Медведь в посудной лавке

1

Вот уж где русские всегда жили душа в душу с местным населением, так это в Киргизии! И тем не менее через сутки около тысячи мужчин в конном строю взяли штурмом и этот райотдел милиции, и заодно два соседних: кто же знал, что тот невидный старичок — старейшина многочисленного рода и бай? А нас, солдат гвардейской Панфиловской дивизии, чей штаб находился во Фрунзе, подняли по тревоге и ночным марш-броском на БТРах кинули на подавление мятежа. Именно тогда я впервые и услышал клич: «Русские, убирайтесь домой!».

Впрочем, в те времена весь Советский  Союз дружно создавал  единую общность — советский народ, и о подобных нетипичных проявлениях национально-буржуазных предрассудков громко не говорилось. Конников мы разогнали, старичка отпустили, подписку о неразглашении дали — и все кончилось. Правда ощущение того, что где-то под ногами нечто такое тлеет, осталось…

Но это было давно. А сейчас в датском королевстве кое-что окончательно прогнило, судя по тому, как резко обострилась дружба народов — события последних дней в Москве и еще десяти городах страны буквально не сходят с экранов телевизоров. И уже самому наивному ясно, что вовсе не убийство одного из болельщиков «Спартака» вызвало такой резонанс — в последнее время, к несчастью, в стране каждый день кого-нибудь убивают. Иное дело, что когда система находится в состоянии неустойчивого равновесия, достаточно порой небольшого толчка, чтобы все начало валиться и рушиться — это справедливо и для лавин в горах, и для зданий в городах, и для человеческого общества в целом. И что совсем плохо: никто не может предсказать, когда и по какому поводу такой толчок произойдет.

Именно это и случилось в Москве, где после убийства Егора Свиридова  вылезло вдруг наружу то, что копилось годами, то, что старательно не замечалось и не признавалось властями, то, к чему оказалось не готово ни государство, ни мы с вами. Оказалось, что проблема межнациональных отношений в многонациональном государстве — это действительно проблема, которую уже не спишешь на отдельные эксцессы в отдельных местах и которая при неблагоприятном развитии событий может иметь катастрофические последствия — распад Югославии с жестокими войнами всех против всех тому пример. Только мы — держава ядерная, и накопленного у нас оружия, включая химическое и бактериологическое, и нам хватит, и соседям мало не покажется…

А потому есть насущная необходимость понять: почему происходит то, что происходит.

2

Сейчас модно все проблемы списывать на социальные условия: дурак человек — потому, что в детстве конфет мало ел, наркоман — потому, что перспективы в жизни не видит, ворует — потому, что работы не нашел, насильник — потому, что девушки богатых любят, а он бедный… То, что не все бедные идут в сексуальные маньяки, а не все не поступившие в вуз становятся бандитами, в расчет не принимается.

С межнациональными противоречиями еще сложней: у нас не принято об этом говорить, но реакция на чужого, непохожего, как на опасность, гораздо древнее человечества — и оленье стадо порой затаптывает чужака, и волчья стая рвет его в клочья. А мы, видя причины межнациональной розни в расовых, религиозных, языковых и т.д и т.п. различиях, зачастую просто не осознаем, что в основе нашей реакции — старый как мир инстинкт: бойся чужого. А потому — взгляд исподлобья, шерсть дыбом, клыки наружу… А уже затем — попытки объяснить собственную реакцию социальными, религиозными и прочими причинами. И ведь находятся такие причины без труда — ибо порой создается впечатление, что наша власть просто не осознает, насколько хрупко национальное согласие и как легко, одним неуклюжим движением — нет, даже не президента и не премьер-министра, а как в Москве, простого следователя, — чтобы взорвать и ситуацию, и страну.

А то, что власть порой ведет себя как слон (или, учитывая партийную принадлежность, как медведь) в посудной лавке — это, к сожалению, факт. Причем равно в столице и на местах — например, в нашем тишайшем (в смысле национальной розни) городе.

3

Калининград от столкновений на национальной почве бог миловал. Пока миловал — ибо определенная национальная напряженность есть и у нас. Как, впрочем, и везде, где вынуждены сосуществовать разные культуры, разные менталитеты и разные религии. Правда, у нас есть и некое противоядие против различного рода национальных фобий: мы все здесь несколько не коренные, калининградцы максимум в третьем поколении. Поэтому классическое «понаехали», сказанное одним местным жителем в адрес другого, звучит, мягко говоря, неубедительно.

Но все течет и все изменяется. Если старшее поколение местных жителей, выросшее среди немецких развалин, немецких вывесок и легенд о немецких кладах, прекрасно осознавало, кто именно, когда и куда понаехал, то их дети, а паче того — внуки, уже ощущают себя коренными жителями русского Калининграда и, стало быть, гораздо хуже защищены от заразы национализма. А местная власть, словно нарочно, делает все, чтобы национальные противоречия появились даже там, где у нас их отродясь не было!

Это не голословное обвинение, судите сами. Самое первое из решений нынешнего правительства, о передаче РПЦ ряда историко-культурных объектов, только на первый взгляд казалось чисто экономическим или хотя бы политическим шагом. Защитники РПЦ ухитрились превратить его в настоящую религиозную войну, беспрерывно твердя о коварных врагах, зарящихся на исконно русское добро. Причем если начиналось все со злобных немцев, готовых прийти на калининградщину и все отобрать, то закончилось российскими лютеранами и католиками, которые тоже оказались врагами и супостатами, на бой с которыми вышел светлый православный витязь.

И уже никого не волновало, что российские лютеране и католики — такие же жители этой страны, как и все прочие, те же налоги платят, в той же армии служат, на том же языке говорят — враги и все, ибо на русское имущество посягают. Ну, не было в головах калининградцев межконфессиональной розни, но епархия, не без помощи правительства области, постаралась ее туда поселить!

Однако это были разборки домашние, поскольку главного межнационального конфликта, терзающего сейчас и Европу, и Азию, конфликта между Востоком и Западом, между христианством и мусульманством, они не затронули. Кому от этого было плохо? Кому-то, видимо, было, потому что следующим шагом властей стало строительство мечети. Никто не спорит: сто тысяч мусульман нашего региона имеют право на свою веру и на свои культовые сооружения — против этого не возражают даже ярые его противники. Дело в другом: еще не отойдя от битв за Ялтинский парк, начинать новую вырубку деревьев в одном из центральных парков города — это значит бросать горожанам вызов или, как минимум, привлекать к новому строительству повышенное и недоброжелательное внимание.

Дальнейший ход рассуждений, от «сволочи, опять парк застраивают» до «баранов будут на улицах резать» и «нас будут резать, как баранов», предугадать нетрудно. И действительно, в интернете уже полно такого рода опасений. А поскольку это все накладывается на бытовое недовольство, вызываемое столкновением разных культур на рынках и улицах, на страшные воспоминания о чеченских войнах, на уже внедренную в наше сознание мысль о врагах из других конфессий, окружающих бедных русских со всех сторон, — смесь получается взрывоопасная…

Я не понимаю: неужели руководство мусульманских диаспор не догадывалось, что строительство мечети в одном из красивейших уголков города многими будет воспринято именно как намеренно вызывающий жест, как презрительно брошенное в лицо: «У тебя дома я хозяин, гяур!». Ему, руководству, было принципиально строить мечеть именно там, где это вызовет наибольшее недовольство? Ему что — надо было усиливать национальную напряженность? А властям такое развитие событий в головы не приходило? Тогда это не головы…

И вот пока вокруг будущей мечети собираются недовольные, пока они консолидируются, сплачиваются и стихийно собираются в организации, изначально, по замыслу, настроенные на межнациональную борьбу, власть делает следующий, еще более неуклюжий в создавшейся обстановке шаг: губернатор едет в Чечню — договариваться с Кадыровым об обмене… кем, чем? Молодежью! Не знаю, кто из калининградцев и зачем поедет в Чечню, но о том, кто и зачем приедет оттуда, версий в обществе полно, причем одна страшнее другой. И кое-кто, совсем уж горячий, призывает выкапывать пулеметы и готовиться к очередной чечено-российской войне, только уже на территории нашей области.

Великий русский поэт (и, кстати, государственный чиновник) Тютчев как-то написал: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». Поэту, наверное, да! Но если это не дано и тем, кто нами управляет, если свои решения они будут по-прежнему оценивать только в рублях и копейках, не думая о прочих последствиях, то дело плохо. Межнациональные конфликты — это опасность, которая всегда с тобой, со мной, с нами, с ними, а напряженность между народами имеет свойство накапливаться, и трудно предсказать, где в следующий раз полыхнет. Но очень не хочется неожиданно оказаться в самом центре очередного бессмысленного и беспощадного пожара.