— Проходите, открыто!
Небольшой коридор увешан картинами с собачками и котиками, на полках — букеты, фотографии и почётные грамоты. К обоям прикреплена стенгазета: с неё серьёзно смотрит женщина в орденах, улыбается девчонка в военной форме, кокетничает девушка в шляпке. «Какой чудесный юбилей! И как он радует друзей!» — гласит надпись над фотографиями.
На всех портретах один человек — Нина Петровна Демешева. 20 января 2023 года ей исполнилось сто лет. Несмотря на возраст, ветеран по-прежнему активна: принимает многочисленных гостей, рассказывает о прошлом, даёт житейские напутствия на будущее. И потихоньку планирует, как будет отмечать 101-й день рождения.
— Посмотрите, как член семьи был, — показывает Нина Петровна на портреты полосатого котика. Рядом висят красочные цветы («Да, сама рисовала»), сервант усыпан фотографиями и дипломами.
Вот такой мой кот красивый,
Спец большой на вкус и нюх.
Говорят, похож на тигра.
Называется он Мух.
Нина Петровна с выражением, как на сцене, зачитывает собственное стихотворение. Смеётся: «Когда дали маленького котёночка, думали, Муха. А вырос — оказался Мух».
Нина Петровна живёт в Доме ветеранов с 2008 года. Переехала на свой 85-й день рождения: отпраздновала в столовой у Центрального парка (жила как раз в пятиэтажке у «Спутника») — и сразу сюда. В Доме ветеранов пенсионерка настоящая знаменитость, её квартирка на втором этаже утопает в фотографиях с известными личностями и политиками (на одной она даже вручает букет президенту), все полки заставлены подарками и цветами, а телефон не перестаёт звонить.
— Несмотря на то, что не очень хорошо себя чувствую, всё равно продолжаю работу с детьми. Воспитательную, — Нина Петровна особо выделяет последнее слово. — И маленькие ко мне приходят, и большие. Раньше я ездила по школам или куда приглашали. А сейчас ноги отказывают, плохо слышу, так что приходят сюда. У нас есть библиотека внизу и зал большой, там я с ними работаю.
Нина Петровна раскладывает на журнальном столике фотографии, альбомы и книги, в том числе сборник собственных стихов. Затем смотрит на старинные портреты на стене. Там маленькая Ниночка (всего 3,5 годика) сидит на коленях у мамы и папы. Рядом утончённо взирает ещё молодая бабушка — Домна Ивановна.
Нина Скворцова родилась в Тамбове. Её отец прошёл Первую мировую, затем работал мастером цеха на заводе, где изготавливали вагоны-холодильники. Там и получил травму: на мужчину упала тяжёлая дверь. Врачи диагностировали перелом позвоночника и дали инвалидность. Мама занималась швейным делом. И до сих пор у Нины Петровны стоит раритетный «Зингер», за которым работали бабушка, мама, а какое-то время и она сама.
— Бабушка моя училась в институте благородных девиц. И привила, как вести себя. Когда мне было семь лет, она умерла от рака желудка. И последние её слова были: «Нина, не плачь». И всё. Было очень жалко, но такова жизнь.
Нина Петровна с самого детства любила танцевать. Первым азам её научил отец, в том числе и чечётке, которую она потом исполнила у Рейхстага 2 мая 1945 года. Девушка стала посещать танцевальные кружки, а с 16 лет работала в Тамбовской филармонии. И первая запись в её трудовой книжке (стаж — аж 55 лет!) — танцовщица ансамбля песни и пляски.
— В школе я училась, конечно, уже не с таким азартом. Для меня танцы были всё. И буквально перед самым началом войны решила пойти в хореографическое училище в Воронеже. Документы собрала. А тут — батюшки мои, вдруг началась война.
Мыслей о танцах больше не было. Вчетвером с подружками Нина Петровна пошла на курсы медсестёр. Они длились шесть месяцев, но уже через три («Полгода — это и война-то кончится, мы не успеем ничего сделать») девочки пошли санитарками в поезд, который вывозил тяжелораненых в тыл.
После Нина Петровна сдала экзамен на медсестру, получила звание старшины медицинской службы и отправилась на Сталинградский фронт. Её санитарный поезд состоял из товарных вагонов, через щели которых раненых солдат засыпало снегом.
После Сталинградской операции в 1943 году поезд расформировали, и Нина Петровна попала в Курск с медико-санитарным батальоном. «Раненых было очень много. Натягивали палатки — это были операционные. День и ночь работали, у нас не было смен. Хирурги падали в обмороки возле столов», — делится воспоминаниями женщина.
Когда закончилась Курская операция, девушка отправилась помогать раненым при форсировании Днепра. Там в её медсанбат приехал медик с пехотной части. Он спросил, кто готов пойти с ним на передовую — всех его работников побило. «Я и моя подружка Валя Хитрова подняли руки. Мы думали, что будем в одной роте, но попали в разные», — сетует ветеран.
На роту в сто мужчин была всего одна медсестра. Девушек на передовой было единицы. «Нас, девчонок, оберегали, уважали. Когда отступали и танки по нам стреляли, солдаты буквально строем шли, чтобы в меня пуля не попала. Если какая-то девочка погибала, то солдаты слезами обливались», — подчёркивает женщина.
Когда дошли до Польши, поступил приказ: откомандировать Нину Петровну в политотдел армии. «Батюшки мои, где же я провинилась, в чём?» — недоумевала девушка. Но явилась: в сапогах, ватных штанах и телогрейке — всё было рваное. На боку полевая сумка, в зубах — махорка.
— И вот пришла. Начальник политотдела так на меня смотрит: «Ну и артистка». — «Какая артистка, я пехотная рота, старшина». «Да я вижу. А знаешь, зачем тебя сюда откомандировали?» — «Никак нет». — «Будешь плясать в полевом ансамбле песни и пляски третьей танковой». — «Я — плясать? Я своё отплясала, когда войны не было. А теперь чтобы я с передовой перешла? Я отказываюсь». Он так на меня смотрит: «И что ж ты так, приказа начальника не выполняешь? А что такое приказ начальника?» Я ему под козырёк: «Приказ начальника есть закон для подчинённого, который выполняется точно, безоговорочно, в срок». Он: «Молодец. Значит, приказ мой такой. Чтобы я козью ножку в зубах больше не видел, вшей убрать. Рядом бабушка живёт, пойдёшь к ней, чтобы она вшей твоих всех вывела. Помыться, подстричься, привести себя в порядок и завтра мне доложить».
«Пришла я к бабушке. Она на меня как посмотрела, так и заплакала. Такой вид у меня был», — рассказывает Нина Петровна. Пока девушка мылась в корыте, её одежду избавляли от паразитов в печке. «Короче говоря, вши полопались, обмундирование сгорело», — посмеивается Нина Петровна. Трусы, кальсоны и гимнастёрку в итоге одолжил старшина.
В ансамбль песни и пляски собирали только профессионалов. Нину Петровну позвали в него, когда увидели в документах запись о работе танцовщицей. Артистов собрали вместе на обед. Там же был и водитель Т-34, обладатель баритона.
— Когда я в пехотной роте была, нас на танках возили в деревню, где бои были. И вот мы на танке со старшиной влетели в деревню, и тут вдруг авиация стала. И мы сбросились с танка, и под него прятались. А танкист стал уходить в лес, чуть не задавил нас. Только кричат: «Люди, люди!» Он нас матом оттуда выгнал. И оказалось, механик-водитель был вот этот человек, который пришёл к нам в ансамбль. «Это я тебя чуть не раздавил? Батюшки, да как же так?» И тут у нас вспыхнула любовь, — смеётся Нина Петровна.
Так Нина Петровна познакомилась с Алексеем Демешевым, своим будущим супругом. Мужчина сразу поинтересовался, почему она так странно одета. А через пару дней подарил чёрную юбку. «Я была на седьмом небе. Ой, господи боже, хожу в этой юбке, воображаю из себя», — кокетливо рассказывает Нина Петровна.
— Потом начальник вызывает и говорит: «Старшина Скворцова, откуда юбка?» — «Старший сержант Демешев подарил». — «А ты знаешь, откуда он её взял?» — «Никак нет, не знаю». — «Бабку обокрал, у которой живёт. Бабка постирала юбку повесила сушить, а он спёр её. Юбку снять, отдать бабке». И вот я осталась опять без юбки.
Вскоре Демешевы зарегистрировали брак. У Нины Петровны осталось много фотографий с тех лет: красивая и счастливая пара смотрит вдаль — к победе и светлому будущему. «У него голос был очень хороший, баритон. Он пел песню „Котелок“», — вспоминает женщина.
2 мая 1945 года Нина Петровна станцевала с партнёром чечётку — ту самую, которой обучил ещё отец — у стен Рейхстага. «А сейчас могу сидя только немножко. Тут у меня коленки не болят на весу», — и Нина Петровна показывает несколько безупречных движений. Конец войны ансамбль встретил в Праге, «это было такое торжество, не рассказать».
Мундир Нины Петровны весь в орденах. Чтобы его надеть нужна помощь — настолько тяжёлый. Среди наград орден Великой Отечественной войны II степени, фронтовые медали «За оборону Сталинграда», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.», орден «За заслуги перед Калининградской областью», два ряда наград за просветительско-воспитательную деятельность. Но самый любимый, самый боевой — орден Красной Звезды.
После окончания войны Демешевы отправились в Тамбов. Но там не было ни собственного жилья, ни работы. Когда супруги услышали о Калининградской области, раздумывали недолго: 20 дней в товарном вагоне «с детьми, горшками, примусами» — и началась новая жизнь.
«Когда мы сюда приехали 46-м году, город был разрушен весь вдрызг. Но здесь в Янтарном базировался Ансамбль дважды Краснознамённого Балтийского флота», — рассказывает Нина Петровна. Её супруг Алексей Александрович устроился туда шофёром, но однажды зашёл на репетицию и запел. Его сразу позвали на сверхсрочную службу, а Нина Петровна танцевала в ансамбле как вольнонаёмная.
С 1948 по 1953 годы Демешевы уехали в Клайпеду. «Нас туда командующий флотом отправил на откорм, потому что было плохо с питанием», — поясняет женщина. Вернувшись, супруги жили в Балтийске и Калининграде. Много выступали, выезжали на гастроли по всему Союзу, в Польшу и Германию.
В какой-то момент Нину Петровну разбил радикулит. Пришлось искать новую работу. Женщина отучилась на курсах машинописи и устроилась секретарём в Морскую инженерную службу флота. Там проработала семь лет, немного восстановила здоровье и стала начальником клуба в тылу флота. Как-то её пригласили выступить в Школу милиции. Там выяснилось, что Нина Петровна и танцует, и стихи пишет.
— Я им чечётку как врезала, и всё. Меня сразу туда пригласили начальником клуба, где я отработала 20 лет. Я там ставила и танцы, и выступала в ансамбле курсантском. Но потом пришёл приказ, что должен быть начальник клуба офицер, а не вольнонаёмный. А там какое-то время даже поработала портнихой, ушивала брюки курсантам. А когда мой супруг заболел, ушла, была дома, ухаживала.
У Алексея Александровича диагностировали рак гортани. Он демобилизовался и 13 лет ходил в море рыбаком. Заболевание временно затихло, но потом проявилось вновь.
— Морально это ужасно, конечно. Он никуда не выходил, 25 облучений принял на горло. Тяжело было очень. И вот так он как-то позвал: «Ой, Нина дай мне покурить». Я ему пустую сигарету воткнула. «Ну ладно, больше не буду», — повернулся спиной. А утром встаю, он мёртвый уже. Тихо, спокойно уснул — и не проснулся. И вот с тех пор я в одиночку.
Пример Алексея Александровича, который не покидал квартиру, помог определиться Нине Петровне с переездом в Дом ветеранов. У неё уже давно болели колени, но сидеть взаперти на пятом этаже она не собиралась.
Вместе Демешевы прожили 54 года. «Поссоримся — помиримся. Всякое же было по жизни. Детей у нас не было, потому что из-за того, что я пережила во время войны, просто не могла рожать. Тяжесть такую поднимала. Вот так», — вздыхает Нина Петровна.
Отдушиной для Нины Петровны стали животные. Любовь привили ещё в детстве: дома жила собака. А на войне подарили карликового белого шпица: нашли в Германии в разрушенном доме. Девушка носила малыша в санитарной сумке, кормила и выхаживала. В итоге Белка прожила 17 лет. Главными её друзьями были матросы: если на всех других могла тявкать, то к ним сразу садилась на колени и ластилась.
В Калининграде Нина Петровна завела ещё одну собаку и четыре кошки. Последним питомцем стал кот Мух. Он 16 лет прожил в Доме ветеранов, понимал каждое слово хозяйки и был всеобщим любимцем. Память о малыше осталась в фотографиях и стихах Нины Петровны.
Ещё во время работы в Школе милиции Нину Петровну стали приглашать в школы, чтобы рассказать ребятам о военных годах. После переезда в Дом ветеранов просветительско-воспитательной деятельности стало ещё больше. О Нине Петровне снимали передачи и писали статьи, её стихи опубликовали отдельной книгой.
Особое место в квартире занимает красный уголок. Там стоят иконы и свечи. «Я верю с детства. Бабушка меня воспитывала так. Мой дедушка, её супруг, был священнослужителем. И я во время войны всегда молилась. Мне помогает Бог, поэтому, наверное, я ещё жива», — женщина показывает золотой крестик и образок со святой Ниной.
Все, кто хоть раз видел Нину Петровну, удивляются: как можно так молодо выглядеть в таком возрасте? В Сталинграде на возложении цветов политик Дмитрий Рогозин предположил, что она просто жительница лет 65. В тот год Нина Петровна отметила 90-летие. Женщина всегда с причёской и маникюром: «Конечно, а как иначе?»
Но молодость проявляется не только во внешности. «Я свои годы не чувствую. С кем я общаюсь, тоже не чувствуют. А общаюсь я в основном с молодёжью. Может быть, вот это даёт мне сил. Я с вами общаюсь, с молодыми, я что-нибудь про старьё рассказываю? Нет. У меня и бабушка была такая, и мама. А старьё, оно как-то по-другому живёт. Кто-то там не нравится, кто-то там чего-то», — посмеивается Нина Петровна. И добавляет: суть у неё осталась та же, что и у довоенной Ниночки.
Как же сохранить в себе это жизнелюбие, пройдя через невероятные испытания и потери?
— Это, дорогая моя, характер. Это характер. А так, что я могу посоветовать? Добра, добра, добра. Добро отзывается добром. Зла не делать никому. Если же кто-то мне делает зло, я прощаю. Бог с ними, я просто не реагирую. Много тех, кто занимает деньги и не отдаёт. Бог с ними, вы не разбогатеете, я не обеднею.
«Вот такие вот делишки насчёт любвишки», — смеётся Нина Петровна. Несмотря на боль в ногах, она ходит по комнате, показывает диски с передачами о ней, отвечает на бесконечные звонки. «Девочки-девчоночки, отбили все печёночки», — приговаривает пенсионерка и даже пускается в пляс — одной ногой отбивает чечётку. Ну настоящая артистка. Целая эпоха.
— О, мир изменился очень. И молодёжь изменилась. Нас воспитывали совсем по-другому. Сейчас и вопросы задают такие, вообще другой мир, столько лет прошло. Но что остаётся неизменным? Любовь. Самое главное — настоящая любовь. Не за деньги, а вот именно душевная. И здоровье, самое главное. Сейчас у нас деньги-деньги-деньги, без денег ты никто. А раньше этого не было, и хватало всего.
«Всем я напутствую — любить и быть здоровым. Это самое главное. И никогда не быть зажатым. Быть открытым человеком. Не делать никому зла», — оставляет пожелание Нина Петровна. Звучит, как отличный лозунг для 2024-го. Человек, который готовится встретить 101-й Новый год, в этом точно разбирается.