Калининградское толковище-5: Нелюди (окончание)

Пришли как-то к ребе двое спорящих и попросили их рассудить. Ребе выслушал первого и пришел к выводу, что тот прав. Затем второго — и с тем же результатом. Служка запротестовал: позиции спорящих диаметрально расходятся, и, следовательно, оба правы быть не могут. Ребе еще раз подумал и сказал: «Знаешь, таки ты тоже прав...» Короче, иной раз судье не позавидуешь...

Метастазы

Например, не позавидуешь судье Кузовлевой, которой в Ленинградском суде пришлось разбирать иск, о возникновении которого шла речь в первой части этой статьи. С одной стороны — бедная (в финансовом смысле) старенькая и слепая учительница, с другой — уважаемые и небедные люди: аж два бывших прокурора и нотариус.

И практически никаких объективных доказательств с той или иной стороны. Напоминаю, что учительница, 83-летняя Нина Георгиевна, лишилась квартиры, подписав генеральную доверенность своей бывшей ученице и бывшему работнику облпрокуратуры некоей Бакановой. А та, якобы с ее согласия и на основании этой доверенности, продала единственное жилье старого педагога своей подруге, тоже бывшему прокурору, госпоже Гречко. Правда, по цене в два с половиной раза дешевле рыночной, но ведь имела право!

Впрочем, это по версии Бакановой, Гречко и примкнувшего к ним нотариуса Берегового. По словам же Нины Георгиевны, ее попросту обманули, пользуясь тем, что она слепая, и подсунули доверенность и договор купли-продажи под видом документов для направления ее в санаторий. Короче, слово старого учителя против слов двух бывших прокуроров и одного нотариуса... Не думаю, что читатели сомневаются, чью сторону выбрала судья Кузовлева.

Одно необходимое пояснение: это у нормального человека, понимающего, что у нас из столь лакомых мест, как облпрокуратура, просто так в расцвете лет не уходят, то, что прокурор бывший, вызывает некоторое подозрение в его честности. На самом же деле бывших прокуроров, как и бывших судей, не бывает: слишком много эти люди знают про подноготную своих коллег и их дела, слишком многообразными и разветвленными нитями они связаны...

Стараниями облсудьи Фалеева наша судебная система прямо-таки срослась со следствием и прокуратурой, у нас считается нормальным, когда муж судьи — прокурор (или наоборот), дети — следователи или помошники и секретари других судей.

Зяти, тещи, свекрови, племянники...ну, да вы понимаете. Калининградская юриспруденция проросла родственными связями, как больной организм метастазами! Хотелось бы добавить, что и судьба ее ждет такая же, но, судя по тому, что г-н Фалеев выдвинул свою кандидатуру на третий срок, она собирается еще долго гнить, отравляя все вокруг.

Короче, можно было не сомневаться, на чьей стороне окажется судья Кузовлева: с одной стороны — все свои, члены одного правоохранительного клана, мафия («ma familia» — моя семья), с другой — быдло, не причастное к юридической «Козе Ностре», что в переводе означает «Наше дело». Тем более что закон дозволяет судье толковать факты и обстоятельства так, как ей заблагорассудится.

Разумеется, суд отказал учительнице и признал сделку купли-продажи ее квартиры действительной. Заметьте себе, я даже не намекаю, что у судьи был в этом деле свой вульгарный материальный интерес — ввиду отсутствия прямых тому доказательств, будем считать, что интерес был чисто классовый.

Однако есть в этой судебной истории одно юридическое «но».

Отдельные случаи коммунизма

Дело в том, что при всей судьбоносности продажи или покупки квартиры для большинства россиян, с точки зрения закона эти действия не больше чем сделки купли-продажи — и в качестве таковых обязаны отвечать всем требованиям. Например, должны наличествовать продавец, который добровольно передает товар покупателю, и покупатель, который в ответ передает продавцу оговоренную условиями сделки денежную сумму.

Дальнейшее просто: если обязательные условия сделки соблюдены — она состоялась, если нет — то нет. И вот тут история с квартирой старой учительницы становится совсем простой: если Гречко через Баканову или как-нибудь еще передала Нине Георгиевне оговоренный миллион, а та его приняла, значит, она знала, какие бумаги подписывает и за что получает деньги, то есть прокуроры и нотариус правы.

А вот если никаких денег она не получала, то тогда налицо либо просто мошенничество, либо мошенничество с использованием беспомощного состояния потерпевшей (плюс еще пара статей соответствующих кодексов). Очевидно ясно одно: такую сделку признавать состоявшейся и действительной нельзя. Собственно, именно этого и добивалась Нина Георгиевна, подавая свой иск.

Однако с деньгами все тоже оказалось сложно: Гречко, Баканова и примкнувший к ним нотариус подробно рассказывали, как они передавали учительнице миллион, но та это отрицала...

А знаете, господа, коммунизм, пусть и не в 80-е годы, а а на треть века позже, и не полностью, а частично, но все-таки наступил. 200 тыс., например, Нине Георгиевне, как говорят, передали на улице около гостиницы «Калининград». Аж слеза прошибает от умиления: вручают слепой бабушке 200 тыс. — и иди старушка, иди, авось дойдешь! Нет, какие такие могут быть расписки между добрыми и хорошими людьми, ступай себе с богом...

Еще 600 тыс. Нине Георгиевне якобы вручили тоже на улице, около учреждения юстиции, и тоже без расписки, и только последние 200 тыс. — в конторе нотариуса. Причем (надо же, какое совпадение!) без каких-либо подтверждающих сей факт документов. Правда, сам господин Береговой в суд, дабы подтвердить передачу денег, не явился, но судья Кузовлева поверила ему заочно: уважаемый же человек, свой...

Дышлом по закону

Но вот тут «Ее честь» дала маху... У нас судьям «на свое усмотрение» разрешается много, но однако не все! Цитирую комментарии к разъяснениям Верховного суда: «Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ обоснованно сослалась на положения подп. 2 п. 1 ст. 161 ГК РФ о том, что должны совершаться в простой письменной форме... сделки граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случаях, предусмотренных законом, — независимо от суммы сделки...

Несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания». Или еще: «Что касается показаний свидетелей... то в силу закона ссылка на такой вид доказательств в подтверждение сделки и ее условий недопустима»

Недопустима, господа! И глупо было бы думать, что два пусть и бывших, но прокурора и один нотариус этого не знали, однако фальшивыми расписками не заморачивались — в своем-то суде, со своими-то судьями и не такое прокатит... Наверное, и судья Кузовлева знала, но закон — он там, в России, а у нас фалеевское правосудие, и судья может преспокойненько плевать на законодательство: папа прикроет, он своего в обиду не даст.

И не дал! Когда Нина Георгиевна подала апелляцию в областной суд, ее рассматривала судебная коллегия по гражданским делам: судьи Мухарычин, Кулешова, Марина — «их чести» видные, правые и левые руки самого Фалеева, а может, и еще какие части его тела, короче, приближенные и доверенные. Они, конечно, не могли себе позволить столь уж явно и нагло нарушать закон, поэтому обошлись с ним мягче. Цитирую судебное определение: «Обстоятельства получения или неполучения К.Н.Г денежных средств за проданную квартиру не являются юридически значимыми в рассматриваемом споре».

Поясняю: Нина Георгиевна просила признать сделку купли-продажи недействительной и заключенной путем обмана, а судьи Мухарычин, Кулешова и Марина считают, что для решения этого спора абсолютно неважно, состоялась ли эта сделка в натуре, то есть был ли товар фактически обменян на деньги. Это пусть Верховный суд настаивает, что сделка, по которой одной из сторон не выполнены обязательные условия, является ничтожной, а у нас свои правила, у нас главное — кто эту сделку заключает.

Возвращаясь к тому примеру, с которого начиналась предыдущая статья, — видимо, для калининградских судей, не имеет значения, заплатил ли посетитель магазина за прихваченную им бутылку или нет, поскольку это обстоятельство, по их мнению не является юридически значимым. Раз в руки взял — значит, сделка купли-продажи состоялась, а уж платил, не платил — какая разница?

Впрочем, я бы не стал очень уж обольщаться и предостерегаю любителей халявной выпивки от выстраивания очередей в Ленинградский и областной суды — боюсь, что описанные мною юридические новации распространяются не на всех граждан региона, а только на своих, вроде нотариусов и бывших прокуроров. Хотя если кто-то все-же рискнет, то рекомендую ссылаться на решения по иску Нины Георгиевны как на прецедент — тексты оных решений у автора имеются...