять промышленная зона. Чем дышат жители Прибрежного, разбирался корреспондент Калининград.Ru.
Микрорайон Прибрежный, который по привычке все называют посёлком, отделён от Калининграда Гурьевским округом. Он выглядит таким же оторванным от своей основной территории, как область от остальной России. Главная улица Заводская служит своеобразной границей и делит населённый пункт на две части: слева — предприятия, справа — люди.
— Запах частенько бывает такой, что окно не открыть. А у меня в доме окна прямо на завод выходят. Пахнет, как будто тухлыми яйцами, — делится жительница старенькой двухэтажки на первой линии перед промзоной. — Не по доброй воле мы тут все ходим и кашляем, и на здоровье, конечно, сказывается очень сильно. Уже и Путину сообщали, и ездили. А что я пенсионерка в свои 74 года могу? Кому я своими трясущимися руками напишу? Наверное, так и будем помирать в этих развалинах.
Улица Заводская сворачивает в центр микрорайона и идёт до конечной остановки автобусов. Дальше начинается типичная советская застройка серыми панельками, вдоль которых тянутся трубы «временной» теплотрассы — она, как и многое временное, стала самой постоянной. Основной пешеходный маршрут, собравший все точки притяжения, пролегает через дворы. Здесь детский сад №99, а в пяти метрах от его забора — пункт приёма металлолома, магазин «Виктория» и игровая площадка, ларьки со сладостями и лавка, где мужики торгуют соленьями, 48-я школа с ярко выкрашенным лицевым фасадом и небольшая поликлиника.
— Клуб у нас есть на выезде, где дискотеки иногда проходят и культурные мероприятия. Секции есть, спортзал, бокс преподают, карате. Там — пекарня, кафешка. Раньше был банк. Теперь приезжает банк на колёсах, и бабульки стоят на холоде в очереди за пенсией, — рассказывает Сергей Кольцов, администратор паблика «Микрорайон Прибрежный».
Кольцов живёт в Прибрежном с рождения. Ходил здесь в детский садик, окончил местную школу, сейчас подрабатывает автомехаником и временами ходит в плавание. В 2013 году завёл группу в социальной сети и с тех пор помогает всем соседям как в интернете, так и вне его: даст совет, как решить проблему с коммунальщиками, устроит субботник, прогонит желающих жечь костры и мусорить в сосновом бору, проводит школьника, чтоб собаки не покусали, борется с заводами.
— Здесь же была экологически чистая зона — озёра, красота, природа! Такого смешанного сосново-дубового леса нет нигде в Калининградской области, очень редкое место. Китайцы, вон, специально засаживают сосновые леса и роют там пруды, чтобы люди плавали и оздоровлялись, потому что они хорошо очищают организм. Если бы не этот лес, думаю, мы бы тут все уже переумирали, — уверен активист.
Промышленность в Хайде-Вальдбурге (так раньше называли Прибрежный) процветала ещё при немцах. Сначала появилось небольшое кирпичное производство, к войне оно разрослось цехом бетонных изделий, на котором трудились советские военнопленные, а уже после — на месте предприятия появился ЖБИ-1. Он стал в буквальном смысле градообразующим предприятием, поскольку из его продукции отстраивали не только Калининград и область, но и сам Прибрежный.
В 1990-е завод железобетонных изделий успел закрыться и открыться вновь, а в следующие 20 лет к нему присоседились другие предприятия. В 1999 году открылся «МетУпак», который выпускает консервные банки и крышки, в 2006-м плавкой лома и отходов цветных металлов стал заниматься «Браво-БВР», в 2007-м появилась «Балткерамика», специализирующаяся на блоках и кирпичах. Кроме того, в промышленной зоне работал ковровый завод «Балттекстиль», но к настоящему моменту он прекратил свою деятельность.
— Я здесь 22 года живу, и с появлением заводов всё серьёзно поменялось. Мы почему сюда и переехали, что раньше в Прибрежном была экология, залив, лес, — говорит местная жительница Светлана. — Сейчас же — ни квартиру не продашь, ничего не продашь. Если покупают, то только за низкие цены. Дети стали постоянно болеть, да и сами мы кашляем. Приходится таблетки пить, особенно тем, кто с аллергией. У нас хоть дача есть на Северной горе, а у других… Думаю, ничего не поменяется, так и будем жить.
По словам горожан, до обустройства промышленной зоны неприятный запах в Прибрежном доносился только от старых очистных сооружений, на реконструкцию которых никак не могут найти денег. Но то — органика. А примерно с 2010 года к вони биологического происхождения добавился химический смог заводов. При попутном ветре он густым туманом тянется через весь микрорайон до самого Калининградского залива, обволакивая и жилые дома, и социальные объекты.
В июле 2011 года в Прибрежном собрался массовый для небольшого посёлка митинг. Около 400 человек вышли к школе №48 с требованием закрыть завод ООО «Браво-БВР». Поддержать их приехали областные депутаты Игорь Ревин и Михаил Чесалин, от региональных властей присутствовал тогдашний министр промышленности Дмитрий Чемакин, от муниципальных — член Горсовета Виктор Сизов.
— В то время по просьбе активистов я за свой счёт печатал на принтере объявления с призывом к жителям посёлка прийти и высказать своё отношение к ситуации. С мамой ходили по домам, раздавали их и общались с людьми. Был народный сход, отклик значительный. Мы все вышли: я, моя жена, сестра с парнем из Калининграда приехали, моя мама, все родственники, все соседи, все, кто ближе к заводам живёт. Не было только тех, кто с предприятием связан, потому что работникам угрожали репрессиями: говорили, кого из них или членов семьи заметят — через две недели работы лишитесь, — вспоминает житель Прибрежного Матвей Серебренников.
Митингующих обвинили в продажности, но зато они добились внимания от властей, проверок надзорных органов и недолгого приостановления работы плавильного завода. А два года спустя в Прибрежном провели экологический аудит, в котором приняли участие все предприятия промзоны: «Браво-БВР», «Балттекстиль», «Балткерамика», ЖБИ-1, «МетУпак», «Водоканал», «Калининградтеплосеть». Лабораторные исследования показали нарушения производственных процессов и законодательства в сфере охраны окружающей среды. Например, на «Браво-БВР» зафиксировали превышение выбросов по свинцу в 2,65 раза, на «МетУпаке» — по формальдегиду в 2,94 раза, на «Балттекстиле» — по оксиду углерода в 2,08 раза, а рядом с жилыми домами по Заводской — по стиролу в 4 раза.
«Анализ результатов расчётов рассеивания загрязняющих веществ для группы аудируемых предприятий посёлка Прибрежного показал максимальное превышение предельно-допустимых концентраций в жилой зоне по следующим веществам: по диоксиду азота — в 1,2 раза; пыли неорганической 70-20 % SiO2 — в 2,14 раза, что может свидетельствовать о недостаточности размера индивидуальной санитарно-защитной зоны, установленной для каждого предприятия, и о недостаточной технологии очистки газовоздушных смесей, отходящих от источников выбросов», — заключили эксперты экологического центра «ЕКАТ-Калининград».
В 2015 году после очередных обращений жителей Прибрежного на улице Заводской установили газоанализатор: аппарат фиксирует превышения вредных выбросов в воздух. В 2017 году, после проверки Росприроднадзора, работу «Браво-БВР», приводящей к загрязнению воздуха, признали незаконной. Сначала приставы опечатали плавильные печи, а затем вывезли часть оборудования на склад.
В конце 2017 года губернатор Антон Алиханов заявил, что не без участия сотрудников ФСБ получил стопроцентные доказательства того, что предприятия в Прибрежном продолжают работать и загрязнять воздух. По его словам, владельцы заводов прикрываются высокими покровителями, но это «не защитит их от справедливости, от судебных решений и в конце концов от народного гнева, потому что они травят людей». В 2018 году на руководство «Браво-БВР» завели уголовное дело.
— Когда заводы в усиленном режиме выделяют едкий дым, птиц не слышно. Птицы просто ни одной! Люди нам пишут, а вы заметили, что птиц нет? Я смотрю — и в самом деле. Животные же первые реагируют. Я вот и сам иду, чувствую запах, и мне на подсознательном уровне хочется уйти подальше от источника запаха , — поясняет Сергей Кольцов.
Администратор паблика о Прибрежном сравнивает этот запах с антифризом или вонью от горящего ржавого металла, когда турбинкой пилишь старую трубу. Другие говорят, что это похоже на краску или палёный пластик — едкий, химический, горько-кислый, удушающий. Когда вдыхаешь загрязнённый воздух, начинает першить в горле, появляются сухость во рту и кашель.
— Это металлы, которые накапливаются в организме не всегда сразу себя проявляют. Они со временем копятся, а потом один момент бах — и вылезло. Моя бабушка жила в пятиэтажке у залива, два года назад умерла от рака. Через четыре дня дедушка умер, потому что не выдержал, — говорит Кольцов. — А вот этот дом на Заводской называют «последним рубежом»: тут за год 13 смертей, и все в основном от рака.
Матвей Серебренников уверен, что именно работа заводов в Прибрежном негативно сказывается на здоровье людей.
— Моя мама два года назад заболела раком груди. Пришла к врачу, третья стадия, та посмотрела прописку: «А, вы из Прибрежки? — Ну, понятно. От вас вал идёт». Структуры здравоохранения совместно готовили справку, что значительных превышений по заболеваемости здесь нет и смертности по онкологии нет. Но факты-то говорят о другом, — утверждает местный житель.
По его словам, последний раз сильный выброс случился в конце ноября, из-за этого маленький сын Серебренникова стал кашлять. «Я его в детский садик отвёл, вышел на улицу и охренел: идёт волна смога (видимо, утром дожигали). И так продолжалось следующие три дня. Поговорил с родителями других детей — те тоже чувствуют. Ходил с ребёнком к частному врачу, который сказал, что горло красненькое чуть-чуть, и рекомендовал понаблюдать. Когда вывез сына из Прибрежного, кашель прекратился — ничем не лечил, ничего не делал. Если не выбросами, как и чем я могу это объяснить? Смотрел показания датчиков газоанализатора на сайте горадминистрации и зафиксировал превышения ПДК по четырём измеряемым показателям до 12 раз. На онлайн-камере тоже отчетливо видны выбросы. Писал и звонил в МЧС и прокуратуру. Пока тишина».
Местные жители утверждают, что раньше в Прибрежном коптили практически круглосуточно. Теперь — с перерывами.
— Понимаете, посёлок маленький, и здесь все про всё знают, — говорит Серебренников. — Мы общаемся и с работниками предприятий. Они же в одном котле, вместе обедать ходят. И, как мне сказали, сейчас схема такая: они делают вид, что не работают, власти делают вид, что с ними борются. Самые отчаянные, когда выпьют, вам сами всё расскажут, как они за тридцать тысяч в месяц нас травят. Придите пару раз в «мужской клуб» в поселковой бане в пятницу или субботу — всё и так узнаете.
Не все в Прибрежном настаивают на полном закрытии заводов — хотят только, чтобы не травили и работали по закону: с санитарной зоной, современными фильтрами и вытяжками. «На стороне жителей как минимум семь структур, и они ничего не видят, ничего не знают и, самое главное, ничего не могут. Полная импотенция власти. С другой стороны, вы знаете, например, за комментарии в интернете и стаканчики люди получают три, четыре, пять лет. Полная несправедливость и нежелание властей делать свою работу и защищать жителей России. Так это и работает», — считает Матвей Серебренников.
Только за три осенних месяца 2019 года в единую дежурную диспетчерскую систему Калининграда пришло 52 жалобы на вредные выбросы в Прибрежном. При этом сигнал тревоги поступает не от двух-трёх активистов, а от разных жителей с территории всего микрорайона. Специалисты, отвечающие на звонки, фиксируют показания газоанализатора и направляют информацию в министерство природных ресурсов и экологии области.
В 20 случаях обращений данные с газоанализатора отсутствовали, в двух — концентрация вредных веществ была в допустимых пределах, а в остальных 30 — превышения. Например, максимальный зафиксированный в этот период времени показатель по фенолу составил 30 мкг/м3, что в десять раз выше нормы; о-ксилолу — 2800 мкг/м3 (в 14 раз выше); этилбензолу — 550 мкг/м3 (в 27,5 раз выше); формальдегиду 2750 мкг/м3 (в 55 раз выше). Кроме того, превышения в 1,4-5 раз были по диоксиду азота, м-ксилолу и толуолу.
За разъяснениями мы обратились к руководителю лаборатории охраны окружающей среды БФУ имени Канта Галине Рыбаковой. По словам эксперта, показания газоанализатора в Прибрежном нельзя считать достоверными на 100%, поскольку прибор давно не проходил поверку. Кроме того, некорректно использовать информацию по фенолу, этилбензолу и ксилолам, так как эти вещества не входят в перечень измеряемых им газов (хотя определять их содержание в воздухе он способен). Согласно технической документации, газоанализатор не может показывать объём формальдегида 2750 мкг/м3, потому что диапазон его измерения — от 1,5 до 480 мкг/м3.
Тем не менее на основе ответов специалиста и данных из открытых источников мы составили таблицу с описанием некоторых выбросов в Прибрежном, их предельно допустимой концентрацией (ПДК) и возможным воздействием на организм человека.
Среди чиновников можно услышать мнение, что экология в Прибрежном не отличается от обстановки в районе крупных магистралей Калининграда с повышенным трафиком. Жители соседних домов также вдыхают вредные выбросы, в том числе формальдегиды. К сожалению, газоанализаторы с такой же разбивкой по веществам отсутствуют на улицах города, зато есть датчики, фиксирующие концентрацию взвешенных частиц размерами 2,5 и 10 мкм (PM2,5 и PM10).
Твёрдые ультрадисперсные частицы проникают в организм человека, оседают и могут вызвать различные заболевания. Их состав зависит от происхождения: в городе — это частицы асфальта, шин, тормозных колодок, продукты горения, в промзоне — оксиды азота и серы, нитраты, сульфаты, соли аммония, цементная и асбестовая пыль и другие.
Эксперты утверждают, что безопасной концентрации для этих частиц нет, но в Европе считается, что среднесуточный предел для PM10 составляет 50 мкг/м3 не более чем 35 раз в течение года, среднегодовой — не более 40 мкг/м3. Для PM2,5, которые представляют наибольшую угрозу, — 25 и 10 мкг/м3 соответственно.
Независимая система мониторинга челябинских эко-активистов AirCMS, данные с которой использует в том числе российское отделение «Гринпис», отражает сведения с нескольких датчиков в Калининграде. Если посмотреть показания за последние две недели ноября, когда, по словам жителей Прибрежного, были выбросы, то аппарат на Воскресенской зафиксировал уровень PM10 выше 100 мкг/м3, а PM2,5 — выше 50 мкг/м3 (среднесуточный показатель за этот период времени 32 и 18 мкг/м3 соответственно).
Те же датчики во 2-м Трамвайном переулке показывают PM10 выше 115 мкг/м3 и PM2,5 выше 55 мкг/м3 (среднесуточный — 34 и 19 мкг/м3 соответственно), а на улице Севастопольской PM10 выше 180 мкг/м3 и PM2,5 почти 60 мкг/м3 (среднесуточный — 51 и 25 мкг/м3 соответственно). То есть в Прибрежном обстановка чуть лучше, чем у соседей железнодорожной сортировочной станции, через которую проходят десятки гружёных составов, и терминала по перевалке угля.
Сейчас администрация Калининграда заключила контракт с Федеральным научным центром медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения из Перми. Специалисты проводят оценку качества атмосферного воздуха в Прибрежном, что в дальнейшем ляжет в основу создания единой санитарно-защитной зоны для всех предприятий промзоны. Однако в этой работе не участвует «Браво-БВР».
«Единая санитарная зона даст понимание, какие предприятия образуют или не образуют вредные выбросы, и вообще есть они или нет в таком объёме, который влияет на население, и что с этим делать — или предприятия оттуда переносить или делать защитную зону для населения. Пока не скажу как, это покажет проект, который пройдёт экспертизу. До конца года нам должны дать предварительные результаты по этому направлению, потом, если экспертиза будет пройдена, начнётся годовой период наблюдений за расчётами, чтобы их подтвердить», — объяснил председатель комитета городского хозяйства администрации Александр Купцов.
По словам министра природных ресурсов и экологии Олега Ступина, создание единой зоны позволит посчитать вклад каждого предприятия в загрязнение воздуха в Прибрежном. «Сейчас надзорные органы — прокуратура, Роспотребнадзор, Росприроднадзор, а также министерство сталкиваются с проблемой, что мы видим общий фон по превышениям загрязняющих веществ в жилой застройке, но в большинстве случаев не можем связать их с конкретным предприятием. Так устроено законодательство. Единая санитарно-защитная зона позволит посчитать вклад каждого, то есть если мы фиксируем превышение формальдегида в жилой застройке, мы будем понимать, какое это из предприятий, находящихся в промзоне. За этим последует приостановка и, возможно, уголовное дело», — подчеркнул он.
Чиновник также отметил, что сейчас ООО «Браво-БВР» ликвидировано как юридическое лицо и все технологические мощности переданы другой организации, зарегистрированной в том же месте.
«Это новое юридическое лицо не имеет разрешения на выбросы, не установило санитарно-защитную зону, не получило, насколько я обладаю информацией, лицензию на обращение с ломом и вторичными металлами, а это обязательно лицензируемый вид деятельности. То есть если оно какую-то деятельность осуществляет, то это абсолютно незаконно. Это грубое нарушение целого ряда законодательных норм — экологических, технологических, сферы санитарно-эпидемиологического благополучия населения. Но эта компания является предметом Росприроднадзора, и пока что её работа не фиксировалась. Не знаю, проводил ли в последнее время Росприроднадзор проверки, но сказать однозначно, что они работают, нельзя. Хотя исключать этого тоже нельзя. Надо реально ездить туда и проверять, делать замеры. Я недавно встречался с Росприроднадзором, с новым руководителем по СЗФО, мы эту проблему обозначили как одну из самых принципиальных для Калининградской области и просили по ней поработать активно. Надеюсь, в ближайшее время они будут проводить какие-то проверки», — уточнил Олег Ступин.
Кроме того, региональные власти закупили специальное оборудование, чтобы самостоятельно проводить замеры в Прибрежном. «Мы проводили проверки по этим предприятиям, и нам всегда нужно было вызывать лабораторию. Это значит, что нам нужно было позвонить в прокуратуру, вызвать лабораторию, самим собраться и выехать, периодически ещё нужно, чтобы Роспотребнадзор параллельно мерил в зоне жилой застройки. Четыре органа чтобы собрались в одном месте, откровенно скажу, занимает время. За это время выбросы могут и прекратиться. Мы закупили собственное оборудование и планируем значительно повысить эффективность этой работы — уже самостоятельно приезжать без лаборатории, не дожидаясь, и мерить превышения по целому спектру веществ», — заключил министр.
Жители Прибрежного продолжают бороться с заводами, хотя вера в победу постепенно угасает. Часть горожан смирились и пытаются жить в существующих условиях, не ожидая помощи сверху. Некоторые «отводят глаза» от проблемы, боясь заявить о своих правах на чистый воздух.
— Меня не все понимают. Половина думает, что мне заняться нечем, а другие осознают, что я занимаюсь делом. И я это делаю открыто, ведь это мой дом — почему я должен кого-то бояться? Вот по этому лесу я ещё с отцом в детстве кросс бегал — это моя территория. Пускай эти заводы уматывают отсюда! — заявил Сергей Кольцов.
Сам он не планирует переезжать, потому что чувствует ответственность за это место и не может всё бросить. Активист отмечает, что у него есть план дальнейших действий, но не раскрывает его, подчёркивая лишь, что есть законные способы «найти управу». Матвей Серебренников также готов добиваться справедливости, но считает, что для этого люди должны объединиться и чётко сформулировать свои требования и сами предложить пути решения проблемы.
— Меня ещё в 2011 году надломило то, когда на митинг пришли всего 400 человек. Даже из города по нашей просьбе приехали депутаты Игорь Ревин и Михаил Чесалин, помогли нашу проблему вывести на новый уровень обсуждения, привлечь СМИ. А жители посёлка оказались очень инертными и безынициативными — мол, у них деньги и связи и нам ничего не добиться. Понятно, что половина посёлка как-то связаны с заводами, но тысячи четыре могли бы прийти, — объясняет он. — У меня был такой вывод: я спасаю тех, кто не хочет спасаться. Как бы люди говорят: «Я сдыхаю, но мне пофиг, братан, отвали!» После этого я подумал, а ради кого я вообще бьюсь? Я не бросил, конечно, но активности такой уже не было. А сейчас выбросы опять начались. И я готов на помощь — консультативную, материальную, физическую для создания экологического комитета или фонда, но не на какую-то революцию. Мы же в России либо молчим — боимся сами себя и сами себя не уважаем, либо кричим, что нужно всё вокруг закрыть и сломать. А нужно среднее или совсем другое: конструктивный подход, диалог со всех сторон между всеми людьми — руководителями предприятий, властью, жителями. Я, может быть, и хотел эту историю забыть, как страшный сон, уехать в Испанию, Черногорию, Чехию, у меня есть возможность и образование. Но я люблю Россию и Калининград, хочу, чтобы мама с бабушкой были здоровы, а сын дышал чистым воздухом.
«К сожалению, конкретные люди, которые связаны с заводом и являются его покровителями и бенефициарами, не могут понять, что мы все живём в одном городе, мы все одинаковые люди, мы дышим одним воздухом и пьём одну воду. У каждого из нас есть своя неповторимая человеческая история. Конечно, они богаты, обеспечены связями, знакомствами, возможно, думают, что в Прибрежке живёт в дешевых квартирах малообеспеченное быдло, которое ничего не решает и не имеет право ни на что, но это не так! Поверьте, это ошибка», — заключил Серебренников.
Создание единой санитарно-защитной зоны действительно позволит проанализировать существующую ситуацию в Прибрежном и при правильном подходе изменить её в лучшую сторону. Но многолетние отмашки, бездействие и отсутствие объективной информации привели к тому, что любые обещания представителей власти воспринимаются людьми с недоверием. Как можно быть уверенным в том, что хоть какой-то новый документ запретит предприятиям коптить по ночам, если все предписания и даже уголовные дела этого не обеспечили. За это время менялись губернаторы, мэры, главы надзорных органов, но до сих пор никто не может дать внятных ответов на вопросы: кто виноват, какой ущерб наносят населению и можно ли его возместить.
