Без права на ошибку, или немного о работе мировых судей

Поскольку мировой судья рассматривает:

а) уголовные дела, обвиняемые по которым могут получить наказание не более трёх лет лишения свободы,

б) мировой судья независим, решения не комментирует.

А что же тогда? — Будничная, тяжкая работа.

Приведу лишь несколько цифр: за прошлый год мировые судьи рассмотрели почти 90 тысяч дел, из которых уголовных, оконченных производством — 3 163.

И эту работу выполнили 48 человек в мантиях. Конечно, у них есть и помощники, и материал предварительный им иногда предоставляют люди в погонах. Но нагрузка — сто пятьдесят и более заседаний в месяц с вынесением решений, — согласитесь, едва ли не запредельная.

Итак, на территории региона 48 судебных участков, из них 28 — за пределами Калининграда. Расчёт прост: на 23 тысячи жителей один судебный участок.

И хотя господин Александр Онопко, директор казённого предприятия, занимающегося техническим обеспечением работы мировых судей, постоянно «кляузничает» в высшие инстанции, добиваясь, чтобы добавили хотя бы несколько участков, в высоких инстанциях лишь сочувственно кивают.

И получается, что в Полесском районе, к примеру, всего один мировой судья.

Однако, к делу. На дороге произошло ДТП. Вроде бы, пустяк: папа притормозил авто, дочь вышла, открыв дверцу со стороны дороги. Проезжавшая мимо машина, шофёр которой не ожидал «подвоха», получила повреждения.

Казалось бы, всё ясно: ребенок — несовершеннолетний, но рядом был отец. Решите вопрос миром. Тем более, что взрослый и не оспаривает вину. Тогда в чём дело?

А в том, что взрослый, признав «неправомерные действия» отпрыска, не согласен с суммой нанесённого ущерба: она ему кажется завышенной. Ведь ему ещё и своё авто ремонтировать...

Казалось бы, чего проще: есть акты выполненных по ремонту автомобиля потерпевшего работ. Но папа считает, что это всё можно было сделать в другом автосервисе и дешевле.

К чему я? Да к тому, что даже такой, на мой взгляд, простой случай, за 5 — 10 минут не рассмотреть. А ведь судье необходимо ещё внимательно изучить все прилагаемые документы.

Случай гораздо более сложный. Гражданин Н. обратился к мировому судье по поводу неправомерных действий сотрудников Национального банка ОАО «Траст».

Истец, т. е. господин Н. , в иске поясняет: он обратился в банк с заявлением о кредите, который вначале получил, затем в течение 48 месяцев аккуратно выплачивал плюс 18 процентов годовых.

Однако в банке ему насчитали ещё приличную сумму … за комиссию. Как думаете, сколько времени потребуется мировому судье, чтобы всего лишь внимательно ознакомиться с условиями договора между банком и клиентом, с Положением Банка России «О порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)»; ещё раз обратиться к нормам Закона «О защите прав потребителя» и т д. и т п.?

Решение мирового судьи в этом случае было в пользу истца: банк вынужден был вернуть гражданину Н. взысканные средства за комиссию.

Скажете, представители банка могут обжаловать решение? Могут. Но вот что интересно: всего лишь единицы (около одного процента от почти 90 000 судебных дел) сделали подобный шаг. Что, несомненно, в пользу компетентности мировых судей.

Когда-то и мне довелось побывать на судебном участке. Жалкое он представлял зрелище: ветхая мебель, обшарпанные стены, допотопная техника. Сегодня многое изменилось. Хотите — загляните.

Однако, продолжим. В сельских районах, где многие друг друга знают едва ли не с пелёнок, где родственные и дружеские отношения пронизывают всю жизнь, словно артерии в организме человека, мировым судьям приходится несладко.

Об этом не любят вспоминать, не любят говорить. Но… В последнее время резко возросло число конфликтных ситуаций: брат ненавидит сестру — делит имущество, врагами становятся закадычные друзья... Короче, понятно о чем толкую.

И вот в одном из районов области на стол мирового судьи легло заявление некоего господина К. И в заявлении рассказ, как его избил некто, да так, что господин К. оказался в больнице.

Ознакомившись с заявлением и материалами, предоставленными сотрудниками правоохранительных органов, мировой судья в иске господину К. отказал.

Дело в том, что судья опирался на Закон, а тот гласит: потерпевший должен лично написать заявление, тем более, если он, потерпевший, указывает на конкретного человека.

Поскольку господин К. по причинам, известным лишь ему, к мировому судье не явился, заявление не написал, служитель Закона и сформулировал отказ.

Это было неожиданно не только для господина К. и сотрудников правоохранительных органов, но и для местных законотворцев. Возбудившись и не зная, каким образом могут воздействовать на несговорчивого служителя Закона, они решили обратиться к коллегам из… не поверите, — областной Думы.

Что-что, а писать гневные реляции, нанизывая, словно бусы на нитку, «фактуру», многие народные избранники умеют лихо. А тут ещё и сомнения мирового судьи в компетентности проводивших проверку по заявлению избитого господина К. сотрудников правоохранительных органов.

И не услышали (не захотели?) доводов судьи: заявление есть, но опрошен ли тот, на кого указывает господин К? А если это оговор?

В областной Думе проверку провели, начальнику правоохранителей указали, тот пообещал нерадивых подчинённых, хм, приструнить. На том возникший из ничего «кипящий котёл» и сдулся.

Конфликт-то, вроде, исчерпан. Но осадок остаётся. И мирового судью не перебросишь на новое место работы: человек в районе обосновался, да и идти на поводу у разного рода «глашатаев» прав и свобод — себе в убыток. Создашь прецедент, — завтра, глядишь, таким образом, начнут «глушить» неугодных.

Есть работа, её много. И за каждым решением — человек. И нет права на ошибку...