Ставка на зеро

Встреча состоялась уже в четвертый раз и собрала более 700 человек: чиновников, педагогов, работников дошкольных образовательных учреждений Калининградской области, священников. К открытию форума был отслужен молебен архангелу Михаилу. Участники чтений выступали с докладами о поисках идеала в русской литературе, православных традициях в творчестве Гоголя и Достоевского и так далее.

Нет, это не тема статьи — это повод к ее написанию…

1

Национальная русская привычка: если уж выплескивать воду, то вместе с ребенком. Когда переразвитый социализм в историческое одночасье сменился капитализмом, многие абсолютно искренне верили, что чем меньше государства, тем лучше — именно в этом нас убеждали весьма образованные и авторитетные люди. Но гораздо важнее то, что за уменьшение его роли агитировало и советское прошлое страны, когда руководство партии распространялось на все стороны жизни, и это здорово надоело населению.

Короче, налицо была революционная ситуация, когда верхи уже не могут так управлять, а низы не хотят, чтобы ими так управляли. И, на радостях, раздали все: недра, заводы, дома, банки, социальную сферу… В принципе, у государства осталось только то, на что желающих не нашлось — например, неподъемная по расходам армия. Или образование, которое в условиях обнищания населения трудно заставить приносить прибыль.

Но была среди всего этого одна сфера ответственности государства, от которой и общество, и власть отказались с редкостным единодушием и даже восторгом — это сфера агитации и пропаганды. Точнее — воспитания, ибо в советское время отделить его от пропаганды было решительно невозможно, а партийный агитпроп надоел всем хуже горькой редьки.

Впрочем, это и неудивительно, поскольку даже в советское время, невзирая на огромные средства, вкладываемые в пропаганду, коммунистические идеологи, похоже, не слишком понимали, зачем на самом деле это нужно и как это делать: провал грандиозного плана построения коммунизма никого и ничему не научил…

Конечно, можно спорить, реально ли было построить материально-техническую базу общества изобилия (первый пункт триединой задачи создания коммунизма) или развить новые производственные отношения (второй пункт), тем более что мало кто понимал, какими они должны быть при новом строе. Но одно очевидно: при наших сырьевых запасах и территории мы могли довольно близко подойти к воплощению лозунга «От каждого по способности, каждому по потребности», но только при условии, если потребности разумны, а у людей есть внутреннее желание трудиться именно по способности.

Однако, как оказалось впоследствии, советские люди вовсе не горели желанием выкладываться на работе за просто так, а непомерно растущие потребности пришлось ограничивать силой с помощью ОБХСС и пришедшего на помощь милиции КГБ, в результате чего коммунизм все не наступал. Иными словами, третий пункт триединой задачи, воспитание нового человека, оказался именно первым и определяющим, чего советская власть, увлеченная построением материально-технической базы, так и не поняла до самого своего конца.

А власть народившаяся попыталась слепо перенести на российскую почву модель, по которой развиваются демократические страны — в том числе и в области воспитания и идеологии: там вмешательство государства в эти сферы действительно внешне невелико, а основную роль в них играют общественные и религиозные институты и СМИ. Как бы добровольно играют…

И очень скоро выяснилось, что таких общественных институтов, готовых взять на себя гигантскую работу по воспитанию, в нашей стране нет, ибо они складываются и завоевывают авторитет десятилетиями. Но свято место пусто не бывает: идеологией в стране стали заправлять совсем другие люди, преследующие совсем иные цели: криминал, олигархические и финансовые группировки, просто безбашенные отморозки, получившие возможность проповедовать что угодно и кому угодно…

И только когда понятия распущенности, хамства и извращенности в сознании слишком многих стали совмещаться со свободой слова и совести, а право оскотиниваться и вести себя по отношению к другим словно в джунглях начало восприниматься как составная часть прав человека, государство вдруг спохватилось…

2

Впрочем, думаю, что главный толчок к прозрению дала развернувшаяся в стране борьба с коррупцией, точнее — безуспешность этой борьбы. Сейчас не слишком модно вспоминать Ленина, но в свое время, говоря о крестьянстве и частной собственности на землю, ВИЛ заметил, что она «порождает капитализм ежечасно, ежеминутно и в возрастающих масштабах». Отсюда советская власть сделала вывод: бесполезно бороться с отдельными капиталистами, пока существует почва, из которой они будут рождаться снова и снова — и началась коллективизация.

Применительно к борьбе с коррупцией этот вывод звучит так: пока основной идеей и целью развития страны будет слаще и больше жрать, мягче спать и ездить на все более дорогой машине, можно сколько угодно хватать и наказывать отдельных коррупционеров — на их место придут другие, которые тоже станут коррупционерами. Ибо на фоне главной цели — роста личного благосостояния — всякие прочие соображения вроде морали становятся третьестепенными.

Иными словами, как метко подметило телевидение в одном часто демонстрируемом рекламном ролике: «Ну, а куда стремишься ты? На новый уровень комфорта!» А что? Есть еще что-то, куда можно стремиться? И поэтому хотя государство, сделавшее ставку на страх, пытается запугать коррупционеров наказанием, это не работает: человеку свойственно думать, что именно его и не поймают, что именно он и успеет слинять за границу с награбленным…

Другое дело, если тому же взяточнику будет не только страшно, но и стыдно брать и давать: стыд — не следователь и не судья, от него не откупишься. Однако это уже не юридическая категория, а что-то из области морали и нравственности, то есть воспитания. И вот тут государство с ужасом обнаружило, что у него нет ни институтов, способных всерьез и эффективно заниматься агитацией и пропагандой каких-либо ценностей, ни людей, умеющих это делать, ни даже простого понимания, что именно, как и кому надо внушать.

Оно, государство, даже в школьных программах, которые приняты в последнее время, уничтожило не только воспитание как таковое, но и существенно сократило предметы, которые несли в себе хоть какие-то воспитательные начала — от литературы до биологии. Может, причина в панической боязни слов «идеология» и «пропаганда» и обвинений в возрождении империи, а может, просто в том, что мы в очередной раз увлеклись построением материально-технической базы (на этот раз — капитализма), но факт налицо…

И, право же, неудивительно, что, таки поняв необходимость каких-то действий, власть ухватилась за соломинку: сбросила всю нравственно-воспитательную работу на первого, кто пожелал ею заняться — на церковь, даже не поинтересовавшись, а так ли уж библейски чисты побудительные мотивы церковного иерархата и есть ли у РПЦ реальное и достаточное влияние в обществе. Короче, по вопросам морали и нравственности — это не к нам, это, пожалуйста, в общественное министерство воспитания имени Царства небесного, мы здесь ни при чем…

(Окончание следует)