Понятие «советский модернизм» ввели в оборот около десяти лет назад, раньше этот стиль называли просто современным. К первым работам можно отнести проекты архитекторов-авангардистов в 1920-1930-е годы. Используя новые технологии и западный опыт, они пытались переосмыслить форму зданий и продумать до мелочей их функциональное наполнение. Однако на период правления Иосифа Сталина модернизм уступил неоклассицизму и ампиру, и своё широкое распространение получил уже после смерти вождя.
На огромной территории страны тогда существовала острая потребность в жилье. С прежним подходом к архитектуре решить эту проблему было бы невозможно. Классицизм предполагает индивидуальный подход, где каждый дом собирается по кирпичику, а фасады вручную украшаются лепниной. Это сложно, долго и дорого. Власти решили изменить подход к строительству, задействовав новые технологии. Готовые конструкции для зданий можно быстро производить на заводах железобетонных изделий. Таким образом, государство обеспечивает предприятия и строительную отрасль заказом, а людей — бесплатными квартирами. Кроме экономических и социальных причин, у перехода к модернизму была и политическая: новое руководство Союза развенчало культ Сталина и хотело уйти от архитектуры, которая вызывала ассоциации с его личностью.
Смена курса произошла в ноябре 1955 года, когда руководство СССР издало постановление об устранении архитектурных излишеств. Любое украшение фасадов фактически признали вне закона. Работавших в то время архитекторов поимённо обвинили в расточительстве. Главное внимание приказали уделять вопросам экономики, индустриальным методам строительства, внутренним планировкам, благоустройству и озеленению.
«Строительство должно осуществляться по наиболее экономичным типовым проектам, разработанным с учётом лучших достижений отечественного и зарубежного строительства, на основе индустриальных методов производства. Советской архитектуре должна быть свойственна простота, строгость форм и экономичность решений. Привлекательный вид здания и сооружения должен создаваться не путём надуманных, дорогостоящих декоративных украшений, а за счёт органической связи архитектурных форм с назначением зданий и сооружений, хороших их пропорций, также правильного использования материалов, конструкций и деталей и высокого качества работ», — говорилось в документе.
При проектировании новых объектов стали смотреть на работы советских авангардистов и опыт Запада, где «простота и строгость форм» хорошо себя зарекомендовали. Французский архитектор Ле Корбюзье ещё в 1926 году сформировал основные принципы модернизма, которыми впоследствии руководствовалось молодое поколение зодчих. Он предлагал использовать столбы-опоры и приподнимать здания, чтобы освободить землю. Вместо традиционной скатной крыши следовало устраивать плоскую, где можно было бы развести небольшой сад или создать место отдыха. Благодаря железобетонному каркасу стены перестали быть несущими. Это позволяло делать свободную планировку, ленточное остекление и фасад из любых материалов и практически любой формы. Частично или полностью эти подходы нашли своё отражение в архитектуре общественных зданий — домов культуры, дворцов пионеров, кинотеатров, спортивных комплексов, санаториев и административных объектов, которые строили в СССР.
— Модернизм — это всегда органичная связь наружного с внутренним. И понятие лаконизма очень важно. Допустим, в японской эстетике есть концепт «ваби-саби». Он говорит о лаконичной красоте и простоте — это невозможно просто перевести. То есть это лаконизм без прикрас, без макияжа. В модернизме другое отношение к свету, к проёмам, парящие прозрачные элементы, бетонные ширмы — это эстетическая свобода. Человек в модернистском здании другой. Он попадает туда и ощущает себя в другой вселенной! Это не изба, не рококо. Одно дело — хохлома, другое — стекло и бетон, перетекающие в пространстве, связь с природой. Это хорошо. Никто лучше не придумал, — говорит калининградский архитектор Олег Васютин.
Массовой волне строительства общественных зданий в СССР предшествовали ещё две значимые даты. В 1956 году власти приняли решение сократить рабочую неделю — в субботу и перед праздниками трудовой день стал длиться не восемь, а шесть часов. Кажется, немного, но у людей действительно появилось больше времени для отдыха, что привело к росту числа различных объектов досуга. В Калининграде, например, открываются первые кинотеатры — сначала в восстановленных немецких зданиях, а позже и в новых советских. В 1967 году государство вводит пятидневку. Теперь граждане смогли выезжать из города на целые выходные, за чем последовало строительство гостиниц, санаториев и пансионатов.
Советский модернизм полностью сформировался в 1960-х годах, тогда в СССР появляются наиболее интересные образцы этого стиля — Дворец съездов на территории Кремля, Дворец пионеров на Воробьёвых горах, Новый Арбат, «Дом-флейта» в Зеленограде, Чувашский театр оперы и балета и другие. В Калининграде в этот «золотой» период начинают готовиться к строительству Дома Советов. Другие общественные здания на территории города возводят в основном в 1970-1980-х, преимущественно по типовым проектам. Все они проходят строгое согласование с Москвой.
Заслуженный архитектор России и автор многих зданий в Калининградской области Вадим Еремеев называет то время «очень тяжёлым периодом». «Мы строили в основном жилые дома. Общественные здания были практически запрещены, объекты культуры — тоже. Заказа на индивидуальные проекты от государства не было. Дом Советов — и тот пробивался только благодаря энергии наших руководителей. Виктор Денисов, председатель Горисполкома, очень активный был и занимался в том числе восстановлением старых зданий. И кукольный театр, и филармония, и краеведческий музей — это всё его заслуги. Я музей проектировал десять лет, и так получилось, что его пришлось замаскировать под ремонт жилого дома, потому что ничего другого нельзя было. Ни копейки бы не дали», — делится воспоминаниями он.
Похожая история произошла и с другим проектом Еремеева — Художественной галереей на Московском проспекте (сейчас — Областной центр культуры молодёжи). «В галерее официально должен был быть книжный магазин. Галерею нельзя, а книжный магазин — пожалуйста. Но всё строилось именно под выставочные дела — просторные залы с высокими потолками, небольшие лекционные. Всё сразу делалось под картинную галерею», — говорит архитектор.
Типовые проекты могли иметь свою индивидуальность: их привозили в Калининград и «привязывали» к определённой территории. Здесь же архитекторы пытались их приукрасить. Как пишет кандидат искусствоведения, научный сотрудник НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства Ирина Белинцева, нередко на «привязку» объекта к местности и его индивидуальное оформление тратилось больше средств, чем потребовалось бы для создания оригинального проекта.
В 1971 году на улице Железнодорожной открылся новый автовокзал. Внутри и снаружи это обычная функциональная «коробка» с залом ожидания, кассами и камерами хранения. Чтобы не портить впечатления приезжающих о новом развивающемся городе, местные архитекторы решили придать автовокзалу более привлекательный и современный вид. Уже на завершающей стадии строительства они придумали облицевать фасад алюминиевыми панелями. Блестящие на солнце металлические «чешуйки» сделали прямоугольный массив лёгким и изящным. А спустя шесть лет ансамбль дополнила стела с часами. Правда, как пишут архивисты, часы эти постоянно ломались или опаздывали, поэтому вскоре их демонтировали.
Из сохранившихся в центре Калининграда объектов культуры можно выделить Дом искусств — бывший кинотеатр «Октябрь». Его строительство завершили в 1975 году. Крупный комплекс на тысячу человек относится к серийным проектам, которые «привязывали» к местности. Здание состоит из трёх частей. С парадной стороны — обычный «прямоугольник», в котором находятся холлы и гардероб. Лицевой фасад украшают ряды пилонов — расположенные на равном расстоянии друг от друга они задают ритм композиции. Вертикальные элементы не имеют опор и как бы висят в воздухе. Справа пристроен малый зал, а позади — выпирающий большой зал, снаружи повторяющий форму амфитеатра. В городском пространстве комплекс выполняет важную функцию: он завершает главную магистраль Калининграда.
За эстакадным мостом прямая линия Ленинского проспекта заканчивается гостиницей «Калининград». В градостроительном смысле здание очень удачно «посажено» — оно немного повёрнуто на изгибе главной магистрали и служит видовой точкой при въезде в центр. Отель, над проектом которого работал Евгений Попов, открыли в 1975 году, в канун 30-летия Великой Победы. Первыми гостями стали ветераны войны, приехавшие в город на праздник.
«Удобные, отлично оборудованные одно- и двухместные номера телефонизированы. К услугам гостей — прокат телевизоров и бытовой техники, почтовое отделение, парикмахерская, портновская и сапожные мастерские, буфеты, отлично отделанный зал ресторана на 260 мест с хорошим эстрадным оркестром, со штатом опытных поваров, пивбар на 100 мест. Можно надеяться, что каждый из 456 гостей будет удовлетворён уровнем обслуживания, увезёт хорошие воспоминания о Калининграде», — писала газета «Калининградская правда».
Гостиница «Калининград» серьёзно повлияла на окружающую застройку. Изначально по соседству с ней, на улице Шевченко, находилось два отдельно стоящих четырёхэтажных дома. Однако архитекторы решили доработать ансамбль и видоизменили хрущёвки, надстроив дополнительный пятый этаж и соединив их более высокой вставкой.
Олег Васютин считает, что гостиницу испортили во время ремонта в 2000-х. «Это был горизонтальный "брусок" с очень качественными профильными обрамлениями окон, расстекловкой — всё очень складно, в хорошей штукатурке. Но сделали эту вертикаль дурацкую. Если возвратить первоначальную архитектуру, то гостиница "Калининград" покатит на очень качественный пример, где есть и пропорции, и правильная градостроительная посадка», — уверен эксперт.
В 1964 году на берегу Преголи началось строительство Дворца спорта «Юность» по эскизам Льва Соскина. Процесс длился больше десяти лет — манеж сдали только в 1976-м. Обычно сооружения такого типа возводят с использованием коротких поперечин, удерживающих крышу, из-за чего ангары получаются вытянутыми.
Уникальной конструктивной особенностью «Юности» является то, что в ширину комплекс почти вдвое больше, чем в длину. Этого удалось добиться благодаря использованию крупных металлических ферм с немецкого военного объекта. Как пишет Ирина Белинцева, комплекс строили из конструкций ангара для самолётов, которые перенесли сюда с аэродрома на территории нынешнего Чкаловска. Дворец спорта имел самый большой зал, где могли разместиться четыре теннисных корта, легкоатлетический манеж с 200-метровой беговой дорожкой и трибуны на 1150 мест.
Плавательный бассейн по соседству построили спустя 13 лет. Трёхэтажное здание также является хорошим примером советского модернизма с местной особенностью. Крыша здания покрыта красной керамической черепицей. Такой приём вкрапления уникальных для конкретной местности атрибутов был характерен для объектов, которые появились в СССР в 1980-е годы. Чаще всего он выражался в декоре.
— «Калининградгражданпроект» делал ставку на спортивный комплекс «Юность». Не в смысле достопримечательности, а как на объект, вызывающий уважение. Что горожане будут им гордиться. Этот ангар поставлен не по архитектурным и конструктивным законам. Но это не ошибка архитекторов. Такую большую форму очень сложно было построить в советское время. Авторы пошли на это, чтобы добиться образа арки. Плюс пристройка с плавательным бассейном — на её проект проводили несколько внутренних конкурсов. Считалось, что это очень хорошая работа. И сегодня это смело можно представлять как узнаваемый объект, имеющий ценность, — подчёркивает Олег Васютин.
Ещё один пример регионализации советского модернизма — ресторан «Ольштын» на Ленинском проспекте. Его также украшает красная керамическая черепица, которую невозможно представить в архитектуре зданий где-нибудь в Центральной России или Сибири. Заведение общепита на 265 посадочных мест приняло первых гостей в 1979 году. Авторами проекта выступили архитекторы Николай и Наталия Батаковы, а в инженерном плане его дорабатывал Евгений Попов.
«Треугольное в плане трёхэтажное здание с эффектно решённым верхним этажом выделялось среди рутинной городской застройки. Основной объём, включавший ресторанные залы, зажат башнями боковых лестниц. Его фасад украшает навесной рельеф, отделённый от стены и выполненный из контрастного материала — металла. Рельеф со стилизованным изображением длиннорогого козла (оленя?) в окружении мелких деталей воспринимается выразительно и активно выполняет свою функцию украшения, причём не столько поверхности, сколько всего усложнённого объёма сооружения», — описывает здание Ирина Белинцева.
По словам Олега Васютина, ресторан «Ольштын» — это «подсмотренная у прибалтов архитектура». «Взяты принципы, элементы, компановка. В то время уже существовали примеры со световыми фонарями наверху. Но объект очень складный. Его долго делали, поляки какие-то усилия прилагали, и всё это совместно получилось. Но это, скорее, единичный случай. Обычно в общепите делают акцент на интерьере: фрески, мозаики, столы, стулья, дизайн. Что снаружи — до лампочки. А вот "Ольштын" как зрительная форма — хороший», — говорит архитектор.
В 1990-е «Ольштын» превратился в казино и ночной клуб. Лицевой фасад здания испортили пристройки на уровне первого этажа. Сейчас в помещениях бывшего заведения общепита размещаются торговые точки.
Зато в Калининграде сохранился один из главных ресторанов советского периода — «Атлантика». Его открыли летом 1970 года — тогда это было крупнейшее заведение общепита с залом на 180 гостей, кафе на 100 человек и летней площадкой на 150 мест. В здании также размещались производственные помещения: в цехах одновременно могли работать около 100 кулинаров. Здесь же обучали группы поваров и кондитеров торгово-кулинарного училища.
«Атлантику» любили многие калининградцы, особенно — моряки. Как гласит известная байка, вернувшись с рейса, они отправлялись в ресторан на двух такси: в одном — сам моряк, в другом — его фуражка. Сотрудники Госархива пишут, что фраза «Прошу исполнить песню для ребят с такого-то корабля» могла звучать за вечер до 30-40 раз. В архитектурном плане объект не представляет собой чего-то особенного. Разве что выделяются металлические эмблемы с изображением китов. Однако заведение общепита дорого прежде всего воспоминаниями о том времени.
К заметным объектам 1980-х годов следует отнести новый Дом профсоюзов на улице Сергеева (старый находился в нынешнем здании ВТБ на Ленинском проспекте). Проект больше других в Калининграде соответствует принципам, сформулированным Корбюзье: приподнятое на колоннах здание с открытым внутренним двориком, плоская кровля, много стекла, простой и строгий фасад. И это при том, что объект, хоть и построен по индивидуальному проекту, собирали его в основном из типовых конструкций.
— В то время как бы ты ни работал, должен был использовать сборные конструкции, которые производят в городе. Из монолита нельзя было. Многое зависело от строителей — это они давали добро на то, из каких конструкций строить. Поэтому Дом профсоюзов состоит из типового каркаса. Навесные панели — тоже типовые, потом уже всё штукатурилось. Единственное, мне дали возможность сделать рёбрышки на фасаде, накладные вставочки под окнами, но это всё декорации, — рассказывает автор проекта Вадим Еремеев.
При проектировании Дома профсоюзов архитектору также пришлось идти на уловки — спрятать целый этаж. «Мы лишний этаж воткнули, потому что иначе здание было бы мелким. Не получалось по архитектурным габаритам, поэтому пришлось хитрить. Определили это, когда уже сдавать начали: разрешено было 19 тысяч кубов, а вышло 26. И никак не могли понять, как так. Потом получил выговор за это, но что с того — здание стоит. Выгонять никого не стали, все были им довольны, так что списали на ошибку», — говорит автор.
По словам Еремеева, форму здания он придумывал сам. Чтобы сделать углы немного изогнутыми, использовали «кусочки монолита». «Нужно было придумать такое здание, которое не мешало бы зелени. Поэтому Дом профсоюзов много лет стоял на опорах. Когда ты шёл по Черняховского, ты просматривал всё. Но это не прижилось в наших условиях — климат, ветра сильные. Пришлось застроить первые этажи, потому что здание было сложно эксплуатировать. Иногда приходится идти на компромиссы», — отмечает Вадим Еремеев.
В 1984 году на улице Сергеева открывается Дворец пионеров работы Александра Невежина. За основу взяли типовой проект школы — стандартный квадратный колодец со внутренним двором. Но архитектор его переделал. Двор превратился в закрытый зал, объект дополнили пристройками с футуристичными круглыми окнами и высокой башней-обсерваторией.
В то же время на улице Невского закончили строительство новых корпусов калининградского университета — административного и физмата. Комплекс придумывали специалисты из Москвы как индивидуальный проект, но собирали его из типовых конструкций. «Архитектурное решение <...> основано на сочетании светлых плоскостей остеклённых фасадов с выступающими из них объёмами. Их скошенная форма говорит о функциональном назначении внутреннего пространства с амфитеатром учебных аудиторий», — описывает Белинцева.
На выступающих объёмных плоскостях университета хотели установить рельефы, но из-за нехватки денег от декора отказались. Чёткие геометрические формы из чистого необлицованного бетона сделали здание строгим и брутальным. Однако после капитального ремонта объект частично утратил эти качества. По мнению Олега Васютина, современная обшивка разрушила «эстетику бетона».
И всё же главное наследие советского модернизма в Калининграде — это Дом Советов. Для его строительства было несколько основных причин. Областные и городские власти располагались в семи разных зданиях: чиновникам не хватало места, объекты не подлежали реконструкции, там невозможно было проводить пленумы и сессии. Административные здания предлагали переоборудовать. Например, дом правительства на Донского — под гостиницу, здание на Советском проспекте, 13 осталось бы административным, а ещё пять строений — под жилые дома. Плюс ко всему центру Калининграда требовались новые смыслы и архитектурные доминанты на месте остатков замка.
Разработкой главного здания занимались в течение 1960-х годов. Был момент, когда хотели привезти типовой проект Дома Советов — прямоугольный десятиэтажный объект со стеклянным фасадом. Его готовили для Перми — там и построили. В Калининграде от предложения отказались, и судьба центра города решалась на конкурсе.
— Когда снесли Королевский замок, мы начали готовить предложения, что сделать на площади. Типовой проект из Перми был очень мелким. Он не смог бы удержать центр Калининграда, потому что крепостная стена замка и башня были будь здоров! Тогда мы участвовали в конкурсе и заняли первое место. Мы определили, что новое здание должно находиться на пересечении всех проходящих лучей города. Мы проанализировали виды с порта, с Эпроновской, с Фрунзе, с озёр и решили, что Дом Советов должен быть не меньше 20 этажей. Что он должен быть всесторонним, потому что стоит в центре, как памятник, и у него нет заднего фасада. По сути мы задали архитектуру — нарисовали такой квадрат 20 этажей, и москвичи по нашим габаритам разрабатывали здание. Они даже додумывали, чем занять семь этажей, потому что по нуждам они лишние получались, — вспоминает Вадим Еремеев.
Калининградский Дом Советов проектировала творческая группа ЦНИИЭП под руководством Заслуженного архитектора Юрия Шварцбрейма. Авторы вдохновлялись работой одного из основоположников модернизма Оскара Нимейера — здания Национального конгресса в Бразилии. Огромный и сложный по композиции объект располагается на возвышенном месте в центре города. Он состоит из двух башен, соединённых между собой крытыми переходами. Фасад облицован рельефными панелями. При строительстве применяли уникальные в то время технологии и инженерные решения. К концу 1980-х годов Дом Советов был практически готов, но его так и не успели закончить и ввести в эксплуатацию.
Годами Дом Советов менял хозяев, пустовал и приходил в упадок. Однако Вадим Еремеев убеждён, что конструкции здания надёжные и его можно спасти. «В последнее время его только уродовали! Стоит тёмная руина с разбитыми окнами столько лет. Говорят, пирамида Хеопса строилась быстрее, чем Дом Советов. А он практически готов, его осталось только довести до ума. Если бы облицовку доделать, покрасить, если бы он светился — он бы работал. Если его привести в порядок, то он бы привлекал внимание. К нему бы по-другому относились», — считает архитектор.
— Дом Советов — это действительно новая культура строительства, понимания эстетики, освоения больших денег, это новый заказ власти на форму. Это всё сложилось. Как в своё время замок строился — концентрация административной воли, экономики, технологий, удалённых традиций, так и в советское время появился Дом Советов. Это два паритета. Это хорошее качество, которым мы можем гордиться. Просто его не довели до конца и теперь не знаем, что делать, — объясняет Олег Васютин.