Бег по эскалатору, или Вверх по лестнице, ведущей вниз

Короче, недавно Минрегионразвития РФ опубликовало доклад о социально-экономическом развитии субъектов Российской Федерации. И согласно этому документу наша с вами любимая область стала лидером роста промышленного производства, обогнав по этому показателю всю страну: 140 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года — прибавка больше чем на треть!

Где огород, а где баня

Согласитесь, цифра приятная. Это ведь не только увеличение количества железок и квадратных метров промплощадей — это рабочие места, прибыль (а значит, и налоги, идущие в местный бюджет), наполнение социальных фондов, развитие инфраструктуры… А еще — свидетельство привлечения инвестиций и благоприятной атмосферы для развития бизнеса, а следовательно, рост доходов населения и улучшение качества жизни — много чего хорошего стоит за ростом промышленного производства! И если не читать доклад дальше, то можно бы радоваться.

Но он, к сожалению, на этом не кончается. В документе есть и другие цифры — например, сравнение уровня доходов населения в разных регионах страны. И здесь мы, к сожалению, занимаем уже не первое и даже не десятое место, а вообще семьдесят пятое из восьмидесяти трех возможных! Позвольте, а как же стремительный рост производства? Одно из трех: либо в прошлом году у всех промышленности было полно, а у нас мало, и мы сейчас догоняем, либо капиталисты везде сознательные (продукция не растет, а зарплата повышается), а у нас — несознательные, либо в 2009 году мы по уровню доходов населения находились вообще за пределами цивилизованной России, а сейчас мощно рванули аж на восемь пунктов!

Впрочем, есть и другое возможное объяснение — но о нем несколько позже. А пока — еще несколько грустных цифр. По задолженности по зарплате мы находимся на почетном семьдесят седьмом месте (из тех же восьмидесяти трех) — она у нас превышает среднероссийскую в десять с лишним раз. Ну, дают наши бизнесмены… Не хочется вспоминать Маркса, но когда производство растет, а зарплата — нет, это называется «усилением эксплуатации рабочего класса» и «предшественником социалистической революции». Были уже, знаете ли, примеры…

Или вот: по темпам роста поступлений от налога на прибыль мы занимаем восьмое место в России. Слава Богу, не восьмидесятое! Конечно, прямой, цифра в цифру, зависимости между ростом производства и прибылью нет, но странно как-то, если продукции становится больше, а прибыли — меньше. Может, налоговики недосмотрели чего? Или досмотрели, но с производством что-то не так?

И совсем уж загадочно: по уровню инвестиционной привлекательности мы занимаем двадцатое место в стране. То есть девятнадцать российских регионов инвестиции привлекают успешней, но производство у них растет медленнее, а у нас ровно наоборот. Может, мы внутренние резервы изыскали? Хотелось бы знать — где!

Ничто не ново под луной

Наверное, я кого-то удивлю, если скажу, что общая стратегия развития калининградской промышленности один в один повторяет развитие промышленности Восточной Пруссии. Что, собственно, и неудивительно: и территория у нас с нею одна, и геополитическое положение схоже — что Пруссия была местом, где кончалась (или начиналась, смотря откуда глядеть) Германия, что мы  — регион, где кончается (или начинается) Россия. А дальше, сразу через границу — необъятный рынок Российской империи (для Пруссии) или Евросоюза (для нас).

Через Кенигсберг, например, с Европой торговали 17 российских губерний — и практичные немцы быстро сообразили, что куда выгоднее не тупо переваливать сырье, а перерабатывать его на месте и развозить по Германии (и далее везде) уже не лес, а доски и бумагу, уже не зерно, а муку… Отсюда и основная промышленность: около сорока лесоперерабатывающих производств, в том числе пять крупных целлюлозо-бумажных комбинатов, сотня мукомольных мануфактур, строительство и ремонт судов (верфи «Шихау», ныне «Янтарь»), паровозо- и вагоностроение (те же «Шихау» и завод «Штайнфурт», ныне Вагонка), мощная сеть автомобильных и железных дорог, крупный порт. И, надобно заметить, что хотя Восточная Пруссия никогда не была самым богатым регионом Германии, но на сытую и даже зажиточную жизнь зарабатывала легко. А что? Кому же работать на местные интересы, как не местной промышленности?

В наше время если что и изменилось, так это направление основного потока товаров: уже не из России в Европу, а наоборот. Но принцип тот же: зачем тащить в Россию птицу, рыбу, детали автомобилей или комплектующие для телевизоров? Гораздо прибыльнее обвалять тех же куриц в специях, отрезать рыбе голову, запихнуть кинескоп в корпус или прикрутить на ихний болт ихнюю же гайку — сырье сразу приобретает вид товара, а прибыль многократно возрастает и остается…

Стоп! На этом месте сходство немецкого и русского эсклавов кончается и начинается разница. Дело в том, что нынешний взлет нашего промышленного производства обеспечен главным образом за счет «Автотора» и «Телебалта», а среди традиционных лидеров нашего пищепрома доминирует «Вичюнай — Русь». И вот что странно: «Автотор» машины производит (по крайней мере, так на «Автоторе» говорят), но не продает. Продают их в Москве совсем другие фирмы, и основной прирост прибыли происходит там. В результате в иные годы разница между платежами в местный бюджет и доходом, получаемым «Автотором» от расположения в нашей области, достигала двадцати раз! В пользу «Автотора», конечно. Вроде и наша фирма, вроде и нет.

Ну, ладно «Автотор» — с ним все областные администрации, начиная с горбенковской, воюют. Но уж «Телебалт»-то! А что «Телебалт»? Завод — здесь, сама фирма зарегистрирована, говорят, в Рязани, директор живет в Москве… Есть еще подразделение в Советске, точнее — вывеска на пустом здании. И там же, в Советске, еще один флагман местной промышленности, «Вичюнай-Русь», литовская фирма со стопроцентным иностранным капиталом. И так далее — по списку резидентов ОЭЗ. Спору нет, рабочие места они создают, но какие, как и с какой прибылью — это нам, области, мягко говоря, неподконтрольно…

Нет, сдается, что в Восточной Пруссии все как-то разумнее было!