Молоко дешевеет. Но не в магазинах
В Вишнёвке зарегистрированы 433 человека. Во втором по численности посёлке Заканальной зоны — Прохладном — 467. Однако, как объясняют местные, в Вишнёвке больше молодёжи, а значит, больше жизни. В местных реалиях это ещё означает — больше коров.
Жизнь здесь начинается примерно в пять утра: коровы, куры и огород ждать не будут. А после десяти все выходят на центральную улицу, к главному магазинчику. Приехали торговцы: раскинули камуфляжные штаны и цветные спортивки на раскладных столиках, сарафаны и рубашки развесили прямо на деревьях.
В сторонке от них расположились местные — три пенсионерки. Разложили для продажи крупные помидоры, хрустящие огурчики и ароматный чеснок. На вопрос — как живётся в посёлке за 140 километров от Калининграда — громко вздыхают. «Сдаём молоко за копейки. Сейчас вот по 16 рублей литр, а раньше сдавали по 26», — сетует худощавая женщина в сиреневой кофточке. «Многие коров продают, потому что со сдачей молока проблемы», — поддерживает её подруга в леопардовой кофте. Женщины объясняют, что скупщики постоянно придираются: «или не хватит белка, или жирности, или переохлаждённое». Из-за этого с 16 рублей могут сразу снять половину.
Жители Вишнёвки и окрестных посёлков сдают молоко двум переработчикам — калининградскому ОАО «Молоко» и славскому «ЭкоМолПродукту».
«Месяц корова водит телёнка, остальные полгода она доится. Чтобы заработать себе сено на следующий год, надо купить размола. А если ещё проколоть её надо, если она заболеет чем-нибудь? А если вошь где-то подхватит? Надо её помыть. А ещё потом весной и осенью кровь сдаём на анализ, чтобы лейкоза у неё не было или какой-нибудь ещё болячки», — включается в разговор ещё одна местная жительница.
Женщины ещё припоминают цены за анализы — 230 рублей в месяц на корову. Тонна сена стоит 2500, а на каждую бурёнку берут по четыре на зиму. «Прибыль-то нашу все считают, а расходы нет. А расходы какие, цены какие! На размол, на зерно! А коров тоже надо прокормить. А цена-то на молоко в магазинах не падает», — возмущаются жители Вишнёвки. «Поэтому мы и сдаём сейчас коров. Будем на скромную пенсию жить», — заключает одна из женщин. «Это хорошо, у кого пенсия есть, а если кто ещё до пенсии не дожил?» — вздыхает другая.
Перед выборами в Вишнёвку приезжали кандидаты, обещали разобраться с молоком. «Ой, о-о-ой… Слишком долго они со всем разбираются», — не сдерживают эмоций пенсионерки. Они объясняют, что каждая корова даёт молока по-разному: от пяти до 15 литров. Этим летом из-за жары выгорела трава, так удои упали до трёх литров. «Вроде как: меньше молока — больше и жир должен быть. Сейчас жир пошёл, а белка не стало. Откуда мы знаем, почему не стало? Если бы мы знали, что мешать, так мы бы мешали, чтобы и жиры, и белок был. А плОтят копейки», — злятся на скупщиков молока пенсионерки и начинают собирать овощи. В расстроенных чувствах и торговать не хочется.
К магазинчику за свежим хлебом (есть «как литовский», есть подешевле, можно и тортик на заказ) на велосипеде подъезжает женщина. Всю жизнь она провела в Вишнёвке и не собирается уезжать. «Это смолоду надо, а сейчас куда?» — объясняет за неё пенсионерка, которая не успела уйти.
Местные говорят, что проблемы с продажей молока были не всегда. Года два-три назад цены подросли, «вот тогда и зажили немножечко». «А так — голову поднимаешь, а тебе сверху опять молоточком — раз! Раз! Чтоб не поднимали голову, — возмущается велосипедистка. — Тут не знаешь, как выкарабкаться из этой ямы. Колхозник только старается подняться — трясь ему по башке. Куда ехать? В 50 лет где ты накатаешься?»
У магазинчика останавливается машина. Из неё выходит женщина в жилетке и с планшетом в руках. Это Елена Станиславовна, она ведёт сельскохозяйственную перепись. Сама она из Прохладного, успела объездить несколько посёлков. Мы решили составить компанию переписчице. «С Калининграда не уезжайте! В деревню не надо!» — слышится на прощание.
В селе хорошо. Была бы работа
В поисках местных жителей Елена Станиславовна заглядывает во двор каждого дома. Часто калитки оказываются открытыми, но дома никого нет. «Кто-то работает, кто-то просто не хочет открывать», — спокойно объясняет переписчица. Её подключили к сельхозпереписи с первого августа: Елена Станиславовна должна провести опрос в четырёх посёлках Славского округа. В день получается переписать около 30 хозяйств.
Местную жизнь Елена Станиславовна знает хорошо. «Ситуация в селе тяжёлая, тяжело народ живёт. Работы нет. Это самый главный фактор. Люди держат хозяйство для того, чтобы выжить. А хозяйство наше, сельхозпродукты практически никому не нужны. Однако других закупщиков не пускают сюда к нам. Кто и почему — мы не знаем», — размышляет женщина.
По её словам, в Вишнёвке население более молодое, чем в соседних посёлках. За счёт этого здесь больше хозяйств, чем в том же Прохладном. «Многие работают в строительных организациях, кто-то дороги строит, кто-то ещё чем-то занимается в городе, насколько я знаю. На „Вичюнае” работают, и с Вишнёвки люди работают там, потому что автобус ходит, удобно ездить», — рассказывает переписчица.
Без работы в посёлке — никуда. Елена Станиславовна возмущается: «Жить-то надо на что-то, хлеб покупать. Как говорят: „В селе всё есть своё“. А что у них своё? Ну картошка, ну овощи, а к этим овощам, картошке нужно ещё что-то». Кроме того, пенсии в посёлке тоже маленькие — в среднем получают по 10 тысяч рублей.
Мимо проезжает улыбчивый мужчина на велосипеде. «А что вас так много? Пионеры одни собрались тут», — останавливается он напротив. Елена Станиславовна рассказывает ему о сельхозпереписи и спрашивает адрес. Выясняется, что она уже опросила его жену. «Можете и меня опросить, я согласен», — смеётся мужчина и прощается: «Ладно, отдыхайте! Прогуляйтесь!»
Очередная калитка на центральной улице оказывается открытой. Елена Станиславовна уверенно проходит к дому и стучит в дверь. Снаружи из-за угла появляется молодой парень. Он быстро проходит мимо и на вопросы переписчицы отвечает на ходу: мол, здесь живёт не он, а его друг. Раздаётся шум мотора. У дома паркуется белый кроссовер с прицепом. Из машины выходит хозяин участка — мужчина в футболке с надписью «Если я не красавчик, то все бабы зажрались!»
Сергей родился в Вишнёвке, некоторое время жил в Калининграде, но душой прирос к сельскому хозяйству. У семьи двадцать коров. В этом году одну будут «убирать»: она старая и даёт мало молока. На проблемы с ценами Сергей тоже жалуется: «Была закупочная цена и по 33, и по 34 рубля за литр молока, сейчас вон по 18, по 16 рублей. Мы по итогу по 50-60 тысяч получали, а сейчас по 15-20 тысяч». Семья сдаёт молоко и в АО «Молоко», и в «ЭкоМолПродукт». «Алиев (владелец предприятия АО «Молоко», — прим. Калининград.Ru) чуть больше платит: на 50 копеек, на рубль, но и требований больше», — рассказывает мужчина.
По его словам, содержать коров тяжело не только физически. Домашний скот привязывает к месту. Так что даже поездка к морю — дорогостоящее удовольствие: нужно нанять человека для присмотра за коровами. Это стоит полторы тысячи в день. Из других расходов: продукты и бензин. Итого одна поездка встаёт в 12-15 тысяч.
Несмотря на это, жизнь в посёлке Сергея устраивает. Возвращаться в город он больше не планирует. «А что в Калининграде делать? Я не знаю. Просто жил там, работал на „Янтаре“. Вот приезжаю с работы в шесть часов вечера и всё — чем заняться? Нечем. Некуда податься. А здесь все друзья: к одному в гости съездил, к другому... Как-то не знаю, время быстро пролетает», — улыбается мужчина и заключает: «Мне в колхозе больше всего нравится. Привык уже».
Сергей с другом остаются в гараже, а Елена Станиславовна идёт опрашивать следующие дома. По дороге встречаются знакомые лица — это женщины, сидевшие возле магазина. Они приглашают переписчицу к себе.
За калиткой — небольшой ухоженный дворик, парник, кусты смородины, душистые яблоки, недалеко — петух и куры. Владелица дома — Нина Герасимовна — живёт здесь с супругом с 1970-х. Работала агрономом, потом устроилась в школу, сейчас на пенсии. «Раньше было много хуторов, жили люди, сейчас уже этих хуторов нету, всё разрушено, люди уезжают. И молодые семьи были, дети, в школу возили. У нас в Вишнёвке было до девяти классов. А потом — всё, молодёжь не хочет жить, а старое поколение уже ушло, повымерло», — грустно говорит она.
Переписчица Елена Станиславовна направляется дальше. На следующем участке оживлённо: по двору бегают утки и куры. Владелица подворья Регина припоминает: раньше многие в посёлке держали свиней, но теперь из-за АЧС это запрещено. Дом ей достался от родителей. Уставшее здание приходится отстраивать почти заново. Там — утеплить, здесь — поменять окна, тут — переложить стену.
«Я уезжала, года два точно не жила. Но я знала, что вернусь. Здесь просто работы нету, а в Советске есть на „Вичунае“, у нас же один „Вичунай“ один тут», — вздыхает Регина. Сельчанка окидывает взглядом дом, потом двор с раскудахтавшимися курами. «Здесь намного лучше жить, чем в городе. Тут же и своя картошка, и это всё», — машет она рукой в сторону огорода и на секунду замолкает. «Ещё была бы работа», — добавляет Регина.
А Елену Станиславовну уже встречает ещё одна пенсионерка, которая торговала у магазинчика. Та, что в леопардовой кофточке. Зовут её Тамара Владимировна. Она родилась в Самарской области, а в Вишнёвку приехала уже взрослой. Смеясь, пенсионерка называет себя «истинной крестьянкой» — они с семьёй никогда подолгу не жили в городах.
Их история с Вишнёвкой началась в 60-х годах. Тогда семья Тамары Владимировны приехала сюда первый раз. «Не по вербовке, сами, когда было нужно ещё много восстановительных работ проводить», — уточняет пенсионерка. Её родителям предложили остаться в Ясном, поближе к школе, но в Вишнёвке давали целый дом. «А чего нужно для семейного, как говорится, очага? Дом отдельный, поэтому они жили здесь, а нас возили в школу на машине. Везли или пешком ходили до Ясного», — продолжает Тамара Владимировна.
Выучилась и работала она здесь. Сначала — агрономом, потом — бригадиром, во времена перестройки руководила тракторно-полеводческой бригадой. Здесь же вышла замуж за местного водителя. Теперь у них две дочери, появились внуки — все живут в Калининграде и Советске.
Когда «помоложе были», Тамара Владимировна с мужем держали большое хозяйство: и гусей, и уток, и свиней, и других животных. Сейчас у семьи одна корова, но и за ней сложно ухаживать. «Здоровье немножко уже не то, хотим продать. Ну дело в том, что держать одну смысла нет. Нужно хотя бы две-три, тогда что-то хоть будет. А так это почти по нулям», — объясняет Тамара Владимировна.
Женщина признаётся: были бы деньги, сама уехала бы из посёлка. Сил на хозяйство к 70-ти годам уже не хватает. Но расстаться с ним всё равно было бы тяжело. Тамара Владимировна говорит о доме с теплом: «Меня всегда устраивала жизнь здесь, я любила это. У меня и дочь с Калининграда каждую неделю ездит сюда, и внучка. К земле едут, они это очень любят. Ездят на велосипедах, в лес часто ездят. В общем, приезжают».
Тамара Владимировна проводит нас по своему двору: большая теплица с помидорами и много цветов. Среди зелени выглядывают садовые фигурки: всё тут аккуратное, приятное, ухоженное. После экскурсии женщина прощается, но через пару минут окрикивает с другой стороны дома: «Возьмите помидоры! Вкусные!» Нагретые на солнце, спелые плоды действительно оказываются сладкими и сочными — такие не купишь в магазине.
Очередь на бойню
Елену Станиславовну встречает ещё один двор. Грозный пёс-охранник на огромных длинных лапах он бегает вдоль забора. Но стоит появиться человеку, как он радостно виляет хвостом и крутит мордой. Со старшего товарища берёт пример неуклюжий щенок, который тоже радуется гостям.
Хозяйка двора — Анастасия Трофимовна. Та самая велосипедистка, которая подъезжала к магазину за хлебом. Теперь она делится с переписчицей своей историей — пока стоит под аркой из крупного, но ещё неспелого винограда.
В 1978 году они с мужем Александром Ивановичем приехали в Вишнёвку из Нижнего Новгорода. Здесь жили их родственники, поэтому семья решила остаться в деревне и разводить коров. Сейчас они держат 13 голов. «Конечно, тяжело», — делится женщина и смеётся: «Это ж сколько надо навозу перелопатить! Сено очистить. Всё вручную. Отдыхать некогда».
Каждый день в пять утра супруги сами выгоняют коров на пастбище. Иногда едут на велосипеде, но возле поля его приходится оставлять и идти пешком. Одна только дорога занимает полтора часа. А помимо этого нужно следить за огородом, доить коров и сохранять получившийся продукт до следующего дня. Анастасия Трофимовна признаётся: проблемы с молоком для семьи — настоящая головная боль. Молоко они по договору сдают в Калининград, и в последнее время платить стали гораздо меньше. Если какой-то показатель не дотягивает до нормы — закупочную цену снижают ещё сильнее.
«Что мы докажем? Скажут: „Кто знает, где вы там жирность крутили?” — возмущается Анастасия Трофимовна. — В магазине вода стала стоить дороже, чем наше молоко. Какие жиры в магазине берут? У нас 4,0 жиры, 3,8 жиры. 4,5 могут быть. До пяти жиры могут быть! Мне вот 3,3 накрутили жиры, заплатили по 14 рублей за прошлую декаду. Никогда не были маленькие жиры, а тут накрутили 3,3. Забирают, перерабатывают, но платят меньше».
Во двор заезжает машина. Это Александр Иванович приехал с рабочего собрания. Он — каменщик, сейчас занимается реставрацией кирхи в Ясном. Мужчина облокачивается на свой старенький «Фольксваген» и внимательно слушает разговор. Добавляет: сложности у семьи не только с молоком. Раньше они могли продавать говядину, но теперь эту «лавочку прикрыли».
«Всё сдаётся через частные бойни. Уже нельзя ни продать, ничего. Всё хитро сделано. Года два мы, наверное, пожили нормально. Тогда и молоко по 30 было, и мясо продавали нормально. Ну, наверное, поняли отдельные люди: „Ага, на этом можно нажиться”. Сделали сразу быстро частные бойни. Лет пять уже, наверное, так. Ты платишь ещё за их доставку. Получаются копейки», — сетует Александр Иванович.
Анастасия Трофимовна кивает и заключает: «Ну а что остаётся делать? Люди, считай, живут от одного молока. А что там остаётся от одного молока? Цены такие. Сейчас вот вообще очередища: две недели, чтобы сдать корову или быков на бойню. Потому что молоко обесценилось, люди выводят коров уже, и на что жить — не знаем».
Супруги замолкают. В глубине двора лежит заготовленное сено для коров, поближе к дому — высокая качель. Рядом с ней бегает маленький чёрный цыплёнок: внук четы так много играл с ним, что тот стал ручным. Весь доход держится на этом дворе: Александр Иванович подрабатывал на строительстве Кирхи в Ясном, обещали 1900 рублей за смену. Но с выплатами возникли серьёзные проблемы.
Тем не менее супруги провожают нас с улыбкой. И скорее возвращаются к хозяйственным делам — в селе не бывает большого перерыва на отдых.
Бардак бардаком... и надежда
На центральной улице Вишнёвки хорошо: ухоженные дома, дворики с палисадниками, цветы вдоль асфальтированной дороги. У некоторых хозяйств стоят высокие столики — для овощей, ягод и фруктов на продажу. Мимо проезжает местная жительница на велосипеде. Она отмечает — вне центра всё выглядит не так хорошо. Особенно двухэтажные полуразрушенные дома.
Жильё строили для рабочих совхоза. Но когда он развалился, дома сняли с баланса. С тех пор люди оттуда разъезжаются, а строения — разрушаются. «Сейчас там некоторые живут, есть две муниципальные квартиры. Там у нас жил участник войны. Ему всё сделали: поставили окна пластиковые, двери, крышу отремонтировали, котёл поставили. Потом он умер. И что сельсовет? Бросил. Окна уже, смотрю, выдирают, котелок сняли. В общем, бардак бардаком», — вздыхает женщина.
По прилегающим к центральной улицах вальяжно расхаживают куры и утки. Завидев нас, начинают суетиться и бегут ко дворам. Коров на улицах не видно — днём бурёнки и быки пасутся на лугах. Но если не побояться грозного шипящего лебедя и перейти через хлипкий мостик, а потом прогуляться вдоль бесконечного забора, можно выйти к теи самым коровам, на которых и держится посёлок.
Большое стадо пасётся на лугу. Животные мирно щиплют травку, у некоторых бурёнок полное вымя молока. Они без страха смотрят на людей, но настораживаются, если подойти слишком близко. Солнце скрывается, набегают тучи, и коровы ненадолго приходят в движение, словно почувствовав напряжение и растерянность, которые охватили всю Вишнёвку. Некоторые бурёнки пасутся здесь только потому, что ещё не подошла очередь на бойню.
На выезде из Вишнёвки, недалеко от заброшенных двухэтажек, пасутся несколько телят. Они крутят мордами и пытаются ластиться. Выглядывает солнце, и кажется, надежда ещё есть. Жители посёлка любят землю и умеют на ней работать. И очень рассчитывают, что молочный кризис скоро закончится.
