Орел и решки-3 (хотя, по мнению автора, скорее всего — 4)

Впрочем, у Владимира Вольфовича споры рождает любой собеседник, даже он сам. Однако если вдуматься, то, как главы неких объединений (которые у нас почему-то называются партиями), оба эти персонажа — прямо-таки близнецы-братья. Когда-то это называлось «вождизмом»

Мы уже об этом слегка забыли, но партия — это не просто некоторое количество людей, занесенных в списки той или иной организации, а союз единомышленников. И строиться такой союз может на двух принципах. Первый — это когда у партии есть структура и программа с обозначенными в ней целями и задачами, стратегия и тактика, свой класс или слой населения, в преимущественных интересах которого она действует, свое четкое видение государства и его роли… Короче, своя идеология. И люди именно в нее, идеологию, верят.

И второй: это когда вся идеология сводится к тому, что сказал вождь. Стратегии, как правило, нет вообще, а тактика — это то, что говорит лидер в данный момент; социальный слой, на который опирается такая партия, это те, к которым он, вождь, обращается здесь и сейчас, цели и задачи…ну, сами понимаете! Подобные партии, как правило, возникают тогда, когда появляется достаточно сильная и харизматичная личность с большими политическими амбициями, но без особых стратегических целей, и исчезают вместе с ней, при этом порой успев-таки натворить больших дел…

Так вот, и у Жириновского, и у Прохорова есть свои сторонники, но это именно их сторонники, и ни один из приближенных к вождю не сможет заменить его на посту, подхватить выпавшее из ослабевших рук знамя партийных идей (поскольку они существуют только здесь и сейчас) и повести за собой соратников… Если идеология партии формулируется, как «Жириновский» или «Прохоров», то она с ними появляется, с ними же и исчезает.

Прошу прощения за лекцию, но если уж говорить о кандидатах в президенты № 3 и 4, то заранее расставив все точки над i.

Жириновский

Надо отдать должное Владимиру Вольфовичу: он опытный боец и прекрасный тактик. Великолепно чувствует настроение наиболее активной в данный момент части общества — и реагирует мгновенно. Это его сила и его слабость: люди переменчивы и случается, что вектор общественного движения уже другой, но многие еще помнят, к чему Владимир Вольфович призывал и что он обещал вчера.

Еще один плюс, который одновременно и минус: Жириновский — политактер. Абсолютно уверен, что, окажись он у власти, не стал бы новый президент ни отправлять войска к Индийскому океану, ни высылать в провинцию всех московских чиновников, ни поливать соком коллег по восьмерке в Давосе.

Но когда-то Владимир Вольфович прекрасно понял, что на фоне своих политических соперников, за которыми, в отличие от ЛДПР, стояли серьезные и глубоко проработанные идеологии (в первую очередь либеральная и коммунистическая), он проигрывает, и ему нужно искать свою нишу. И он такую нашел: голос толпы — точнее, той части народа, которая не склонна заморачиваться политикой и верует в волю, натиск, напор и легкие решения сложных проблем. Как в старом анекдоте: «Чего там думать — трясти надо!»

Таким Жириновский и вошел в политику: почти железным лидером, но своим в доску, резким и не ограничивающим себя в простых словах (как и большинство его избирателей). И это у многих вызывало уверенность в том, что он и у власти будет действовать так же: «этого — чик, этого — чирик, а чего с ними чикаться?» (Феликс Кривин). И всем (разумеется, кто останется) будет счастье! На фоне других политиков, сложным языком говорящих непонятные порой вещи, для определенной части общества это было очень выигрышное положение.

Однако вопреки известной поговорке не только всех, но даже многих нельзя обманывать постоянно… В конце концов, некоторые стали замечать, что непримиримый борец с властью далеко не так непримирим при голосованиях в Думе — и Владимир Вольфович допустил ошибку: стал жаловаться на то, что враги просто не допускают его к власти и решениям. Конечно, у определенной части электората это только подняло его авторитет: у нас традиционно любят обиженных и прислушиваются к юродивым.

Но у другой части избирателей это стало вызывать раздражение: ну, однажды тебя обманули и унизили, ну, дважды, ну, трижды, ну, четырежды… А в леса уйти и партизанскую войну начать — слабо? Жириновский явно не учел, что клеймо пожизненного неудачника отпугивает людей: как говорится, один раз — случайность, второй — совпадение, третий — закономерность. Что бы там ни говорили, но большинство голосующих где-то в глубине души все-таки надеются, что их кандидат победит — а иначе зачем время терять и ноги бить?

Впрочем, такова уж суть вождизма, что верность цели и идее заменяется личной преданностью вождю, а это значит, что определенная часть тех, кто голосовал за Жириновского, будет голосовать за него и впредь, какие бы ошибки он ни допускал. Тем более что и сам Владимир Вольфович не сидит сложа руки, а лихорадочно ищет не сиюминутную цель, а идею надолго, идею, способную удержать старых сторонников ЛДПР и привлечь новых. И, похоже (как ему, видимо, кажется), нашел…

Опять-таки — комплимент главе ЛДПР: все видят, что в стране нарастают определенные сложности с дружбой народов — и эта проблема, проблема межнациональных отношений, становится все острее во всем мире. Но Жириновский среагировал на нее одним из первых и в своем стиле, выбросив лозунг «Мы за русских» — изящный намек на то, что все остальные против.

Конечно, если вдуматься, то мало просто быть за русских — надо еще и как-то это воплощать в жизнь, а с этим у Жириновского туго, но уверенность у некоторых уже возникла: раз Вольфович за нас, значит, наверное, что-то сделает. А что — ему виднее. Расчет у лидера ЛДПР очевиден: русских в стране — абсолютное большинство, да и националистов полно, а ни центра, ни объединяющей силы у них нет, почему бы не возглавить? Вольфович опытным взглядом оценил размах и силу Манежки, но, будучи тактиком, а не стратегом, он переоценил накал национальных страстей за пределами упомянутой территории. Жириновский, как и многие другие московские политики, видимо, не очень понимает, что Россия несколько больше, чем самая большая площадь, и народ в ней живет разный…

А потому, с точки зрения выборов, ставка на национальность — это если не ошибка, то, во всяком случае, особого эффекта не даст. Русских действительно больше, чем всех других народов, но те гораздо активнее ходят на выборы и (особенно в республиках и краях, где сильно родоплеменное устройство) дружно голосуют за того, на кого укажут вожди и старейшины. То есть выиграет на своем лозунге ЛДПР не намного больше, чем проиграет. Что, собственно, уже показали выборы в Думу.

Тем более что сами русские — это довольно сложное явление: среди них полно удмуртов, чувашей, коми, пермяков и представителей десятков других национальностей, давно и прочно относящих себя к титульной нации (хотя и помнящих о своих корнях и знающих, что бьют не по паспорту, а по морде). И есть определенное опасение, что выдвижение откровенно националистического лозунга может их насторожить: у национализма есть своя логика — сначала бей только жидов или чеченцев, потом всех иноверцев, потом всех инородцев… А в конце концов сосед напишет на тебя донос, что ты — скрывающийся чуваш, и за тобой ночью приедут! Знаем, проходили.

Иными словами, подводя итог всему вышесказанному, можно констатировать, что национальный рывок Вольфовичу не удался, хотя уже явно наметившийся отток избирателей он компенсировал. И потому, особенно учитывая бедность нашего партийного спектра, получил бы Жириновский на президентских выборах свое привычное хотя и третье, но призовое место и продолжал бы еще пять лет скандалить на ТВ, если бы не появление «беззаконной кометы в кругу расчисленных светил» — самовыдвиженца Прохорова, спутавшего все уже устоявшиеся предвыборные расклады.

Но это — совсем иная тема…