«Аплодировать стоя»: в Калининграде показали «Севильского цирюльника»

В Калининграде представили оперу Джоаккино Россини «Севильский цирюльник». Постановку «Санктъ-Петербургъ Опера» под руководством народного артиста России Юрия Александрова показали в Драмтеатре в рамках программы «Большие гастроли».

Вот уже более двух сотен лет цирюльник Фигаро — ловкий герой, который не отчаивается даже в самых сложных ситуациях. Так уж получилось, что труппе театра «Санктъ-Петербургъ Опера» пришлось примерить на себя роль известного брадобрея.

Дело в том, что калининградский туман парализовал работу аэропорта «Храброво» как раз в тот день, когда артисты должны были прибыть в город из Варшавы. Из-за этого пришлось отменить дневное представление шедевров мировой оперы. Но руководство нашло изящный выход, как не обидеть зрителей: и пригласило их на вечернего «Цирюльника». Возможно, этим людям повезло особенно: сама судьба подарила им возможность лично увидеть постановку мастера.

Народный артист России Юрий Александров — один из немногих отечественных режиссёров, который одинаково востребован и на родине, и за рубежом. С 1978 года он сотрудничает с Мариинским театром, а 30 лет назад основал Камерный музыкальный театр «Санктъ-Петербургъ Опера».

С одной стороны, Александров всегда очень требователен к музыкальной составляющей постановок (сказывается соответствующее образование). Но с другой — для него не существует канонизированной строгой оперы, он открыт для экспериментов. И это сочетание завоёвывает любовь обычных зрителей и профессиональных критиков по всему миру.

Однако даже для такого мастера «Севильский цирюльник» стал своеобразным вызовом. Немудрено: оперу ставили бесчисленное количество раз — и большинство из них плохо и не смешно. Поэтому для режиссёра было важно создать весёлую, озорную и светлую постановку.

Первое, что удивило калининградского зрителя: два огромных экрана по бокам сцены. Их поместили туда, чтобы пускать перевод во время оперы. Для режиссёра было принципиально важно сохранить фонетику итальянского языка. Кроме того, такой ход позволил расставить несколько неожиданных шуток со внезапным переходом на русский в особо эмоциональные моменты.

Кстати, экраны отлично вписывались в декорации. Хотя пространство сцены оградили белыми колоннами, его расширили с помощью видеоряда на заднем плане. И, кажется, такой ход как нельзя лучше подчёркивает особенность всей постановки: хотя мы ограничены одной оперой, дискурс мы ведём словно со всеми её трактовками.

Подобно декорациям, которые перемещают зрителя из солнечной Италии в картинную галерею или конюшню, опера превращается то в бытовую комедию, то граничит с цирковым выступлением. И всё это без привязки к определённой эпохе.

Помимо весьма свободного обращения со временем и пространством, ошарашивает и каждое появление актёров. Граф Альмавира в исполнении Дениса Закирова поёт серенады под окнами возлюбленной Розины в костюме ковбоя. Знаменитую кавантину Largo al factotum (это именно в ней Фигаро и тут, и там) цирюльник исполняет в женском платье — и в зале даже сейчас с лёгкостью узнают образ Кончиты Вурст. А уж Розина с хлыстом в руках и в коротком обтягивающем костюме (честное слово, так и видится в ней Лайза Минелли из «Кабаре») сразу даёт понять, кто на самом деле центральная фигура этого вечера (кстати, кажется, что режиссёр и правда сделал Розину главной движущей силой всего музыкального повествования).

Череда образов и переодеваний, безусловно, не заканчивается на этом. Будут здесь и вояка на коне (и вояка, выпрыгивающий из коня), и мексиканские сомбреро, и исторические костюмы у слуг, и нелепые жёлтые ботинки у невероятно обаятельного доктора Бартоло, и шутки на самой грани. Странное дело: если пытаться всё это перечислять, то получается жуткая нелепица и пошлость. Но сам спектакль точно не нелепый, и точно не пошлый. Каждый неожиданный ход или заставляет встрепенуться (часто ли опера заставляет встрепенуться?), или смешит.

Конечно, не все авторские метафоры удаётся разгадать. Но секрет в том, что «Цирюльник» в постановке Александрова получился невероятно цельным. Оперу уже «обкатывали» в других регионах, что-то убирали, что-то изменяли. И сейчас калининградцы смогли увидеть произведение, которое живёт по своей внутренней логике. И даже если какой-то элемент в этой системе не до конца понятен, он не мешает насладиться всей картиной.

Кроме того, артисты то и дело норовят разрушит четвёртую стену. В самом начале непонятно, кому шлют воздушные поцелуи музыканты: Розине или самим зрителям? А уже упомянутые вставки на русском не разрушают цельное полотно повествования, а дополняют его новым смыслом, эдаким подмигиванием в сторону гостей. Ну и, конечно же, после каждой мизансцены артисты с удовольствием примут аплодисменты от зала и раскланяются.

Постановка идёт без малого три часа. Но этого времени совершенно не ощущаешь. Кажется, что полностью погружаешься в действо. Чего только стоит доведённая до абсурда затяжная сцена целования конского хвоста графа Альмавивы. Яркая сатира на раболепство перед властью заставляет почувствовать себя неловко, но в то же время смешит. А сцена дождя за окном во втором акте! Здесь всё: и смятение Розины, и опасность, и невероятная лиричность.

Но как бы ни была интересна подача материала, главный её плюс в том, что она всё-таки не мешает насладиться прекрасными голосами артистов. За буффонадой никто не стремится спрятать слабый вокал. Возможно, именно этот контраст серьёзного подхода к музыкальной составляющей и комичной игры исполнителей и заставляет зрителей максимально погрузиться в происходящее, переживать, смеяться. И затем аплодировать этому «Севильскому цирюльнику» стоя.

Фото: пресс-служба театра «Санктъ-Петербургъ Опера»