«Выбор сделан»: как Калининградскую область назначили военным форпостом

Именно для исправления положения и был назначен в Кёнигсберг гауляйтером НСДАП Эрих Кох. Через несколько лет правительству Рейха был представлен четырёхлетний план возрождения Восточной Пруссии. Если по уму, то, учитывая несомненное сходство в геополитическом положении послевоенной Восточной Пруссии и постсоветской Калининградской области, стоило бы присмотреться к этому плану попристальней. Он довольно быстро привёл к заметному подъёму — но это совсем другая тема.

Несомненно одно: Кох и его советники сразу определили то ключевое звено, опираясь на которое, необходимо действовать. СССР был одним из самых значительных торговых партнёров Германии, а Пруссия — ближайшей к нему немецкой территорией. Следовательно, торговля — отсюда и строительство грандиозной по тем временам Восточной ярмарки.

И дальше одно начало тянуть другое: торговля — порт — судостроение — судоремонт. Торговля — железные дороги — рельсы — паровозы — шпалы. Торговля — автобаны к границам — аэропорт — самолётостроение. Торговля — промышленность — транспорт — едоки — сельское хозяйство. И обратное движение — переработка товаров, прибывающих из СССР: целлюлозно-бумажная промышленность (около 40 предприятий!), пищевая промышленность и так далее.

Разумеется, всё это имело и второй смысл — военный. Но и для войны, и для торговли требуется в основном одно и те же: промышленность и инфраструктура. Но сейчас речь не о том, что появилось раньше — курица или яйцо. Речь о методике возрождения, ибо начиная с распада СССР и с Юрия Маточкина вопрос о ключевом звене, ухватившись за которое (по словам Ленина), можно вытащить всю цепь, стоял всегда.

Но всегда на втором плане — на поверхности решалось, что и как строить и развивать, а вопрос «зачем?» вслух не задавался. Хотя простая логика подсказывает, что он первичен: именно цель определяет средства, необходимые для её достижения, а не наоборот. Но — политика, господа! Начни мы рассуждать о том, зачем России Калининградская область, легко можем дорассуждаться до того, чего так панически боятся в центре — до калининградского сепаратизма и до подъёма реваншистских настроений среди наших соседей. Географически область — слабое звено среди субъектов РФ, это факт.

А поскольку всерьёз вопрос о цели существования региона, а значит — и о том, зачем, как и куда ему развиваться, никогда не ставился, мы получили то, что получили: будем строить всё, что в голову взбредёт, вдруг что-нибудь да и окажется удачным. Это ничуть не преувеличение: если посмотреть на госпрограмму развития КО, то несложно заметить, что в ближайшие годы мы намерены развивать транспорт (порты, дороги) машино- и судостроение, электрогенерацию, химическую промышленность, военную базу, курорты, туризм и сельское хозяйство.

И всё это — одновременно, широкомасштабно, на очень небольшой территории, при жестокой нехватке рабочей силы, в условиях бюджетного дефицита и нарастающей напряжённости на всех границах, замыкающих регион в полукольцо со стороны суши. Безумству храбрых поём мы славу! Правда, храбрый и умный — это не синонимы.

Конечно, о том, что прежде чем что-то строить, надо понять — зачем, говорили много и многие (автор этого материала — не в последних рядах), но нас не слушали. Как, например, с новым глубоководным портом: будем строить — и всё! Между тем, мы и существующим портам должный грузооборот обеспечить не можем. Тогда зачем? Чтобы был. Цель — ничто, движение — всё!

Как показывает история с тем же портом, в Москве всё прекрасно понимают: поэтому в строительстве его нам не отказывают, напротив — все «за», только денег не выделяют. И пресловутую программу развития Калининградской области тоже всячески похвалили и утвердили, только финансирование урезали в разы. И от планов строительства Балтийской АЭС никто не отказывается — её просто не строят.

Однако главного вопроса — зачем и как именно будет развиваться регион — это не решает, хотя и показывает, как он развиваться не будет. И вдруг на днях стало понятно, что в Москве, похоже, уже всё придумали — и вектор нашего движения определён. Причём объявил об этом не президент и не премьер-министр, а начальник Генштаба российской армии Валерий Герасимов.

И, что очень важно, как о деле уже решённом: «В 2015 году основные усилия Минобороны будут сосредоточены на  повышении боевых возможностей Вооружённых сил, наращивании  боевого состава в соответствии с планами военного  строительства. Особое внимание будет уделяться группировкам в  Крыму, Калининградской области и Арктике». Ключевые слова — «наращивание боевого состава».

Причём если учесть, что именно наша область — форпост РФ против наиболее агрессивных и оголтело русофобских натовских стран, что именно против нас сосредоточены наиболее боеспособные натовские подразделения, что именно вокруг Калининградской области расположено большинство нацеленных на РФ евроамериканских военных баз, то становится очевидно, что в вышеупомянутой троице место калининградской группировки — не последнее.

А следующем году по линии Минобороны на модернизацию армии и флота и создание военной инфраструктуры (!) планируется выделить 3,3 триллиона рублей. По словам замминистра обороны Татьяны Шевцовой, сказанным в интервью газете «Коммерсант», это составит 4,2% от внутреннего валового продукта — в два раза больше, чем тратилось все последние годы. Это так, к слову.

И что надо понимать: наращивание группировки, которое нас ждёт, произойдёт на территории не в 26 тысяч квадратных километров (Крым) и не на арктическом побережье (23 тысячи километров длины), а на весьма населённом клочке земли в 15 тысяч квадратных километров (минус два залива). Иными словами, рассчитывать на очень уж большой подъём туризма я бы после этого не стал, на химическую промышленность тоже, да и АЭС строить посередь стратегической военной группировки тоже бы поопасался — мало ли что. Куда деваться: военная база есть военная база. В конце концов, русская мегакрепость посередь Северной Европы — это даже возвышенно.

Тем более что Министерство обороны — не самый плохой хозяин для области. Во всяком случае — не бедный и твёрдо знающий, чего хочет.