Из досье адвоката

Сегодня же ситуация изменилась кардинально — хороший адвокат стоит хороших денег. А если их нет, но адвокат нужен? Конечно, государство поможет, но…от человека потребуют доказательств того,  что он нуждается в бесплатной юридической услуге.

Сами понимаете, доказывать что-либо нашей чиновничьей системе тяжко. А еще нужно надеяться, что бесплатно работающий адвокат будет работать, … ну, скажем, не спустя рукава.

К чему это вступление? Да к тому, что заинтересовала одна история. Так вот, в суде первой инстанции рассматривали иск восьмидесятипятилетней старушки, ветерана Великой Отечественной к чиновникам областного министерства соцполитики.

Когда случилась беда — упала ветеран и попала в больницу скорой медицинской помощи, то ей объяснили, мол, операцию сделаем, а вот за технические детали придется заплатить.

Всего-то шестьдесят тысяч рублей, тем более по Закону о «компенсации за протезы и медуслуги, оплаченные ветеранами из своего кармана», деньги вернут. Операцию же необходимо сделать как можно быстрей. Приемная дочь побегала, поскребла по сусекам, словом, собрали нужную сумму.

Операция прошла успешно — врачи постарались, а вот когда ветеран ВОВ обратилась за компенсацией, ей… отказали. И старушка, по совету адвоката Елены Станиславовны Арсентьевой, пошла в суд, где ее интересы представляла — бесплатно — Арсентьева.

Справка: Арсентьева Елена Станиславовна закончила Московскую финансово-юридическую академию, до получения статуса работала в аппарате адвокатской Палаты области, затем стажером адвоката.

Итак, суд первой инстанции, рассмотрев иск ветерана, постановил — иск удовлетворить в полном объеме.

Думаете, чиновники бросились исполнять решение? Отнюдь, они воспользовались правом на обжалование решения суда в вышестоящей инстанции.

— Какие впечатления после этого, Елена Станиславовна?

— Неприятные. Мало того, что чиновники весьма своеобразно толкуют Закон, так еще и о морали почему-то забыли.

В областной палате адвокатов около пятисот человек. Сейчас, когда президент советует гражданам обращаться в суд, нагрузка на членов коллегии резко возросла: дела уголовные, имущественные споры и т. д. И адвокату важно не только правильно выстроить линию защиты, но и вникнуть в суть дела, проштудировать дополнительную литературу. Зачем?

— Ну, хотя бы для того, чтобы со специалистом, к примеру, с врачом, разговаривать на равных.

— А нет ли среди ваших коллег, ну скажем, мягко, не совсем порядочных, что ли?

— Поверьте, очень мало.

Вспоминаю заседание суда и защитника ответчика. Ответчик в суд не являлся, адвокат же его делал все возможное, чтобы затянуть процесс: просил время на дополнительное изучение документов, ссылался на болезнь, писал кассации.

В конце концов в областном суде на моих глазах четыре раза по его четырем кассациям судьи утвердили решения, вынесенные ранее.

А такому защитнику — хоть трава не расти: денежки-то он свои (за составление заявления, за написание кассации, за ведение дела и черт знает еще за что) получил по предоплате.

И, полагаю, неплохо было бы, чтобы областная коллегия адвокатов фамилии таких  «защитников» «выносила на свет». Понимаю, сложно это. Но таких как-то же надо останавливать!

— Елена Станиславовна, в уголовных процессах, где идет состязание двух людей — представителя прокуратуры и адвоката — на стороне последнего, так мне кажется, небольшое преимущество.

— Почему так решили?

— Потому, что прокурор подписывает дело, которое готовили другие. И с обвиняемыми «знакомится» лично лишь в судебном заседании. Адвокат же встречается с подзащитным еще на стадии следствия, пытается понять мотив, интуитивно чувствует, когда лжет человек, а когда говорит правду.

— В ваших рассуждениях верно только то, как я думаю, что адвокат должен быть еще и неплохим психологом. Кстати, могу уверить, что и прокурор очень редко требует предельного наказания. Он ведь тоже понимает, наказание — еще и возможность исправления.

— Тем не менее,  в судах нередки приговоры по «предельной шкале».

— Вот  пример. Нужна экспертиза, которую можно сделать, допустим, в Санкт-Петербурге. Но что значит это? Дополнительные расходы — раз. Второе — и следствие, и суд должны уложиться в определенные сроки…

В экспертизе отказывают, в результате может получиться, что произойдет ошибка. А если нет, — то нехороший осадок на душе и сомнения.

Я понимаю, что не договаривает Елена Станиславовна. Ну, скажем, о телефонном праве, которое, к сожалению, никак не умрет, о связях и т. д, и т. п. В общем-то правильно: говорить об этом необходимо с фактами, как говорится, «имея на руках козыри».

Но вот ведь что получается: гибель людей под колесами авто происходит едва ли не каждый день. И виновники — то сын из прокуратуры, то дочь высокосидящей дамы, то крутой представитель известнейшей фирмы.

Люди на улицы выходят, потому что не верят в справедливость наказания, а скорей всего потому, что не верят, что оно будет.

А если все же будет, то минимальным — за убийство на дороге! Конечно, не умышленное, но убийство. Можете рассчитывать на компенсацию, на возмещение морального вреда и вреда здоровью?

Один мой знакомый юрист три года вел дело об этом, три года! Его доверитель — боцман был сбит на пешеходном переходе. Его «собрали», поставили на ноги, но инвалиду в море не ходить.

Ну, хорошо. Все же справедливость восторжествовала. Суд удовлетворил иск по ущербу. Но… Взыскать сумму, ничтожно малую по сравнению с тем, что потерял боцман, чрезвычайно сложно. У виновника, может статься, нет ни работы, ни имущества. А если даже все это есть, то выплаты растянутся на годы.

Что делать? Ну, не у адвоката же спрашивать, и так понятно: наказание должно быть жестким и неотвратимым, а компенсации — адекватны тому, что потеряли человек и государство. Именно государство, поскольку после ДТП государство помогает инвалиду (как и сколько — это отдельная тема), а до этого потерпевший был налогоплательщиком!

Кстати, в Европе, к примеру, в Германии, человек платит различные страховые взносы в том числе и на оказание при необходимости юридических услуг.

Взносы небольшие. Если ничего не произошло, они «оседают» у страховщиков, в противном случае человек получит юридическую помощь. Нам о подобном пока приходится только мечтать.

И о другом говорили мы с адвокатом. К примеру, о том, что по Конституции все граждане РФ имеют равные права и возможности. Но…

Инвалид в Калининграде получает пособие меньше, нежели такой же в Москве или Питере. Там бюджет больше, потому и выплаты выше.

Тогда как быть с равными правами?  Ведь инвалид — он по всей стране инвалид. Или же существует Закон, но есть еще подзаконные акты, пункты, подпункты, нормативные документы, внутриведомственные инструкции …

Словом, нагорожено. Но еще не вечер. Думаю, к разговору с Еленой Станиславовной вернемся.

P. S. Что нужно знать:

Президент РФ подписал закон о компенсациях на протезы и медуслуги, оплаченные ветеранами из своего кармана.

Поправки в законы «О ветеранах» и «О соцзащите инвалидов в РФ» предусматривают компенсацию затрат на приобретение технического средства реабилитации (ТСР), в том числе протезов (кроме зубных), или медуслуги, если ветеран войны, ветеран боевых действий, инвалид вынуждены оплатить их стоимость за свой счет.

Компенсация осуществляется за счет федерального бюджета, но не более стоимости соответствующего ТСР, предоставляемого в установленном порядке бесплатно за счет средств бюджета. Действие закона распространяется на инвалидов и участников ВОВ, ветеранов боевых действий,  военнослужащих, служивших во время Великой Отечественной войны не менее шести месяцев в частях,  не входивших в состав действующей армии и награжденных орденами или медалями СССР, награжденных знаком «Жителю блокадного Ленинграда».

Кроме того, закон предусматривает наделение Минздравсоцразвития РФ полномочиями по утверждению порядка выплаты компенсации, включая порядок определения ее размера и информирования граждан о размере компенсации.

Кстати, решение суда первой инстанции о том, что старушке обязаны возместить 60 тысяч рублей, которые она заплатила за операцию, в областном суде устояло. Моральный же  вред, нанесенный чиновниками ветерану Великой Отечественной, во внимание принят не был.