Лучше поздно, чем никогда

1.

И что характерно: «нужно выработать рекомендации…». Заметьте — даже не включить область в стратегию развития, а только попытаться понять, как это сделать. Типичная оговорка по Фрейду: в Москве столько лет старались не замечать, что балтийский эсклав существует в условиях, несколько отличных от условий существования других российских регионов, что, похоже, сами в это поверили. А тут словно глаза открылись…

Не у всех, впрочем! Представители ряда министерств и ведомств, чьи интересы так или иначе связаны с нашим регионом, на слушания не явились, хотя и были приглашены. «Я рассматриваю их отсутствие как ироническую усмешку, — заявил по этому поводу депутат Госдумы Драганов. — Для эффективного функционирования особой экономической зоны в Калининградской области всего лишь нужно исполнять закон. К сожалению, чиновники этого не делают. Основной бедой для экономики региона являются административные барьеры и коррупция».

Золотые слова, особенно ценные из уст бывшего председателя Государственного таможенного комитета. Калининградцы знают, что именно таможня наиболее последовательно и непримиримо противостояла реализации Закона об ОЭЗ! Правда, сейчас господин Драганов уже не таможенник, а первый зампред госдумовского комитета по промышленности, но он, несомненно, знает, о чем говорит.

Хотя, надо полагать, знает он больше. Как-то не очень верится, что несколько министерств и приравненных к ним госкомитетов долгие годы тупо нарушали закон (невзирая на вопли из Калининграда) — и никто из имеющих право решать этого не видел и не слышал. Скорее всего, сама наша Особая зона, как порождение ельцинского лозунга «Берите столько самостоятельности, сколько сможете» и умелого шантажа со стороны тогдашнего губернатора Ю. Маточкина, была для Москвы мерой вынужденной и потенциально опасной.

Начни жители калининградщины действительно жить намного лучше, чем прочие россияне, в стране нашлось бы множество желающих ослабить ласковую хватку федерального центра. А единство государства удерживается не госязыком и не линиями госграниц, а единым для всех законодательством и равными для всех возможностями развития. Так что, судя по всему, в столице предпочитали попросту не замечать, как ведомства потихонечку выхолащивают пресловутый Закон об ОЭЗ…

2.

Но в результате событий зимы — весны этого года заметить таки пришлось! И дело тут не в конкретном косяке с транспортным налогом или в плохой работе тех или иных областных министерств, а в том, что Калининград чуть было не стал катализатором общероссийского протеста, справиться с которым было бы совсем не  просто. Но  и это не главное — гораздо опаснее, что калининградские митинги происходили слишком уж в Европе, и это явно подрывало имидж России как страны, быстро и умело (причем при единодушии населения) выходящей из кризиса.

Согласитесь, случись такой протест в каком-нибудь небольшом городе между вологодщиной и Уралом, в большинстве европейских стран этого и не заметили бы. Именно поэтому Москва так быстро и четко отреагировала на наши местные митинги, умело сняв напряжение, — и расколов случайно единый протестный электорат, и удовлетворив некоторые требования митингующих.

Но — обратите внимание: строго в пределах необходимого и ни на йоту больше! Например, было учтено то, что общее недовольство калининградцев уровнем здравоохранения персонифицировалось в личности соответствующего министра — ее и убрали с несоразмерной делу помпой и торжественными песнопениями. А вот дальнейший подъем здравоохранения затянется, боюсь, надолго… Кстати, на днях проскочила информация, что строительство кардиологического центра, возможно, не будет закончено в этом году, как было торжественно обещано Грызловым. Зря они так: что народу стоит следующего министра виноватым назначить?

Впрочем, надо отдать местным властям должное: они постарались выжать из ситуации все возможное, и сегодняшние слушания в Москве — один из таких шагов. Еще совсем недавно даже сама постановка вопросов о выделении Калининградского таможенного управления из Северо-Западного, о создании в Госдуме калининградского лобби или о внесении в закон об ОЭЗ изменений была невозможна. Но вот выдался момент — и мы его, похоже, не упустили.

Однако надо понимать, что зимне-весенние митинги откровением для Москвы не стали. Но зато они очень четко дали понять (причем не только жителям РФ), что витрины России из Калининграда пока не получилось — скорее уж черный вход, наглядно демонстрирующий то, что нашей стране не хотелось бы показывать европейцам.

3.

Но вместе с тем многие поняли и то, что в рамках действующего законодательства и сложившейся в стране государственно-бюрократической демократии калининградская область, даже чуть-чуть обгоняя многие регионы метрополии, все равно обречена отставать от окружающих ее стран Евросоюза. Это терпимо где-нибудь в Поволжье, но абсолютно неприемлемо для витрины страны, удачно расположенной в самом центре Северной Европы. Особенно если деньги, вкладываемые в эксклав, не концентрировать на нескольких направлениях, сулящих прорыв, а по-прежнему разбрасывать тонким слоем — в надежде: а вдруг где-то прорастет гуще?

С этой точки зрения желание Морозова (с которого началась эта статья) вписать область в «стратегию социально-экономического развития» есть не что иное, как поиск того самого прорывного направления, в котором регион должен развиваться (если уж не в общеевропейском масштабе, то хотя бы в масштабе одной отдельно взятой страны). И слава Богу, что о необходимости этого наконец-то начали говорить вслух и с высоких трибун. Вот только сдается, что пока мы будем рассматривать калининградщину как кусок территории, случайно оторвавшийся от материка и тупо дрейфующий поблизости, ничего путного мы не придумаем!

А почему бы (допустим — в плане бреда) не посмотреть на Калининград под другим углом — не как на придаток России, а как на этакое острие русского «натиска на Запад», как на ее консульство в «Еврорегионе Балтика»? Ведь достаточно только вспомнить, что вокруг нас — мощные русскоговорящие диаспоры (и не только в бывших советских республиках, но и в Германии, Польше, Скандинавии), — и культуртрегерская миссия Калининграда становится очевидной…

Эти люди, живущие вокруг Балтийского моря, но естественно тяготеющие к русскому языку и русской культуре, по разным причинам все-таки побаиваются Большой России, а вот русско-европейский и такой географически близкий Калининград…

Впрочем, это отдельный разговор.