Калининградский ЦГМС об изменениях климата в регионе, компромиссных прогнозах на зиму и штормовых предупреждениях

О прогнозах

— Начнем с долгосрочных прогнозов. В какой степени можно доверять таким прогнозам? Как они составляются?

— Вячеслав Шиваров (ВШ): Я не помню, кто сказал: есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика. Честно говоря, не знаю, кому принадлежит это высказывание, но оно приблизительно как раз и отвечает на эти вопросы. На сегодняшний день человечество своими математическими моделями способно спрогнозировать развитие погодных процессов на 5-7 суток. На трое суток — уже практически хорошо, на 5-7 — ну более-менее. Есть такое понятие, как естественный синоптический период, это время жизни барического образования — циклона, антициклона. То есть когда он зарождается, движется, эволюционирует, разрушается или заполняется.

И вот теперь представьте: один циклон дает энергию другому циклону. Спрогнозировать погодные условия ещё незародившегося циклона – очень сложная задача. А через несколько поколений циклонов – ну, сами понимаете… На помощь приходят статистика и методы аналогов. Есть более детальная статистика для теплых периодов, для холодных периодов — другая статистика, при зональных переносах и меридиональных— статистика тоже разная, и так далее. И если ее правильно применять, то тогда вероятность и достоверность прогнозов повышается, а если статистику просто и формально использовать, то это будет приблизительно так же, как пальцем в небо.

Поэтому если кто-то вам говорит о том, что у него есть точные прогнозы больше, чем на 7 суток, то я бы хотел познакомиться с такими прогнозами. Но я таких не знаю, есть только то, что люди угадали.

К сожалению, мы не занимаемся научной деятельностью, хотя хотелось бы. Но у нас просто не хватает времени и сил. А есть люди, которые занимаются научной деятельностью, они живут этим. Они энтузиасты, и свои методики прогноза всячески продвигают. Поскольку понимают, что без обратной связи их никто не услышит, они чаще, чем мы, присутствуют во всех средствах массовой информации. И, естественно, получается так, что иногда они светятся на экранах, выступают там-то, но я не знаю, насколько достоверны их методики. У нас в Калининградской области были люди, которые говорили, что готовы дать прогноз на основании статистических данных о любой продолжительности на любой точке земного шара. Ну…смешно. По крайней мере, мне, как специалисту. Я очень скептически ко всему этому делу отношусь. Это просто нереально на сегодняшний день. Слишком много рисков. Поэтому ни на зиму, ни на лето никто, к сожалению, вам точно прогноз не предскажет. Этим занимается гидрометеорологические научно-исследовательские институты.

— То есть вы предоставляете прогноз погоды на ближайшее время?

— ВШ: Калининградский ЦГМС является оперативным подразделением, в функции которого входит составление прогнозов на сутки и на трое суток. На более продолжительные сроки разрабатываются ориентировочные прогнозы консультативного характера.

— А вообще существует система корректировки прогноза погоды?

— ВШ: Вот в авиации это требования, однозначно записано в руководящие документы, — каждый следующий выпущенный прогноз заменяет предыдущий. Потому что он считается уже уточненным. Мы также через 12 часов корректируем прогнозы. А также уточнением к прогнозам можно считать предупреждения об опасных и неблагоприятных явлениях погоды.

— А что касается краткосрочных прогнозов: как они составляются?

— ВШ: Краткосрочные прогнозы до 3-х суток формируются с использованием, во-первых, текущей информации. То есть каждые три часа все наблюдательные станции всего земного шара, всемирной метеорологической организации, осуществляют синхронно метеорологические наблюдения по одной и той же программе. В течение 15 минут все эти данные должны быть любым быстрым способом сданы в банк данных, и потом в течение ещё 30 минут должны быть в обратную сторону распределены всем потребителям.

У нас семь станций, со всех мы собрали погоду. На 15-й минуте у нас это все должно быть в Москве, потом в Праге и в других мировых центрах. А потом в обратную сторону получаем данные по Литве, Белоруссии и так далее по всей Европе — каждые 3 часа.

Мы используем профессиональную геоинформационную систему, которая может обобщать эту погоду в виде карт, то есть составляются на основании полученной информации поля метеорологических элементов. Синоптик проводит первичный анализ: где находится атмосферный фронт, как располагается циклон, антициклон, где зона осадков, как ветер меняет направление, где зона шквалов. В том числе первичный анализ сопоставляется с ретроспективой, то есть с такими же картами за более ранние сроки. Делается вывод о погоде на ближайшие часы, опасных и неблагоприятных явлениях, которые могут возникнуть. После этого на помощь приходят численные методики, которые также используются, для уточнения параметров прогноза.

Есть суперкомпьютеры, в первую очередь, они, конечно же, находятся в Лондоне и Вашингтоне, которые рассчитывают большое количество метеорологических параметров по различным численным моделям. В том числе, суперкомпьютер сейчас в рамках программы реорганизации Росгидромета работает и в Москве. Но московские методики по объективным причинам нами используется гораздо реже. Объективными причинами является то, что погода «ходит» слева направо, то есть она из Москвы не «идет» к нам сюда. Поэтому то, что рассчитывает Москва, подходит больше для европейской части России.

Для нас большую, скажем так, адекватность представляет численная модель, которую рассчитала Германия, Польша и Великобритания. Мы используем их методики. При этом, сколько методик, столько разных прогнозов получается. Искусство синоптика в такой ситуации как раз оценить и применить ту или иную методику, и сделать обоснованный вывод о развитии погодной ситуации. И, соответственно, после этого синоптик делает свое экспертное заключение в виде прогноза на сутки, на трое.

— А вы с какими службами взаимодействуете? Только с МЧС?

— ВШ: У нас информирование общества по опасным явлениям, требующим поднятия штормового предупреждения, ведется через МЧС, а в обычной обстановке — через органы исполнительной власти: правительство Калининградской области, администрацию областного центра, а также через Управление Росприроднадзора.

— То есть я правильно понимаю, что вопрос по поводу предстоящей зимы не к вам?

— ВШ: Нет. Понимаете, в чем дело, вопрос-то к нам. Но я боюсь, что в этой ситуации мы опять-таки наткнемся на какую-то пока ещё околонаучную методику. Поскольку человек, который постоянно, каждый раз занимается одним и тем же — прогнозами, вот, как производственник этих прогнозов, я скажу, что для нас это уже не искусство, а ремесло, мы уже становимся циниками, как хирурги. Мы учитываем все эти методики. Но мы очень скептически относимся к ним. Давайте говорить откровенно. Пока ещё нет тех суперкомпьютеров, которые способны все это дело рассчитать. Нет, техника компьютерная сейчас, конечно, большая, быстродействующая, но и она не способна все просчитать. Поэтому получается, что в основе долгосрочных прогнозов — статистика.

— И то, что Гидрометцентр на январь-февраль по Калининградской области дал прогноз о том, что будут низкие температуры…

— ВШ: Это ориентировочный…

— Все ориентировочно?

— ВШ: Да. И рождаются эти прогнозы в качестве компромисса. Потому что людям хочется знать… Есть потребность в таких прогнозах и у различных организаций. Есть спрос, есть общественный заказ… Поэтому всевозможные долгосрочные прогнозы и создаются. Но их надо правильно и аккуратно применять…

— Рискуя, получается?

— ВШ: Ну, причем здесь рискуя? Если хочется людям узнать с определенной долей достоверности, вероятности — эти прогнозы им даются. Но ведь вопрос и заключается в том, что у нас с советских времен настолько крепка вера в напечатанное слово, что люди этот прогноз начинают воспринимать, как истину. То есть искренне заблуждаются в этом. Поэтому и они же потом начинают обижаться, почему эти прогнозы, на их взгляд, не сбываются.

— Известно, что появились новые разработки в области прогноза погоды. Вы их применяете?

— ВШ: Зайду на метод более понятных аналогий. Вот есть медицина, есть врач, есть методики лечения. И вот тут возникают новые методики. Два подхода: есть врачи, которые берут на себя смелость принимать решения, внедрить эту методику и потом несут за это дело ответственность. А есть врачи, которые ждут, пока эта методика не будет утверждена Минздравом, образно говоря, не будет предписана к исполнению.

У нас похожая ситуация. Потому что любая новая методика — это эксперимент и ответственность. Вот если б я был частной фирмой, я бы, может, и пошел на такого рода эксперимент. Или в рамках какого-то конкретного определенного договора, с прописанными рисками я бы, может, тоже стал применять эти методики. Но я вам абсолютно откровенно говорю о том, чтобы сейчас применять какие-то новые экспериментальные методики, не проверенные научно-исследовательскими институтами Росгидромета, или еще что-нибудь, не буду. А потом же надо отвечать за это дело.

Правда, нет тех синоптиков, которые сидят в тюрьме за свои прогнозы, есть синоптики, которые вовремя не сделали определенные действия. Это немножко иное. Но в то же время, мы, конечно, везде пишем в договоре, что прогноз является научным предвидением, что он содержит определенную долю вероятности, ошибок и всего прочего. Но нам бы хотелось, чтобы хоть как-то доля ошибок оставалась примерно на том же уровне, а не увеличивалась в результате риска применения новой методики.

— Часто появляются новые, уже опробованные, методики?

— ВШ: На самом деле, достаточно часто, потому что научные организации тоже не сидят, сложа руки. У нас есть масса метеорологических российских и иностранных журналов. Дело в том, что когда синоптику нужно выполнить ряд мероприятий на работе, сделать прогнозы, передать их, поработать по коммерческим договорам, у него времени-то не остается для того, чтобы эту методику опробовать. А нельзя разово проверить эксперимент, должна быть специальная программа, где постоянно на определенное количество времени эта методика внедряется и смотрится, что при этом получилось. Потом ещё кому-то надо же оценить и проанализировать результаты, которые мы получили…кто это должен сделать?

Я бы с удовольствием ввел в метеорологический отдел ведущего специалиста, который будет заниматься у меня апробацией этих новых методик, но пока у меня нет такой финансовой возможности.

Поэтому в этой ситуации мы, к сожалению, находимся в очень ущемленном положении. Росгидромет финансирует на сегодняшний день в среднем 6,5 тысяч на человека, но это я вам сказал без учета двукратного повышения на 6,5%. В остальном я должен найти возможность, как заработать.

— А каким образом?

— ВШ: Каким образом? Вот в этом искусство руководителя и заключается. Ищем, работаем.

— А есть какой-то экономический эффект от вашей службы?

— ВШ: Да, совсем недавно Росгидромет проводил проверку нашего центра. Прямо так и сказали: произвести проверку экономической эффективности Калининградского ЦГМС. Было принято положительное решение — мы экономически эффективны.

Но в первую очередь эффективность заключается в том, что благодаря нашим прогнозам и вовремя доведённой информации принимаются эффективные решения, позволяющие уменьшить ущерб от влияния погоды на народное хозяйство и быт.

— Как часто сбывались прогнозы погоды в Калининградской области в прошлом году?

— Юрий Скляров (ЮС): Прогноз опасных явлений в прошлом году у нас по уровню достоверности был на 95-97%. А в этом году практически 99-100%. Что касается суточных прогнозов, то оправданность здесь практически не меняется от года к году — есть только небольшие отклонения в процентах — они составляют 94-95%.

— ВШ: На авиацию погода оказывает существенное влияние. Однако по всем метеорологическим документам, параметрам допускается оправданность в 80%. Причем также стоит учесть, что есть штормовое предупреждение, а есть просто предупреждение. Штормовое — это об опасных явлениях, а предупреждение — это о неблагоприятных. И не ставить машины под деревьями — это уже не наши рекомендации. Мы пока в данном случае ограничиваемся прогнозом. Рекомендации в соответствии с прогнозом выдают другие люди — это органы ГО и ЧС.

— А вообще климат Калининградской области со временем как-то ухудшается или нет?

— Наталья Щагина (НЩ): У нас есть ряд научных организаций, которые хотели бы этот вопрос проработать на уровне калининградского региона. Вот как изменение климата, о котором все говорят, все-таки сказывается на нашем регионе. Но для того, чтобы на этот вопрос ответить, нужно провести серьезные исследования, которые без калининградского центра сделать практически невозможно. Поэтому мы и институты, а также еще ряд заинтересованных представителей институтов других стран Балтийского побережья, хотим обратиться в правительство Калининградской области о том, чтобы провести исследования в регионе. Вот такое письмо мы сейчас будем готовить.

— ВШ: Внятного и четкого ответа на тот вопрос, который вы задали, существуют изменения или нет, пока нет. Очевидно, что что-то меняется — это факт. Не случайно есть эта климатическая доктрина (Напомним, президент РФ Дмитрий Медведев в 2009 году подписал климатическую доктрину России. Это первый официальный документ о климате. В доктрине содержится анализ ситуации с возможными последствиями климатических изменений для России, описываются вызовы, с которыми может столкнуться страна, а также ответы на них—прим. Калининград.Ru). Оценив всю информацию, государство решило, что что-то меняется, и доктрина эта в данном случае у нас есть. Но как это влияет на наш маленький уголок под названием Калининградская область, никто пока четкой и внятной информации не дал. Именно поэтому мы тоже видим, что вопрос назрел, надо на него отвечать. Таким образом и родилась инициатива выйти с обращением в правительство области. Возможно, здесь нам какая-то поддержка будет оказана.

— Финансовая?

— НЩ: Финансовая, инвестиционная. Для того, чтобы формировать прогностическую модель климатических изменений, чтобы определить, есть ли влияние и прогнозировать его, необходимы достаточно длительные ряды наблюдений, которые у нас имеются. Отсутствует математическая модель, перед которой была бы поставлена задача определить, как, например, изменения климата влияют на размытие наших берегов — это ведь большая проблема в Калининградской области. Вот это требует создания определенного ряда математической модели.

— ВШ: Может быть, мы не правы, есть и другие задачи у областного правительства, но они должны знать, к чему могут привести риски, какова их вероятность и какова их экономическая стоимость. Как минимум, сначала нужна заинтересованность государства в этом вопросе в рамках тех доктрин, которые уже приняты.

— А что за история со строительством жилого дома возле вашей метеостанции?

— ВШ: У нас в Калининграде на улице Молодой Гвардии есть метеостанция. Чтобы ряд наблюдений не казался случайным, он должен быть непрерывным — это я про постоянные наблюдения. И, соответственно, никакие дополнительные факторы на этот ряд не должны влиять. Абсолютно недопустимо, чтобы рядом с метеоплощадкой, например, проложили трубу отопления. Потому что, считай, весь ряд почвенных наблюдений можно, так сказать, выкидывать на помойку. Поэтому постановлением правительства № 972 в 1999 году закреплены охранные зоны вокруг стационарных пунктов наблюдений за погодой и мониторинга окружающей среды. У них есть определенный размер: по периметру 200 метров в каждую сторону вдоль периметра. В этих охранных зонах запрещена любая хозяйственная деятельность без согласования с нами. Вот это городские власти под различными предлогами игнорируют.

В частности, наша метеостанция, расположена на улице Молодой Гвардии, в районе аэропорта Девау рядом с улицей Гагарина. И прямо в непосредственной близости, фактически тут же за забором станции начинается индивидуальное строительство жилого дома, которое создаст нам помехи, как минимум для наблюдений за ветром. У нас также установлены грозопеленгаторы, которым будет мешать любая микроволновая деятельность. Это очень чувствительные приборы. Там даже любая сотовая вышка должна быть не ближе, чем 70 метров. Ну а тут в 15 метрах строится дом.

Также там выпускается радиозонд — это шаропилотное зондирование атмосферы. Поскольку мы говорили о том, что погода «идет» с запада на восток, наша точка наблюдений для России очень нужна — она единственная в данном регионе. Столько Росгидромет боролся, чтобы восстановить эти наблюдения, а теперь существование аэрологической станции под угрозой. А для радиозондирования охранные зоны устанавливаются еще больше, чем для обычной метеостанции.

Как это получилось? Савенко (Юрий Савенко — экс-мэр Калининграда — прим. Калининград.Ru) в свое время взял и своим постановлением отменил постановление об охранной зоне. Потом прокуратура вынесла протест –– и оно было отменено. После чего мэрия своим решением отменила предыдущее, но при этом не обязала специальные службы закрепить в кадастровой палате эту охранную зону, хотя должна была это сделать. Почему это не было выполнено, тоже еще вопрос для выяснения. И за то время, пока действовало то старое незаконное постановление, очень многие успели купить участки, продать, перепродать, и сейчас уже добросовестные приобретатели, которые их купили, делают круглые глаза и удивляются, что там нельзя строить. Мы пытаемся бороться законными методами — жалобами, обжалованиями — например, написали прокурору Ленинградского района 22 сентября. Ответа нет до сих пор и реагирования прокуратуры тоже. Можно усматривать злой умысел, разгильдяйство, что угодно можно усматривать, но факт вот такой.

Пока длится эта тяжба, дом строится, и строится быстро — там работают день и ночь. Поэтому когда он уже будет готов, не знаю, что с этим придется делать. Хотя есть прецеденты, что по суду дом сносится и возвращается все в исходное за счёт застройщика, но как здесь будет решаться…У нас же право не прецедентное — то есть один суд может так решить, а другой суд в ином регионе по-другому…

Мы с большой тревогой и озабоченностью наблюдаем за развитием ситуации, но не сидим, сложа руки. Потому что если вдруг там будет выстроен дом, то станцию в Калининграде придется закрывать, поскольку она перестанет быть репрезентативной. И, соответственно, никто уже не сможет получить более менее достоверную справку о погоде по данным этой станции.

— Что говорят власти?

— ВШ: Они выдают разрешение на это. Правительство области не может отвечать за администрацию Калининграда, а там есть один отдел, который говорит, что ему погода нужна, а другой выдает справки на строительство, а третий отдел до сих пор не зарегистрировал в кадастровой палате охранную зону. Получается, что сохранение всего этого наша задача, будто только мы должны это делать.

И самая животрепещущая тема: сейчас начался отопительный сезон. Вы знаете, что отопление включается, когда температура понизилась ниже, чем на +8. Причем если на + 8.0, то еще нет, а если +7.9, то уже включается. Таким образом, одна десятая имеет большое значение. Это важно и для ТЭЦ, и для всяких энергогенерирующих компаний. Одна десятая по температуре имеет значение, потому что это заканчивается многочисленными калориями лишнего тепла. А теперь представьте, если вдруг эти термометры становятся непрезентативными…

Сейчас идет тяжба по этому поводу. И людей хочется понять, потому что они действительно добросовестные приобретатели, но у нас есть свои производственные интересы, на страже которых мы стоим.