«Архитектурная уместность»: Владимир Панифёдов о комфортной среде, запущенном озеленении и подходах к застройке центра Калининграда

26.12.2024 18:25 3101

Фото предоставлено Владимиром Панифёдовым

Ежегодно в Калининградской области открываются новые общественные пространства. Муниципалитеты регулярно выигрывают федеральное финансирование на создание комфортной городской среды. Авторами многих знаковых проектов по благоустройству в регионе является компания «Другая архитектура».

Корреспондент Калининград.Ru пообщался с главным архитектором бюро Владимиром Панифёдовым. Мы поговорили о качестве благоустройства в регионе, запущенном озеленении, подходах к застройке Королевской горы и почему ситуация на острове Октябрьском напоминает организацию всемирной выставки.

— «Другая архитектура» работала над множеством проектов в Калининградской области: Верхнее озеро, остров Канта, площади перед «Балтикой», Домом искусств, проект комплексного благоустройства в Немане, набережная в Светлом и другие. Насколько готовые объекты соответствуют изначальным задумкам? Часто ли приходится что-то менять уже в процессе благоустройства?

Под «изначальной задумкой» мы понимаем идейную суть объекта. Она основывается на принципах, которые мы формулируем для каждой конкретной территории или объекта, с учётом их достоинств и недостатков. Такое наше определение вполне допускает корректировку, доработку проектных решений в процессе авторского надзора. Мы ставим себе задачу пронести идею от концепции до реализации, раскрывая и развивая её.

Сама картинка, которая получается, как правило, на предпроектной стадии, не является самоцелью. Целью является реализовать замысел. И эта работа продолжается даже на этапе авторского надзора.

— Но это не упрощение проекта?

— Это не упрощение, а доработка проекта. В процессе возникают разные обстоятельства. Может быть, внешне это будет казаться упрощением, но это оптимизация каких-то второстепенных моментов. Поэтому суть и идея — главное, а эскиз — это один из образов.

— Вы архитектор с многолетним опытом. Расскажите, что для вас значит современная комфортная городская среда?

— Это функциональная среда, где здания и благоустройство имеют высокий уровень взаимодействия между собой и объединены единым смыслом. Из этого следует, что городская среда разнообразна, логична, удобна для использования всех целевых аудиторий. И разнообразие городской среды, конечно, диктует высокие требования к эксплуатирующим организациям, их профессионализму, уровню их финансирования. Чем более высоко организована городская среда, тем больше требований по её эксплуатации и уходу.

— Как качество благоустройства в Калининградской области изменилось за последние годы?

— «Последние годы» я определяю, как период 2005-2018 годов, когда в городе провели большую работу к 750-летию Калининграда и к Чемпионату мира по футболу. Фактически с этого времени запустился процесс опережающего развития благоустройства. Мы вышли с уровня латания дыр и поддержания минимальной функциональности существующего благоустройства на уровень системной работы с крупными бюджетами и приоритетами в целях. Сейчас регулярно возникают новые объекты и переосмысляются существующие общественные пространства.

В целом наш регион в последние годы показывает сбалансированное развитие в части комфортной городской среды. С улучшением транспортной доступности в Калининградской области появляются новые туристические маршруты и складывается интересная мозаика из востребованных общественных пространств. Этот процесс создаёт множество новых смыслов, развивает экономику и общий уровень культуры. И максимальный эффект от благоустройства возникает там, где на территории есть культурное наследие. Вскоре всё это оценят по достоинству. Нужно ещё немного времени до реализации целого ряда знаковых проектов.

— Вы сейчас можете назвать Калининградскую область регионом с комфортной городской средой?

— В Калининградской области определённо есть комфортная городская среда, но её пока недостаточно. Много на что следует обратить внимание и приложить усилия. Но у нас много проектов, которые достойны быть примером для других регионов. Так что я вполне достойно оцениваю наши показатели по формированию комфортной городской среды.

— Что для вас первостепенно — функциональность, концептуальность или эстетика — при создании городской среды?

Важен весь набор этих критериев. В творческом поиске любой из них может оказаться отправной точкой, но в процессе работы функциональность и обоснованность всё равно должны занять своё центральное место, а всё избыточное отпадёт.

— Какие главные принципы и требования вы закладываете в свои проекты?

— Не упрощать там, где этого делать нельзя, даже если для этого придётся сильно заморочиться при проектировании и реализации.

— Какие основные ошибки и недостатки существуют в городской среде Калининграда? Может быть, заборы, кричащая реклама или висящие провода.

— Этим занимаются, конечно. И «Чистым небом», и рекламой. В любом нашем проекте благоустройства параллельная задача — борьба с вездесущими рекламными щитами, которые часто закрывают собой что-то стоящее. Город это поддерживает, и ситуация постепенно улучшается.

Из специфического для Калининграда я бы отметил другую проблему. У нас в городе большое количество культурного наследия, многое из которого сейчас возвращается в оборот, ремонтируются фасады. И вдруг неожиданно мы замечаем, что должного эффекта нет, потому что за долгие годы запустения не только фасады пришли в негодность, но и зелёные насаждения переросли и стали источником опасности. Раньше запущенное озеленение в городе выполняло функцию естественной ширмы, за которой мы как бы прятали нашу бесхозяйственность, обосновывая это любовью к природе. Сейчас деревья и кустарники затеняют и мешают выявлять объекты культурного наследия. Их нужно не просто формально инвентаризировать, а управлять этим хозяйством, следить за их ростом, формировать новые и поддерживать существующие зеленые ансамбли.

Например, мы занимаемся парком Гагарина. Это особо охраняемая природная территория. Десятки лет никто ничего не делал в плане контроля за зелёными насаждениями, пошла поросль. Сейчас наше законодательство требует все кусты и деревья пронумеровать и зафиксировать их состояние. Мало того что это неорганизованный и мучительный процесс сам по себе, так он просто постоянно приводит к срыву сроков проектных работ на несколько месяцев.

И вот мы имеем парк, где всё заросло, всё в тени, даже газон нигде не сделать, потому что не хватает солнца. Чтобы расчистить полянку для горожан, где можно со своим пледом прийти и посидеть, у нас законных оснований нет. Никаких инструментов законодательство по ООПТ не содержит.

Я уже молчу про Центральный парк, концепцией которого мы занимались. Недавно там отреставрировали фасады у кирхи королевы Луизы, но её же не видно — она заросла вся. Да, вложили деньги, восстановили, проявили исторический облик города, но мы этого не видим всё равно. Нужно обновлять не только фасады, но и зелёные насаждения вокруг.

— Некоторые отремонтированные памятники действительно не рассмотреть и не сфотографировать, потому что их скрывают кроны.

— Да, но ладно ещё видовые характеристики. У нас по всему городу фортификационные сооружения заросли вполне себе здоровыми деревьями, пронумерованными, зафиксированными и так далее. И они просто разрушают культурное наследие.

— Мне кажется, здесь вопрос не только в законодательстве. Если вы захотите вырубить поляну в парке Гагарина, то столкнётесь с негативной реакцией общества.

— Всё надо обосновывать, когда предлагаешь. Если ты объясняешь, зачем это надо, что это полезно и нужно, что это даёт дополнительный функционал, что это решает объективные проблемы, то все поймут. Другое дело, что на это нужны законные основания.

— Какие, на ваш взгляд, территории в Калининградской области нуждаются в благоустройстве больше всего? И чего там не хватает?

— Я буду судить по нашим предложениям и творческим усилиям. Мы несколько лет назад сдали проект набережной в Балтийске и буквально недавно подготовили концепцию благоустройства для центральной части города.

В Балтийске набережной и центром города не занимались много лет. Там остро не хватает комфортной городской среды. Это город символ, там живут семьи тех, кто выбрал не работу, а служение. Объективно, там есть и люди и география, в которые целесообразно вложиться. Туристический потенциал и экономический эффект для Балтийска и области, как говорится, прилагаются.

— При создании второй очереди острова Канта ваша задача осложнялась наличием эстакады, которая пересекает всю территорию. Как вы считаете, удастся ли сделать это место менее депрессивным и вытащить из тени моста?

— В районе эстакады проектом предполагается создание интересного и очень востребованного арт-пространства: кафе, кинотеатр, детская игровая зона, туалеты, смотровые площадки с видом на биржу и Музей Мирового океана. Мы приложили все усилия, чтобы эту депрессивность побороть и превратить территорию в востребованное место.

Этот контент доступен в полной версии статьи

Благоустройство сейчас завершено примерно на 80%. Надеемся, что реализация первой и второй очередей благоустройства позволит создать экономические предпосылки для того, чтобы руководство Кафедрального собора могло поступательно заниматься реставрацией нашего главного символа.

— Честно говоря, есть опасения за вторую очередь проекта. Примерно через год власти планируют реконструкцию, а фактически строительство нового эстакадного моста.

— Мы готовили проект с оглядкой на эти работы. Каких-то колоссальных вложений в подмостовое пространство нет. Да и потом я не думаю, что в 2026 году начнётся что-то кроме изыскательских работ. Это серьёзное проектирование. И главное, нужно ещё внимательно поработать над техническим заданием для этого проектирования, чтобы получить функциональное, эстетичное сооружение, с минимальным негативным воздействием на окружение.

— А вы за строительство новой эстакады или поддерживаете идею вернуться к двум мостам?

— Мы сейчас имеем реализованную градостроительную концепцию советских архитекторов. Она ясна и понятна. У нас есть новый послевоенный город, Ленинский и Московский проспекты, знаковые объекты на них, а самое главное — зелёный остров в центре города. Этот масштабный замысел реализован. Запуск транспорта на остров Канта — это такой точечный градостроительный реванш довоенного периода, он может привести к серьёзным последствиям для этой уникальной парковой зоны.

Мне нравится, что на острове Канта нет никакого транзитного транспорта. Это делает наш город особенным. Это уникально, что в центре Калининграда есть зелёный остров, где люди только гуляют, отдыхают и проводят интересные мероприятия.

Я к тому, что если мы на сегодня не имеем глобальной идеи, как в период становления Калининграда, то и замахиваться на такие концептуальные вещи, как зелёный остров Канта, на мой взгляд, сомнительно.

— Согласен, транспорт изменит остров Канта. Тем более, мы говорим не про маленькую улочку, а Ленинский проспект — одну из главных магистралей города.

— Это может привести к застройке острова. Как только там появится транспорт, транзит, вся эта уникальная сложившаяся ситуация неминуемо будет утрачена.

Фото: администрация Калининграда

— На градосовете концепцию благоустройства Литовского вала критиковали из-за большого количества мощения и освещения и говорили о необходимости оставить это место тихим уголком, где можно насладиться природой и посмотреть на историческое наследие. Как сохранять баланс между особенностями территории и соблюдением всех принципов комфортной городской среды?

— Я с экспертами абсолютно согласен. Прежде всего, важна уместность и обоснованность всех решений. Суть этой линейной территории в том, чтобы организовать комфортный велопешеходный прогулочный маршрут до благоустроенных территорий Верхнего и Нижнего прудов. И задача — комфорт передвижения и выявление объектов культурного наследия.

В этом случае не нужно бояться показаться каким-то скупым на решения, потому что эта территория большего не требует. Субординация в типологии благоустройства рекреационных зон — это то, что позволяет правильно расставить акценты.

— «Другая архитектура» подготовила концепцию застройки территории Дома Советов. Правильно ли я понимаю, что это ваша собственная инициатива?

— Это не просто наша инициатива. Это профессиональный долг. Территория знаковая и значимая. Требуется повысить уровень профессиональной дискуссии по данной территории. А для этого архитекторы должны сформулировать какие-то свои обоснованные принципы застройки и на основе этих принципов создать материал, достойный этого места. Если нет своего внятного видения, значит ты к конструктивной дискуссии в принципе не готов. Говорить на эту тему, по-хорошему, нужно заслужить.

— По территории, где располагался замок и Дом Советов, было недостаточно дискуссий, на ваш взгляд?

— Поясню свою позицию. После войны советские архитекторы реализовали на этой территории калининградскую градостроительную концепцию, с иной идеологией, с Московским и Ленинским проспектами, со своими акцентными объектами, с Домом Советов во главе. Королевский замок стоял в своей градостроительной ситуации, в городе Кёнигсберге и нёс свою объёмно-пространственную и идеологическую функцию. Его восстанавливать в наших реалиях нецелесообразно с концептуальной точки зрения. Это неправильно. Если исходить из этого, то в нашей копилке актуальных идей не так много останется.

И сейчас, в связи со сносом Дома Советов, нужно формулировать преемственные подходы к застройке. Мы отработали такое решение. Оно предполагает сохранение советских объёмно-пространственных принципов, поскольку всё окружение уже есть. Я считаю нецелесообразным как-то визуально деформировать городской скелет: пытаться закопать Московский проспект, пустить Ленинский проспект на остров Канта и так далее.

Этот контент доступен в полной версии статьи

Мы ставили себе задачу разработать такое решение, которое бы вписалось в калининградскую градостроительную концепцию. Расположение, высотность, площадь застройки, строительный объём — всё вписывается в параметры Дома Советов. При этом мы предлагаем современные архитектурные решения для этой территории. Это эстетично и достаточно символично получилось с точки зрения истории места и города.

Кроме того, в концепции мы предлагаем сформировать исторический масштаб водного фасада города застройкой набережной Альтштадта — между Московским проспектом и рекой. Это будет третий такой участок, в развитие проектов Рыбной деревни и «Ластадие». Водный маршрут у нас сохранился довоенный, поэтому логично вдоль него создавать историческую типологию застройки.

— Могут и должны ли новые объекты заместить утраченные Дом Советов и Королевский замок?

— Однозначно это должно быть что-то монументальное. Место знаковое и имеет массу видовых ракурсов с проспектов. Это точно не может быть жильё — понижать статус территории неправильно. Должен быть один или несколько внушительных объектов, которые создают интересную композицию.

— Я вижу в вашей концепции отсылки к Дому Советов и Королевскому замку. Кажется, что это арт-объект, если не сказать памятник, посвящённый им. И у меня возникает вопрос, не нужно ли Калининграду что-то новое, что символизировало бы современный город.

— Так вопрос можно поставить всегда. Можно не привязываться к истории места, к каким-то прошлым событиям, а просто построить новые объекты и решить конкретные текущие задачи. Но эта территория имеет особый статус, поэтому мы считаем, что в образе застройки должна быть и монументальность, и закодированная история. Мне кажется, это слишком большое упрощение — построить что-то отвлечённое. Его не примут люди. Хотим мы того или нет, но люди будут искать на этом месте символизм.

Мы пошли с позиции взгляда в историю как довоенного, так и послевоенного периодов. И эстетику, и композицию, и символичность мы раскрывали с точки зрения истории. На наш взгляд, это более перспективное и обоснованное направление. С ним трудно спорить и ему трудно предъявить претензии. Оно отвечает той уникальности места, которая есть.

— Вы готовили две концепции для парка на Королевской горе — археологического и ландшафтного. Какая идея вам самому ближе? Должны ли мы открыть руины Королевского замка?

— Сначала мы разработали большую архитектурную концепцию по застройке территории в границах улицы Шевченко, реки Преголи, Ленинского проспекта и Зарайской. Тогда мы в бюро даже не дискутировали: все сошлись на том, что на месте замка нужно делать археологический парк. Это первое что приходит в голову. Раскрыли фундаменты замка и создали инсталляцию из готических сводов в месте, где располагался зал московитов. И в целом объёмно-пространственно получилось интересно.

Но чтобы организовать археологический парк, нужны колоссальные затраты: и на изыскания, и на поддержание руин в открытом виде. Дальше просто соотнесли с эффектом. У нас есть замок и Кафедральный собор — символы одного периода. При этом в отличие от замка в собор ты можешь зайти, прочувствовать эту атмосферу и даже послушать орган, который тут звучал веками. По силе восприятия эти вещи несопоставимые, а по вложениям — вполне. И в этом смысле первая логика, которая пришла нам в голову, оказывается не такой уж обоснованной.

Мы продолжили поиски подходов для благоустройства этого небольшого участка. И спустя год подготовили концепцию благоустройства общественного пространства «Русский парк на Королевской горе» как альтернативу археологическому парку. Мы поставили задачу сделать что-то природно-ландшафтное, чтобы это место стало обязательным для посещения в Калининградской области. И пришли к такой идее: мы как будто возвращаемся в дозамковый период этой территории, когда были просто река и холм. Поэтому решили организовать ландшафтный парк.

Мы заново формируем тот холм, и в центре города появляется нетипичный природный уголок. Внутри этого холма формируется лагуна, защищённая от ветра и шума. Интересное пространство, где можно проводить разные мероприятия. На территории должен быть представлен необычайно широкий спектр растений, организованный ансамблями. Для мостов и смотровых площадок мы выбрали такую форму, что с одного ракурса ты улавливаешь готические стрельчатые арки, а с другого — понимаешь, что перед тобой современное сооружение, которое адаптировано под природные формы, у него никаких углов нет, видишь мягкость и ландшафтность, одно перетекает в другое.

Это сложный проект, он весь построен на нюансах. В ноябре в Москве мы получили серебряный знак международного фестиваля «Зодчество» в номинации «Открытые общественные пространства». Со своей предпроектной задачей мы справились хорошо. Теперь смотрим, как будет дальше развиваться судьба этого проекта.

— Но пока к вам не обращались по поводу реализации?

— Нет.

— В Калининградской области зачастую строящиеся здания, особенно туристические, стараются стилизовать под старину. Как вы к этому относитесь? Что вам ближе — современный или псевдоисторический стиль?

— Здесь важны уместность и чувство эстетики. Отрицательных примеров много, давайте через положительные объясню. Я считаю, необязательно идти по пути псевдоисторической архитектуры, работая в историческом контексте. В своё время мы работали над «Шлосс-отелем» в Янтарном. Нужно было обеспечить определённое количество номеров, но при этом сохранить исторический облик и масштаб. От прежнего здания были только две стены и фундамент. Мы его воссоздали в оригинальных пропорциях и деталях, а остальную часть номеров добирали новым корпусом. И встал вопрос, а каким он должен быть.

Мы сделали новый корпус стеклянным, современным, на контрасте, но с репликами фахверка от здания Дома культуры напротив. Мы не стали имитировать старую застройку, чтобы обмануть или ввести кого-то в заблуждение. Ясно, где историческая часть, а где современная. Любой увидит логическую связь и поймёт, что наша задумка неслучайна, это гармонично, удачно и красиво.

Фото: «Другая архитектура»

Но ситуации бывают разные. Где-то есть существующая историческая среда, и её нужно чем-то поддержать и дополнить. А есть примеры, где абсолютно необоснованно строится здание в псевдоисторическом стиле. Без причины, не выполняя никакой задачи, просто нравится такой стиль. Это любительский подход для индивидуального жилого дома, но часто такое можно встретить и в центре города. Многоэтажные здания с нарисованным фахверком, плохие пропорции — чего только ни чудят. Это непрофессиональная самодеятельность.

— Сегодня остров Октябрьский становится своеобразным полем архитектурных экспериментов. Как вы оцениваете строящиеся там объекты?

— Вы это называете экспериментом, я бы назвал экспромтом. Точнее, эксперимент в смысле градостроительного экспромта. Эта вся история похожа на то, как организуют всемирные выставки: определяется огромная территория, разрабатывается какой-то мастер-план с транспортной схемой, а дальше каждая страна делает то, что считает нужным, как она себя видит, без всякой оглядки на соседей. И никакой взаимозависимости нет. У нас похожий процесс идёт.