Тропинки торил на земле, дорогу в горы не осилил

Судите сами, родные братья матери, значит, его дядьки — люди в альпинистском мире легендарные. Пик Коммунизма, Пики Ленина и Сталина, да что там говорить — едва ли не все семитысячники покоряли. Они не просто искали и находили неописуемый восторг, когда стоишь на вершине, а перед глазами — мир, они учили этому других. Да что там говорить, Виталий и Евгений Абалаковы — этим все сказано. Других учили, а родного племянника...

— Но ты был в горах...

— До пяти тысяч добрался.

— И понял — не твое?

— Нет-нет, просто увлек баскетбол, увлек настолько, что стала игра смыслом жизни.

— Как-то странно получается: ты, филолог по образованию, стал тренером.

— А мне тесно было в классе, меня мучила тишина на уроках, мне казалось, мои ученики вот-вот заснут, я должен их разбудить... Чего улыбаешься?

— Да припомнил кое-что.

А припомнил: он заканчивал педагогический, мы — школу. Тренировка сборных команд — сборных области, мужики против нас, пацанов. И «подгонялки» Картшевского — «зону закрой», «плотней прихвати», «играй — не спи». После института он попробовал в команду мастеров пробиться, да не в какую-то второразрядную, в СКА Риги. Задумал «бычок» с дубами пободаться.

Это я к тому, что армейцы в те годы и Европу выигрывали, и Союз, у них даже в запасе ребят ниже метра девяноста не было. А тут он, хоть настырный и упорный, а росточком не вышел — едва до ста восьмидесяти дотянул.

— Долго пытался что-то доказать?

— Да, нет, — улыбается Игорь Георгиевич, — но зато рядом с Круминьшем, Мужниексом, Силиньшем постоял, кое-чему научился.

Но, пожалуй, больше всего ему глянулась работа Гомельского, того самого — старшего из братьев, который в 88-ом во второй раз привел наших баскетболистов к золотым олимпийским наградам, чей портрет в зале «Славы мирового баскетбола».

— Не тогда ли ты нашел свое призвание?

— Возможно, хотя, скажу честно, еще хотел бегать, бросать, защищаться.

— Годы поджимали?

— Об этом не задумывался, силенок хватало, просто нужно было определяться. Вот я и пошел работать в политехникум, а попутно учился в институте физкультуры.

Если не ошибаюсь, у нас в городе одна детско-юношеская спортивная школа по баскетболу олимпийского резерва. Ее создал, был первым директором Игорь Георгиевич Картшевский.

— Ребят своих помнишь?

— Спрашиваешь, конечно. Особенно тех, кто в различных сборных Союза играл: Анатолий Блик, братья Власовы — Саша и Володя, Женя Пустогвар, Виктор Викторов... О чем задумался?

— Смотри, у тебя ребята за команды мастеров и сборные играли, воспитанниц Миши Леньшина, заслуженного тренера России, волейболисток едва ли не после школы в высшую лигу забирали...

— Не забудь и Иосифа Чаплыгина, инженера по образованию, у него ребята-волейболисты в составах многих ведущих команд страны играли...

— Вот именно. А своей, хорошей дружины в области не было... Не считать же искусственно созданное Боосом.

— Много на то причин, — задумался Картшевский, — не нашлось организатора, финансовые возможности не позволяли да и тренеров высокого уровня не было.

— А сегодня?

— А сегодня в российском баскетболе, как я полагаю, тихая агония... В волейболе все же что-то от прошлого сохранили, в Лондоне «золото» взяли...

— Но и баскетболисты молодцы...

— Редкий, и боюсь, последний крик. Недаром Дэвид Блатт (был главным тренером команды — Э.Б.) покинул свой пост.

— Почему так пессимистично?

— Да хотя бы потому, что своего чемпионата страны у нас, по сути, нет. Есть какое-то малопонятное образование — Лига ВТБ. В ведущих командах страны едва ли не половина игроков — иностранцы, а главное — тренеры тоже из-за границы. Припомни хоть одного российского?

— Захар Пашутин, Василий Карасев...

— Могу еще две-три фамилии назвать. Тренер — это не человек, отрабатывающий свой многомиллионный контракт. Это человек, который для игроков должен быть больше, чем родной отец — врачом, психологом, воспитателем... Чему улыбаешься?

— Вспомнил своего старого приятеля, заслуженного тренера Союза Генриха Алексеевича Приматова, Царство ему небесное. Прекрасный специалист, женскую команду новосибирского «Динамо» тренировал.

Так вот, как-то на тренировке увидел его в окружении девчонок. Он — едва за метр семьдесят, а подопечные — под два метра ростом. И что-то внушал Генрих — сплошной неперевод, будил девчонок. Я к нему было сунулся, а он: «Ты их видишь? Здоровые девки, у каждой кулак с мою голову. А они со мной таким делятся... Я им что — мать родная, бабка повивальная, им едва ли не сопли подтираю...»

— Это тренер. А были и Гомельский, и Кондрашин, и Платонов... Были, а сегодня большинство и по-русски не говорит. И зрители это «оценили» — на играх мастеров пятьсот-тысяча человек, редко когда больше. Вспомни, у нас первенство города собирало полный зал «Динамо».

— Времена другие, зрелищ было меньше — телевизор и то не в каждой семье...

— Да не ностальгирую я. Через четыре года — новая Олимпиада будет. Уйдут те ребята, которые «тащили» сборную в Лондоне: Кириленко, Моня, Фридзон, Понкрашов, Хряпа... А кто за ними?

Мы бы и рады иностранцев гражданами страны сделать. Да международная федерация баскетбола за этим зорко глядит: в команде может быть лишь один «натурализованный» игрок.

— Пессимистом на старости стал...

— Не пессимистом — реалистом, — зло как-то прозвучало, с обидой сказано.

— Но ты же себя и в бизнесе попробовал.

— От безысходности. Начало 90-х все еще помнят. Вот и попытался выжить. Выжил, хотя и «наезды» были, и «разборки», всего наелся...

— А как только бизнес в «рабочий ритм» вошел, ты его продал...

— Сердце предупредило, так громко, так сильно — пришлось на операцию ложиться.

— Значит, сегодня спокойная старость?

— Издеваешься...

— Констатирую. И, наверное, последний вопрос: в твоей жизни всего было в изобилии — и радости, и огорчений. Тем не менее, был ли у тебя самый счастливый день?

— Конечно. В тот день я вышел на площадку на Олимпийских играх в Москве в 1980 году. Не в качестве игрока, как один из судей, которые обслуживали игры. Нет, коленки не дрожали, а вот уши заложило. И в висках — молоточки.

P.S. Я тут вот о чем подумал: почему руководителям нынешних областного и городского спорткомитетов не создать нечто вроде «совещательного совета» из таких, как Леньшин, Картшевский, Чаплыгин, других, немало положивших сил на воспитание молодых талантов? И ветеранам будет, несомненно, приятно, и польза для всех.